ГЛАВА 2. Голос, как совесть больная, долгие ночи и дни,

 

 

Голос, как совесть больная, долгие ночи и дни,

Шёпотом мне повторяя, вечно звучал позади,

Что-то сокрыто. Найди же. Смело за Грань за­гляни.

То, что пропало за Гранью, – ждёт тебя.

Встань и иди.

Редьярд Киплинг

 

 

В Веймарской республике знаток языков Арсеньев зарабатывал на жизнь переводами. Иногда ездил заграницу. Был знаком с Герхардом Гауптманом и Кнутом Гамсуном, с Людвигом Клагесом и Альфредом Шулером, с Хаустоном Чемберленом и Георгием Гурджиевым.

Будучи филологом-германистом и первоклассным переводчиком, был вхож в редакцию нацистской партийной газеты «Фолькише Беобахтер» и неоднократно беседовал с её главным редактором – Дитрихом Эккартом (1868-1923) – человеком, оказавшим огромное влияние на Адольфа Гитлера и вдохновившим его на бесповоротную борьбу с международным иудейским заговором. Впоследствии именно Эккарта назвал Гитлер своим Учителем.

Одарённый поэт и драматург, глубокий мыслитель и блестящий эссе­ист, Эккарт был основателем тайного мистического Общества Туле, сы­гравшего исключительную роль на заре НС Движения. В Общество входи­ли незаурядные личности, известные в Германии деятели культуры, науки и искусства.

Эмблемой Туле была правосторонняя Солнечная Свастика – Зонненрад – Языческий символ Солнца и, следовательно, Жизни (имевший также космогоническое значение первообраза природной вихревой Энергии, порож­дающей и возрождающей Вселенную). Позже этот знак использовался дивизиями Ваффен СС – «Викинг» и «Норланд».

Название «Туле», или «Фуле» было навеяно стародавним оккультным преданием о загадочной земле Туле, лежавшей на окраине древнегречес­кой Ойкумены.

 

* * *

Историческая справка

О Туле впервые поведал современник Платона, античный географ и путешественник Пифей, открывший и вкратце описавший этот остров, находившийся в шести днях морского пути (1 200 км) на север от Британии и одного дня пути (200 км) от Ледовитого океана. Согласно Пифею, жители Туле были культурным народом.

Известный историк географических открытий, проф. Р. Хенниг в первой книге своего четырёхтомника «Неведомые земли» (переведённого с немецкого на русский), убедительно доказывает, что сведения Пифея всегда правдивы: он очень наблюдателен, его описания полярных стран точно соответствуют действительности – «его можно считать учёным в самом высоком значении этого слова».

Пифей назвал обнаруженную им землю «Ультима Туле» (т.е. Крайнее Туле), полагая, что это самая дальняя, самая крайняя и самая таинствен­ная точка, какой способен достичь человек. И со временем имя Туле стало символом северного «края Земли». Сенека прямо называл Туле «пределом Земли».

Споры о мифическом острове не утихают по сей день. Мифическом? Впрочем, до недавних времён поэмы Гомера о Троянской войне тоже считались собранием мифов, сказок. До тех пор, пока Генрих Шлиман не от­крыл развалины Трои. Теперь мало кто сомневается, что в основе народ­ных преданий лежат реально происходившие события.

Археологи подтвердили историчность норманнских саг, описывающих плавания к берегам Америки. Но всё ширятся разнообразные указания на то, что даже отважный Лейф Удачливый и викинги Винланда не были пер­выми. Широко известны смутные, но многочисленные и повсеместные индей­ские предания о явившейся из-за океана легендарной расе бледнолицых светлобородых людей, бывших предтечами инков в Перу, за­чинателями культуры ольмеков в Мексике, строителями огромных курганов и маундов в Северной Америке. Нет дыма без огня.

А мифы о пигмеях? Они ведь тоже «материализовались» в реальность. И подобных примеров – тысячи.

Остров Туле толковали по-разному: знаменитый полярник Ф. Нансен (как сегодня – Варг Викернес) пытался отождествить его с Норвегией, другие исследователи – с Исландией, Гренландией, Оркнейскими или Фарерскими островами. Но ни одно из этих предположений не подтвердилось, и вопрос о местонахождении Туле до сих пор не решён.

Вокруг острова сложилось немало гипотез, причём о Тулеанской суше, как о былой достоверности, говорят не только историки географических открытий, но и многие представители наук о Земле. Во всяком случае, это не «Утопия» Томаса Мора.

