Сесилия Ахерн 6 страница

– Я была здесь первой.

– Я серьезно. Сыны будут здесь в пятницу. Они вышли на след Шерри Миликен.

На секунду его взгляд встречается с моим, но он также быстро отводит глаза.

О да, это будет легко. Он даже смотреть на меня не может. Хорошо. Я не желаю быть с тем, кто мне не доверяет. Пусть Порция забирает его и его чертовы фальшивые чувства.

– Это была плохая идея.

– Брианна? – Впервые за все время, что я здесь, он смотрит на меня. Вена на его шее пульсирует, но именно глаза выдают его. Его зеленые глаза – печальны, сломлены. – Зачем ты здесь?

Я встречаюсь с ним взглядом и тону в нем. Не осознавая, я подхожу к Блейку. Я закрываю глаза, сражаясь с желанием сделать тот шаг, который приведет меня в его объятия.

Вспомни. Вспомни, что он сделал.

– Я видела тебя с нею. – Когда я открываю глаза, его лицо так же невозможно прочесть, как и всегда. – Было ли хоть что-нибудь настоящим? – Я выпаливаю единственный вопрос, на который не хочу слышать ответ, но теперь, когда он произнесен, я не могу остановиться. – Или все было только ложью?

Блейк садится на край кровати и потирает ладонями щеки.

– Как вообще ты можешь спрашивать такое?

Я пячусь назад, пока не упираюсь в стену, стараясь держаться как можно дальше от Блейка и постели.

– Не знаю. Может быть, это как то связано с тем, что ты автоматически предположил обо мне наихудшее, как только события приняли безумный поворот на вечеринке у твоей сестры. Или с тем, что ты начал встречаться с Порцией Брутон в туже секунду, как только избавился от меня. – Мое сердце бешено забилось от новой волны паники. – А может быть, ты никогда и не прекращал с ней встречаться.

– Прекрати, – в голосе Блейка, наконец, появляется злость. – Пожар был сильным, Брианна. Не вини меня за то, что думал каждый в той комнате. Я видел тебя со своей сестрой. Мы все видели.

– И что? Я понимаю, почему все остальные считали, что это была я. Но я говорила тебе, что не поджигала. Этого должно было быть достаточно. Забудь. Все хорошо. Правда всплывет. Знаю, ты не доверяешь мне. Никогда не доверял.

Слеза стекает по щеке. Я поворачиваюсь лицом к двери, торопясь вытереть слезу, прежде чем он заметит.

Блейк встает и подходит ко мне. От его близости тепло распространяется по моему предательскому телу.

– Как ты можешь говорить такое? Я рисковал всем, включая свою жизнь, чтобы быть с тобою. Я любил тебя.

Мимо меня не проскальзывает то, что он говорит в прошедшем времени. Я с такой силой сжимаю дверную ручку, что пальцам становится больно.

– И когда перестал? Когда разорвалась связь? На вечеринке у твоей сестры? Когда?

Я говорю сквозь слезы, но теперь это не важно. Пусть видит. Если я не могу заставить Блейка почувствовать, какой сломленной он меня оставил то, по крайней мере, я могу заставить его увидеть.

Он разворачивается и пинает кровать.

– Не знаю.

Он перестал? Он действительно перестал любить меня? Я хочу кричать. Я заглушаю порыв, поворачиваясь к нему.

– Я отказалась от всего ради тебя.

Сердца. Силы.

Он пригвождает меня своим жестким взглядом все сильнее к двери. И делает еще один шаг ко мне, преследуя меня словно дичь.

– Нет, не отказалась. Ты убила меня, припоминаешь? Затем чуралась моей семьи, словно они были заразными. Ты даже не пыталась поладить с ними. Все, чего ты желала – снова связать нас. Ты хотела мою душу, но я никогда не был достаточно хорош.

– А Порция? Она дает тебе то, чего ты хочешь? Ты можешь выкручивать ей мозги, не беспокоясь о потери души?

– Ты даже не знаешь, о чем говоришь.

