Типы инвесторов 2 страница

Прекратив всю остальную миссионерскую деятельность, Бхактиведанта Свами все свои надежды возложил на «Шримад-Бхагаватам». Он следовал совету и примеру своего духовного учителя и Господа Чайтаньи. Их не привлекало строительство дорогих храмов или привлечение большого числа учеников- неофитов. Шрила Бхактисиддханта Сарасвати делал упор на проповедь. «Проповедь» значит «книги», а лучшей книгой был «Шримад-Бхагаватам». Написать и издать «Бхагаватам», чтобы просветить людей — вот это настоящее служение Господу. Так думал Шрила Бхактисиддханта Сарасвати. Строительству храмов он предпочитал издание книг, и особенно настаивал, чтобы его ученики занимались литературной деятельностью. Опытные, наделенные полномочиями преданные обязаны писать, издавать и как можно шире распространять книги. Программа распространения духовной литературы (организованная гораздо лучше, чем у коммунистов) необычайно позитивно отразится на народах Европы и Америки. А если к сознанию Кришны обратятся европейцы и американцы, весь мир последует за ними. Сидя в одиночестве в своей комнате в Чиппиваде, Бхактиведанта Свами продолжал работу, погруженный в мысли о распространении вести о Кришне на невиданном прежде уровне.

 

Иногда его поражало - как жители Запада, столь далекие от ведической культуры, смогут ее принять. Ведь все они мясоеды, млечхи*. Когда один из его духовных братьев отправился в Англию, Маркиз Шетландский, услышав о четырех заповедях против греховной жизни, презрительно рассмеялся: «Это невозможно!». Но «Шримад-Бхагаватам» говорил сам за себя.

«Шри Кришна, Личность Бога — Параматма (Сверхдуша) в сердце каждого и благодетель честного преданного — очищает сердце преданного от стремления к материальным наслаждениям, когда в том развивается потребность слушать Его послания, которые добродетельны сами по себе, если их правильно слушают и повторяют».

Хотя Бхактиведанта Свами был известен как англоязычный проповедник, он понимал, что в его изложении духовного послания на чужом языке неизбежны ошибки, а редактора, который мог бы их устранить, не было. Но это его не останавливало. Об этом же говорилось и в первых главах «Шримад-Бхагаватам». «Сочинение, состоящее из описаний трансцендентного величия имени, славы, форм, игр безграничного Верховного Господа — это произведение совершенно иное. Оно состоит из духовных слов, назначение которых — совершить переворот в неправедной жизни сбившейся с пути цивилизации. Такие Божественные произведения, даже если они несовершенны по форме, слушают, поют и принимают чистые люди, которые безукоризненно честны».

В своем комментарии Бхактиведанта Свами писал: «Мы прекрасно понимаем, что наша честная попытка представить это великое Писание, содержащее Божественное послание, с целью возродить духовную атмосферу в мире, сопряжена со многими трудностями. Разумеется, нам не удастся передать содержание адекватно, тем более на чужом для нас языке, и, несмотря на наши искренние старания представить его должным образом, мы можем допустить много литературных погрешностей. Но мы уверены, что эти недостатки не помешают людям оценить серьезность его содержания, и лидеры общества с должным вниманием отнесутся к этой попытке, видя наши искренние старания прославить Всемогущего Бога. Когда дом охвачен пожаром, его жители бегут за помощью к соседям, которые могут быть иностранцами. Но даже не зная языка, на котором говорят соседи, жертвы пожара смогут объяснить, чего они хотят, а соседи смогут их понять, хотя и говорят на другом языке. Такой же дух сотрудничества необходим и для распространения трансцендентного послания «Шримад-Бхагватам» в оскверненной атмосфере современного мира. В конце концов, это прикладная наука о духовных ценностях, и поэтому нас больше волнует сам принцип, а не язык. Если люди мира поймут принцип этого великого произведения, успех будет обеспечен».

Нет сомнения, в эпоху Кали сложилась именно такая чрезвычайная ситуация — словно в доме, охваченном пожаром. Честные люди, понимающие серьезность положения, с радостью примут «Шримад-Бхагаватам», несмотря на то, что преподносится он со «множеством литературных погрешностей». Бхактиведанта Свами переводил «Шримад-Бхагаватам», ничего не меняя, с величайшим почтением к Шриле Вьясадеве. В этом и была его главная заслуга. Конечно, он делился и своим пониманием, но смиренно, не пытаясь превзойти предшествующих духовных учителей. А что касается крайне важного подхода к изложению темы в строгом соответствии с парампарой - здесь Бхактиведанта Свами не допускал «технических ошибок». Он знал, что комментарии к Бхагаватам, идущие вразрез с учением парампары, не представляют никакой ценности. День и ночь он печатал, сидя за столиком под маленькой лампочкой, свисающей с потолка. Он сидел на тонкой циновке, спиной к большой пирамиде, выглядевшей посреди пустой комнаты немного странно. С каждым днем стопка бумажных листов, которые он придавливал камешками, росла. Необходимые потребности — в еде и сне — он удовлетворял лишь от случая к случаю. Он был полностью убежден в том, что его «Шримад-Бхагаватам» совершит переворот в цивилизации, сбитой с толку, поэтому с великим тщанием и сосредоточенностью переводил он каждое слово и писал каждый комментарий. Но делать это нужно было как можно быстрее.

* * *

В январе 1961 года, в день Вьяса-пуджи Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати, Бхактиведанта Свами снова приехал во Вриндаван. В честь Шрилы Бхактисиддханты его ученики собрались вместе, предложили цветы его изображению и провели в храме киртан. Но Бхактиведанта Свами считал, что этого мало. Их задача - думать о том, как воплотить в жизнь идею о всемирной проповеднической миссии, как того желал Бхактисиддханта Сарасвати. А вместо этого каждый из них жил своей маленькой идеей, поддерживая небольшой центр (в котором сам проживал), и никаких программ — не только за рубежом — но даже в Индии, никто не проводил. Сейчас они представляли собой группу самостоятельных людей. Большинство из них, помимо поддержания своего тела, не имели ни планов, ни перспектив. Для управления своим Движением Бхактисиддханта Сарасвати просил сформировать руководящий орган, но руководящего органа не было - как, собственно, и самого движения. Некоторые ученики, которые после многих лет ожесточенных сражений снова начали общаться с братьями, боялись, что любые попытки организоваться воскресят старую вражду. По крайней мере, сейчас они могли собираться вместе и предлагать подношение духовному учителю...

Среди своих духовных братьев Бхактиведанта Свами был младшим санньяси. Его признавали хорошим писателем и редактором, но ни храмов, ни последователей у него не было. Он чувствовал себя беспомощным и одиноким против несметных полчищ майи, но твердо знал, что идёт по стопам Бхактисиддханты Сарасвати. Его духовные братья не казались армией, объединившейся против сил майи - они больше походили на отрешенных монахов; в них, стареющих и привязанных к религиозным принципам и ритуалам, не было жизни. Как могли они собираться и поклоняться своему духовному учителю, не признав с болью в сердце свою ошибку и не пытаясь исправить положение, осознав, что «лучше поздно, чем никогда»?

Поскольку по традиции в день Вьяса-пуджи каждый ученик пишет подношение духовному учителю и читает его вслух в обществе духовных братьев, Бхактиведанта Свами тоже написал подношение — больше похожее на взрыв, нежели на хвалебную речь — и смиренно представил его на суд духовных братьев.

Даже сейчас, мои духовные братья, вы вернулись сюда по наказу нашего учителя, и вместе мы проводим эту пуджу. Но праздник цветов и фруктов — это еще не поклонение.

По-настоящему поклоняется гуру тот, кто служит его посланию.

О, позор! Мои дорогие братья, неужто же вам не стыдно? Принимать учеников — это ваш бизнес.

Наш учитель велел проповедовать! Это неофиты пусть сидят в храмах и звенят колокольчиками.

Посмотрите внимательно, какое ужасное положение сложилось повсюду! Проповедь запущена; все просто услаждают свои чувства.

Езжайте за моря, по всей земле, выходите за пределы вселенной, объединяйтесь и проповедуйте сознание Кришны.

Это-то и будет настоящим служением нашему духовному учителю. Сегодня же дайте обещание. Оставьте всю свою политику и дипломатию.

Если ученики Бхактисиддханты Сарасвати объединятся и станут проповедовать вместе, у них будут все возможности совершить духовную революцию в этом греховном мире. На это надеялся Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, и Бхактиведанта Свами напомнил об этом в своем подношении на Вьяса-пуджу.

Когда же придет тот день, когда каждый дом на Земле станет храмом?

Когда верховным судьей станет Гаудия- вайшнав с прекрасной тилакой на лбу?

Когда же президентом Земли будет избран преданный, и проповедь распространится повсюду?

Слушая его стихотворение, некоторые пожилые санньяси одобрительно кивали, других же оно привело в ярость. Однако в целом встреча эта не принесла ничего нового; план совместной проповеди, о котором так умолял Бхактиведанта Свами, так и не был составлен. Стихотворение Свами Махараджа было воспринято либо как очередное поэтическое выражение его чувств, либо просто как его личное мнение. Духовные братья радовались уже и тому, что время залечивало старые раны. Но вернуться к прошлому, восстановив миссию в том виде, какой она была при Бхактисиддханте Сарасвати, и опять проводить те же большие программы — разве это было возможно? Они старели. Многим не хотелось оставлять прибежище Вриндавана. Они предпочитали поклоняться Бхактисиддханте Сарасвати в святой дхаме*. А если Бхактиведанта Свами хочет чего-то большего, пусть возьмет и попробует сам.

Погруженный в глубокие размышления, Бхактиведанта Свами вернулся на Кеши-гхат. Долгие годы он не мог взять на себя руководящую роль в миссии, поскольку был связан семейным долгом. Как-то, в 1935 году, в Бомбее, духовные братья попросили его управлять матхом, но Бхактисиддханта Сарасвати сказал тогда, что Абхай Чаран пойдет своим путем. Но теперь, по милости духовного учителя, он был готов исполнить то, ради чего и принимается санньяса. Мир, сознающий Кришну, о котором он говорил в своем стихотворении, не был бесплотной мечтой, утопией, созданной лишь для того, чтобы возбудить ум духовных братьев. Это было реально. Как бы то ни было, Бхактиведанта Свами должен был писать и печатать книги о сознании Кришны и проповедовать за границей. Этого хотел Шрила Бхактисиддханта Сарасвати. И если его духовные братья не хотят делать это сообща, тогда он справится один.

* * *

В январе 1961 один из делийских знакомых Бхактиведанты Свами показал ему объявление о конференции «За духовное развитие человека», который должен был проходить в Токио с 10 по 20 мая. Темой обсуждения предполагалось сделать «мир во всем мире посредством духовного развития человечества». На конгресс приглашались в том числе и участники из других стран. Увидев объявление, Бхактиведанта Свами сразу захотел поехать туда. Конечно, его куда больше интересовали Соединенные Штаты, но если Япония проявила себя первой, то почему бы не съездить туда? К тому же объявление было написано на английском языке. Если его заявку на участие примут, то ему будет предоставлен полный пансион, хотя билет в Японию придется оплачивать самому.

Бхактиведанта Свами написал организаторам, в Международный Фонд Культурной Гармонии, и предложил выступить на тему «Как человеку развить свой дух?». Вскоре на Кеши-гхат пришел ответ от генерального секретаря Фонда, господина Тошихиро Накано, который выразил большое уважение как к индийской духовной культуре, так и к предложенной теме. По просьбе Бхактиведанты Свами господин Накано приложил к письму официальный документ, удостоверяющий, что Бхактиведанта Свами приглашен на съезд и что его пребывание в Японии будет оплачено. Документ содержал просьбу к «тем, кого это может касаться», о своевременном оформлении паспорта и визы, чтобы он мог прибыть в Японию к 10 мая.

Бхактиведанта Свами разработал для съезда особый проект. В двенадцатой главе Десятой Песни «Шримад-Бхагаватам» приводится описание осени во Вриндаване, где каждое природное явление сопоставляется с определенным наставлением Вед. Например, темный, пасмурный вечер сезона дождей сравнивается с эпохой Кали, когда яркие звезды ведической мудрости (святые и Священные Писания) временно скрыты тучами безбожной цивилизации. Эта глава содержит десятки подобных примеров, и Бхактиведанта Свами предполагал дать пятьдесят комментариев к пятидесяти иллюстрациям, которые нужно было показать на съезде. Он приступил к их написанию, озаглавив свой труд «Свет Бхагваты». Еще он подготовил инструкции для художника, который должен нарисовать к каждому «уроку» картину. По мнению Бхактиведанты Свами, пятьдесят картин и комментарии к ним должны были произвести огромное впечатление на гостей съезда. Организаторам эта идея понравилась.

Что касается Вашего предложения использовать картины, которые художники должны написать согласно Вашим рекомендациям, то соответствующий департамент нашего конгресса немедленно назначит ответственных за это людей, — после подробного рассмотрения нескольких примеров сюжетов картин, которые вы пошлете нам, поэтому я хотел бы получить их как можно скорее.

Бхактиведанта Свами быстро закончил работу, рукопись в двадцать тысяч слов — пятьдесят комментариев к пятидесяти картинам. Картины должны были изображать леса, поля и небо Вриндавана в сезон дождей, комментарии же к ним представляли собой: иногда критику безбожного правительства, материалистов и псевдорелигиозных деятелей, иногда — утверждение принципов нравственности и сознания Бога, а иногда — описание Господа Кришны и Его вечных спутников во Вриндаване.

Между Бхактиведантой Свами и организаторами из Японии все шло гладко. Но где взять денег на дорогу? Он попытался обратиться в подобную организацию в Индии, написав письмо в Министерство по научным исследованиям и культурным связям, где рассказал о своем положении санньяси. К письму он приложил документ от господина Накано. В конце марта из министерства пришла анкета, которую он должен был заполнить и отправить обратно. Времени оставалось мало. Двадцать девятого марта он написал вице-президенту, доктору Радхакришнану, с которым был немного знаком (причем расходился с ним в философских взглядах).

Вы знаете, что я санньяси и не имею никакого отношения к банку Нет у меня и организации, которая могла бы меня поддержать. Но организаторам конгресса из Японии понравились мои работы, и они хотят, чтобы я приехал.

Он ссылался на великих ачарий древней Индии, которые делились своим знанием ради блага мира, и говорил, что современное индийское правительство тоже должно посылать в другие страны представителей этих ачарий, чтобы те могли «нести миру послание об Атме или человеческом духе». Кроме того, он написал письмо заместителю директора пароходной компании «Синдия» в Бомбее, где напомнил ему о его предложении сделать пятидесятипроцентную скидку на проезд до Соединенных Штатов. Рассказав о приглашении г-на Накано, Бхактиведанта Свами заметил, что билеты в Японию туда и обратно обойдутся дешевле, чем половина стоимости плавания до Соединенных Штатов.

Не желая упустить ни одной возможности, за шесть недель до съезда он написал еще одному потенциальному спонсору, господину Бриджратану С. Мохатте, который некогда выразил готовность послать Бхактиведанту Свами в Южную Америку, когда ему написал оттуда один заинтересовавшийся индийский спонсор. Тогда Бхактиведанта Свами не смог получить необходимого удостоверения от индийского правительства. Но сейчас, объяснил он, появилась еще одна возможность представить учение Вед, причем на международном съезде, людям, которым это интересно. К тому же, билет до Японии был дешевле, чем до Южной Америки. В тот же день он отправил заполненную анкету в Министерство научных исследований. В ответ на их вопрос, почему он просит пожертвования, и делал ли он это раньше, он ответил:

Ранее я никогда не просил финансовой поддержки у Министерства, поскольку в этом не было необходимости. Как санньяси, я могу просить материальной помощи лишь в случае крайней нужды. Наша жизнь посвящена служению всему человечеству, пробуждению дремлющего духовного сознания.

Его отношения с Японией, тем временем, развивались, при полной поддержке с их стороны. Бхактиведанта Свами послал господину Накано первые двадцать сюжетов для «Света Бхагваты». «Япония славится своими художниками, — писал он, — а Индия - своей духовной культурой. Теперь мы должны объединиться». Он посоветовал им напечатать текст и картины в форме книги.

Господин Накано заверил Бхактиведанту Свами, что они будут рады встретить его в аэропорту Ханеда; он легко узнает их по флагу. При желании, по окончании съезда он сможет остаться в Японии еще на месяц и провести время в поездках с лекциями. Нужно будет только согласовать расписание. Со своей стороны г-н Накано также попросил Бхактиведанту Свами об одолжении. Ради укрепления отношений с мэрами трех японских городов, он попросил его направить им письма с просьбой оказать поддержку конференции «За духовное развитие человека». Бхактиведанта Свами сразу же выполнил эту просьбу.

Начался апрель, а денег не было. В конце концов, после личной встречи с доктором Радхакришнаном, который наотрез отказался помочь, восемнадцатого апреля разочарованный Бхактиведанта Свами написал господину Накано:

Я получил Ваше письмо девятого числа, и очень благодарен Вам за все то, что Вы мне сказали. Я -ничтожное, жалкое существо, и просто пытаюсь внести свой вклад, поскольку на то было указание моего духовного учителя, Шри Бхактисиддханты Сарасвати Госвами Махараджа.

Все, что Вы делаете, чтобы меня принять, приводит меня в восхищение, однако, я должен сообщить Вам, что пока мне не удалось собрать необходимую на билет сумму, составляющую примерно три с половиной тысячи рупий. Я подал прошение в правительство Индии, копию которого я прилагаю к письму, а также написал по этому поводу личное письмо доктору Радхакришнану. Полученный ответ вы также сможете найти здесь.

Результаты не очень-то воодушевляют. Поэтому сегодня я лично встретился с вице-президентом, но он сказал мне то же самое, что и в письме. Хотя еще не все потеряно, но я беспокоюсь, что же делать, если правительство откажет в помощи. Поэтому я прошу Вашего доброго совета. Доктор Радхакришнан сказал мне, что Вы и его пригласили принять участие в конгрессе, и он полагает, что Вы могли бы оплатить дорожные расходы.

У конгресса, несомненно, грандиозная цель, и я хотел бы полностью воспользоваться этой возможностью для блага всего человечества. Полностью опираясь на авторитеты, я изложил свои взгляды в работах, которые уже послал Вам для публикации, а суть моей идеи я объяснил в письме мэрам, копия которого прилагается.

Как санньяси, я не имею личных средств. При данных обстоятельствах, если правительство откажется помочь с оплатой дороги, тогда я буду вынужден обратиться с той же просьбой к Вам, в противном случае моя поездка на конференцию так и останется лишь мечтой. Я очень мало верю в политиков, а особенно — в индийских политиков.

Из беседы с доктором С. Радхакришнаном мне стало ясно, что правительство не поддерживает этот конгресс, организованный частными лицами, поэтому они не собираются принимать в нем участия. Я подожду еще неделю до принятия окончательного решения, когда станет ясно, «да» или «нет».

Ответы от всех потенциальных индийских спонсоров пришли отрицательные.

Двадцатого апреля он направил господину Накано телеграмму.

Поскольку Вы проявили чувство глубокой симпатии ко мне, я осмеливаюсь просить Вас послать мне средства, чтобы я смог приехать в Японию. Я думаю, что Вы можете без промедления сообщить Вашему послу в Дели, чтобы он принял необходимые меры, и послать меня в Японию от Вашего имени. Я с нетерпением жду встречи с Вами и участия в конгрессе для того, чтобы мы могли построить прочное основание для духовного развития. Я буду ждать Вашей телеграммы, чтобы спланировать свои дальнейшие действия.

Но господин Накано не смог ничем помочь. И планы Бхактиведанты Свами так и остались мечтой.

* * *

В июле 1962 года Бхактиведанта Свами переехал из храма Вамши-гопаладжи в храм Радха-Дамодары. Три года он платил по пять рупий в месяц за аренду комнат в Радха-Дамодаре и оплачивал капитальный ремонт. Теперь в главной комнате появились электрическое освещение и вентилятор, а стены были оштукатурены и покрашены. Длина комнаты составляла около пяти метров, а ширина — метра два. Пол был сделан из разных по размеру плит красного песчаника - такими же плитами был выложен вход в самадхи Рупы Госвами. Обстановка включала в себя маленький, низенький столик, циновку из травы куша*, и деревянную койку со сплетенным из веревки дном. Здесь не было той панорамы, которую он обозревал из храма на Кеши-гхате, да и район был не таким тихим, но теперь, не выходя из своей комнаты, он мог смотреть на храм и видеть часть алтаря, а на нем —черное мраморное Божество Кришна — Вриндавана-чандры, высотой около метра, которому сотни лет назад поклонялся Кришнадаса Кавираджа. Главную комнату с кухней соединяла трехметровая веранда, выходящая во двор, а из кухни можно было увидеть самадхи Рупы Госвами. Здесь было лучше, чем в комнате в храме Вамши-гопаладжи, - ведь это был храм Дживы Госвами, место, где такие великие души, как Рупа Госвами, Санатана Госвами, Рагхунатха Госвами и Джива Госвами собирались вместе, чтобы принимать прасад, воспевать и говорить о Кришне и Господе Чайтанье. Это было самое подходящее место для работы над «Шримад-Бхагаватам».

* * *

В час ночи, когда все засыпали и воцарялась тишина, Бхактиведанта Свами вставал и начинал работу. Поскольку перебои с электричеством во Вриндаване были обычным явлением, работать зачастую приходилось при свете керосиновой лампы. Свет, проникая через дверь комнаты, падал на веранду. Иногда, когда он долго сидел без движения, из своего убежища выпрыгивала жаба, такая же сухая, как каменный пол, и, добравшись до противоположной стены, исчезала в цементной решетке. Порой из-за оконных ставней выбегала мышь и пряталась в другом месте. Кроме этих редких гостей, ничто не нарушало священной тишины, а близость Шести Госвами порождала огромное вдохновение. Над открытым двором раскинулось звездное небо. Когда он работал, в храме стояла тишина, разве что иногда откуда-то издалека, из города, доносился лай собаки…

В четыре утра просыпался храмовый пуджари. Он спал под крышей, рядом с дверью, ведущей в комнату Божеств. Он включал свет и длинным шестом сгонял с балок летучих мышей. В пять часов, разбудив Божества, пуджари открывал двери алтаря и начинал мангала-арати. Он предлагал огонь, а несколько собравшихся преданных пели, подыгрывая на музыкальных инструментах. Иногда кто-нибудь ударял в гонг, а кто-то — в большой колокол.

Любой звук со двора мгновенно доносился до комнаты Бхактиведанты Свами. Звон колокола и гудение гонга тут же отражались от стен его маленькой комнаты. Со своего места он мог разглядеть только Вриндавана-чандру, стоявшего на алтаре слева. Иногда он отрывался от работы и выходил во двор, чтобы увидеть Божества и арати. На алтаре стояли Божества Радхи и Кришны, которым сотни лет назад поклонялись Джива Госвами и другие ачарьи вайшнавов. Через десять минут, предложив Божествам светильник и раковину с водой, пуджари поворачивался и разбрызгивал предложенную воду на головы преданных, после чего церемония заканчивалась.

Поработав несколько часов над «Шримад-Бхагаватам», Бхактиведанта Свами садился и повторял джапу. Когда утреннее небо начинало слегка синеть, а звезды исчезали, в храм начинали стекаться жители Вриндавана, чтобы посмотреть на Божества и самадхи Госвами. Пожилые женщины входили в храм, прерывистыми голосами восклицая «Джайа Радхе!».

Когда Бхактиведанта Свами открывал ставни, комната наполнялась светом. Окна комнаты смотрели во двор, но это были не столько окна, сколько просто цементная решетка в стене; свет решетка пропускала, но разглядеть с улицы, что происходит в комнате, было практически невозможно. Утренний свет освещал комнату: арочный потолок, свежевыкрашенные стены с арочными нишами, мощеный пол. В углу, прислоненная к стене, стояла тонкая санньяса-данда* Бхактиведанты Свами, завернутая в грубое шафрановое кхади. На одну полку Бхактиведанта Свами поставил портрет Бхактисиддханты Сарасвати, на другую — стопку книг и рукописей. Две двери комнаты выглядели довольно непрочными, даже когда были заперты, и вся комната имела небольшой уклон влево. Обстановка была бедной, но мирной.

Часто, сидя на веранде между двумя комнатами, Бхактиведанта Свами смотрел во двор, на алтарь и Божества. Радха-Дамодара, Вриндавана-чандра и несколько других Божеств Радха-Кришны ожидали Своих посетителей. Утром двери комнаты Божеств оставались открытыми, а поток посетителей превращал храм в оживленное место паломничества. Никто не задерживался надолго. Некоторые из гостей торопились, поскольку, следуя строгому расписанию, должны были посетить в этот день еще много храмов. Бедняки и местные бизнесмены, со своими женами в ярких сари — и те, и другие — преданные — шли к алтарю, восклицая «Джайя хо», «Джайя Радхе!». Поприветствовав Божества, они выходили через дверь в наружный двор храма, чтобы посетить самадхи.

Хотя во Вриндаване были сотни маленьких мавзолеев, похожих на храмы, построенные в честь ушедших ачарий, Бхактиведанта Свами регулярно посещал только главные из них: самадхи Дживы Госвами, Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати и Шрилы Кришнадаса Кавираджа Госвами. Бхаджана-кутир и самадхи Рупы Госвами занимали особое место на храмовом дворе. Бхактиведанта Свами часто сидел перед самадхи, повторяя джапу. Паломники вереницей выходили из храма во внешний двор, чтобы предложить Рупе Госвами дандаваты*. Большинство паломников считали этот момент самым важным в посещении храма Радха-Дамодара, и даже если они нигде больше не выражали почтения, у самадхи Рупы Госвами они останавливались всегда. Сложив ладони, они кланялись и повторяли «Джайа Радхе!» или, опустив руку в мешочек с четками, повторяли Харе Кришна мантру, обходя самадхи по кругу.

Бхактиведанта Свами сидел и повторял даже после того, как утренний поток посетителей иссякал, а иногда шел в соседние храмы Радха-Шьямасундары или Радха-Мадана-мохана, всегда возвращаясь к одиннадцати часам, чтобы приготовить обед. Готовя, а затем принимая прасад, он смотрел через решетку на самадхи Рупы Госвами. Чувствуя присутствие Рупы Госвами, он думал о своей миссии, о служении духовному учителю.

Преданных Господа Чайтаньи называют рупанугами*, последователями Рупы Госвами - ведь не следуя учению и примеру Рупы Госвами, невозможно встать на путь чистой преданности Радхе и Кришне. Шрила Бхактисиддханта Сарасвати прославился как особенно строгий рупануга, о чем говорится в молитвах на санскрите, написанных в его честь: «О воплощенная энергия милости Господа Шри Чайтаньи, Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, в глубоком почтении я склоняюсь перед тобой. Неукоснительно следуя учению Шрилы Рупы Госвами, ты несешь людям преданное служение, увенчанное любовью Радхи и Кришны. В глубоком почтении я склоняюсь перед тобой, воплощением учения Господа Чайтаньи. О спаситель падших душ, ты нетерпим к любому утверждению, которое противоречит науке преданного служения, изложенной Шрилой Рупой Госвами».

Духовный учитель Бхактиведанты Свами и его предшественники хотели, чтобы движение сознания Кришны распространилось по всему миру, и теперь, ежедневно сидя перед самадхи Рупы Госвами и черпая в этом свое вдохновение, Бхактиведанта Свами молился своим им, своим духовным предшественникам, прося направлять его. Сокровенное руководство, которое он получал от них, было для него абсолютным повелением, и ни правительство, ни владелец издательства, — никто не мог поколебать или ослабить его решимость выполнять их приказ. Рупа Госвами хотел, чтобы он поехал на Запад; Шрила Бхактисиддханта Сарасвати хотел, чтобы он поехал на Запад - и Кришна привел его в храм Радха-Дамодары, чтобы он получил их благословения. Он чувствовал, что в храме Радха-Дамодары он вошел в вечную обитель, о которой знают только чистые преданные. Но при этом, позволяя ему близко общаться с ними в месте их вечных игр, они приказывали ему — покинуть Радха-Дамодару и Вриндаван и нести послание ачарий зашедшему в тупик миру.

* * *

В июне началась нестерпимая жара, и днем стало невозможно работать. В самые жаркие часы Бхактиведанта Свами закрывал дверь и ставни и включал вентилятор. К вечеру жара спадала, храм снова наполнялся посетителями, и во дворе начинались вечерние киртаны. Сидя на веранде, Бхактиведанта Свами иногда беседовал с гостями, а иногда они подходили к его двери и наблюдали, как он печатает на своей машинке. Во Вриндаване его знали как ученого и возвышенного преданного. Но для работы над «Шримад-Бхагаватам» он старался по возможности уединиться, особенно летом 1962 года.

В этом заключалась истинная цель его переезда сюда: писать книги, которые можно было бы нести людям Запада. Хотя средств ни на дорогу, — даже до Японии — ни на издание книг, у него пока не было— это было целью, ради которой он работал. Он приехал во Вриндаван не для того, чтобы умереть и вернуться к Богу. Напротив, он приехал потому, что здесь можно было набраться духовных сил для главного дела его жизни. Бхактиведанта Свами не знал, какой будет его миссия, но точно знал, что должен подготовиться к проповеди «Шримад-Бхагаватам» в англоязычном западном мире. Он должен стать безупречным инструментом в руках своих учителей. И если они пожелают, то сами устроят его поездку на Запад.

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мечты сбываются

 

Я считал, что должен ехать в Америку. Все ездили в Лондон, но я туда не хотел. Я думал только о том, как поехать в Нью-Йорк. Я строил планы: «Ехать мне через Токио, или еще как-нибудь? Как будет дешевле?» Таковы были мои планы. Я постоянно думал о Нью-Йорке. Иногда мне снилось, что я приехал в Нью-Йорк.