Сесилия Ахерн 2 страница

Я была на вечеринке всего лишь несколько минут. Блейк еще даже не видел меня. Он разговаривал с группой чистокровок около встроенного каменного барбекю, прекрасно сочетающегося с экстерьером МакМеншена[6], который родители Блейка называют домом. Я больше не могла его чувствовать, поэтому не возможно было сказать, была ли его улыбка с ямочкой реальной или же маской.

Сьерра Вудбридж, самопровозглашенный лидер клуба Анти-Фанатов Брианны Пакстон, откинула темно-красные волосы со своего лица и презрительно скривила губы, когда я подошла к ней и ее парню, Джона. Я бы держалась на расстоянии, но они перегородили узкую дорожку, проходящую по двору, да и у меня не было намерений входить в контакт с толпою у бассейна.

Джона Тимкен крепче сжал Сьерру за талию, привлекая ее ближе. Она прильнула к нему, совершенно не обращая внимания на тот факт, что данное объятие не являлось знаком любви. Джона удалось отвлечь Сьерру, в то время как его взгляд следовал по линии моей узорчатой юбки, в районе изгиба моего бедра.

Он подмигнул мне из-за плеча Сьерры.

Отвратительно.

– Проходи, ведьма, – проговорила Сьерра. – Ты никому здесь не нужна.

Сначала комментарии были всего лишь шепотом, злобными переговорами, не предназначенными для моего уха, но в последние недели перед вечеринкой Мэллори, чистокровки стали более враждебными. Я попыталась проигнорировать ее. Мы со Сьеррой никогда не смогли бы стать подругами, даже если бы и не находились по разные стороны в войне с магией. Было лучше просто пройти мимо.

– Правильно, – произнесла Сьерра. – Беги к своему дружку. Он единственная причина, почему ты все еще жива. Можешь даже наслаждаться, пока есть возможность.

Ухмылка Джона стала шире.

Мои пальцы пощипывало от огненного зуда, нестерпимого желания высвободить поток пламени, чтобы стереть эту улыбку с лица Джона. Стереть Джона с лица земли. Я должна была бы привыкнуть к этим вспышкам силы после нескольких месяцев проведенных с моим заклятым врагом, но они казалось, становились только сильнее с каждым прошедшим днем. Импульсы, которые стало сложнее контролировать. Я нырнула за огромную пальму и начала считать.

Шесть. Тридцать шесть. Двести четыре. Тысяча двести двадцать четыре. Лучше. К тому времени, когда дошла до шести в седьмой степени, я была вполне уверена – зуд угас.

Мне не следовало быть настолько наивной.

 

Мик входит на кухню, где я вожусь со сложным машинным оборудованием, которое предположительно является кофеваркой. Если ученая степень в области машиностроения – необходимое условие, чтобы сделать чашечку кофе, неудивительно, почему все здесь пьют чай.

Сегодня на Мике темно серый костюм в полоску со штанами, зауженными у лодыжек. Он выглядит как неформал девятнадцатого века. Все чего не хватает, так это пары занудных очков.

– Ты освоилась? – спрашивает он.

– Определенно освоилась.

Неделю назад идея отсиживаться в замке на дальнем побережье Ирландии показалась бы мечтой. Теперь же все что ощущается – одиночество. И холод.

Мик берет у меня кофейную гущу и выжимает ее в маленькую металлическую чашку.

– Я задаюсь вопросом, было ли разумно со стороны Джо отправлять тебя сюда.

– Почему?

Насколько я могу судить, никто не знает где я. Я отмечаюсь у родителей по интернету, но даже они не настолько глупы, чтобы спрашивать, куда я уехала.

Мик добавляет больше кофе в чашку и, вставляя ее в хитроумную штуковину, не спеша отвечать на мой вопрос. Он ставит маленький стакан под краник, а затем нажимает кнопку и смотрит на меня.