– Я знаю, что я видела.

Ветер поднимается вокруг моих волос. Мой ветер.

– Прекрати это. – Блейк отступает на шаг, но его ноги упираются в каркас кровати. – Я не хочу с тобой драться.

– Почему? Боишься, что я снова убью тебя?

– Брианна. – Глаза Блейка взирают с мольбой, когда ветер подхватывает одежду с его чемодана и швыряет ее на кровать. Лампа с прикроватной тумбочки разбивается о стену. – Остановись.

Я поднимаю ладонь, останавливая ветер также быстро, как и начала. Голубые дуги электричества искрятся между пальцев. Так было бы легко превратить все в пылающий огненный шар. Наблюдать, как горит. Покончить с этим раз и навсегда.

Блейк хватает меня за запястье.

– Не надо.

Мы оба замираем, его рука обжигает мою кожу тем странным, ненормальным влечением, которое притягивает нас друг к другу. Его прикосновение наполняет меня огнем другого рода, пламенем, что лижет саму мою сущность и от которого я готова растаять в нем.

– Ненавижу тебя, – говорю я, но искры в руках исчезают.

Моя кровь все еще разгоряченная от жаркого прикосновения Блейка. Он сокращает расстояние, а потом его губы находят мои, его грудь прижимается к моей, его руки на моих плечах, талии, бедрах. Я инстинктивно целую его в ответ, мое тело отвечает на призыв его души даже, когда мозг кричит мне остановиться. Его руки в моих волосах, он укладывает меня на постель, наваливаясь и прижимая, пока его ноги не переплетаются с моими, а тела не соединяются в каждой возможной точке. Я хватаюсь за его обнаженную спину, забывшись от электрического жара его прикосновения, в это же время его руки скользят под мою рубашку, превращая меня в расплавленную лаву.

Мы два огня.

Поцелуй полон его и моей злости, цепляющейся друг за друга через физическое слияние, подпитывая друг друга. Когда-то мы разделяли душу, и мое тело жаждет почувствовать его вновь. Я едва замечаю серебристый поток света, вращающийся вокруг нас все быстрее и быстрее в то время, как бедра Блейка прижимаются к моим, а его поцелуи становятся необузданными.

Да.

Ветер бушует вокруг нас, призывая стать ближе.

Он хочет меня. Я могу забрать его себе. Могу привязать Блейка к себе и никогда не отпускать.

Богиня во мне призывает сделать именно так. Взять все, что он когда-то обещал. Установить над ним власть так, что ему никогда не убежать. Пока я все еще могу.

Девушка во мне рвется наружу. Последний раз Блейк обвинил меня в том, что я насильно связала его. Я не хочу ощущать злость, обиду и горечь Блейка, которые неизбежно последуют за этим. Я не желаю быть связана с кем-то, кому не могу доверять.

Внезапно я понимаю, из-за чего именно Остин оттолкнул меня прошлой ночью. Я думала, что хочу Блейка, но не так. Одного желания Блейка не достаточно. Мне нужно больше. Мне нужно то, чего Блейк, возможно, никогда не сможет дать, со связью или без.

Я прикладываю всю силу, какая осталась, чтобы оттолкнуть его плечи и прервать поцелуй. Серебристая нить света все еще танцует вокруг нас, но, по крайней мере, теперь он ее видит.

– Мы должны остановиться, – говорю я.

Блейк начинает протестовать, его губы снова возвращаются к моим. А затем он замечает то, как свет обертывается вокруг нас и резко останавливается. Он отталкивает меня, садясь на кровать, его дыхание учащено.

Сначала прекращается ветер. Спустя несколько секунд исчезает серебристый свет.

– Ты остановила это. – Блейк поднимает руку и на мгновение мне кажется, он собирается дотянуться до меня, но он отдергивает ее обратно и вместо этого проводит пальцами по волосам. – Почему?

Я сползаю с кровати, отступая к относительно безопасному месту у стены возле двери.

