Эвритмия как видимая речь 9 страница

Есть, например, прекрасное изображение, сделанное Байроном. Он хотел показать, что представляет собой дама, имеющая, до известной степени, ха­рактер Ксантиппы. Он сказал: «Sie blickt Gardinenpredigten» — «Она имеет вид проповедей за занавесками». (То есть, по ней сразу видно, что за занавес­ками, в домашнем быту, она читает нотации, бранится и никому не дает по­коя — Прим. ред.). Вот вам образец употребления широкоохватывающего по­нятия. «Проповеди за занавесками» употреблены здесь вместо описания того, что видно во взгляде. Это синекдоха, при помощи которой можно выразить то, что лежит во взгляде злейшей Ксантиппы, — брань, ругань, шум. Тут, таким образом, дано охватывающее понятие вместо ограниченного понятия.

Но это также надо выразить в эвритмии. Прежде всего, приведем про­стейший способ изображения. Во всех случаях, когда вам надо применить метафору, вы можете это сделать, шагнув в сторону так или так (направо или налево). Когда будет выражена метафора, она вольется в форму.

Когда вы захотите эвритмически выразить синекдоху, употребляя широко охватывающее понятие вместо ограниченного, то отступайте назад. Если же, наоборот, ограниченное употребляется вместо широкоохватывающего, то вы­ступайте вперед. Это лежит в форме. Таким образом, вы выразите «У нее взгляд проповедей за гардинами» отступая назад. Когда же вы вместо «хищ­ные звери» будете ставить «львы», то выразите это тем, что выступите впе­ред.

Вы, таким образом, понимаете, что всякое движение назад в пространст­венном отношении означает в эвритмии восхождение к более широкому охва­ту, а всякое движение вперед означает менее широко охватывающее понятие.

Чтобы вам все это было понятнее, выразите в движениях следующее: «Zu Himmelsmaechten streb' ich» — «Я стремлюсь к небесным силам». При этом надо отступить назад. Чтобы вы лучше усмотрели различие, я сопоставлю с этим следующее: «In mein Kaemmerchen verschliess' ich mich» — «Я запираюсь в своей комнатке». Теперь выразите шагами, что в первом случае вы стреми­тесь к широко охватывающему, а во втором случае — к ограниченному (назад и вперед). Мы имеем, таким образом, возможность выступая вперед и отсту­пая назад, выразить общий внутренний смысл того, что мы хотим показать.

Все это особенно важно для сценического искусства вообще. Если мы поймем смысл движения вправо и влево, вперед и назад, то мы научимся ходить по сцене. В противном же случае может, например, произойти такое: на сцене произносится что-либо, имеющее молитвенный характер, а вы вы­ступите вперед — что представляет собой нечто ужасное — тогда как отступ­ление назад является при молитве само собой разумеющимся. Если же мы хотим чему-либо учить, то есть, хотим вызвать в мыслях некоторые представ­ления, тогда надо не отступать, а наоборот, выступать вперед.

При обычном разговоре мы не будем ни выступать вперед, ни отступать, а будем делать движения в одну и другую сторону, потому что обычный разговор, в настоящем смысле слова, состоит из метафор.

Я вам дал сегодня некоторые указания, которые в дальнейшем, при при­менении, должны внести в эвритмию некоторую законченность, завершен­ность и сделать ее настоящим искусством.

 

 

Лекция десятая

Дорнах, 7 июля 1924 г.

Формы, получающиеся из существа человека

Мои милые друзья!

До сего времени при характеристике эвритмических жестов мы исходили из языка звуков, звукоречи. Нам необходимо, однако, дать себе ясный отчет в том, что все, могущее быть выражено в эвритмических жестах и являющееся, таким образом, неким откровением человека (подобно тому как слово, произносимое человеком, является его откровением), что все это заложено в возможность движения и форм человеческого организма. Мы можем, таким образом, из­брать теперь другую исходную точку: взять сущность человека такой, как она есть, и исходя из нее, развить возможности к движению и форме и посмотреть, какие формы вытекают из человеческого организма, и затем попробовать по­дойти к тому, как отдельные формы принимают характер видимых звуков.