– Ты же видела, как отреагировала Рианнон, когда ты приехала. Здешние люди хорошо знают разрушения, которые может принести одна бандия. По крайней мере, они представляют для тебя такую же угрозу, как и Сыны.

– Ты имеешь в виду местных жителей? Но они же люди.

– Тебе не следует недооценивать их. Люди были ответственны за поражение богов первый раз.

– Но я на их стороне.

Мик вопросительно поднимает бровь.

– А ты уверена, что ты – бандия?

– Жаль, но да.

Мик сосредотачивает внимание на темной жидкости, прекращающей стекать в маленькую чашечку. Но в его глазах отражается любопытство.

– Ты – загадка.

– Загадка?

– Загадка внутри тайны, окутанная магией, которую ты боишься использовать.

– Я не боюсь ее использовать.

В том-то и проблема. Кажется, я не могу остановиться.

Мик протягивает мне крошечную чашку с черной жижей.

– Возможно, самое лучшее, если ты не будешь показываться в городе. Пойдут слухи. Мы не можем остановить их. Но все же нет необходимости подливать масла в огонь.

– Так что, я заточена здесь? Словно некая девушка в башне из слоновой кости?

– Это всего лишь совет.

– Ну конечно.

Я кладу в кофе два кусочка сахара. Этого будет не достаточно, чтобы замаскировать горький привкус, но Мик не держит под рукой ванильный сироп, да и к тому же шансы достать немного парного молока меньше нуля.

– Могу я взять машину?

– Думаю, в конце концов, в тебе может быть что-то от бандии. Полагаю, ты не послушаешь, если я скажу, что ты должна оставаться в одном месте какое-то время.

Я не могу оставаться здесь взаперти вечно. Я направляюсь к двери, но на полпути останавливаюсь.

– Кто был Аарон Монтгомери?

– А-а.

Мик облокачивается о каменную столешницу.

– Он был Остином, верно?

Он наклоняет голову.

– Последнее воплощение перед тысячелетним заточением в потустороннем мире.

Как я могла увидела Остина из прошлого более, чем тысячелетней давности? Почему? Я не должна быть здесь.

– Если ты не даешь мне ключи, то можешь, хотя бы отвезти в город?

– Это не очень хорошая идея.

– Я не останусь здесь.

Он почти улыбается.

– Я не говорил, что не отвезу тебя.

 

– 5 –

 

 

Вблизи городок даже еще более волшебный. Думаю, он выглядит точно также как и столетия назад с мощеными улочками, каменными зданиями и деревянными фасадами, выкрашенными в яркие цвета. Мы останавливаемся у булочной с маленькими пирожными. Я съедаю три штуки, пока Мик попивает чашечку малинового чая.

Никто не обращает на нас никакого внимания.

– Не понимаю, о чем ты так волновался, – говорю я, откусывая еще один кусочек пирожного. Он сладкий даже без сахара.

– Нет смысла рисковать, если нет необходимости.

– Сыны ведь не знают где я, правильно?

Мик покачивает головой.

– Я говорил тебе, Сыны не единственная твоя забота. Милезийцы[7] не менее опасны.

– Милезийцы?

Сыны ведут свой род от воинов, поставивших себе задачу избавить Ирландию от последних крупиц магии.

– Но ведь Сыны – Милезийцы.

– Были. После того как Киллиан связал свою душу с Дану, он стал чем-то большим. Проклятый темными силами бога, он стал именно тем, кого Милезийцы стремились уничтожить.

– Я поняла, но Киллиан продолжал убивать потомков богов.

Силы помогли ему в этом очень преуспеть. Он уничтожил всех оставшихся полубогов, за исключением линии Дану.

И в то время как бандии ведущие свой род от Дану верили, что ее убил Киллиан, я знала правду. Дану убил Остин, чтобы разжечь войну между наследниками Киллиана и бандиями.

Мик помешивает сахар в своем чае.

– Киллиан не был единственным воином. Милезийцы все еще существуют, Брианна. Они, во всяком случае, так же опасны, как и Сыны.