– Для человека, разделявшего когда-то мои эмоции, ты не знаешь меня вообще.

Мне нужно больше, чем эта физическая связь. Мне нужно больше, чем просто ощущать его эмоции как свои собственные. Мне нужно то, чего Блейк никогда не был в состоянии дать.

Я расстегиваю серебряное ожерелье, которое Блейк подарил мне на день рождения.

Он не сопротивляется, когда я подхожу к кровати и беру его руку. Мы оба чувствуем жар, струящийся между нашими пальцами, но на этот раз мы не введемся на это. Его глаза – темные, когда я кладу кулон в форме аконита в его ладонь, смыкая его пальцы вокруг него.

– Я никогда не лгал тебе, – говорит он.

– Неважно. – Что бы между нами не было – этого оказалось не достаточно, чтобы заставить его доверять мне. Я провожу пальцами по его волосам, делая все возможное, чтобы уложить их на место. – Мне жаль.

Не знаю, почему именно я та, кто извиняется; но такое ощущение, что я сказала правильные слова. Мне жаль. Хотелось бы мне, чтобы у нас сложилось все по-другому.

Он встает, и мы находимся так близко, что на мгновение мне кажется, он собирается поцеловать меня снова. Я опускаю руку и иду к двери прежде, чем он воспользуется случаем.

Он ничего не говорит, когда я выхожу из комнаты. Ему и не нужно.

Мы оба знаем – это прощание.

 

 

– 19 –

 

Я уже на полпути из паба, когда вижу Порцию, приближающуюся с другой стороны. Не могу удержаться, чтобы не пожалеть, что не осталась в номере Блейка еще на несколько минут. Что не позволила тому поцелую продлиться чуть дольше. А пока ощущаю безумный приступ удовольствия, когда она замечает меня и ее прекрасные янтарные глаза темнеют. Я ужасный человек.

– Ты!

– Я. – Улыбаюсь я. Пусть удивляется.

– Блейк знает, что ты здесь? – Ей не удается скрыть панику в голосе.

– Да. – Я пальцем провожу по спутавшимся локонам, которых до этого касались руки Блейка. – Прости, если испортила сюрприз.

Порция сужает глаза.

– Ты портишь все, к чему прикасаешься.

– Даже Блейка?

Я позволяю двусмысленному комментарию зависнуть в воздухе. Прекрасное лицо Порции становиться безобразным, когда она злиться, а она злиться много.

– Для него все кончено.

Ее слова задевают сильнее, чем мне хотелось бы признать, бередят открытую рану как соленая вода.

– Разве?

Я выдавливаю улыбку. Не знаю, почему я желаю сделать ей больно. Она не виновата в том, что Блейк хочет ее. Тем не менее, маленькое зернышко сомнения, зарожденное мной – ничто по сравнению с тем, что я могла бы сделать.

Но под моей кожей не разливается огонь. Нет льда, грозящего вырваться на свободу. Ни темной магии рвущейся наружу.

Может быть, я начинаю лучше их контролировать.

Камин возле дальней стены вспыхивает голубым пламенем.

А может быть, и нет.

Я наблюдаю, как растет огонь, но не чувствую его. Вообще. Нет. Я должна его ощущать. Я сосредотачиваюсь, но не могу дотянуться до него. Все что я могу сделать – молиться, чтобы он не распространился дальше и не разросся в пожар, как на вечеринке у Мэллори.

Порция проходит мимо меня и исчезает, поднимаясь по маленькой лестнице. Огонь стихает и гаснет вслед за ней, но я по-прежнему ничего не чувствую. Я тянусь к уголькам. Огонь не отвечает. Я пробую воду, поскольку она, как правило, самая легкая для меня стихия. Я сосредотачиваюсь на заполнении вен льдом, трюк, которому я научилась достаточно быстро для защиты от Сынов. Все должно быть именно здесь.

Но ничего нет.

Остин говорил, что станет труднее получать доступ к магии, но я не ожидала этого. Я вообще не могу дотянуться.