Найдены геоморфологические доказательства того, что некогда часть Северного Ледовитого океана занимал материк или архипелаг, причём его последние остатки ушли под воду уже на памяти человечества. Северная Атлантида, называемая ещё Гипербореей – не миф, а историко-этническая и геолого-биогеографическая реальность.

По мнению целого ряда исследователей, в далёком прошлом существовал заполярный палеоконтинент, сухопутный мост, протягивавшейся от Старого Света к Новому. Легендарная Атлантида являлась, вероятно, большим полуостровом этого северного материка. Суша эта не провалилась в океанскую пучину целиком и сразу, а опускалась постепенно в течение многих сотен тысяч лет, и окончательно погрузилась в море уже в исторические времена (как и загадочная Земля Санникова). Полярный остров Туле где-то в Северной Атлантике, был последним обломком этой суши.

Изучение океанического дна на крайнем севере Атлантики, между Гренландией, Исландией и Фарерскими островами, показало, по данным советских учёных, большую вероятность существования в этом районе ещё в эпоху оледенения обширного массива суши, объединявшей все эти области. Весьма вероятно, что некоторые из этих участков суши просущество­вали вплоть до исторического времени, то есть могли быть обитаемы.

Основным результатом экспедиции советского исследовательского судна «Академик Курчатов» в Северную Атлантику (1971 г.) был вывод о том, что дно океана между Британией и Гренландией представляет собой разби­тый на блоки, опустившийся континент, некогда соединявший Европу и Америку. Затонувший материк разрушился не сразу. Та его часть, которая непосредственно смыкалась с Ирландией, Великобританией и Шетландскими островами, ушла под морские волны ещё около 30 млн. лет назад. А час­ти континента, примыкавшие к Исландии и острову Ян-Майен, опустились, возможно, всего лишь несколько тысячелетий назад. Вероятно, что опускание этой части древнего материка, открывшее дорогу Гольфстриму в Полярный бассейн, и было причиной окончания эпохи последнего оледене­ния, как и предполагал академик В.А. Обручев, выдвинувший понятие неотектоники (учения о новейших движениях земной коры) и бывший убеждённым сторонником представления о реальности былого существования «Северной Атлантиды», или Гипербореи, называемой так в память легендарного народа гипербореев, жившего далеко на севере.

Ранее советские океанографы М.В. Клёнова и В.М. Лавров указывали на существование в северо-восточной части Северной Атлантики погружённой подводной горной страны – Фарерской возвышенности, включающей в себя и полосу мелководных банок к югу от Фарерских островов. Загадку Туле можно решить, если допустить, что остров исчез под водой, став одной из банок этой возвышенности, как полагает крупнейший отечественный атлантолог, доктор Н.Ф. Жиров в своём капитальном труде «Атлантида» (М., 1964).

За последние десятилетия в свете новых и новейших веских данных геологии и океанологии, собранных как нашими, так и зарубежными (в основном – американскими) учёными, подтвердилось былое существование суши в этом районе Атлантики, причём отдельные участки этой суши погрузились, по всей вероятности, уже в эпоху, хронологически отвечающую позднему антропогену.

Совокупность значимых палеомагнетических, палеоклиматических, палеогеографических, палеоантропологических, палеоботанических, палеофаунистических и других фактов, этнологических вероятностей, истори­ческих документов, вместе с удивительной схожестью мифов различных народов и множеством прочих косвенных доказательств, убедительно свидетельствует в пользу реального прошлого существования Северной Атлантиды – Гипербореи – Арктиды как североатлантического сухопутного моста из Европы в Америку. Поэтому правильно было бы задавать вопрос не о том, могла ли быть Арктида, а о том, могло ли её не быть.

Гипотезы об «арктических атлантидах» выдвигались ещё с конца ХVIII века. Французский писатель Фабр д'Оливе, помещавший Атлантиду в северных широтах, утверждал, что атланты были северянами-борейцами и вели войны с южанами-пелазгами.

В 1779 г. в Париже вышла книга «Письма о платоновых атлантидах». Её автор – историк и астроном аббат Бальи, друг Вольтера, считал, что Атлантида находилась в Северном Ледовитом океане, примерно в районе нынешнего её осколка – Шпицбергена.

Просвещённый аббат писал, что в те далёкие времена, о которых говорил Платон, климат там был гораздо теплее, и атланты создали высокую культуру. Затем началось похолодание, и им пришлось покинуть свою родину; они расселились в более южные земли Евразии. Кстати сказать, о загадочных земных либо космических причинах оледенений до сих пор ожесточённо спорят учёные. Существует около 200 (!) противоречивых гипотез, пытающихся объяснить ту тайну Природы, которая именуется «ледниковым феноменом».

