Тот, по кому я буду скучать...

— Даже от Тебя я такого не ожидал, — после минутного молчания, наконец, процедил отец. В его голосе явственно слышались гнев, отвращение и бесконтрольная ярость, которая того и гляди из слов могла перейти в действие. Я вздрогнул, представляя, на что способен мой папочка, и инстинктивно облизал пересохшие губы. Все нормально, уверял я себя, все будет нормально. Да какой уж там, йопт, нормально, когда я бы и сам застань своего пятнадцатилетнего сына в одной постели с каким-то парнем надавал бы обоим по морде… А если и к без того вдохновляющей сцене еще приплюсовать характер и врожденный сволочизм папочки, так и вообще оставалось только удивляться, как он удержался и не придушил нас с Даином, пока мы спали.

— Даже? От Меня? Да кто ты такой чтобы мне это говорить, когда видишь меня от силы раз в месяц. Тебе всегда было на меня срать, почему бы и сейчас не представить, что меня не существует? – прошипел я, чувствуя как от страха, у меня не к месту развязывается язык. Вот тебе и защитная реакция. Что же это за защита, когда своим внезапным словоблудством я только подливаю масло в огонь? Больше похоже на самоубийство!

— Вставай, мы уезжаем, — не обратив на мои слова никакого внимания, почти рявкнул отец, схватил собранную мною накануне сумку, и бросил еще один испепеляющий взгляд в сторону Даина. Очень странно, но отец, несмотря на всю нескрываемую ненависть к нему, почему-то даже не пытался ударить его или унизить, как это он делал всегда со мной, чуть подворачивался случай. Даже если учитывать, что Даин в отличие от меня далеко не хлипкий мальчик с ручками веревочками, все равно это вряд ли могло остановить моего придурошного отца. Он и бугаев с шеями толщиной с мою талию перегибал через колено, так что Даина избить у него были силы, и что еще страшнее – довольно веские основания. Так почему же ты медлишь, отец? Боишься огласки? Разрушить свой имидж несчастного вдовца и отца одиночки? Как же ты жалок!

— Никуда он не поедет, — неожиданно процедил сквозь зубы Даин. Вот это, мать вашу, поворот событий! Даин, заткнись! Заткнись и уходи! Ты не знаешь, на что Он способен! И я бы меньше всего хотел, чтобы ты узнал… Лицо папульки перекосило так, словно он только что запихнул в рот целый лимон. В глазах заиграли угрожающие искорки. Ой, не к добру все это!

— Если мне будет необходимо мнение юного пидараса, обязательно у тебя его спрошу, — ухмыльнулся отец, при этом одним рывком скидывая с нас обоих одеяло, хватая меня за руку, за ту самую злосчастную руку, на которой и так красовались следы от его пальцев, и одним рывком притягивая к себе. Да так сильно, что я, не сумев вовремя сгруппироваться, свалился с кровати головой вниз. Реакция Даина была моментальной. Вскочив с постели, он тут же оказался рядом с отцом и занес кулак для удара. Не тут-то было. Даин, Даин… Ну что же ты за наивный мальчик… Мой отец не относился к слабакам, и в свое время профессионально занимался рукопашным боем, а это, думаю, наводило на мысли о том, чем всё это грозило закончиться. Одним сильным пинком в живот Даин был отброшен на несколько метров от меня к окну. Уже там он согнулся пополам, и его вытошнило остатками чего-то напоминающего вчерашний ужин на старый ковер.

— Папа, не надо! – не узнавая собственного голоса, почти взмолился я. Никогда еще мне не было так страшно. Хотя нет… Было… Когда отец на моих глазах бил маму. Я уже начал забывать это мерзкое липкое чувство отчаянного страха за дорогого мне человека. О… А Даин для меня оказывается действительно дорог! Вот и чтобы понять это, надо было, чтобы мой отец его избил? Идиотизм какой-то…

— Папа? Теперь я внезапно стал папой, тварь! – прошипел отец и одарил меня пинком в живот. Он вообще любит дубасить по животам! Это у него своеобразный фетиш. А что? Удобно. Следов не видно, а боль адская! Впрочем, удар по моему животу был не настолько сильным, в сравнение с тем, что достался Даину. Меня даже не затошнило, просто скрючило на пару минут. Нестерпимая боль на мгновение стерла границы реальности, погружая меня в какой-то непроницаемый кокон без звуков и картин. Только темень и ужасающая боль. Когда же плавающее сознание начало потихоньку возвращаться, я внезапно осознал, что Даин уже поднялся на ноги. Мало того, он успел врезать моему отцу по его мерзкой харе! Ни фига себе! Моему папеньке и по роже?! Ну, ты даешь! Правда, секунда ликования, сменилась уже знакомым липким страхом. Боже. Отец же его за такое прибьет. Точно ведь прибьет, твою-то ж мать! Видя, как отец вскочил на ноги и направился к Даину, я судорожно пытался придумать хоть что-нибудь. Какой-то пусть даже самый сомнительный план. Но в голове было пусто. Белый лист, без намеков на идеи и мысли.