Рианнон, мать Шеннон, идет к столику возле меня, чтобы убрать несколько стаканов. Она наблюдает за мной своими темными глазами.

– Мы здесь ведьм не обслуживаем.

– Мне повезло, что я не ведьма.

Теперь это может быть и правдой. Я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать.

Рианнон осеняет себя крестом, когда я прохожу мимо нее и выхожу за дверь.

Солнце впервые показалось за столько дней, проливая теплое сияние на все вокруг. Остин шагает по узкой улочке. Он чуть ли не подпрыгивает, увидев меня, выходящую на улицу.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

Он улыбается, но улыбка выглядит выдавленной.

– Стараюсь держать себя в руках, чтобы не побежать наверх и не вытащить тебя из его номера.

– Это была твоя идея.

– Дурацкая идея.

– Самая глупая. Итак, каков план Б?

Остин подходит ближе, изучая мое лицо.

– Он сказал «нет»?

– Более или менее.

Не то чтобы я спрашивала, теперь мне ясно, что я не смогу. Мы с Блейком не сойдемся снова.

Мы больше друг другу никто.

– Ладно. Мы найдем другой способ.

– На данный момент у нас есть проблема по серьезнее.

– Серьезнее того факта, что Лайам бродит по окрестностям в поисках армии?

Я киваю.

– Ты был прав, я теряю свою силу. Это уже произошло.

– Уже?

– Одну минуту стихии в моих руках, мощные как всегда. А в следующую – ничего.

– Это не так должно происходит.

– Не знаю, как должно происходить. Я просто знаю, как обстоят дела сейчас.

Остин ведет меня к черному спортивному автомобилю, которого я прежде не видела. Он придерживает дверцу для меня открытой и обходит машину, садясь с другой стороны. Он едет слишком быстро для таких узких улочек, не снижая скорости, пока мы не сворачиваем к воротам в Лоркан Холл. Он проезжает мимо дома и конюшни, съезжая на грунтовую дорогу, ведущую в сторону океана.

– Куда мы едем? – спрашиваю я.

– Врата – центр всей силы. Может быть, там тебе будет легче.

Мы паркуемся у начала тропы, ведущей вниз к пляжу. Остин хватает меня под локоть, когда я спотыкаюсь о выступающий камень. И не отпускает до тех пор, пока мы не добираемся до каменистого пляжа внизу и то, только для того, чтобы взять меня за руку, ведя через валуны к небольшому пляжу на другой стороне. Вода отступила, но волны по-прежнему налетают и бьются о близлежащие камни. Я не была здесь после того, как чуть не утонула. Даже с отступившим отливом пляж ощущается слишком маленьким.

Я сильно прижимаюсь спиною к стене склона, цепляясь за руку Остина. Он останавливается перед вратами.

– Здесь.

– И что теперь?

– Сосредоточься.

Остин исчезает во вспышке золота. Я ощущаю прилив магии, когда он появляется вновь, но это магия Остина, не моя.

Черная тень формируется внутри золота, изгибаясь и изменяясь, пока не принимает форму Остина во всем своем божественном великолепии. Мне приходится вспоминать, как дышать. Теперь в Остине нет никаких изъянов или уязвимости. Кривоватая улыбка не может скрыть совершенства точеных черт лица; золотые крапинки сияют в его глазах. Он так безумно красив, что хочется отвести взгляд, но я не могу. Плед, покрывающий его талию и бедра, служит только для того, чтобы подчеркнуть гладкую золотистую кожу упругих мышц его груди и живота. В правой руке он держит древний меч, а левая – протянута ко мне. Я вкладываю свою руку в его, удивляясь тому, насколько человеческой ощущается его кожа, несмотря на блеск.

– Дотянись до моря, – говорит Остин голосом, обволакивающим меня словно бархат.

Я закрываю глаза от его света и прислушиваюсь к разбивающимся о скалы волнам. Мое дыхание становиться поверхностным, но кровь остается спокойной.

– Ничего. Она исчезла.