– А кому-нибудь вообще нравятся бандии?

– Ты мне нравишься.

Шеннон входит в небольшую пекарню. Она замечает меня и радушно улыбается, подходя к нашему маленькому столику.

– Как дела? – Она так быстро произносит слова, что они звучат как одно слово.

– Хорошо. – Трудно не улыбнуться в ответ.

Волосы Шеннон заплетены в длинную косу, свисающую между лопаток, а челка почти закрывает глаза.

– Я хотела извиниться за маму. Она не такая чокнутая, как кажется. Она только чуточку ненормальная.

– Все отлично, – отвечаю я.

Твоя мама была совершенно права насчет меня.

– Я теперь работаю в магазине одежды за углом. У нас есть красивые вечерние платья. Тебе следует прийти.

– Не думаю, что отправлюсь на какую-нибудь вечеринку пока я здесь.

Не думаю, что вообще отправлюсь на какую-нибудь вечеринку в ближайшее время.

Не тогда, когда последняя закончилась в пламени голубого огня.

– В любом случае ты должна прийти.

Ее улыбка такая искренна, что мне хочется принять ее приглашение.

Мик дожидается, когда Шеннон уходит, и пытается отговорить меня от этого.

– Она безобидна, но ее мама – другое дело.

– Она мне нравиться.

– Тебе нужно залечь на дно.

– Я не собираюсь провести остаток своей жизни под домашним арестом. Я в состоянии защитить себя.

– Вот этого-то я и боюсь.

– О!

Я смотрю на поднос с пирожными. У меня пропал аппетит. Вот почему Мик не хочет подпускать меня к сельским жителям без няньки? Он действительно думает, что я потеряю контроль над своей силой?

Я уже думала, что контролирую свою силу. Не было никаких сомнений что, чем я дольше находилась в окружении Сынов, тем казалось, быстрее и мощнее она была. Но я всегда была в состоянии ее сдерживать. Может быть, если бы Мэллори не выбрала тот самый момент на вечеринке, когда огонь все еще теплился на краю моего самоконтроля, для выяснения отношений, я смогла бы остановить его.

Младшая сестра Блейка подошла ко мне со скрещенными на груди руками, собирая складки на своем дизайнерском платье, пока я пряталась за деревом.

– Я не хотела видеть тебя здесь.

У Мэллори были такие же серебристо-светлые волосы, как и у Блейка, но на этом сходство заканчивалось. Легкость общения и дружелюбная улыбка Блейка притягивали людей. Мэллори же – хорошенькая, но черты ее лица заостренные, а тело негибкое. Неприкасаемое.

Возможно, она считала, что ее заявление было каким-то откровением. Мне почти захотелось рассмеяться, но ей было всего лишь пятнадцать, поэтому вместо этого я попыталась успокоить ее.

– Я бы не пришла, но думаю, Блейк хочет, чтобы мы узнали друг друга получше.

Глаза Мэллори стали огромными.

– Зачем? Я знаю о тебе все, что мне нужно. Ты – ведьма. Тебе здесь не место.

Я вздохнула, убеждаясь, что огонь внутри меня не выйдет из-под контроля. Уверена, сжечь именинницу в клубе пламени было бы особой faux pas[8].

– И чувствуешь необходимость рассказать мне это потому что?

– Я знаю кто ты. Все знают. Может быть, ты и можешь водить моего брата за член, но для меня ты ничто. Даже меньше, чем ничего.

Ее слова не должны были бы ранить. Они были не хуже, чем те, что я уже сотни раз слышала от Сьерры или Порции или любой другой чистокровки. Но я не смогла сдержать горький смешок, слетевший с моих губ. Все думали, что Блейк был со мной ради секса. Правда же заключалась в том, что мы не оставались наедине с того времени, как разорвали связь. Единственный же раз когда были, Блейк не позволил этому произойти. Он отрицал это, но мы оба знали правду – он боялся соединить души снова.