Итак, мы попытаемся сегодня, исходя из существа человека, найти те формы, которые могут быть выведены из него, а затем пойдем дальше и спро­сим себя: какие звуки можно мыслить при помощи этих форм?

Для этого нам необходим целый ряд эвритмисток, которых я и попрошу подняться на сцену.

Станьте в круг на равном расстоянии друг от друга.

1. Поднимите две руки вверх, ладони откройте, растопырьте все пальцы.

2. Держите правую руку вдоль тела, левой легко упритесь в бок.

3. Обе руки вперед, положив правую на левую (одну над другой).

4. Обе руки вдоль тела, левая несколько вперед.

5. Поставьте одну ногу вперед, левой рукой захватите локоть правой.

6. Легко сожмите левую руку в кулак, занесите ее ко лбу, другой рукой, протянутой вперед, сделайте такой жест.

7. Обе руки вперед, левая вниз, правая вверх, ладонями друг к другу.

8. Стойте на левой ноге, правую держите несколько поднятой, правую руку вертикально вверх, левую несколько согнутой вниз.

9. Голову прямо вперед вниз, правой рукой дотрагиваетесь до подбородка, левую оставьте висеть.

10. Охватите правой рукой голову, а левой закройте гортань.

11. Станьте ногами (носками) внутрь и скрестите руки.

12. Левая рука поперек груди, правая за спину (в соответствии с левой). Вот целый ряд жестов. В своей совокупности эти жесты изображают,

собственно, все человеческое существо. Можно сказать, что все человеческое существо расщеплено на 12 элементов, но все же это все человеческое суще­ство.

Можно себе представить, что один человек делает все эти жесты один за другим. Если бы вы это себе представили, то увидели бы, что благодаря тому, что человек делает все эти жесты, все его существо выражается особенно сильно.

Пройдем последовательно все эти элементы человеческого существа. На­чнем с четвертого.

Так изображается этот элемент человеческого существа, который являет­ся по преимуществу рассудком, интеллектом. Запечатлейте это хорошенько в своей душе.

А теперь посмотрите на этот жест (I): в нем, подобно солнцу, изливается то, что можно назвать элементом воодушевления, это элемент, источник кото­рого находится преимущественно в груди. Мы можем таким образом сказать: жест IV — голова; жест I — грудь, воодушевление.

Теперь перейдем к жесту X. Тут перед вами голова, охваченная правой рукой, а левая рука прикрывает гортань. Перед нами изображение того, что является в человеке выражением воли (слово должно молчать, когда человек встает и является изображением воли). Мы имеем здесь все, что является изображением воли, что может превратиться в действие. Можно, таким обра­зом, сказать: члены тела, воля, действие.

Таким образом, мы имеем три члена человеческой природы: рассудок, чувство, волю.

Далее перед нами такой жест, который объединяет все это. Посмотрите, как в нем выражено стремление достигнуть равновесия (VII).

Он стремится достигнуть равновесия между всем остальным. Можно себе представить и так, что руки направлены вверх и вниз и что благодаря этому находится равновесие. Можно сказать, что здесь ищет равновесия весь человек, как таковой. Иначе говоря, это — человек, нашедший равновесие своих трех сил: мышления, рассудка и воли. Я обозначу этот жест так: находящийся в равновесии человек. Смотрите на эти обозначения, как на нечто весьма значи­тельное.

Теперь перейдем к остальным жестам. Когда от человека мыслящего вы переходите к человеку, ищущему равновесия, вы имеете между ними то, к чему приходят от мышления, когда что-нибудь обдумали. К чему приходят в этом случае от мышления? К решению. Таким образом жест V является реше­нием, мыслью, которая хочет превратиться в действительность.