О каком-то острове (по-видимому Туле), расположенном на севере и населённом гипербореями, писал греческий историк Диодор Сицилийский. А Плиний в своей «Естественной истории», служившей энциклопедией ан­тичного знания, сообщал о гипербореях: «Целых шесть месяцев у них про­должается день и столько же ночь... В этой стране благодатный и при­ятный климат. Их жилища расположены в лесах и рощах, где они поклоня­ются богам...».

Гиперборея получила в новое время условное научное название Арктиды. Эзотерическая же традиция называет эту землю «Туле».

Окутанное полярным сиянием Туле будило воображение Нострадамуса и Фрэнсиса Бэкона, Эдгара По и Александра Вельтмана, Скрябина и Брюсова, Чюрлёниса и Бальмонта.

Не случайно на Севере постоянно бродит навязчивый призрак «земли». По признанию Нансена, Амундсена и других отважных первопроходцев, не честолюбие и не страсть к путешествиям, а какая-то смутная грёза, неудержимая «идея-фикс» влекла их на Северный полюс.

Сокровенные сказания хранят память об утерянном рае Золотого века, о высочайшей Культуре, об изначальной, правдивой и естественной Прарелигии, об откровении, полученном некогда от Великих Учителей – Божественных Первопредков.

То была эпоха, когда нерукотворным Светилищем была сама Природа. Тогда духовные, физические, интеллектуальные и парапсихологические силы и способности человека несравненно превосходили нынешние. Могучее, славное, благородное племя – прообразы полубогов позднейших мифологий, и даже их Боги и Богини.

Нордические Мистерии Одина восходят к той единой предыстории северной расы, когда протоиндоевропейцы ещё не были разделены. Кем был богоподобный Один, – воитель и в то же время могущественный чаро­дей?

Один – Нордический шаман, Великий Маг-Оборотень, как и наш Волх (Вольга). Как верно указывает Мирча Элиаде и другие исследователи, религия древних германцев сохранила достаточно много шаманских элементов. Один, – полумифический – полуисторический образ. Одноглазый герой и драматические события его жизни позднее слились с аллегориями и леген­дами посвещённых ему Мистерий, так что они стали неотделимы.

* * *

Скальды пели, что Тор жил задолго до Одина. Жена Тора, которую звали Сифа, была, родом из самой северной земли – Туле.

В «Песни о Нибелунгах» валькирия Брунхильда указывает на какой-то дальний остров в Северном море, как на свою Родину.

Заповедное Туле – благословенная Прародина, колыбель светлоко­жей, светловолосой, светлоглазой нордической расы.

Понятие «раса» глубже и многозначнее, нежели то, что обычно име­ется в виду. Оно имеет не один лишь физико-антропологический смысл. РАСА – это то, что раньше называлось ПОРОДОЙ.

Нордическая раса (к которой, разумеется, принадлежат и славяне), – служила воплощением исконной этнической чистоты и совершенства. Необходимо заметить, что базовый антропологический термин «нордическая раса» (т.е. северно-европейская) придумали не «германские фашисты», а впервые ввёл в научный лексикон всемирно известный учёный французского происхождения, родившийся в Астрахани, – И.Е. Деникер в своём классическом труде «Человеческие расы» (1900 г.).

Антропологи установили, что расовые различия существуют в человеческом роде испокон века. Нордический расовый тип был широко распространён в Европе, начиная с палеолита. Однако, наука до сих пор не ответила на вопрос, где же произошло окончательное «очеловечивание», становление разумного человека – кроманьонца, где же его родина? Более того, идут споры, появился ли он вначале в каком-то одном месте или же в нескольких одновременно?

Вторая половина XX в. принесла ошеломляющее удревнение учёными времени появления на Земле предков человека вообще и появления человека разумного в частности. Человечество в целом «постарело» сразу на несколько миллионов лет; что же касается хомо сапиенса, то теперь уже ясно, что он появился гораздо раньше, чем это было принято считать ещё недавно. Нo никто толком не знает, где, в какой части света впервые возникли люди современного типа и каким путём они впервые явились в Европу? Ведь здесь они выступают всегда уже «в готовом виде», т.е. как антропологически вполне сформировавшийся, законченный тип разумного человека, со всеми присущими ему анатомически-расовыми особенностями.