На одно мгновение указательный палец Остина слегка касается моих губ.

– Никогда. Твоя сила будет уменьшаться на половину, пока ты не сможешь почувствовать ее или воззвать, но одна частичка останется навсегда. Не заблуждайся на этот счет, Брианна. Ты – магия.

Я открываю глаза.

– Теория бесконечной малости?

– Что?

– Это теория. Пока у чего-то есть масса, оно может быть поделено наполовину, и так снова и снова до бесконечности. По-настоящему оно никогда не исчезает.

– На все меньшие и меньшие частички?

– Точно.

– Поэтому найди способ добраться до той частички внутри тебя. Попытайся снова.

Я прикрываю глаза, сосредотачиваясь на шуме волн. Я почти ощущаю воду, струящуюся по моим венам, но действительно ли она там или это просто воспоминание, я не могу сказать. Остин слегка сжимает мою руку.

Я делаю глубокий вдох. Но не море наполняет меня, а что-то более интенсивное. Яблоки, пряности и огонь – смешанные вместе в аромат, который одновременной странный и знакомый. Я открываю глаза и все, что я вижу – это Остин. Он ближе, но я не припоминаю, чтобы приближалась к нему. Его золотистый свет такой теплый, когда лижет мою кожу, возбуждая нервы до предела.

– Чувствуешь что-нибудь? – спрашивает он.

Только тебя. Я сглатываю.

– Не совсем уверена.

Он склоняется ближе, его дыхание скользит по моей шее.

– Когда последний раз ты ощущала свою силу?

– В номере Блейка.

– Ты использовала магию против него?

– Против его чемодана. И лампы.

Я поддаюсь вперед, потягиваясь в сторону Остина. Он не пытается остановить меня. А даже наоборот, привлекает меня ближе.

Остин усмехается. Его губы так близко.

– Бедная лампа. Она была последней?

Я качаю головой. Я не должна быть смущена тем, что поцеловала Блейка, но я смущаюсь. Это был не один из моих самых лучших моментов.

Обиженная экс-подружка получает возможность отомстить. Губы Остина у моих волос, такие мягкие, как и его голос, шепот.

– Когда был последний раз?

Он вынуждает меня сказать это. Я отхожу от Остина, закусывая губу.

– Когда Блейк и я целовались. Мы чуть снова не оказались связаны.

Остин опускает руки и отстраняется. Между его бровей залегает глубокая складка, портя его золотистое лицо. Он больше не выглядит как бог. Он похож на что-то более опасное.

– Я прервала это.

Не знаю, слышит ли он меня. Яркая вспышка золотистого света, а затем ничего, кроме пятен перед моими глазами.

– Остин?

К тому времени, когда взор проясняется настолько, чтобы осмотреть пляж, его и след простыл.

Только я, скалы, волны и воздух. Такие мощные и такие недосягаемые.

 

– 20 –

 

Я ужинаю одна на кухне. По словам Мика, Остин домой еще не возвращался. Отлично. Все равно у меня нет желания спорить с ним сейчас. Именно ему в голову пришла гениальная идея отправить меня в номер к Блейку, чтобы паразитировать на его предполагаемых чувствах ко мне. Чего Остин ожидал?

Да пошли они оба.

К плану Б. Я достаю сотовый, который дал мне Мик. После нескольких попыток я вспоминаю номер и дозваниваюсь.

Джо отвечает после второго звонка.

– Алло.

– Ты в Кэт?

– Возможно. А ты?

– Я, возможно, буду возле пекарни на Главной улице в десять часов.

– Сегодня вечером?

– Придешь?

– Ты должна залечь на дно.

– Залягу.

– Неа, не заляжешь. Хотя не думаю, что смогу убедить тебя передумать.

– Спасибо.

Мик дает мне ключи от седана после недолгих просьб и того, как я сообщаю ему о встрече с Джо. Вся поездка справой стороны автомобиля кажется странной первые несколько миль или около того. К тому времени как я добираюсь до Кэт, у меня складывается ощущения, что я могу привыкнуть к этому.