Итак, вы приходите к жесту VI. В этом жесте вы можете усмотреть нечто значительное. Жест IV изображает мысль, которая может быть очень умной, но это не значит, что она должна осуществиться, это не значит даже, что она пойдет дальше, что она дойдет до решения. Она ведь всегда может рухнуть под влиянием внешних обстоятельств. В жесте VI изображается борьба с внеш­ними обстоятельствами, противостояние мысли с миром. Во всем человеке должны быть подвергнуты переработке эти встречи, разговоры, объяснения с миром. Лишь тогда находящийся в равновесии, шествующий по земному пути человек будет в состоянии выполнить свои поступки, когда он предваритель­но устранит свои несогласия с миром (переработает свою встречу с миром).

Теперь от рассудка перейдем в другую сторону. Что происходит до того, как образуется мысль? Ведь мы должны быть приведены к рассудку. Прежде, чем у нас образуется мысль, происходит взвешивание предпосылок этой мысли. Таким образом, здесь мы видим взвешивание предпосылок этой мысли.

Как осуществляется такое взвешивание? Чтобы ответить на этот вопрос, надо правильно понять жест II. Как это осуществляется? Представьте себе, что вы исходите из чувства, из воодушевления (I), это — пылающее воодушев­ление — оно в такой степени отсутствует в нашем обществе, но вот тут оно по крайней мере предстает в изображении. Прежде, однако, чем от жеста I прий­ти к спокойному взвешиванию (III), на пути от жеста I к жесту III должно наступить разумное отрезвление. Жест II: отрезвление.

Мы имеем уже воодушевление, заключенное в груди (I). А теперь подой­дем к жесту XII.

Это еще не воодушевление, или, вернее, это воодушевление, не переходящее по этой линии во взвешивание, в обсуждение; оно переходит в поступок, в волеизъявление. Тут между воодушевлением и волей лежит побуждение, кото­рое заставляет человека выступить из себя, побуждение к поступку. Когда чело­век воодушевлен, он предварительно только пылает. Когда же затем дело долж­но дойти до поступка, то сперва должен появиться импульс, побуждение к поступку. Итак, мы имеем здесь (жест XII) стремление к поступку.

Теперь пойдем дальше. Посмотрим, что последует дальше. Тут уже (жест XI) весь человек убежден, что несмотря ни на что совершит все же поступок. Ведь он принял почти наполеоновскую позу. При этом в его ногах выражается устойчивость, потому что он стоит не так, как остальные, а твердо, прочно. Так стоят адмиралы на кораблях. Я вообще советую вам, если вам случится ходит по палубе корабля, ходить всегда именно так. Вас тогда не будет так сильно качать, и вы не будете с такой легкостью подвержены морской болез­ни. Это уже не только побуждение — это способность совершить поступок. Итак, здесь мы видим способность совершить поступок.

И наконец, в жесте X мы имеем самый поступок.

Однако идем дальше. Что происходит в мире благодаря человеческому поступку? Видите ли, человек находится в мире. Он смотрит на то, что произошло, благодаря совершенному им поступку. Это уже не только поступок. Человек уже отошел от него, он уже может созерцать его. Это уже событие, факт. Событие, происшедшее через него, возникшее благодаря его поступку. Итак, в жесте IX мы имеем событие.

А теперь переходим к жесту VIII.

Этот жест показывает, что происшедшее событие повлияло на самого чело­века. Он вызвал событие и событие оказывает на него впечатление, оно стало судьбой. Мы можем таким образом сказать: происшедшее стало судьбой.

Ну вот, мы имеем теперь человека в круге элементов, творящих его. Вы видите, человека можно изобразить в 12 элементах и можно безусловно най­ти такие жесты, которые отвечают этим 12 элементам.

Теперь мне необходимы, однако, еще 7 эвритмисток. Начнем с середины: протяните руки — правую вперед вверх, левую назад, а затем вы должны обоими руками одновременно делать круговое движение. Вы должны это, однако, делать, когда все получат указания.

Я дал вам таким образом, первое указание не только определенного жес­та — положения, но и связанного с ним движения. Это такой жест, которым мы можем пользоваться для выражения в сего человека. Весь человек проявля­ет себя в нем.

Теперь второе: левую руку назад, правую вперед. Левой рукой вы делаете круговое движение, правая остается спокойной.