В настоящее время фактически установлено, что кроманьонцы появились в Европе как-то необъяснимо внезапно не позднее, чем 50 тысяч лет назад. Эти представители нордической расы были рослыми белокожими долихоцефалами, с мягкими белокурыми или светло-каштановыми, русыми волосами и светло-серо-голубыми глазами. Материалы первобытной археологии и палеоантропологии свидетельствуют, что антропометрический тип кромань­онца соответствовал белой европеоидной расе и сохранился в облике северноевропейских народов.

Большинство учёных считает, что кроманьонцы прибыли в Европу из каких-то других областей. Но откуда? Существует обоснованное предполо­жение о независимом, спонтанном возникновении разумного человека в лесной зоне Арктиды, которая не была тогда краем «белого безмолвия», а имела умеренный климат. Обнаруженные ископаемые находки подтверждают древнее предание о Земле Туле; о том, что нордическая раса пришла в Европу (а затем и в Азию) с Севера, с какого-то находившегося в Заполярье материка, который и был её Родиной. Произошло это где-то в позднечетвертичные времена, когда уже сложился современный облик человека, и первые языки Великого Ледника начинали свой победный марш на юг.

По мнению ряда исследователей, приход первобытных людей, кроманьонцев, стоявших много выше по развитию, чем населявшие ранее Европу человекообразные неандертальцы, сопровождался столкновениями и расовы­ми войнами, как это проникновенно изобразил Рони – старший в повести «Борьба за огонь».

 

Французский учёный Ж. Пуассон в книге «Атлантида в свете науки», вышедшей в Париже в 1945 г., высказал предположение, что легендарная война атлантов с праафинянами, о которой говорит Платон в диалоге «Критий», – содержит в себе отголоски более древней действительности – этнических войн в доисторической Европе.

Самая интригующая загадка антропологии, её «проклятый» вопрос – это «взрывоподобное» происхождение кроманьонца, стремительно появив­шегося на европейской почве уже самостоятельным, полностью завершённым человеком, обладавшим способностью к отвлечённому мышлению и идеальным представлениям.

Никакой генетической связи, т.е. промежуточных звеньев, между неандертальцами и кроманьонцами не обнаружено. Об этом свиде­тельствуют как морфологические исследования ископаемых останков, так и новейшие данные молекулярной палеонтологии. Зияющая пропасть между примитивным неандертальцем и современным человеком не заполнена ничем. Кажется, высшей обезьяне легче было бы развиваться в неандер­тальца, чем последнему превратиться в Эмпедокла, Аполлония Тианского, Шопенгауэра, Байрона, Тютчева, Карлейля…

От какой древнечеловеческой ветви отпочковался наш совершенно новый вид, представляющий собой живое, наглядное доказательство действия в Природе какого-то особого, «сверхъестественного» механизма отбора, в отличие от дарвиновского, «естественного»? Разумеется, это ни в коей мере не согласуется с монотеистической догмой об акте «надприродного» божественного творения.

Дарвин был прав далеко не во всём. В свете последующих научных фактов стало ясно, что эволюция не является результатом только безрассудного естественного отбора. Во всяком случае, именно в отношении происхождения нашего вида, дарвиновская гипотеза явно не годится.

Многие ходячие представления о биологической эволюции в целом чрезвычайно упрощены. Сегодня даже самые правоверные дарвинисты не только считают дарвиновскую схему эволюции недостаточной для объяснения возникновения высокоразумного человека, но и вообще отводят этой схеме весьма скромное место в попытках истолкования бесчисленных неразрешимых загадок живой Природы.

Впрочем, ещё сам Альфред Уоллес, независимо от Дарвина создавший теорию эволюции, полагал, что она не объясняет скачкообразное, сверхбыстрое, «мгновенное» (не только по геологическим, но и по историческим меркам) появление столь изумительного органа мысли, как человеческий мозг. Действительно, никакая слепая, основанная на случайных переборах всех возможных комбинаций, эволюция, блуждая в потёмках миллионов и миллиардов лет, не могла бы произвести на свет такое чудо с его неисчерпаемыми, по сути дела, но скрытыми возможностями, о которых мы подчас даже и не подозреваем. Человек, с его способностями к тем высшим психическим переживаниям, что обычно именуются духов­ностью, – лучшее свидетельство наличия некоего преднамеренного, целенаправленного замысла развития, изначально присущего Прародительнице-Природе.