Пекарня находится в центре квартала, что позволяет легче скрываться в темной нише возле двери. Старомодные газовые лампы, усеивающие каждый угол, едва освещают улицу, после того как солнце, наконец, зашло за здание. Тихо, за исключением взрывов смеха изредка доносящихся из паба кварталом дальше.

Воздух влажный, даже не смотря на то, что мы находимся в нескольких кварталах от океана. Если это лето, то мне и думать не хочется, как холодно должно быть зимой. Я слышу приближающиеся шаги прежде, чем могу различить кого-нибудь в темноте.

Я выглядываю из-за угла и инстинктивно тянусь за ветром, но нахожу только холодное, непроницаемое небо.

Приближающаяся затененная фигура – высокая и худая, с высоко зачесанными волосами, точное очертание Джо; но я ныряю обратно в нишу, пока не смогу быть в этом уверена.

Он останавливается перед булочной и смотрит в окно.

– Джо? – шепчу я.

Он поворачивается и проходит остаток пути ко мне, засунув руки глубоко в карманы длинного черного пальто, спускающегося чуть ниже колен. Джо кивает в сторону паба.

– Выпьем? Будет теплее. – Его голос звучит с оттенком ирландского акцента, который я никогда не слышала раньше.

– Я не замечала, что у тебя есть акцент.

– Это как плохая монета – от него невозможно избавиться.

Я следую за ним по улице. Мы ныряем внутрь. Паб наполовину полон, и мы пробираемся к пустому столику позади бара.

Джо дважды осматривает ресторан.

– Ты не должна показываться на людях как сейчас. Слишком рискованно.

– Они все приезжают сюда?

Джо кивает.

– В пятницу.

По крайней мере, Блейк не соврал насчет этого. У меня есть два дня прежде, чем Сыны нагрянут в Кэт.

– Разыскивают меня?

– Ничего не изменилось. Они всегда ищут таких, как ты.

– Почему же Блейк приехал раньше?

Джо достает сигарету из красной пачки в его кармане.

– Маловероятно, что из-за тебя.

Он пристально глядит на тонкий цилиндр, но не сует его в рот.

– Тебе не нужно лгать ради него. Я знаю о Порции.

Зрачки Джо становятся меньше, и я не могу избавиться от ощущения, что он смотрит сквозь меня.

– Ты приняла это лучше, чем я ожидал.

– А чего ты ожидал? Что я спалю деревню?

Его щеки краснеют.

– О, Боже. Ты этого ожидал. – Он действительно считал, что я приду в дикую ярость. – Поверь в меня хоть немножко.

Он сжимает незажженную сигарету между губ.

– Верю. Больше, чем ты вероятно заслуживаешь.

– Я не смогла бы. Сжечь ее, я имею в виду.

– Еще как могла.

– Нет. – Я переворачиваю руки ладонями вверх. – Действительно не смогла бы. Мои силы пропали.

Он заказывает чашечку кофе у проходящей мимо официантки. Спокойное выражение его лица никогда не меняется. Он ждет, чтобы я продолжала.

– И?

– Тебе Блейк когда-нибудь рассказывал, что произошло той ночью, когда он дрался с Остином на пляже в Дель Мар?

Он качает головой.

– Только то, что ты разрушила связь.

– Было больше. Блейк был мертв. – Произносить слова не становиться легче. – Я убила его.

Сомневаюсь, что после нескольких веков жизни с Сынами у Джо было много неожиданностей, но сигарета выпадает из его губ и приземляется на стол прежде, чем он успевает закрыть рот.

– Я нашла способ вернуть его назад. Очевидно. Имею в виду, он не мертв. – Боже, я мямлю. – Но это истощает мою магию. Я больше не бандия. Не та, что была.

Джо улыбается.

– Ты всегда была необычного типа.

– Ну, теперь я ничего необычного. Как думаешь, это будет иметь какую-нибудь разницу для Сынов? Сейчас я не представляю угрозы.