Это второе движение есть выражение всего того, что в человеке имеется в смысле любящей, преданной сущности. Итак, любящая, преданная сущность.

Теперь третье: правая рука вперед, левая назад. Правая рука делает кру­говое движение. Это, таким образом, полная противоположность предшеству­ющему. Это противоположность характера преданного любящей сущности. Это эгоистическая сущность.

Четвертое — протяните руки вперед, скрестите нижние части рук. Это — в духовном. Можно таким образом оставаться спокойным. Это все то, что в человеке имеется творческого — творческая способность.

Теперь мы приходим к пятому элементу человеческого существа: вы дер­жите руки протянутыми вперед вверх, пальцы втягиваете, делаете затем кор­пусом быстрое движение ракачиваясь до пояса вниз и вверх. В этом отража­ется то свойство человека, которое является агрессивностью.

Выполняя шестой элемент, левую руку держите спокойно, согнув внутрь, правой рукой вертите вокруг левой. Вы этим даете понять, что здесь не агрес­сивная, а мудрая деятельность.

И теперь еще последнее. Поднесите руки ко лбу, ладони одна на другую, опустите их, поднимите снова вверх, до сердца вниз. Делайте это движение. Этим выражается все, что выражает глубокую проникновенность, замкнутую в себе углубленность; мы имеем здесь чувство углубленности.

Мы установили, таким образом, большой и малый круг. Во внешнем, боль­шем, круге 12 жестов, выражающих положение тела, форму. Во внутреннем круге 7 жестов, выражающих движение, за исключением только одного жеста, который выражает только форму, а именно движение, пришедшее в покой (Луна).

Посмотрите, какая получается гармония, когда внутренний круг делает движения, а внешний изображает жесты-формы. Теперь, однако, перейдем к дальнейшему. Внутренний круг делает свои движения, а внешний медленно движется слева направо по кругу, сохраняя принятые положения. В течение всего этого времени внутренний круг делает свои движения. Видите ли, полу­чается совершенно такое положение, как если бы человек озирал мир со всех сторон, приводил в движение все свои свойства.

А теперь станьте снова во внешнем круге и займите ваши положения (формы). Обращаю ваше внимание на то, что в эвритмии все идущее слева направо мыслится наоборот (то есть, оно мыслится с точки зрения зрителя) и все идущее справа налево мыслится тоже наоборот. Внешний круг движется слева направо с умеренной скоростью, внутренний, делая свои движения, дви­жется по кругу с большей скоростью, чем внешний. Внутренние танцуют та­ким образом по кругу скорее, чем внешние. Ну, а теперь делайте жесты. Посмотрите, как все гармонично! В этом выражается стремление к возмож­ности. Если мы примем во внимание всего человека, то будем иметь здесь первый элемент извлечения возможностей движения и форм из человеческо­го организма. Мы увидим в дальнейшем, как эти возможности форм и движе­ния постепенно развиваются из этого элемента.

Человек ведь — возник не только из тех сил, которые известны тепереш­ней науке. Он, напротив, возник из всего мирового целого и понять его мож­но только тогда, когда фактически понимаешь его исходящим из всего мироздания. И если мы хорошенько присмотримся к тому, что мы здесь видим перед собой в этом изображении, то поймем, что это человек, расчлененный на различные свои способности, члены своего существа и силы.

Однако ведь и там, во вне, в мире, находятся подразделения отдельных частей человеческого существа. Там мы имеем зверей. А ведь в человеке нахо­дятся все свойства главнейших зверей. Свойства зверей в человеке сглади­лись. Они в нем сочетались как бы в высшем синтезе.

Тут мы, прежде всего, видим четырех основных зверей (см. схему). Лев представляет воодушевление, элемент груди. Односторонней характеристикой льва является то, что вы имеете в соответствующем жесте (I).

Дальше — Телец (X), это тот элемент, который односторонне внешне реали­зуется в том, что он избывает собою внешнее деяние, волю.