— Сука! – послышалось шипение отца, сопровождаемое новым ударом теперь уже по грудной клетке Даина. Вот она сила привычки! Мой отец столько практиковался на нас с матерью в доставлении максимальной боли при оставлении наименьшего количества проявляющихся после следов, что теперь, в силу старой практики, Даина по лицу ни разу так и не ударил. Хотя радовало меня это не слишком сильно. От вида Даина, сползающего по стене на пол, схватившись за грудь и харкая кровью, как то не до радости!

В голове тем временем начало что-то проясняться. Сосредоточься и не паникуй! Не время сейчас, слышишь! Соберись, тряпка! Я осторожно поднялся на ноги и, покачиваясь, поковылял было к отцу, который в это время бил ногами Даина. Глаза шарили по комнате в поиске чего-нибудь полезного, к примеру: ножа, дубинки, пистолет бы тоже пригодился… И почему я не занимался бейсболом! Бита ведь настолько универсальная вещь! Ну да… размечтался… Ничего острого или особо опасного,… Что же мне его простынкой задушить? Я так и не успел сообразить, что же делать, когда отец с каким-то странным воплем внезапно свалился на пол и согнулся пополам. Даин тем временем пошатываясь, встал с пола, и теперь зло смотрел на отца. Оставалось только гадать, что же он сделал. Было лишь ясно, что пользоваться случаем и бить лежачего он, видимо не собирался. Даин молча, наблюдал, как папочка корчится на полу, медленно приходя в себя. А вот я бы с удовольствием врезал этому козлу пару раз по харе! Но не мог… Чем больше я сделал бы сейчас, тем больше аукнулось бы мне потом. Одно дело — лупить отца, дабы спасти Даина, совсем другое дело – бороться за собственную гордость. Плевать мне на нее, ясно? На одной гордости я точно бы прожить не смог, а вот отец пусть еще и та сволочь, но обеспечивает меня более или менее нормальным существованием.

Я так увлекся размышлениями над всей этой ерундой, что не сразу заметил, что Даин внезапно протянул моему отцу руку, дабы помочь ему подняться с пола. Ты с ума сошел что ли! Ты просто окончательно свихнулся, слышишь?!! Нельзя этого делать! Нельзя думать, что ты победил! Мой отец не так прост!

Но непростым оказался Даин. Как только папочка было, с презрением оттолкнул руку помощи, эта самая рука схватила его за запястье, завернула за спину и прижала, таким образом, отца к полу. Сквозь его стиснутые зубы послышался приглушенный болезненный стон. Даин же, не ослабляя хватки, нагнулся к нему совсем близко к самому уху и начал что-то тихо нашептывать. А затем послышалось ответное шипение отца, правда, разобрать его слов я так же не смог. Ну и что вы там делаете? О чем болтаете, девочки? Меряетесь у кого Больше?

И только я расслабился, полагая, что на этом Экшн на сегодня закончен, как пришло время контратаки. Отец, упорная и не успокаивающаяся скотина, внезапно ловко вывернулся, освобождая тем самым свою руку из цепкого захвата Даина, и заставляя его податься в бок. Не успел Даин, и охнуть, как сам оказался прижатым лицом к стене. На этот раз отец видимо в порыве бесконтрольной ярости даже о фетише своем позабыл, схватил Даина за волосы и с силой ударил его голову о стену.

— Хватит! – в отчаянье выкрикнул я, кидаясь к взбешенному отцу и сползающему на пол Даину. Он начал походить на куклу, бездушную и безвольную.

— Стой там, где стоишь! – рявкнул в ответ отец, кинув на меня настолько злой взгляд, что я оцепенел. От страха у меня онемело все тело, и я в ужасе осознал, что больше не могу сделать и шага в сторону потерявшего сознание Даина.

Отец в это время рывком поднял безвольное тело на ноги и ударил по щекам пару раз, приводя Даина в сознание. Он еще не наигрался… Нет… Скорее он только начинал развлекаться. Синеволосый мотнул головой, мутными глазами вяло оглядел всю комнату, видимо, силясь понять, а где это он, собственно, находится? Затем встретился на миг с моими глазами и кажется, сразу пришел в себя. Отец тем временем вновь наклонился к Даину и что-то зло прошептал ему на ухо. Тихий диалог продолжался пару минут, после чего отец резко отпустил Даина, повернулся ко мне и наигранно спокойной проговорил:

— Пять минут – и за мной, — с этими словами он подхватил мою сумку и пошел к выходу. Я же, подождав пока его спина скроется за входной дверью, кинулся к шатающемуся на ногах Даину. У него из носа хлестала кровь, которую он попеременно стирал рукой. При этом взгляд его почему-то был сосредоточенным и спокойным. Ни тени страха.

— Даин! Прости…, прости меня! Я даже не думал, что все так выйдет! — прошептал я, начиная глотать подкатывающиеся к горлу слезы.

— Что у тебя за привычка просить прощение за то, в чем ты не виноват, — ухмыльнулся Даин и поковылял к стулу, на котором висела его футболка. Минут пять он затратил на ее одевание, медленно, неуклюже и скованно. Кровь из носа литься не переставала, на торсе и груди наливались бурые синяки.

— Я… я сейчас принесу аптечку! – я начал судорожно рыться в шкафах, пытаясь отыскать небольшую белую коробку с красным крестом посередине. Но найти ее так и не успел. Даин подошел ко мне совсем близко, взял за руку, привлекая к себе и обнимая.

— Пойду я… — прошептал он, шмыгая носом.

— Даин! Ты же…

— Молчи, — прислоняясь своим лбом к моему, он смотрел мне в глаза так пристально, что я боялся даже моргнуть.

— Я буду скучать по тебе, — прошептал он.

— Я тоже, — выдавил я из себя, чувствуя, что уже не в силах сдерживать слезы, и они помимо моей воли градом катятся по щекам. Даин улыбнулся, очередной раз стер кровь со своих губ и прошептал:

— Вот и умница, — и прежде чем я смог, что-либо возразить на такое, по моему мнению, унизительное обращение, его губы коснулись моих. Мягко. Нежно. Невинно. Мгновение, от которого губы словно обожгло яростное пламя. Но не успел я даже попробовать ответить, как Даин, отстранившись, молча, захромал к двери. Надо было что-то сказать, но я лишь как последний дурак смотрел ему в след, невольно прикасаясь к своим губам, которые горели от мимолетного прикосновения и на которых остался солоноватый вкус его крови, и молчал. Что-то не давало мне покоя. Что-то было не так. Нечто, что мне не удалось услышать.

— Я буду тебе звонить! – наконец смог я выдавить из себя пару слов. Даин уже стоял у дверей и в ответ на это еще раз подарил мне одну из своих грустных улыбок, но так ничего и не ответил…

*****

— Если ты еще хоть пальцем его тронешь… — шипишь ты, наклоняясь к уху, этой сволочи, и еле-еле сдерживая желание вгрызться ему в глотку.

— То что? – отец Ёна на удивление быстро приходит в себя от твоего удара в солнечное сплетение. Но залом руки не дает ему пошевелится, а твое колено вдавливает его спину в пол с такой силой, что позвоночник того гляди захрустит. И ты с удовольствием бы этот хруст услышал, ощутил бы запах крови, насладился бы криком боли. Но нельзя… Нельзя сходить с ума и совершать идиотские поступки, которые затем могут изуродовать твою жизнь. Да что твою! Какой бы сволочью не был тот, что сейчас лежал на полу, он оставался отцом Ёна. И именно от него, и не от кого другого зависело его благополучие. Учеба, жизнь, будущее. Все держалось на этом подонке, как бы горько не было это осознавать. Будь ты постарше. Будь у тебя работа и своя квартира, ты бы незамедлительно забрал Ёна по его воле или насильно. Спрятал бы от этого чудовища и оберегал бы настолько, насколько бы только мог. Но ты лишь подросток, который только этим летом будет поступать в университет, у которого, в общем и целом ничего нет. Лишь музыкальная группа – детское хобби да подработки… На это не прожить и одному, что уж говорить о двоих.

— Сломаю тебе руку! Прямо сейчас – тем временем бессознательно шепчешь ты, хотя только что и думал о дальнейших проблемах и непоправимых последствиях.

— Ну, попробуй… Посмотрим, как же будет жить твой драгоценный Ён без моих денег, — твой враг зло усмехается. Понимает, сука, что прав. Что ничего ты сделать не сможешь. Ты всего лишь подросток, сидящий на шее у своих родителей. Ты слаб, хотя и хочешь доказать обратное.

— Хорошо… я отпущу тебя… НО, — ты находишь болевую точку на шее мужчины и нажимаешь с такой силой, что он начинает слабо сопротивляться, при этом еле-еле сдерживая крик. Ничего – ничего сука. Мучайся! – Если прикоснешься к Ёну еще раз, я за себя не отвечаю. — Врешь. Ничего более важного, чем будущее Ёна для тебя нет, а значит, пока что ты всеми силами будешь стараться избегать каких-либо конфликтов с этой мразью.

— Хорошо, я не трону его… — услышав это, ты невольно расслабляешься и сам не понимаешь, как оказываешься прижатым к стене. В мгновение возникает ощущение собственной беспомощности. Ты не можешь пошевелиться, и кажется даже толком что-то сказать. Не успеваешь даже сообразить, что вообще произошло, когда Его пальцы вцепляются в твои волосы и с силой вдавливают твое лицо в стену. От боли перед глазами рассыпаются искры, из носа начинает хлестать кровь. Ты тяжело дышишь, чувствуя, как все вокруг тебя плывет. Пытаешься справиться с этим, но все же проваливаешься в забытье.

Приходишь в себя от хлесткого удара по щеке. Впервые секунды не соображаешь где ты, и что происходит. Пока не встречаешься взглядом с желтыми глазами Ёна, полными ужаса и отчаянья. Ён? Что с тобой? Почему ты так на меня смотришь?

Еще один удар по щеке окончательно возвращает тебя в реальность.

— Слушай внимательно, щенок, — шепот прямо у твоего уха. — Еще одна такая выходка и у Ёна больше не будет отца. Посмотрим, долго ли он протянет в детском доме, — злая усмешка, — Хотя можно сделать что-нибудь более эффективное… К примеру, сломать ему обе ноги? Сделать инвалидом до конца жизни. Обещаю, что когда буду его калечить, обязательно упомяну из-за кого я это делаю.

— Ты не посмеешь! – шипишь ты, превозмогая кошмарную боль, все настойчивее пульсирующую в районах живота, груди и носа.

— Еще раз тебя увижу…, нет…, еще раз узнаю, что вы где-либо пусть даже нечаянно встретились… И поверь, посмею сделать и не только это, — сказав это, Он наконец-то отпускает тебя, что-то бросает в сторону Ёна и уходит. В твоей же голове полная каша. Лишь одна мысль настойчиво сверлит тебя изнутри. Ты слаб. Ты не смог защитить Ёна. Своей любовью ты обрекаешь его лишь на еще большие страдания. Прекрати это. Прекрати все, что вас связывает. Хватит!

Легко сказать, но сделать практически нереально. Особенно после того как он пообещал дать тебе шанс. Ведь только все начало налаживаться. Так как же все вновь вернулось в состояние безысходности? Что же за несправедливость жизни? Нет. Скорее уж ее наказание. За ненормальную любовь. За желание потягаться с общепринятыми правилами.

Ён подбегает к тебе, хочет помочь, но ты словно в прострации. Что-то вяло отвечаешь, при этом полный решимости поставить точку на ваших и без того не имеющих будущего отношениях. Но как только он подходит к тебе слишком близко, ты не выдерживаешь и притягиваешь к себе. Прижимаешь к груди, наслаждаясь, скорее всего последним объятьем с ним.

Хватит! Надо уйти! Убежать! Забыть!

Но вновь эмоции берут свое. Наблюдая, как по его щекам текут слезы, какой он несчастный, слабый, беззащитный, ты наклоняешься к нему, и желание успокоить и сказать, что все нормально, воплощается в нежном мимолетном поцелуе.

Больно. Настолько, что хочется выть на луну. В каком-то трансе ты, наконец, прощаешься с ним и уходишь, уверенный, что больше никогда его не увидишь.

— Я буду тебе звонить! – от этой фразы ты вздрагиваешь, но все-таки находишь в себе силы и улыбаешься Ёну.

«Сколько бы ты не звонил, я не отвечу».

*****

Честно говоря, я был уверен, что мне пришел полный и бесповоротный пиздец. Я уже видел как отец с воплями «Пидарас!» сбрасывает меня с какой-нибудь скалы или пускает мне пулю в лоб, ну или на крайний случай просто ломает мне пару десятков костей. Но как ни странно, доехали до деревни мы молча. Так же молча, выгрузили вещи, и все так же Молча, отец уехал, оставив меня на растерзание ахающей и охающей бабушки.

Вот и начались мои самые кошмарные летние каникулы. Моими лучшими друзьями стали грабли, тяпка, лопата и на редкость вредная коза – Муська. В первый день я приходил в себя от утренней взбучки. На бабушкины вопросы на счет синяков я тупо молчал, и она скоро отстала. Ближе к вечеру, более или менее придя в себя, написал Даину смс, спрашивая, как он себя чувствует, но он, почему то так и не ответил.

Следующие же утро у меня началось с 5 утра. Ёбаные петухи, по-другому и не скажешь. Ну, нахера так рано вопить, и нахера так рано вставать?! Бабушка силком вытащила меня из постели, заставила съесть с утра пораньше лошадиную порцию яичницы, после чего выгнала на огород. На весь, йоп твою-то мать, день! Под палящим солнцем! Я естественно тут же обгорел как головешка! Небольшой же перерыв на обед в середине дня был каплей отдыха в море рабского батрачества! В десять вечера свалился без сил. Хотел позвонить Даину, но заснул раньше, чем воплотил желание в реальность.

Всю первую неделю я так и горбатился, с утра и до самой ночи. И вот, откуда на таком, казалось бы, и не самом большом огороде находилось столько работы? И за животными ты посмотри, и свиней-убийц накорми, и куриц напои, и кошку выгони и землю вспаши. КОШМАР! Как я не сдох-то, сам удивляюсь. К тому же постоянно у меня еще и жутко болела голова. Переизбыток свежего воздуха явно не шел мне на пользу. Организм городского жителя ни в какую не хотел мириться с внезапно поменявшейся обстановкой. Признаться меня новое место жительство тоже не радовало. Вся неделя была настолько насыщена работой, что я ни разу так и не позвонил Даину. Но вот странно, он так же мне не звонил, из-за чего у меня начали закрадываться хотя и слабые, но подозрения.

Ко второй неделе пребывания в «ссылке» мой организм, наконец-то, адаптировался. С кожи сошла краснота от первоначальных ожогов, оставив довольно приятный глазу ровный загар. Русые волосы при этом выгорели и посветлели. Голова болеть перестала, да и по утрам вставать стало не так сложно. Впрочем, работа была не менее изматывающей. Но я все-таки урвал немного времени в конце второй недели и позвонил Даину. Его телефон был отключен. Ну что ж… Написал смс, чтобы он перезвонил… Но ни в этот день, ни в последующие Даин так этого и не сделал.

На третью неделю пришло четкое осознание того, что я кошмарно скучаю по Даину. Безумно! Что бы я ни делал, все мысли были только о нем. Нет, конечно, это не значит, что я не думал о нем раньше. Еще как думал! Но еще ни разу не просыпался среди ночи, ощущая, что Ой как сильно я скучаю! Пришлось бежать на улицу. Честно говоря, хоть убейте… Никогда не думал, что буду посреди ночи за какими-то кустами одолеваемый тучей комаров дрочить на парня… Блять… Смешно? Мне вот совсем смешно не было! Мне было паршиво!!!

После подобного «героического» поступка я вновь попробовал позвонить Даину. Пусть и был час ночи. Но меня вновь обломал женский голос, сообщив, что номер Даина все еще выключен. Так. Ну, это уже, ни в какие ворота! Он что решил вообще со мной не общаться, пока я не вернусь? Или… Или может что-то сделал отец? Погодите ка, погодите-ка… Неееет! Ну не посмел бы он! Ну, точно бы не посмел! Или все же…

Заснуть после таких мыслей я естественно не смог, до утра ворочаясь, видя перед собой на редкость жуткие картины, и чуть ли не рыдая… К утру, правда я сам же себя и успокоил, уверив, что может мой отец и садист, но он знает границы, за которые переходить нельзя. Даин же, в конце концов, не его сын. У него есть свои родители. Которые бы вполне могли за него заступиться. А это означает суд, штрафы, а может даже тюрьма. На такой риск папочка бы точно не пошел. Но тогда почему эта сволочь Даин не берет трубку??? Я ведь обижусь! Обижусь и не буду больше писать! И звонить! Ясно, придурок! Вот так и давай шансы людям… Признавался в любви, говорил, что будет скучать… А как я уехал ни слуху — ни духу… Что, уже откопал мне замену? Кто Она? Или он? Блять! Как же я ревную! Просто схожу с ума! Того и гляди сорвусь с места, приеду в город и разберусь со всей той хуйней, что творилась между нами!!!

Так…, а ведь съездить в город не такая уж и плохая мысль. На один денек-то. Думаю, бабушка меня отпустит. И денег на электричку даст.

Загоревшись идеей ехать в город, тем ни менее претворять ее в реальность я не спешил. Оттягивал момент, так сказать. Почему? Все просто. Я боялся.