Таинство рождения высокоразумного человека – это величайшая про­блема, касающаяся не одной только биологии. Здесь эзотерические тра­диции и этногонические мифы смыкаются с наукой, вплотную подошедшей к пределу, за которым она должна встретиться с новой теорией влияния самородной ТВОРЧЕСКОЙ ВОЛИ ПРИРОДЫ, ИЛИ ВСЕЛЕНСКОГО РАЗУМА на эволю­цию Жизни.

* * *

Недавно англоязычный учёный А.К. Уилсон, ссылаясь на данные молеку­лярной генетики, сделал сногсшибательное заявление о том, что всё человечество произошло, якобы, от одной женщины, некой «Евы», жившей в Восточной Африке 200-150 тыс. лет назад. Потом оказалось, что родина «Адама» – всё та же Восточная Африка, откуда отпрыски этой парочки начали расселяться по Евразии.

Поневоле вспоминаешь Гёте, отрицавшего общее происхождение «богоизбранных» и индоевропейцев от тех же предков, хотя бы и в самом далёком прошлом: «Мы не будем оспаривать у избранного народа чести его происхождения от Адама. Но у нас – других народов, несомненно были и другие предки» («Разговоры с Эккерманом», 7 октября 1828 г.). То же са­мое утверждал и Дж. Бруно, учивший, что только одни иудеи происходят от Адама и Евы, остальное же человечество – потомки значительно более древней расы.

С этими воззрениями перекликаются выводы тех учёных, которые, ссылаясь на ископаемые костные находки, утверждают, что кроманьонец вообще не проходил через стадии питекантропа и неандертальца, которые были только боковыми тупиковыми ветвями, а эволюционировал от каких-то качественно совершенно иных, чем обезьянолюди, существ, издревле наделённых чертами человека разумного. Иными словами, современный человек происходит непосредственно от какого-то своего первоначального прототипа. Так, например, видный американский палеонтолог Г. Осборн считает, что хомо сапиенс ведёт свою родословную от третичных «эоантропов» (т.е. «людей зари человечества»), обладавших, несмотря на некоторую общую примитивность, высокоорганизованным мозгом и психикой.

Известная международная поговорка гласит: «Два антрополога – три мнения». Как бы то ни было, но основополагающая, ключевая научно-историческая проблема – время и место становления человеческой Культуры – не решена. Однако, всего один лишь факт установления реальности былого существования Северной Атлантиды – Гипербореи – Арктиды как материка или архипелага времён становления разумного человека, несомненно сыграл бы революционную роль в ниспровержении застоявшихся научных догм и расхожих обывательских заблуждений о происхождении и расселении человечества, в общем-то недалеко ушедших от иудоцентризма и церковного креационизма, выводившего человечьих праотцов из райских садов где-то в библейском Двуречье. Человек как носитель Разума вряд ли смог бы появиться в столь тёплых, благодатных краях, где изобильные дары Природы делали ненужным совершенствование и препятствовали развитию умственных и духовных способностей. Человек родился в лесах Севера, где суровые климатические условия не позволяли расслабиться. Чтобы выжить, сохранить и продолжить род, требовалось мыслить и изобретать. Круглогодично рвать готовые плоды с деревьев – большого ума не надо.

Ломка привычных полубогословских шаблонов произвела бы коренной переворот в представлениях историков, культуроведов, религиоведов, и вынудила бы даже самых отъявленных скептиков пересмотреть свои взгляды. Вся древнейшая история предстала бы в совершенно ином свете.

Где разгадка тайны, связующей тысячью уловимых, но зыбких нитей в одной доисторической Мистерии традиции таких различных народов – солнцепоклонников, как египтяне, гуанчи, инки, ольмеки, шумеры, индоиранцы?

Замечательная общность, схожесть монументальной мегалитической архитектуры, поразительные параллели космогонических миров и сакральной символики, удивительные аналогии в искусстве ваяния и живописи; не указывают ли все эти прямые факты вкупе с побочными свидетельствами на существование в прошлом единого исходного центра, мощного очага палеолитической культуры, откуда её семена разносились по Старому и Новому Свету и произрастали в душах народов, подобно дольменам, свещенному знаку Свастики и культу Солнца?

Даже если бы у нас не было свидетельств о существовании в древности такого праматеринского очага, мы должны были бы предположить его теоретически. И эпицентр этого первобытного обожа­ния Солнца мог находиться только на крайнем Севере, ибо только там (на исчезнувшей позже Гиперборейской суше) Солнце восходит лишь однажды в году, и только там появление – рождение Светила после мрака шестимесячной полярной ночи было грандиозным триумфом Жизни, событием поистине вселенского значения. И арийцы, пришедшие в Иран и Индию, сохранили воспоминания о том отда­лённом времени, когда Солнце всходило над ними только раз в году.