Здесь (VII) вы имеете затем то, что стремится переработать во всем чело­веке его переживания, поступки. Изображение этого было вам показано. Это то, что объединяет все отдельные части, подобно тому, как эфирное тело охватывает собой члены физического тела. В прежние времена эфирное су­щество называли также «Водным существом». Здесь надо было бы, собствен­но, написать «эфирный человек». Его называли Водолеем. Это старинное обо­значение, и потому я могу спокойно написать: Водолей. Вы теперь знаете, что это эфирный человек.

Затем мы имеем то, что имеет привлекательность разумности, что произ­водит впечатление (IV). Тут при передаче от поколения к поколению было допущено величайшая ошибка. В действительности тут дело касается всего того, что связано с глубинами головной организации. Так что я, собственно, должен был бы написать «Орел». Однако в сравнительно более поздние вре­мена произошло смешение Орла со Скорпионом. Таким образом, здесь (см. рис.) надо себе представлять Орла. В настоящее время его, однако, принято называть Скорпионом. Я не хочу этим сказать, что рассудок стал считаться чем-то таким, что жалит.

Ну вот, перед вами, таким образом, главнейшие свойства человека. Все остальное лежит между ними. Потому что воодушевление не переходит тот­час в поступок. Между ними находится другое. Вот тут (XII) лежит побужде­ние. Побуждение заставляет нас переходить от воодушевления к поступку. Оно заставляет нас выходить из себя наружу и воплощаться в ощущениях грудной клетки. На древнем физиологическом языке грудная клетка называ­лась «Рак». Я поэтому и здесь могу написать «Рак». В древней зоологии к ракам относили не только наших теперешних раков, но всех тех животных, у которых сильно развита грудная клетка. Первоначально это были раки. Все, что имеет сильно развитую грудную клетку, называлось раком.

Если мы затем пойдем дальше к поступку, нам придется порядочно колебать­ся (schweifen), отклоняясь то в одну, то в другую сторону, придется основательно двигать обеими половинами своего тела, левым и правым человеком, которые должны совпасть (должны соединиться, связаться, подойти друг к другу). Тут мы видим те свойства зверей, в связи с которыми звери должны постоянно синтези­руя приводить в созвучие левую и правую половину своего тела. Некоторые звери принуждены это делать особенно при беге: Близнецы.

Я говорил, что мы выходим к поступку, а от поступка к событию (Ereig­nis). И если мы станем искать переход от поступка к событию, то в животном царстве найдем для этого прекраснейший символ в облике тех зверей, у кото­рых рога загнуты: Овен. Итак, тут деяние переходит в событие. Мне пришлось бы говорить очень много, если бы я захотел дать этому полное обоснование.

Затем мы переходим к тому моменту, когда человек совершенно расплы­вается во внешнем мире, когда он переходит во внешний мир, когда то, что он делает, становится судьбой. Тогда человек живет в элементе нравственного совершенно также, как рыба живет в воде. Как рыбы сливаются в воде с водой и почти становятся с ней одно, так человек живет со своей судьбой в моральном внешнем мире. Итак: Рыбы (VIII).

Я вам уже говорил, что воодушевление должно постепенно перейти к спо­койной мысли, когда отрезвляется пламенеющее воодушевление. Охлаждаю­щийся элемент, который еще не загорелся, присутствующий в животном цар­стве, называли в древние времена Девой (II).

А после отрезвления наступает спокойное взвешивание, спокойное урав­новешивание: Весы (III). Тех зверей, которые над всем раздумывают, называ­ли в седой древности Весы.

А теперь мы пойдем от IV к VII, от Скорпиона (или Орла) к Водолею, к эфирному человеку. Сначала в нас живет намерение — решение, когда мысль старается выйти наружу, в мир. Укажем, кстати, что тех насекомых, которые беспокойно бегают, стремительно носятся подобно некоторым лесным живот­ным, которые вследствие некоторой нервности постоянно носятся, в древнос­ти называли «Стрельцами».

Это не то, что представлялось под этим позже: это именно звериное свой­ство. Итак, Стрелец (V). Сейчас лишь в некоторых диалектах сохранилось название «стрелец» для тех маленьких насекомых, которые так носятся в кухнях.