Я, конечно, не могла ожидать, что она поймет нас. Не тогда, когда я сама не понимала этого.

– Не существует такого понятия, как «меньше, чем ничто». – Я старалась не обращать внимания на закипающую в жилах кровь, и сосредоточиться на чем-нибудь более рациональном. – Согласно теории бесконечной малости, все может быть поделено наполовину, сокращаясь на все меньшие и меньшее части.

Мэллори моргнула.

– Без разницы. Почему бы тебе не пойти и не найти моего брата, так чтобы ты могла скрутить его и убраться отсюда?

Я поглядела в сторону барбекю. Порция стояла рядом с Блейком, ее взгляд скользил от ее сандалий к его очаровательной улыбке. Он выглядел расслабившимся, почти счастливым. Ощущая себя более комфортно с дочерью лидера Сыновей, чем когда-либо был со мною.

Когда-то я точно знала, что чувствовал Блейк. Черт, я ощущала это. Когда наши души были соединены, мы настолько сильно были связаны, что разделяли эмоции друг друга. Я знала, когда его улыбка была всего лишь тщательно воздвигнутым фасадом. Но это было раньше. Все что у меня было на вечеринке у Мэллори – мое собственное одиночество, пока я обходила дом, полный людей, предпочитающих видеть меня мертвой. И моя собственная ревность, когда я заметила искреннюю улыбку, появившуюся у Блейка во время разговора с Порцией.

Мэллори проследила за моим взглядом и испустила не добрый смешок.

– Может быть, наконец-то, мой братец пришел в себя.

Я не нуждалась в том, чтобы эта дрянь тыкала мне это под нос.

– Тебе лучше надеяться, что нет. – Я повернулась к ней, позволяя огню появиться. И приподняла руку так, чтобы она могла видеть голубое пламя, танцующее между моих пальцев. – Он – единственная причина, по которой ты все еще жива.

Она отступила на шаг с широко распахнутыми глазами.

– Ведьма.

Кровь под кожей закипала. На этот раз я не смогла бы остановить огонь.

Мэллори попятилась еще на шаг.

Впервые с того момента как попала на вечеринку, я почувствовала себя на коне. Сильной. Мэллори может быть и седьмой в поколении дочерей Киллиана, но только Сыны обладают силой полубогов. Она просто чистокровка.

Человек.

Я отвела руку вправо, позволяя огню слететь с моих пальцев. Голубое пламя пронеслось мимо Мэллори, но она все равно вскрикнула. Огненный шар ударил в центр бассейна с голубой вспышкой, которая зашипела и почти сразу же исчезла точно также, как и вспыхнула. Выпустив огонь, я стала моментально холодной.

Группа чистокровок, стоящих у бассейна, оглядывалась по сторонам в легкой панике, стараясь отыскать источник голубой вспышки. Я вышла из-за пальмы и улыбнулась.

Пусть смотрят.

Пусть увидят, что месяцы преследования не ослабили меня, а сделали только сильнее. Им не следовало швырять камни, словно я была беззащитной девчушкой.

Я задрожала, но не от холода. Серьезно ли я подумывала причинить этим людям боль? Во что я превращалась?

Я не лгала Рашу, когда сказала, что не представляю опасности для его людей. Я лгала себе.

Теперь Блейк увидел меня. Его светлые волосы сверкали на фоне заходящего солнца, отбрасывая тени на лицо.

Даже после всего этого времени, я потянулась к его эмоциям, находя только свой собственный гнев, разочарование и страх. Его язык тела ничего не выдавал. Вечный игрок в покер. Выражение его лица – маска вежливого интереса. Если бы я была ближе, то могла бы увидеть выступающую вену на его шее, единственное, что выдавало его, и чем он не мог управлять.

Это было бы делом всего нескольких секунд, прежде чем Раш и Джона появились бы в своих полубожественных обличиях. Они бы не позволили демонстрации моей силы остаться без ответа.