– Брианна? – Окликает через бар голос парня. – Брианна Пакстон?

Я паникую при звуке своего имени. И Блейк и Джо сказали, что Сыны не прибудут сюда раньше пятницы. Но планы меняются. Я выискиваю в помещении знакомое лицо и останавливаюсь, когда замечаю парня двумя столиками дальше. Он симпатичный и я знаю, что видела его где-то уже раньше, но не могу вспомнить прямо сейчас. Он машет и встает, оставив двух других парней за столиком с их кружками пива, и идет ко мне.

Теперь я узнаю его – Брейден Финли – игрок в бейсбол и старшеклассник-красавчик. Его темные волосы короче, чем я помню, подстрижены очень коротко; но его добродушную улыбку и безупречно белые зубы трудно забыть. Он ходит в среднюю школу Ранчо Доминго, или, во всяком случае, ходил до того, как выпуститься этой весной. Его шкафчик был возле шкафчика Хейли, и он приглашал ее на ленч каждый день, в независимости была ли у него подружка или нет.

Я дожидаюсь, чтобы он подошел к нашему столику прежде, чем что-нибудь сказать.

– Брейден? Что ты здесь делаешь?

– Слоняюсь по Европе перед тем, как начнется учеба в колледже в сентябре. Это потрясающе. А что насчет тебя?

– Гощу у друга.

Остина едва ли можно назвать другом, но это звучит лучше, чем правда – скрываюсь со свергнутым богом, пытаясь выяснить, как бы объединиться с кучкой полубогов прежде, чем они осуществят свою угрозу – убить меня. Или это сделает Лайам.

Брейден разглядывает Джо.

– У него?

– О-о. Нет. Остин Монтгомери?

Остин посещал другую школу в Р.Д., но Брейден кивает, будто знает о ком именно идет речь.

– Знал же, что надо было подкатывать к тебе, когда у меня был шанс.

– Совершенно уверена в том, что ты это сделал.

В день, когда я пришла в школу без браслета, делавшего меня невидимой, Брейден пригласил меня на ленч вместо Хейли.

– Точно. Меня отшили. – Брейден весело смеется. Он кивает в сторону своего столика. – Не хочешь присоединиться к нам, попить пива?

– Может быть, позже?

– Ой-ой-ой. Снова отшили. – Его улыбка не исчезает. Он вытаскивает телефон из кармана. – Дай мне номер своего сотового, чтобы мы могли согласовать время, пока оба в городе. – Когда я ничего не делаю, он поднимает руки. – Просто потусоваться. Приятно видеть кого-то из дома. Того, кто говорит на английском, который я действительно могу понимать.

Я не могу с ним поспорить. Приятно видеть кого-то знакомого. Того, кто не хочет убить или использовать меня, причинить боли или просить меня о чем-то, чего я никогда не смогу дать. Мы обменивается номерами перед тем, как он возвращается к своим друзьям.

Джо наблюдает за ним всю дорогу.

– Откуда ты знаешь этого парня?

– Со школы. Вы не встречались? Мне следовало представить вас.

Джо поднимает подбородок в сторону столика.

– Я знаю того парня с ним.

Я следую за взглядом Джо к высокому парню с темным ежиком на голове, сидящим в дальнем конце столика Брейдена. Либо у него глаза подведены черным карандашом, либо у него самые темные ресницы, когда-либо виденные мною. Трудно сказать отсюда. Когда он поднимает свое пиво, я узнаю что-то похожее на татуировку Гринпис на его обнаженном предплечье, под засученным вверх рукавом свитера.

– Вы двое служили вместе?

Джо смеется.

– Можно сказать и так.

Погоди. Джо выглядит на восемнадцать, но он живет уже столетия, что объясняет, как он умудрился провести время на противо-китобойном судне в тысяча девятьсот семидесятых. Парень с Брейденом не выглядит старше меня.

– Он гилла?

– По правде не удивительно. Со всем этим Сбором и так далее.