Ну, а теперь дадим разъяснения по вопросу о соотношениях. Тут, прежде чем прийти к тому, что объединяет все человеческое, мы наталкиваемся на Козерога, а через него приходим к тому, что соответствует судьбе. Итак, здесь надо написать «Козерог». Таким образом, как мы видим, весь человек охватывается кругом Зодиака. Все это выражает, однако, только человеческие свойства, и человеческие свойства выражаются опять-таки через жесты, при­веденные к покою.

Во внутреннем круге мы имеем теперь выражение всего человека — Со­лнце, затем мы переходим к любящей, преданной сущности — Венере; к более эгоистической сущности — Меркурию, к творческой продуктивной сущнос­ти — Луне. Затем мы имеем агрессивную сущность — Марс. Далее идет излу­чающая мудрость сущность — Юпитер. Наконец мы имеем то, что переходит в меланхолию, во внутреннюю замкнутость в себе, сдержанность, углублен­ность — Сатурн.

Переходя от внешнего круга к выражающему деятельность человека внут­реннему кругу, мы совершаем переход от жестов, находящихся в состоянии покоя, к жестам, находящимся в движении. Если же мы захотим иметь всю картину в целом, то можем объединить оба круга, как я вам только что пока­зал, а именно приводя оба круга в движение. Тогда во внешнем круге полу­чится то, что составляет всего человека в целом, объединение всех качеств, всех характеров животного.

В учении о цвете (Farbenlehre) производят такой опыт: на круг, разделен­ный на секторы, накладывают все семь цветов (красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый и т.д.), затем приводят круг во враща­тельное движение и вертят все скорее и скорее, пока все краски не сольются в серый цвет. Физики говорят: вот белое. Однако белого здесь нет, есть се­рый. Ни одной краски в отдельности уже не различить, видно только серое.

Если бы и здесь дамы двигались с такой скоростью, что отдельных жестов нельзя было бы различить, а видно было бы лишь переплетание жестов, то вам открылось бы нечто в высшей степени интересное, а именно: образ суще­ства человека, выражающего свою сущность посредством своей формы.

Здесь во внутреннем круге перед вами все то, что имеется в деятельности человека при его выходе во вне, что выражает себя в планетном, все, что изображает внутренние возможности деятельности, причем звериное посте­пенно переводится в человеческое. Таким образом, во внешнем круге все зве­ри — в виде человека, а во внутреннем круге — объятие звериного в человеке при помощи семирицы.

А теперь вам необходимо добавить к сказанному еще следующее: А, Е, I, О, U, El, AU — семь гласных. Если мы затем возьмем согласные в соответст­вии с их внутренней природой и соединим те из них, которые звучат до из­вестной степени однозвучно, то получим 12 согласных. Так что теперь у нас 12 согласных и 7 гласных. Если мы затем в зодиакальном круге поместим соглас­ные, а в круге, отражающем хоровод планет (внутреннем) гласные, то полу­чим 19 звуковых возможностей. Небо говорит: каждый раз, как планета нахо­дится между двумя знаками Зодиака, гласная стоит между двумя согласными. Небо говорит при помощи констелляций, образуемых планетами. Оно говорит самым различным образом. И то, то оно высказывает, — это существо челове­ка. Неудивительно поэтому, что человеческими жестами и возможностями движения выражается космическое.

В результате всего сказанного мы можем себе представить, что в эврит­мии мы обновляем то, чем были храмовые танцы древних Мистерий. Танцы были подражанием хороводу звезд, подражанием тому, что через Богов с небес говорилось человеку. Для этого в наше время необходимо лишь отыс­кать вновь из элемента духовного познания настоящий внутренний смысл соответствующих жестов.

Итак, у нас сейчас 19 жестов, из них 12, находящихся в покое, и 7 по­движных. Из последних только один жест находится в покое, потому что покой есть противоположность движения (между нами, в Луне находится движение, равняющееся нулю). Мы, таким образом, познакомились с жеста­ми и показали, как эти жесты вводят в звук, в звуковое. Мы взяли теперь исходной точкой человека и шли по другому пути. Прежде мы исходили из звуков и отыскивали жесты, исходя из звуков, а сегодня мы исходили от возможности движения и шли по пути к человеку, к видимому языку, к зву­кам.