После этого все произошло так быстро.

Вспышка голубого света пронеслась над головами собравших во дворе людей и взорвалась в огне на крыше дома Блейка. Народ закричал и побежал, когда взрыв потряс западную сторону дома. Голубой огонь был везде.

Я не могла чувствовать его.

Я также не могла и остановить.

 

– 6 –

 

Мы с Миком возвратились в Лоркан Холл, но я по-прежнему не нахожу себе места. Я одеваю куртку, и обхожу дом, направляясь к краю обрыва. Волны внизу вспениваются и разбиваются о скалы, посылая мелкие брызги прямо вверх. Тут нет ничего общего с ритмичными звуками волн, набегающими на пляж Калифорнии. Нет последовательности в скорости приливов, волны сталкиваются и соударяются, прежде чем быть поглощены следующим потоком воды.

Вода забурлила внутри меня, даже прежде чем я успела призвать ее, сила настолько мощная как океан. И такая же необузданная. Я вызываю стену воды и обрушиваю ее на утес со всей силы. Она хлынула на скалы, прежде чем отступить и слиться с морем.

Это небольшая демонстрация силы не усмиряет боли в груди. Я каким-то образом хочу быть еще ближе. Частью моря. Я прогуливаюсь вдоль обрыва пока не нахожу петляющую тропу, ведущую вниз к каменистому пляжу. Я медленно спускаюсь по тропинке. К тому времени, когда я добираюсь до низа, солнце скрывается за темными облаками. Здесь дни длятся вечность, солнце цепляется за землю почти до полуночи, как бы в знак компенсации за постоянную облачную пелену.

Что-то зовет меня сюда, напевая моей крови. Барабанная дробь, толкающая меня вперед, бешено колотиться в груди. С берега вода выглядит более необузданно, волны обрушиваются на высокие скалы, возвышающиеся надо мною. Ветер подхватывает море, создавая свой собственный ледяной поток, барабанящий по моим щекам. На этом пляже нет песка, только камни всех форм и размеров, беспорядочно разбросанные повсюду. Узкий проход виднеется между двумя валунами, достаточно большой, чтобы пройти одному человеку.

Я продолжаю свой путь, проскальзывая между валунами на другой пляж поменьше. Ветер кружиться в скалах, пойманный между обрывом и валунами, создавая природный ветровой туннель. Должно быть морозно, но из трещины в каменистой стене, возвышающейся, по меньшей мере, на сотню футов там, где я стою, поднимается пар. Вспышка золота из-за облака пара, и я инстинктивно двигаюсь к ней.

Ветер, вода, огонь и земля мгновенно собираются вместе, все мои силы сплетенные в один хаотичный всплеск. Это потрясающе и невероятно. Я поднимаю руки к небу, желая вобрать их все, переполненная стихиями, пульсирующими по венам, пульсирующими в этом месте.

Я ощущаю, как меня заполняет сила, не ведомая мне раньше, но в тоже время чувствую себя умиротворенной и спокойной. Эта неистовость – то, кто я есть. В одном броске я запускаю огонь, ветер и воду в океан. Земля сотрясется под моими ногами. Вспышка голубого света озаряет темнеющее небо, создавая дугообразные молнии, вспыхивающие одновременно в нескольких направлениях.

Стена рядом со мною грохочет и сотрясается.

Я замираю.

Я тянусь к земле, находя, что она спокойна и безмятежна.

Я не могу чувствовать движение стены. Не могу контролировать.

Нет.

Это не может повториться снова.

Я инстинктивно отстраняюсь от стены. Грохот продолжается. Не в стене, а за нею. Звук становиться все громче. Что-то приближается.

Я отхожу еще на пару шагов, не отрывая взгляда от сотрясающегося утеса. Камень падает на землю в нескольких футах от меня. Я бегу под укрытие двух валунов. Отверстие в скале гудит и сотрясается, открываясь с громким треском, который приводит еще к одному обвалу камней.

Темная фигура вылетает оттуда, приземляясь с глухим ударом о землю, едва не задев валун, за которым я спряталась.

Стена снова затрещала и загромыхала, прежде чем плотно закрыться с последним содроганием.

Я пристально смотрю на темную фигуру на земле, ожидая, что она поднимется и нападет. Она не двигается. Я осторожно делаю шаг вперед. На камнях лежит парень по пояс обнаженный, тихий и неподвижный. Тело?

Я подхожу к нему, опускаясь на колени, чтобы положить руку на его шею. Пульс есть. Я тяну его за руку, переворачивая на спину.

Губы Остина изогнуты в знакомой кривоватой улыбке. Он обернут в древний плед, толстый кусок ткани вокруг его талии, но он не сияет золотом, как обычно в своей истинной форме. Его украшенного драгоценными камнями меча тоже нигде не видно. Он перепачкан, все еще покрытый слипшейся массой из камней и обломков отвесной стены, но грязь не может скрыть скульптурные линии его лица и идеальные пропорции тела.

В конце концов, он – бог.

Я отпускаю его плечо, позволяя упасть обратно на скалистый грунт.

– Больно. – Остин моргает, приподнимаясь на один локоть. – Не должно быть больно.

– Ты не должен быть здесь, – говорю я.

Не. Должен. Предполагается, что он заперт в потустороннем мире на тысячу лет. По моим подсчетам, ему еще остается больше девятьсот девяносто девяти.

Остин стонет и закрывает глаза. Под пятнами на лице, его кожа выглядит болезненной и бледной. Вдоль бровей виднеются капельки пота. Я дотрагиваюсь ладонью до его лба. Он горит.

Океан наполняет меня, охлаждая руку, прежде чем я подумала призвать его. Это становиться настолько интуитивно, что теперь стихии приходят ко мне почти бессознательно. Словно я – их часть. За исключением случаев, когда они живут своей собственной жизнью.

Остин открывает глаза:

– И Джульетта – солнце.

Я отдергиваю руку от его лба.

– Тебе нужны новые строки.

Он потирает виски.

– Лучшее, что я могу выдать с этим давлением на мой череп. Боль всегда ощущается настолько сильно?

– Не зря же она называется – боль.

Остин приподнимает голову, его кривоватая улыбка на месте, не смотря на очевидные усилия, с которыми она ему дается.

– Говорит девушка с инстинктом смерти.

Я пячусь назад, пока не упираюсь в валун.

– Ты угрожаешь мне?

По его виду не похоже, что он в состоянии угрожать кому-либо.

– Конечно, нет. Я бы никогда не стал угрожать тебе.

Остин постанывает, поднимаясь и занимая сидячее положение.

– О, точно, ты предпочитаешь угрожать людям, которых я люблю.

– Для твоего же блага.

– Я единственная, кто может решать, что для меня хорошо. – Я делаю шаг вперед, пламя разгорается под кожей. – Ты не должен быть здесь.

Он наблюдает за голубыми дугами огня между моих пальцев.

– Верно. Я наделал много глупостей, не так ли?

– Как ты попал сюда?

Использованное мной заклинание, чтобы заточить его в потустороннем мире, сработало. Я знаю это.

– Ты не должен быть в состоянии пересечь границу.

– Возможно, у судьбы на меня другие планы.

Клубок пламени появляется в моей руке.

– Огненным шаром по голове?

Он смеется, а затем останавливается, потирая лоб.

– Надеюсь, нет.

Небо становиться все темнее, чем больше набегает облаков. Все не правильно. Я на другом краю мира, вдали от родителей, друзей. Блейка. И ради чего? Чтобы отсрочить войну, которая настигнет меня в любом случае? Чтобы провести свои оставшиеся дни в одиночестве, или что еще хуже, в компании того самого бога, заставившего меня убить Блейка.

Огонь с жаром горит, кровь прожигает кожу изнутри. Остин наблюдает за танцующим пламенем в моей руке, и я клянусь, что есть что-то очень похожее на страх в его взгляде. Хорошо. Он должен меня бояться. Но с каких пор, Остин вообще чего-либо боится? Он может быть и слабым, но он все еще бессмертный.

– Продолжай, – говорит он. – Тебе пора вести себя как бандия.

Нет.

Я не убийца. Я, может быть, и убила Блейка, но только потому, что пыталась спасти. И я вернула его обратно. Это должно идти в расчет.

Я разворачиваюсь и кидаю огненный шар со всей силы в воду. Он пролетает на пятьдесят футов, прежде чем с ярко-голубой вспышкой ударяется о волну и затухает.

Остин вздыхает и падает снова на камни.

– Возможно, для нас все еще есть надежда.

Я тянусь к ветру, собирая его такой силы, что мне приходится обхватывать руками валун, дабы не быть сметенной сильным порывом ветра, и направляю его к Остину. Он взлетает в воздух, ударяясь спиной о поверхность скалы. Я удерживаю ветер, пригвождая его к ней в пяти футах над землей.

Мне приходится кричать, чтобы быть услышанной.

– Нас нет. И никогда не будет никаких нас. Если ты приблизишься ко мне или к кому-то, кто мне дорог, я найду способ убить тебя.

Я останавливаю ветер так же быстро, как и призвала его. Остин падает словно камень, жестко приземляясь набок.

– Моя девочка, – говорит он, перекатываясь на спину и закрывая глаза.

 

 

– 7 –

 

Мик наблюдает за мной, как я с маневрами спускаю с винтовой лестницы свою сумку на роликах. Он не предлагает мне свою помощь.

– Ты уезжаешь?

Я уже забронировала комнату над пабом в Кэт.

– Завтра я направляюсь обратно в Дублин. А оттуда, куда угодно, но подальше отсюда.

– Я возьму машину.

Мик не читает мне лекций о безопасности или о том, чтобы держать силу под контролем, пока везет в город. Не знаю, в курсе ли он, что Остин вернулся, но теперь это едва ли имеет для меня значения. Мне просто нужно убраться отсюда.

Он протягивает мне сотовый телефон, когда я выхожу из машины перед пабом.

– Мой номер первый в списке в быстром наборе.

Я кладу телефон в карман не глядя на него.

– Спасибо, Мик.

– Микл, – поправляет он. – Знаю, нет смысла спорить, но ты должна остаться в Лоркане. Скоро здесь будут Сыны.

– Сыны направляются сюда?

Откуда он знает, что Сыны на пути сюда? Неужели Джо связался с ним?

– Зов врат силен. Они не смогут игнорировать его.

– Врата? Они ж в Дель Мар.

Вот почему Сыны и бандии все были в округе Сан-Диего. Но врата были запечатаны, когда изгнали Остина. А Остин больше не в заточении. Если врата здесь, я умудрилась приехать именно в то место, где наверняка будут Сыны.

– Они знают, что я здесь?

Мик качает головой.

– Сомневаюсь. Сила привлечет их. Точно также как она притягивает и тебя.

– Я не останусь.

– Увидим.

Уголки его рта слегка приподнимаются так, что похоже почти на улыбку.

Моя комната над пабом – крохотная, в ней едва достаточно места для двуспальной кровати и небольшой прикроватной тумбочки. Очевидно, это – верх роскоши в Кэт, потому что в ней есть своя собственная ванная комната, хотя душ состоит всего лишь из душевого шланга рядом с раковиной и водостоком в полу. Я закутываюсь в изношенное покрывало и сворачиваюсь калачиком в углу кровати, просматривая расписание поездов на телефоне, который оставил мне Мик. Утром я возьму такси до вокзала в Трали и сяду на поезд до Дублина. Завтра к этому времени я буду уже в Лондоне. Или Париже. Таскании. Может быть в Берлине.

Где угодно, но не здесь.

Какая-то ненормальная часть меня хочет остаться. Мое запутавшееся сердце цепляется за небольшой лучик надежды, неоспоримая искра тоски при мысли о Сынах, едущих сюда.

Блейк.

Я раздавливаю мысль, разбивая ее на миллиард микроскопических осколков. Я порву это маленькое желание на клочья, пока от него абсолютно ничего не останется. Раздроблю до бесконечной малости. Мое сердце – вакуум, такое мрачное и пустое как черная дыра. И такое же смертоносное. Я не могу позволить себе предаваться глупой страсти к парню, который даже меня не хочет.

Не после того, что произошло.

 

Взрывы голубого пламени на вечеринке Мэллори казалось, шли отовсюду и неоткуда, яркие вспышки жара и огня. Задние окна возле гостиной разбились вдребезги. Едкий дым сдавливал мне горло, люди бежали сразу же во всех направлениях. Я пыталась остановить его, но у огня словно была своя собственная воля, он изгибался и атаковал меня в знак протеста.

Вода.

Я могла чувствовать воду. Я направила на пламя огромные потоки воды. Но было поздно, да и к тому же ее было слишком мало. Огонь просто уклонился, ускользая от моих попыток обуздать его.

Блейк появился в серебристой вспышке подле меня. Он схватил мою руку и развернул к нему.

– Что ты наделала?

– Это не я.

Паника звучала в моем голосе, но я верила в то, что сказала. Огонь не был моим. Я не могла его контролировать.

– Черта с два, – ответил Блейк.

Серебристые искры вспыхнули в его зеленых глазах. Я и прежде видела Блейка в обличие полубога, его совершенное тело, облаченное в полоску клетчатой ткани и озаренное серебристым светом, который казалось, шел изнутри, но выражение его лица было более жестоким когда-либо виденным мною раньше. Не было ничего прекрасного в чистой ненависти, написанной на его лице.

– Я видел тебя с моей сестрой.

Я открыла рот, чтобы ответить, но прежде чем я смогла что-либо сказать, другая серебристая вспышка сверкнула справа от меня.

Мне нужно было двигаться.

Я пробежала мимо Блейка в тот момент, когда Джона появился с обнаженным, украшенным драгоценными камнями кинжалом как раз в том самом месте, где я только что стояла. Теперь не будет никакого повода для мира. Джона, Леви или кто-то другой из Сынов убьет меня.

Блейк побежал за мной, схватил за локоть и потянул.

– Сюда.

Он повернул в противоположное направление от потока людей, пробивающих себе дорогу к задним воротам, и повел меня в сторону горящего дома.

– Ты можешь очистить путь сквозь пламя?

Смогла бы, если бы оно было мое, но этот огонь был не по мне.

– Я не могу управлять им.

– Нам придется рискнуть.

Блейк побежал прямо в горящий дом.

Я последовала без колебаний.

Внутри жар от пламени был сильнее. Огонь пожирал внешнюю стену и кушетку в углу. Темный дым заполнил коридор. Я натянула свой кардиган на голову, прикрывая им рот и нос.

Блейк крепко держал меня за запястье, таща по коридору в сторону большого окна, через которое мы могли бы выбраться на улицу. Он остановился, когда вспышка пламени охватила стену в нескольких футах от нас. Блейк развернул меня и потянул обратно туда, откуда пришли. Но мы не ушли далеко. Голубое пламя уже заполнило пространство позади нас. Огонь окружал нас повсюду.

Я старалась не дышать, но легкие сопротивлялись, инстинкт сильнее воли. Я вдыхала дым, пока не стала задыхаться и кашлять в свитер.

Вода.

Мне необходимо было сосредоточиться.

Я прикрыла глаза и сконцентрировалась на воде, бегущей по моим венам, становясь единым целым с ней. Стена воды, которую я вызвала, была самой огромной когда-либо из сотворенных мною, и я направила ее на пламя перед нами.