– Сбором?

– Остин переместил врата. Открытие всегда вызывает Сбор потомков богов. Это же привлечет и остальных.

– Остин не открывал врата. Лайам открыл.

Лицо Джо выглядит не проницаемым.

– Пвил?

Лицо Джо по-прежнему не изменяется, но пальцы слегка трясутся, когда он поднимает сигарету со стола.

– Плохое время, чтобы быть беспомощной.

– Почему? Что Сбор означает?

– Это означает, что ты не сможешь избежать Сынов, или даже другую бандию. Пвил призовет вас всех к вратам, и вынудить сражаться.

Он зажимает между губ не зажженную сигарету.

– Когда?

Джо пожимает плечами.

– Мы с Пвилом точно не разговариваем друг с другом. Он был внизу очень долго. Полагаю, он сделает это сразу же, как посчитает, что ты готова.

– Я?

– Ты и другая бандия. Он не начнет сражение, которое он не сможет выиграть.

Брейден с улыбкой смотрит на меня с другой стороны бара. Он поднимает стакан темного пива в безмолвном тосте.

Я поворачиваюсь к Джо.

– Можешь организовать мне встречу с Рашем?

Следует долгая минута молчание прежде, чем он отвечает.

– Посмотрю. А как ты? С тобой все в порядке?

– В самом деле – нет.

Джо втыкает незажженную сигарету в небольшой горшочек возле нас.

– Тогда помоги нам всем Бог.

 

– 21 –

 

В доме Остина все спокойно. Странно проходить по гигантским коридорам никого не встречая. Я слышу позади себя шаги и оборачиваюсь, но там ничего. Ничего позади меня, и никакой магии, чтоб ухватиться. Каждый малейший звук приводит меня в напряжение. Одно дело, когда за тобой охотиться кучка полубогов, и ты в состоянии убрать их по собственному праву. Совершенно другое – быть беспомощной жертвой.

Мик показал мне библиотеку в первый день пребывания здесь, когда устроил для меня обширную экскурсию, но я ни за что в жизни не вспомню где она. Я обыскала оба крыла на главном уровне, но не нашла. Я направляюсь наверх, обнаруживая еще одну гостиную и две пустые спальни. Я приближаюсь к своей собственной комнате, когда замечаю свет под огромной дверью по ту сторону коридора. Я стучусь, но никто не отвечает.

Я пробую дверную ручку, и она поддается. Я приоткрываю дверь так широко, чтобы хватило просунуть голову. Спальня огромная, по крайней мере, в два раза больше моей. Напротив одной стены разместилась кровать «королевского» размера с балдахином, коричневые портьеры сочетаются с плисовым одеялом. Справа установлен гигантский телевизор с плоским экраном и L-образный кожаный диван. Каменный пол покрыт огромным коричневым ковром из искусственного меха. Во всяком случае, я предполагаю, что он искусственный. Он слишком большой, чтобы быть настоящим. Каменный коридор исчезает в арке в стене напротив.

– Микл? – говорит Остин из-за ниши. – Это ты?

– Это я.

Остин выходит из арки в джинсах и толстом вязаном свитере из шерсти насыщенного синего цвета.

– Ищешь меня?

– Вообще-то, библиотеку.

– В моей спальне? – Он поднимает брови, и я слишком хорошо осознаю, как это должно выглядеть.

– Точно. – Я выхожу за дверь в коридор.

– Брианна.

Я просовываю голову обратно.

– Да?

– Я не должен был оставлять тебя у врат. Лайам мог… Я сожалею.

Между его бровей пролегла складка, но он не выглядит сердитым. Во всяком случае, не на меня.

– Ничего страшного.

Я не могу перестать разглядывать линии на его лице. Я не привыкла видеть какие-либо недостатки, кроме его кривоватой улыбки. И уверена, что это все. Странно видеть бога, выглядящего столь несовершенным. Столь уязвимым. Легкая боль в груди – просто естественная реакция, когда видишь кого-то слабеющим.