 

 

Лекция одиннадцатая

Дopнах, 8 июля 1924 г.

Вживание в жесты и формы

Мои милые друзья!

Сегодня мы займемся некоторыми трудностями, возникающими при эвритмическом исполнении; трудностями, которые и должны возникнуть, если в своей работе не исходить из глубочайшей внутренней сущности движения и формы. Трудности возникают, например, при пере­ходе одних согласных в другие и, с другой стороны, одних гласных в другие. Из сделанных мною вчера указаний вам известно, что для духовного в речи наиболее существенным является то, что находится между звуками. Это совершенно то же, что наблюдается в музыке: настоящей музыкой, настоящим духовным элементом в музыке является то, что стоит между зву­ками. Звуки являются чем-то физическим, до известной степени материаль­ным, а то, что переходит от одного музыкального звука к другому, является духовным.

Так же и в речи: духовное находится там, где происходит переход от звука к звуку. Если я, таким образом, сознаю, что во всем материальном находится духовное, а с другой стороны, сознаю, что звук является материаль­ным физическим обозначением, то легко могу усмотреть, что духовное долж­но лежать в переходе от одного звука к другому.

Вчера мы познакомились с духовной значимостью, духовной сущностью, скрывающимися за некоторыми жестами и движениями. То, с чем мы позна­комились вчера, попытаемся теперь сочетать с тем, что мы узнали в качестве эвритмического оформления звуков.

Для этого мы сделаем следующее. Тех эвритмисток, которые изображали вчера зодиакальный круг, я попрошу еще раз подняться на сцену и стать в то же положение, которое они занимали вчера. А теперь попрошу тех, которые относились к планетам. Вы уже восприняли из духовного, какие фигуры изо­бражаете в Зодиаке. Теперь я попрошу заметить себе* следующее. Фигуры Зодиака мы снабдим соответствующими согласными звуками:

Овен — W,

Телец — R.

Это полугласные звуки — гласные, воспринимаемые как согласные; W родственно U, R родственно А.

 

Близнецы — H

Рак — V (или это может быть F)

Стрелец — G

Козерог — L

Водолей — M

Рыбы — N

Лев — Ф (Тао)

Дева — В

Весы — С

Скорпион — Ж.

 

Весьма важно, чтобы вы усвоили это соответствие со звуками.

Теперь срединное — планеты:

 

Солнце — AU

Венера — А

Меркурий — /

Луна — El

Марс — Е

Юпитер — О

Сатурн — U

 

А теперь я вас попрошу сделать следующее: попробуйте занять ваше вче­рашнее положение или сделать соответствующее движение-жест, которое вы делали вчера; теперь переходите к тому звуку, который я вам назвал сегодня. А от этого звука переходите снова к жесту.

Вы видите, таким образом, что соответствующий звуку жест (предшест­вующий этому звуку или следующий за ним) может быть понят как тот самый жест перехода от одного звука к другому.

Вам надо, конечно, следить за тем, чтобы лежащее между звуками не было слишком длительным. Сегодня мы остановимся на том, что может полу­читься из имеющейся у нас констелляции. Каждый из вас знает свой звук. Теперь я прочту маленькое стихотворение, а вас попрошу обратить внимание на то, как звуки следуют друг за другом, и делать свой звук, когда он будет произноситься. Таким образом, все стихотворение будет вытекать из 12 плюс 7, и мы увидим, как можно эвритмизировать стихотворение на основе такой констелляции. Вы делаете сперва исходный жест или исходное движение. В них вы остаетесь. А теперь мы медленно начинаем. Таким образом, только та из вас, к которой относится данный звук, делает его, исходя из своего движе­ния, и возвращается снова к своему движению. Но вы должны, конечно, про­явить «чуткость ищейки», потому что стихотворение возникает из целого комплекса звуков: