Сесилия Ахерн 10 страница

Порция озаряет Брейдена прелестной улыбкой, но она длится ровно столько, сколько времени ей требуется, чтобы повернуть голову в мою сторону.

– Боже мой. Ты преследуешь нас.

Блейк выходит из такси позади нее, его лицо почти такое же мрачное, как и у Порции. А затем он замечает мою мокрую одежду и видит Брейдена, выражение его лица меняется во что-то еще более мрачное.

– Что случилось? С тобой все в порядке?

Глаза Порции сужаются, но не ко мне она поворачивается. К Блейку.

– Не надо. Пожалуйста. Не говори мне, что тебе все еще не насрать, что с ней происходит. Только не теперь.

Вена на шее Блейка пульсирует, свидетельство того, что он в ярости. Почему? Со мной конечно же все отлично, за исключением того факта, что я промокла насквозь. Блейк закрывает глаза. Когда же он открывает их снова, то выглядит обеспокоенным.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Отлично.

Я проталкиваюсь мимо него в ждущее такси. Брейден забирается и садится рядом со мной.

– Вау. Что это было?

– Ты имеешь в виду, сверх–ревнивую новую подружку моего бывшего?

– Это и тот факт, что она втискивала свои эмоции в него.

– Что?

– Я чувствовал ее эмоции в нем. А его в ней коли на то пошло, но ее были сильнее.

И вот теперь мой день – идеальный.

Блейк и Порция связаны.

 

 

– 31 –

 

Остин ожидает, когда я вернусь домой. Он едва дает мне войти в дверь, как начинается допрос третьей степени о поездке в город в одиночку.

Я прохожу мимо, не обращая внимания на его вопросы. Он прав, конечно, и последнее чего я хочу, так это рассказать о Джона. Или Брейдене. Или Блейке.

Я замерзла и промокла. И мне просто хочется принять горячий душ и как следует выспаться.

– Нам нужно поговорить, – произносит Остин. – Мне надо знать, что произошло в библиотеке.

Я ушла сразу же, как только он упомянул, что я была той девушкой, которую он встретил тысячу лет назад. Я даже не рассказала ему о нападении Лайма. Вода капает на пол, где мы стоим.

– Я не готова говорить об этом.

Или о твоей тайной возлюбленной в потустороннем мире.

Кроме того, он вышвырнет Лайама, если я расскажу ему, что произошло, а нам необходимо разузнать побольше о Сборе.

Держи своих врагов поближе.

Я же своим врагам позволила подобраться слишком близко. Я обхожу Остина и поднимаюсь по лестнице в свою комнату.

Все так слишком быстро меняется.

Брейден определено фуа. Но он не кажется настолько злобным, как описал его Остин. Блейк и Порция, безусловно, спали вместе. И теперь он связан с ней. А Остин? Остин определенно что-то скрывает.

Единственное, что я знаю наверняка – это то, что я должна остановить Лайама. Я ни в коем случае не допущу, чтобы этот садистский ублюдок управлял миром.

Поэтому я буду сражаться.

Мне просто нужно выяснить как. В данный момент мои варианты довольно-таки ограничены.

Я продолжаю возвращаться к мысли, что все могу остановить прежде, чем это начнется. Поэтому на следующее утро я беру Панду и снова скачу к руинам.

Я потираю между пальцев небольшую подвеску в форме лошади. Высеченные фигурки на камне выглядят как-то бледнее. Они исчезают? Но это не имеет смысла. Они были здесь сотни лет. Последние несколько недель едва ли отразятся на временной шкале. Если только я не та, у кого истекает время.

Подвеска по-прежнему идеально подходит к высеченной фигурке.

Солнце уступило место облакам. Теперь, когда я знаю, что находится на другой стороне, туман меньше сбивает столку. Я закрываю глаза и жду, пока не чувствую траву под ногами. Солнце согревает мою кожу. Легкое дуновение ветра. Справа слышится шорох. Я открываю глаза, ожидая увидеть Остина. Но это Гвин, кто встречает мой взгляд и направляется ко мне.

Она поднимает широкие юбки платья, которое на оттенок глубже цвета голубого неба над головой.

– Кто ты? – Это скорее не вопрос, а обвинение.

– Твоя наследница.

– Это так? – У нее сильный акцент, и мне приходится напрягаться, чтобы понять ее. – Ты считаешь, что можешь просто появиться из ниоткуда и заявить права на первородство?

– Я не знаю, почему здесь.

Гвин кладет руки на талию. Я не могу не заметить цепочку на ее шее, кулон в форме аконита, идентичный цветочной подвеске на моем браслете.

– Смотри.

Я показываю запястье. Оправа другая, но цветок отличается лишь потерей блеска от вековой носки.

Пальцы Гвин подлетают к шее.

– Хороша копия.

Я качаю головой.

– Он тот же самый. Только тысячу лет спустя.

Она подходит ближе, изучая подвеску, свисающую с моего запястья. Она морщится, прищуривая глаза.

– Тогда почему ты здесь?

– Не знаю. Чтобы что-то изменить, думаю.

– Возможно, так ты сможешь осуществить свой план, чтобы убить мою мать.

– Мой план? Я не хочу, чтобы что-то случилось с твоей матерью. Я пытаюсь это остановить.

Она машет рукой.

– Ложная скромность никого не украшает. Нам и так удавалось избегать неизбежного слишком долго. Если мы хотим прийти к власти и занять свое место среди богов, то должны действовать.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Она не может в серьез думать, что я здесь, чтобы убить его мать. Она слишком спокойная.

– Я сказала – мы должны действовать. Ты правильно сделала, что пришла сюда и встряхнула. Путь, по которому мы идем, приведет к бесспорному нашему уничтожению. Моя мать забыла нашу цель. Но она все еще может быть полезна. Ее смерть гарантирует войну с Сынами, не так ли?

Может ли она в серьез думать, что убийство матери – хорошая идея?

– Нет. Я имею в виду – да. Но это не сработает.

– Ты же знаешь, что сработает. В ее смерти обвинят Киллиана. Мы разожжем войну. Это то, что ты сказала Аарону, верно?

– Она твоя мать.

Гвин делает еще шаг, вторгаясь в мое личное пространство.

– Она – пешка, когда должна быть конем. Когда должна быть королевой.

– Война ничего не изменит. Сыны Киллиана побеждают.

– Его сыны претендуют на победу и сейчас. – Гвин практически сплевывает слова. – Моя мать вышла замуж за одного из них.

Остин, Аарон в этом столетии, въезжает на поляну на огромном гнедом скакуне. Он останавливает коня перед руинами, спешиваясь с легкостью наездника, который всю жизнь провел верхом.

– Вижу, вы двое встретились.

Гвин ухмыляется Остину.

– Мы только обсуждали причину, по которой она может быть здесь.

– И какие нечестивые идеи вы сочинили в мое отсутствие?

Остин переводит сверкающий взгляд с Гвин на меня.

Мне хочется ударить его.

Гвин всего лишь смеется.

– Мы не можем делиться нашими секретами с каждым симпатичным мальчишкой, блуждающим по тропинке. – Она кладет свою ладонь на его руку, заявляя на него право. – Но для тебя я могла бы сделать исключение.

Остин опускает глаза так, что его ресницы почти касаются его щеки.

– Это так?

Я смотрю на деревья, делая все возможное, чтобы сдержать прилив зависти, поднимающийся в моей груди. У меня здесь нет никаких прав на Остина. Я даже не уверена, могу ли я претендовать на него в настоящем.

Гвин глядит на меня через плечо.

– Она провоцирующее одета. Возможно, тебе следует посмотреть, как далеко она намерена зайти.

– Что бы это должно значить?

Я гляжу на свои джинсы и громоздкий свитер. Я одета для комфорта, а не соблазнения.

Гвин улыбается с самодовольным видом.

– Дочери Дану в долгу перед тобой. Уверена, боги наградят тебя.

Она подмигивает Остину и уходит.

Остин не произносит ни слова, пока Гвин не исчезает вниз по тропинке.

– О чем это было?

– Она знает обо мне?

– Она слышала, как мы говорили. Не беспокойся о ней. Она всего лишь сплетница. И не каждый день ты встречаешь девушку из будущего, обвиняющую тебя в убийстве.

– Она говорила тебе, что считает убийство матери не совсем плохой идеей?

– Нет. Это то, что она сказала тебе?

– У этой девушки какие-то серьезные проблемы.

Я не могу поверить, что она может в серьез думать об убийстве собственной матери.

– Уверен, она всего лишь пыталась вывести тебя из себя. Она, мягко говоря, не в восторге, что мое внимание разделилось.

– И что это должно значить?

Остин подходит ближе, настолько близко, что я чувствую тепло его тела.

– Это значит, что с тех пор как ты появилась, я был очень занят.

– Чем же? – слова застревают у меня в горле.

Остин подносит руку к моей щеке.

– Прекрасной девушкой из другого времени, которая для меня не предназначена.

– Помни вот эту последнюю часть, когда встретишь меня через несколько веков.

Золотистые крапинки в глазах Остина излучают свет.

– Тогда ты знаешь меня? В будущем?

Я киваю. Его рука нежно скользит к моей шее. Его большой палец гладит чувствительно место, где бьется мой пульс.

Его губы искривляются в кривоватой улыбке.

– А-а. Но знаешь ли ты меня? – В его голосе слышится намек.

Мой пульс учащается под его большим пальцем.

– Не думаю, что должна рассказывать тебе будущее.

Он склоняется так близко, что если я встану на носочки, наши губы соприкоснуться.

– Я бы очень хотел узнать тебя сейчас.

Я замираю. С одной стороны, это Остин. Не то, чтобы мы никогда не целовались. А с другой стороны, мы друг другу чужие в этом месте. Хотелось бы мне знать протокол для встречи в прошлом с парнем, с которым ты вроде встречаешься. Это обман?

А что насчет девушки в потустороннем мире? Я отхожу назад.

Он убирает руку.

– Прости меня.

– Все нормально. – Я делаю еще шаг назад. – Что ты здесь делаешь? У руин?

– Выгуливаю коня.

– О.

Не знаю, какого ответа я ожидала от него. Что он искал меня? Это должно быть не важно.

Он приподнимает бровь, поддразнивая меня. Мои мысли настолько очевидны? Или он просто ожидает, что девушки будут бросаться к его ногам и боготворить.

Я поворачиваюсь к небольшой стене.

– Я не должна быть здесь.

Остин подходит и встает позади меня.

– Но все же ты здесь. – Его дыхание – шепот на моей шее.

Я разворачиваюсь к нему лицом.

– Думаю, я должна не дать тебе убить Дану.

Он поднимает руки в шуточном жесте капитуляции.

– Тогда тебе удалось. У меня нет намерения убивать кого-либо.

Неужели так все легко? И что же это будет значить для будущего?

– Так просто?

– Так просто.

Его взгляд падает к моим губам. Я чувствую легкое головокружение. Туман начинает клубиться вокруг моих ног.

– Думаю, мне нужно идти.

– Может быть, ты дашь мне маленькую надежду на будущее?

Я тянусь к его руке, сплетая наши пальцы вместе.

– Я знаю тебя, – говорю я, и задаюсь вопросом, правда ли это.

Остин краснеет, и мое сердце тает. Голубое небо превращается в туман.

 

 

– 32 –

 

– Как раз вовремя, чтобы потренироваться, – произносит Шерри позади меня.

Я беру поводья Панды и оборачиваюсь, посмотреть на скачущих верхом Шерри и Лайама.

– Потренироваться для чего?

Шерри соскакивает с огромного жеребца.

– Лайам хочет пробежаться по нескольким приемам.

Она вытягивает ладонь вперед. Шар голубого пламени танцует на ее пальцах.

Здорово. То, что нам нужно, Шерри сжигающая дотла еще сотню домов.

– Полегче с огнем.

Шерри смеется и метает огненный шар в куст. Он загорается и также быстро гаснет.

– Все здесь насквозь промокшее. Это совершенно безопасно. Ну же. Попробуй. Это весело.

Я вставлю ногу в стремя и вскакиваю на спину Панды.

– Может быть, в следующий раз.

Лайам наблюдает за мной с вышины серой в пятнышко кобылы.

– Ты должна быть готова сражаться. Вчера ты была бесполезна.

Я сжимаю поводья, стараясь скрыть дрожание пальцев.

– Я буду готова, когда придет время.

И ты будешь первым в моем списке.

Я скачу мимо них, пуская Панду рысью. Когда же мы возвращаемся обратно в конюшню, я позволяю себе вздохнуть.

Я нахожу Остина в голубой комнате. Он отрывает взгляд от футбольного матча на плоском экране. Он снимает очки в черной оправе и, улыбаясь, замечает мою одежду для верховой езды.

– Готова поговорить?

– Я только что видела тебя снова. Тысячу лет назад.

– И? – Говорит он с ожидающим видом.

– И что?

– Надеюсь, я был джентльменом.

– Ты помнишь это. Все это. Ты точно знал, кто я была, когда мы встретились на вечеринке у Блейка. Почему ты никогда не рассказывал мне раньше?

– И это от девушки, которая абсолютно ничего не говорила о том, что произойдет в будущем.

– Ты сказал, что не думаешь, что мы можем что-то изменить.

– Мы не можем.

Я испускаю возглас разочарования.

– Тогда какой смысл всего этого? Так много людей умирает.

– Все умрут, Брианна. Ты хочешь знать смысл этого? Это любовь и страдание, искусство и наука, мечты и жертвы, все перемешено в одном спутанном наборе. – Он подходит ко мне. – Прими это от того, кто прожил тысячи лет, но все же никогда так и не жил. Смерть – вот что делает жизнь стоящей. Вероятно, жизнь становиться ценной только потому, что она конечна.

– Ты все еще не знаешь, что делать с этими человеческими эмоциями, верно?

Он смеется.

– Чересчур?

– Немного. – Все это слишком сложно. Перенестись на многие годы назад и увидеть Остина. До того, как он стал убийцей. До того, как сделал убийцей и меня. – Расскажи мне, что случилось.

Он смотрит на экран.

– Манчестер закончил как раз перед одной второй.

– С Дану.

– А-а.

Я жду, но Остин не произносит ни слова.

– Почему ты не хочешь мне рассказать?

– Ты уже знаешь, как все закончится.

– Это не то же самое, и ты знаешь это. Ты сказал, что не собирался убивать ее, и я поверила тебе. Я тебя остановила? Теперь все по-другому?

Остин качает головой.

– Все так, как и должно быть.

– Но я вернулась назад. Я могла бы изменить это.

– Ты пыталась.

– Ты помнишь? Что я пыталась? Может быть, для меня все еще есть время, чтобы изменить это. Попробовать что-нибудь другое.

Остин встает и идет ко мне.

– Знание не поможет, Брианна. Это всего лишь еще одна ноша. Никто не хочет знать, как или когда все закончится. Это ничего не изменит, зато украдет что-то даже более ценное. Надежду.

– Тогда какой смысл быть мне там?

– Ты должна всегда знать ответ?

– Квантовая теория допускает, что кто-то может изменить прошлое. Существуют парадоксы в альтернативных вселенных. Я могла бы изменить это.

– Прошлое уже произошло. Твоя роль в нем уже записана, пережила ли ты это или еще нет. Лучше направить свою энергию для планирования будущего.

– Ты уже знаешь, что произошло.

Он улыбается.

– Я был там, помнишь?

– Словно это было сегодня. – Я закрываю глаза, вспоминая. – Ты хотел поцеловать меня.

– Я всегда хочу поцеловать тебя.

– Не сейчас. – Я открываю глаза, Остин стоит передо мной. – Тысячу лет назад.

– И мы поцеловались?

Я качаю головой.

– Это было странно. Это как бы был ты, и не ты.

Остин склоняется ко мне.

– Это был определенно я.

– Итак, ты бы не расстроился, если бы я тебя тогда поцеловала?

– А ты хотела?

– Да.

Он берет меня за запястье и привлекает к себе, пока наши груди не соприкасаются.

– Когда я увидел вас с Гвин?

– Ты помнишь тот день?

– Боже, ты выглядела точно так же, как и сейчас – прекрасная и потрясающая. – Он подносит руку к моей щеке. – Я коснулся тебя здесь. – Он позволяет руке скользить вниз к моей шее. – И здесь. – Остин опускает лицо, его губы едва не касаются моих. – Я хотел тебя почти так же сильно, как хочу прямо сейчас.

– Почти?

– Очень, очень близко. – Его дыхание смешивается с моим, теплые яблоки и специи. – Обещай мне кое-что.

– Что? – У меня в животе все скручивается.

– В следующий раз, позволь мне поцеловать тебя. Пожалуйста.

– Ты уверен?

– Боже, да. – Он улыбается и отходит. – Если тебе надо знать, то у твоего возвращения была цель. – Он глядит в пол и потирает глаза. Когда же он снова поднимает на меня взгляд, в уголках глаз видны следы слез. – Те мгновения у руин?

– Да?

– Сделали последующую тысячу лет терпимыми.

Остин снова подходит к дивану и надевает свои очки для чтения. Это все, что я смола узнать.

 

– 33 –

 

Проходит еще одна неделя прежде, чем я вновь отправляюсь к руинам. Я прохожу мимо конюшни и пересекаю поле, не обращая внимания на влагу, цепляющуюся за низ моих джинсов в том месте, где трава касается их. Пешком получается долго, но я продолжаю идти вперед.

Синяя вспышка освещает деревья передо мной. Шерри все еще практикуется в искусстве войны. Я подхожу к деревьям и пробираюсь вперед для лучшего рассмотрения. Если я не могу пойти к руинам, то вполне могу совершить небольшую разведку.

– Не плохо, – говорит Шерри, ухмыляясь Порции.

Порция здесь. Не знаю, чему я удивляюсь. Она – Седьмая Дочь. Шерри уже как-то упоминала, что Порция откликнулась на призыв. Но Порция все же дочь Сына. Она – чистокровка до мозга костей. Использовать свою силу, чтобы навредить мне – это одно. Труднее представить, что она действительно будет сражаться против своей собственной семьи.

Лайам подходит к Шерри сзади и обнимает ее. Она разворачивается, чтобы его поприветствовать, и они целуются, открыв рты. Негромкий чмокающий звук раздается сквозь деревья.

– Фу, – произносит Порция, и я вынуждена с ней согласиться. – Идите в комнату, или, по крайней мере, дождитесь, чтобы я повернулась к вам спиной.

Лайам прерывает поцелуй с Шерри, чтобы метнуть Порции предупреждающий взгляд.

– Наглость – это роскошь, которую ты не можешь себе позволить.

Левая рука Порции вспыхивает в голубом пламени.

– Последний раз, когда я проверяла, это мы делали тебе одолжение.

– Ну, это мы еще посмотрим. – Лайам прекращает тискать Порцию, чтобы указать на огромную ветку дерева, весящую над краем лужайки. – Попробуй эту.

Порция улыбается и поднимает руку для броска. Она метает огненный шар в воздух. Он отклоняется влево, лишь слегка коснувшись нескольких самых крайних листьев прежде, чем погаснуть в тлеющей куче пепла на влажной траве под ними.

Шерри подходит и встает возле Порции, призвав в руки огонь в мгновение ока. Она метает его почти небрежно, но его траектория идеальна и он попадает точно в сердце ветви, сжигая огромную группу листьев.

– Показуха, – говорит Порция. Затем поворачивается к ним обоим спиной и начинает идти в направлении тропинки.

– Ты завтра придешь снова, – кричит Лайам ей вслед.

– Да, хорошо.

Я, прижимаясь, прячусь за деревом, позволяя Порции пройти по дорожке. И выжидаю, когда она исчезнет за поворотом, чтобы отправиться за ней. Когда становлюсь, уверена, что мы вне пределов слышимости для остальных, то я ускоряю шаг. Она слышит мои шаги и оборачивается, в ее руках уже горит голубое пламя. Порция смеется, завидев меня, но огненные шары по-прежнему танцуют в ее ладонях.

– Ты пропустила подготовку.

– О-о черт. Значит ли это, что я вне команды? Потому что я действительно с нетерпением жажду погибнуть за кучку эгоистичных богов, желающих уничтожить человеческую расу.

Порция метает огненный шар в дерево, стоящий в нескольких футах справа от меня. Это настолько близко, что я подскакиваю. Дерево воспламеняется прежде, чем превратиться во влажный дым.

– Смотри на вещи проще. Они всего лишь планируют их поработить.

– И тебя это устраивает.

Порция пожимает плечами.

– Это лучше, чем альтернатива.

– Которая?

– Давай посмотрим. Я могла бы провести остаток жизни, позволяя Сынам вытирать об меня ноги, словно я им принадлежу, и обращаться со мной, как с дерьмом. Я могла бы стоять в углу и скрывать свою силу, в то время как самые низшие из чистокровок смотрят на меня сверху вниз. Это звучит гораздо привлекательнее, чем править их задницами.

– Ты – дочь лидера Сынов. Это должно что-то да значить.

Порция смеется.

– Тебе-то не знать. Единственное, что имеет для них значение – это где ты находишься на генетической лестнице.

Она глядит на другой огненный шар в ее руке. Я знаю, что она жаждет бросить его. Она, должно быть, сейчас горит изнутри. Тяжело сдерживать огонь долго.

Я оглядываюсь через плечо. Нет никаких признаков Шерри, Лайама или кого-то еще, кому было бы не безразлично, переживу ли я этот день.

– У тебя есть сила. Они захотят заполучить ее на свою сторону.

Они захотят использовать тебя так же, как они использовали и меня.

– Тебе легко говорить. Ты вошла и объявила всему племени, что ты бандия, а они не только не убили тебя, они впустили в Круг. Они впустили тебя в семью.

– Едва ли.

Порция идет по тропе, сокращая расстояние между нами. Она размахивает голубым пламенем в своей левой руке перед моим лицом.

– Думаешь, тебе было плохо? Никто не причинил тебе вреда. Они боялись тебя. Они хотели того, что было у тебя. – Пот капельками выступает на ее лбу, но она не сводит с меня взгляда. – Надеюсь, ты получила удовольствие, разрушая мою жизнь.

Она упадет в обморок, если в ближайшем времени не отпустит огненный шар.

– Я разрушила твою жизнь? Я едва знаю тебя.

Ее дыхание учащается, но она упорно сдерживает огонь.

– Я, наконец-то, добилась чего-то. Папа подталкивал Блейка к Сьерре, как потенциальной партнерше. Он не затыкался о том, как ее дети были бы шестым поколением. Словно это был чертов Святой Грааль.

– Какое отношение спаривание Блейка и Сьерры имеет ко мне?

– Блейк не хотел этого союза. Вместо этого он приглашал меня на свидания. Самого низшего члена Круга. Носителя первого поколения без всякой ценности. Блейк хотел меня. – Ее голос становиться напряженным. – Меня.

Ее слова вонзаются в мое горло, лишая меня кислорода. Блейк выбрал Порцию. Не из-за какой-то ненормальной и запутанной связи. Не из-за того, что Сыны принуждали его сойтись с хорошей генетической парой. А потому что она нравилась ему.

– Я все еще не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне.

Даже произнеся слова, я знаю, что не права. Это все имеет ко мне отношение. Блейк встречался с Порций, когда впервые узнал, кем я была, и заявил о праве убить меня. А затем мы связались, и наши души стали привязаны друг к другу. У Порции не было никаких шансов.

Она опускает свои темные глаза на меня.

– Ты все испортила. Ты разрушила мою жизнь. Ты погубила Блейка.

Она ошибается. Блейк погубил меня. Он использовал меня.

Порция поднимает левую руку и метает огненный шар в мою сторону. Я отпрыгиваю вправо, падая на землю за толстый ствол дерева. И ожидаю жгучую боль от огня, но она не следует. Я приподнимаюсь на локти и решаюсь выглянуть из-за дерева. Порция лежит, рухнув на дорожке в том месте, где упала в обморок. Ее огонь погас.

Вау. Порция затаила обиду. Я подхожу туда, где она лежит, свернувшись возле куста.

– Порция?

Она не шевелится. Я нащупываю пульс у нее на шее. Ее грудь вздымается и опускается от неглубокого дыхания. По крайней мере, она жива.

Она шевелится и моргает.

– Почему ты все еще здесь?

Не ясно, считает ли она, что я должна быть мертва или просто убежать домой, поджав хвост.

Я помогаю ей принять сидячее положение.

– Ты только что пыталась убить меня?

Она смеется.

– Как будто ты не смогла бы защитить себя.

Да, точно.

– Знаю, что не нравлюсь тебе, и я понимаю это. Мне просто нужно, чтобы ты кое-что поняла. Может быть, ты можешь вызывать огонь. Это самая легкая часть. Но это не то же самое, что видеть, как кто-то дорогой тебе превращается в обгоревшую оболочку, безжизненное тело, которое не вернется.

– А ты будто знаешь, как это?

Я представляю Блейка, лежащего на пляже с черным пятном вокруг его сердца. Ужасно знать, что кто-то, кого ты любишь – ушел навсегда. И в миллион раз хуже знать, что ты убила его. Я закрываю глаза, отгоняя образ прочь. Но он не исчезает.

– Я просто знаю.

– Моя проблема, а не твоя.

– Ты действительно считаешь, что сможешь убить свою семью?

Порция стряхивает листья со своих каштановых волос.

– Они меньшего и не заслужили.

– А что насчет Блейка? Ты его тоже убьешь?

Порция прищуривает глаза.

– Размышления не должны касаться парня твоей сестры.

– Мы не сестры.

– Разве нет?

– Обдумай все хорошенько. Ты и Шерри будете в меньшинстве. Даже если вы сумеете победить, что тогда? Ты действительно думаешь, что боги позаботятся о вас, когда вы им больше будете не нужны?

– Ты имеешь в виду я, Шерри и ты будем в меньшинстве, не так ли? Ох, верно. Я чуть не забыла. Ты же не желаешь убивать людей. Ты предпочитаешь лишить их всего прекрасного, счастливого, а затем выкинуть их на ветер. Это так гуманно.

– Что?

– Ты погубила его, Брианна. Если Блейк умрет, это будет убийство из милосердия.

Я вскарабкиваюсь на ноги, пятясь от нее.

– Ты не можешь так думать.

Порция смеется.

– Мой отец был прав насчет тебя. Ты – жалкое подобие бандии.

Слова жалят сильнее, чем должны. Я никогда не хотела быть Седьмой Дочерью. Мне должно быть все равно. Я поворачиваюсь к тропинке, шагая так быстро, как могу, стараясь не споткнуться об острые камни, усыпающие землю. Я все еще слышу вдалеке смех Порции.

Я слышу его достаточно хорошо, чтобы знать, когда смех переходит в плач.

 

– 34 –

 

Мы с Остином проводим следующую неделю, избегая друг друга. Он безупречно вежлив, когда я сталкиваюсь с ним в гигантском доме, но мы не разговариваем о чем-нибудь важном. Он дает мне пространство. Это именно то, чего я хотела, впервые прибыв сюда, но теперь я не так уверена.

Труднее избегать Шерри и Лайама. Одновременно благословление и проклятие, что они обычно настолько заняты друг другом, что едва обращают внимание на меня. Однако, со Сбором всего через несколько недель, я знаю, что не смогу долго избегать внимания Лайама. Они каждый день проводят время у руин.

Мой телефон гудит от текстового сообщения. Я гляжу вниз, ожидая какой-нибудь полной смысла шутки от Брейдена, но оно от Джо.

– Встретимся в Пабе Кэт в три. Никакого огня.

Последняя часть будет проще, чем думает Джо.

Я не нахожу Остина ни в его кабинете, ни в библиотеке. Я иду к нему в комнату и слегка стучусь в дверь. Остин приоткрывает ее наполовину.

Я без слов протягиваю телефон. Остин прислоняется к дверной раме.

– Полагаю, нет никакой надежды, что ты отпустишь меня одну?

– Никакой.

– Я так и думала. – Когда он одаривает меня той кривоватой улыбкой, я слегка таю. – Ты собираешься пригласить меня войти?

Он не двигается с места, где стоит между полу-прикрытой дверью и косяком.

– Ты просишься войти в мою спальню?

Жар приливает к моим щекам.

– Нам нужно поговорить.

– Мы можем сделать это и внизу.

Он прав, но ни одни из нас не двигается. Я стаю замерев в коридоре, наблюдая, как его рука рассеяно поглаживает деревянный косяк.

Я перевожу дыхание.

– Но я прошу впустить меня в спальню.

Его вздох настолько тихий, что я не заметила бы его, если бы не прислушивалась так внимательно. Он открывает дверь нараспашку и отступает, приглашая меня внутрь.

Я подхожу к огромному кожаному дивану, но не сажусь. А сосредотачиваюсь на Остине, закрывающим дверь за собой, и делаю все возможное, чтобы игнорировать гигантскую кровать краешком своего зрения.

Он подходит ко мне с чем-то близко похожим на трепет, глаза смотрят настороженно.

– Значит ли это, что ты меня не ненавидишь?

– Я не знаю, что чувствую.

Я закрываю глаза в поисках непреложной истины. Часть меня по-прежнему хочет ненавидеть его, но она борется с другими, с более сильными чувствами, которые я боюсь называть.

– Я никогда не хотел причинять тебе боль. Я всего лишь хотел, чтобы ты жила.

Я иду к нему, останавливаясь, когда подхожу достаточно близко, чтобы взять его за руку.

– Но все вышло не так.

Он смотрит на наши переплетенные пальцы.

– Может быть, и нет. Но нет ничего, чего бы я ни сделал, чтобы защитить тебя.

– Тогда позволь мне защищаться самой.

– Что?

– Я прошу доверять мне.

Он улыбается.

– Хорошо.

– Так просто? Почему?

– Что это за вопрос?

– Почему бы тебе доверять мне?

Знает бог, у него нет для этого никаких оснований.

– Потому что просто хочу.

– И все?

У него это звучит так просто. Словно доверять кому-то – это всего лишь вопрос воли.

– И все. Я бы последовал за тобой хоть на край света. Как впрочем, я и сделал.

– А я предала тебя. Отправила тебя в потусторонний мир.

– Риск, который я готов был предпринять.

– Даже сейчас?

Он привлекает меня к себе, касаясь моих губ в легком поцелуе.

– Особенно сейчас. Ты считаешь меня полным дураком?