* * *

Смутные представления и архаические поверья о Северной Прародине сохранились у многих индоевропейских народов. Во всех самых древних преданиях говорится, что люди сначала появились на Севере. Нет, по сути дела, индоевропейцев, которые могли бы сказать: «Здесь, где вы видите теперь мой народ, мы жили всегда, с незапамятных времён». Все племенные легенды и предания говорят о далёких Предках на Севере и об опасностях в пути на юг. Все эти предания генетически связаны и восходят к некоему единому архетипу, который в целом можно условно назвать «Легендой о Нордической Прародине». Этот архетип возник, по всей видимости, ещё в период существования общеиндоевропейской языковой и культурной общности, т.е. много тысяч лет назад.

Наидревнейшие индийские сказания повествуют, что белая раса при­шла в Азию с далёкого северо-запада, из Заполярья. Волшебная гора Меру и Белый Остров, о которых говорится в «Махабхарате», и столь же волшебная высота Шамбала в тибетском добуддийском религиозном учении Бон, – находились на крайнем Севере. Многих учёных, правда, смущает тот факт, что географические описания древней Прародины европейцев, а так­же и астрономические ориентиры указывают на совпадение этой Прародины с Северным полюсом. Однако, климатическая картина Земли того времени была несколько иной.

Изучение ведических текстов и древнеиндийской космографии привело американского историка, профессора В. Уоррена и других видных исследователей к заключению, что первоначальная Родина индийцев лежала в арктической зоне, где в доисторические времена был благоприятный климат. Гиперборейскую теорию происхождения и расселения белой расы разрабатывали также такие крупные учёные, как индус Б.Г. Тилак, русский исследователь Е. Елачич, немецкая звезда первой величины Герман Вирт (основатель Аненэрбэ).

Поистине замечательным представляется тот факт, что древнейшие эпические произведения гармонично стыкуются и даже перекрываются новей­шими естественно-научными изысканиями. Общность древних мифов вместе с археологическими, историческими, лингвистическими, геологическими и другими данными, позволяет считать, что вся индоевропейская культура имеет один первичный источник – культуру северян-гипербореев.

Самые древние части Авесты – свещенной книги зороастрийцев – гораздо старше индийского эпоса, и там тоже воспевается прекрасная стра­на Предков на самом дальнем севере, в океане, прямо под Полярной звездой. «Полярная звезда – его недремлющее око», – сказал автор одного древнего толкования, указывая нам верную путеводную нить размещения Туле в Арктике.

В 1948 г. советскими учёными на дне Ледовитого океана был обнаружен исполинский хребет, названный именем М.В. Ломоносова. Эти подводные горы, простираясь от Новосибирских островов до острова Элсмир (Канада), проходят через центр океана рядом с полюсом. Гидробиологические исследования хребта им. Ломоносова показывают, что он мог окончательно по­грузиться в воду лишь 2,5 тыс. лет назад, а до того времени там, видимо, жили люди. Вот так современные научные поиски подтверждают правдивость древних легенд.

Греки Эллады гордились своим происхождением от гипербореев и возводили к ним свою родословную. «Страна Блаженных» в Северном Ледовитом океане упоминается в скандинавских сагах. В финском эпосе она называется «Северный Дом». В древнегерманских традициях это – Асгард, в кельтских – Аваллон.

Согласно преданиям друидов, полулегендарный чародей Мерлин полу­чил свои знания на Севере. В известном сочинении британского историка XII в. Гальфрида Монмутского «Жизнь Мерлина» воспроизводится описание острова Фула (Туле), из которого следует, что Фула лежит за Полярным кругом:

Имя от Солнца своё получила Крайняя Фула:

Ибо летнее там в дни солнцестояния Солнце

Вспять обращает лучи, чтобы дальше они не светили;

Дни уводит оно, в непрерывную ночь погружает

Воздух тёмный над ней, одевает студёное море

Льдом, чтобы праздным оно, для судов недоступное, было.

Те же мотивы Прародины повторяются и в скифских преданиях, поме­щавших свещенную страну на берег Северного океана. Здесь же первоисток старообрядческих повествований о Беловодье. Карта древней Арктиды – Гипербореи дошла до нас в копиях Г. Меркатора, жившего в ХVI веке. Составлена она на основании сведений как того времени, так и гораздо более ранних эпох. Подлинные истоки этой карты нам неизвестны, они теряются во мгле тысячелетий...

* * *

Европейские народы помнили, что их Предки некогда приплыли с Се­вера. Об этом красноречиво говорят погребальные обряды (сожжение в ладье) этих народов, особенно скандинавов и славян-поморян, а также кельтов.

Известно, что похоронный ритуал – самый традиционный, устойчивый и консервативный, отражающий наиболее архаичные религиозно-мировоззренческие представления. Погребальный обряд сопряжён с самым главным событием в жизни человека – с его смертью: обряд этот отверзает дверь в иной мир, в иные измерения.

Погребальный культ тесно связан с культом Предков. Замечено, что направление Страны Предков, куда отправлялся усопший, соответствует тому направлению, откуда в далёком прошлом шло расселение племени. Учитывая ориентацию древними германцами и балтийскими славянами своего загробного мира на север, можно сделать вывод, что он находился в направлении их исторической Прародины.

Когда великие Один окончил свои земные дни, его тело положили в погребальный костёр, разожжённый на огромной ладье, и ветер сам понёс ладью от берега на Север, – на свещенную Родину Предков.

Король Артур, несмотря на крещение, завещал похоронить себя подобным образом, согласно древнему Языческому обычаю. Весьма примечательно и то, что на о-ве Готланд (Швеция) в раннем средневековье, т.е. даже после христианизации, пространство для захоронения отводили только к северу от церкви.

У нашего гениального поэта-мистика Александра Блока есть такие вещие строки:

И душа, летя на север

Золотой пчелой,

В алый сон, в медовый клевер

Ляжет на покой...

Судя по фольклорным, этнографическим и археологическим материалам, славянорусы помещали загробным мир, где душа будет ожидать нового воплощения (нового рождения на Земле: отсюда – «новорождённый»), не на небесах, а где-то в дальних краях за морем. Нездешний мир Предков-Дедов был отделён от здешнего мира некими «широкими водами» и чтобы попасть на тот Свет, – в родовую обитель Чуров-Пращуров, надо было преодолеть водное пространство на лодке или корабле. Эта водная дорога связывала оба различных мира в единую Вселенную.

Древние славянорусы имели обычай сжигать тело умершего в погре­бальной ладье, спускаемой по воде, и потому называли своих покойников навьями, т.е. «похороненными в лодке». Обряд этот уходит корнями в недра общеиндоевропейской культуры и общеиндоевропейского праязыка. Об этом свидетельствует этимология: латинское слово «навигация» означает мореплавание, греческое имя Навтий в «Одиссее» означает «лодочник», «корабельщик», аргонавтами назывались мореплаватели на корабле «Арго» и т.д.

Конунги и дружинники, нашедшие последнее успокоение в величе­с­твенных курганах Упсалы, все погребены в ладьях. В курганах Плаку­на под Ладогой – такой же погребальный обряд – сожжение в ладье. Сим­волично и наполнено глубоким содержанием изображение корабля на культо­вом камне Тиуновского Языческого Светилища на Вологодчи­не. Тот же смысл имеют повсеместные изображения ладьи на петро­глифах Швеции, Белого моря и Онежского озера (урочище Бесов Нос).

Знаменитые Гнёздовские курганы под Смоленском насчитывают до 6000 насыпей: это – крупнейшее раннесредневековое кладбище Европы. И там, особенно в самых высоких курганах, следы всё того же сожжения в ладье. Исследователи отмечают здесь поразительное совпадение с описанием похорон знатного Руса, которые наблюдал Ибн Фадлан на Волге в 922 го­ду [6]. На высокой земляной платформе сооружался погребальный костёр, на нём устанавливалась ладья; в ней помещали тела мужчин в воинских доспехах и женщин в праздничном наряде; затем всё предавали огню, а останки собирали в урны.

Такие же захоронения открыты и на острове Рюген (Руян). Но об этом острове, имеющем культовый статус, необходимо рассказать подробнее.

* * *

Глухими отголосками допотопных времён овеян наш сказочно-былинный остров Буян, где у подножья исполинского Дуба, у ключа медвяного, лежит Бел – Горюч – Камень, – средоточие мудрости и волшебных знаний.

Хотя о. Буян отмечен заведомо сказочными чертами, он в чистом, так сказать, виде в сказках почти не встречается. Область его существования – заговоры; причём самые архаичные, самые могущественные заговоры и заклятья сопряжены именно с этим островом, местонахождение которого неопределённо, a его индентефикация продолжает вызывать споры.

Известно, что потомственные китобои-поморы издревле слыли неустрашимыми корабельщиками, а их морские походы были гораздо более рискованными, чем полёты нынешних космонавтов. Так вот, весьма любо­пытно, что даже у современных поморов бытуют легенды о таинственном северном острове, на который «знающий человек» может попасть, лишь заворотив сначала на Грумант – остров (Шпицберген), который тоже считается очень непростым. В связи с этим надобно заметить, что не так давно на Шпицбергене обнаружено рельефное изображение кита на камне, причём так натурально исполненное древним художником, что отчётливо виден даже водяной столб, выпускаемый животным. Это – одно из самых северных произведений древнейшего искусства, происхождение которых остаётся непонятным учёному миру. Поблизости была раскопана стоянка, возраст которой определён в 4000 лет. Чуть позже на Канадском Арктическом архипелаге нашли ещё одну стоянку возрастом 5000 лет. Значит, в период климатического оптимума человек населял крайние северные острова и не только «прозябал» в борьбе на выживание с суровой При­родой, но даже находил время заниматься искусством [7].

Ныне все историки и филологи согласно считают, что о. Буян – это о. Руян древности, современный о. Рюген. Там, по преданию, родился Рюрик от западнославянского князя Годослава и новгородской княжны Умилы.

На северной оконечности острова, на высоком утёсе, вздымающимся прямо из моря, стоял свещенный город Аркона. В нём – храм Световита; в храме – знаменитый оракул. Световит (Светлый Витязь) – верховное солнечное божество всех прибалтийских славянских племён; единственное славянское Божество, в чьём имени обнаруживается слово СВЕТ в его исконном, языческом понимании, а не в качестве христианизированной «святости».

Со всего славянского мира плыли в Аркону гонцы за оракулом. Восточный берег острова издали встречал пилигримов отвесными меловыми скалами – «Бел – Горюч – Камень» русских былин. На Рюгене (Руяне) издревле проживало славянское племя ругов (руян).

Руги, руяне, рутены, русины, русичи и т.д. – все эти диалектизмы – просто местные наименования одного светлого (русого) северного народа РУСЬ. Русы – ровесники древнейших культур и упоминаются в историчес­ких источниках ещё со времён Пифея и Тацита. Мы всегда были Русами – Русичами (а не «русскими»). Только после кровавой христианизации мы перестали быть субъектом исторического творчества, самобытным этносом. Нас лишили национальности, и мы стали лишь прилагательными к феодальному государству.

Аркона, или Аркон (Архон) – самый северный мыс острова. Происхождение названия неясно, и никто не знает, что оно означает. Подлин­ное славянское имя дошло до нас уже в искажённой, германизированной или латинизированной переделке. Арабские путешественники упоминают о красных храмах славян на Руяне, существовавших ещё до Арконы.

Аркона являлась для славян-язычников тем же, чем Рим для католиков, Мекка для мусульман, Лхаса для ламаистов. Те был единый северославянский культовый центр, сакральная столица Русов, оплот Языческой вольности и родоплеменного вечевого строя.

Аркона же стала и последним рубежом сопротивления христоносцам. В 1168 г. датский король Вальдемар I (названный в честь своего прадеда Владимира Мономаха), науськиваемый епископом Абсалоном, штурмом взял крепость и сжёг дотла вместе со Светилищем. В пламени заживо сгорели последние защитники храма. НО ПЕПЕЛ ОТ ЭТОГО КОСТРА ДО СИХ ПОР СТУЧИТ В НАШИ СЕРДЦА!

Вскоре после этого развалины Арконы вместе с частью суши скрылись на дно морское. Событие это настолько потрясло современников, что вплелось в скандинавские и кельтские саги, а у восточных славян породило легенду о невидимом граде Китеже. И до сих пор на Рюгене бытует предание, что время от времени туманный образ храма Световита возникает из волн подобно призрачному Туле.

Викинги разнесли молву об этом чуде по северным морям, и черты Арконы вошли в мифологию ирландцев, соединившись с их воспоминаниями об Острове Блаженных Душ. Раскопки на Рюгене 1969-1970 гг. подтвердили, что главное Светилище после трагических событий действительно погрузилось в море, размывшее самый северный мыс острова (см. сборник «Славяне и скандинавы», пер. с нем., М, 1986, стр. 350).

Средневековые хроники миссионеров-англосаксов сообщают о мегалитах и загадочных каменных изваяниях Рюгена, а также о другом важней­шем Светилище острова, находившемся на озере Херта. Ломоносов в «Древней Российской Истории» (ч. 1, гл. IV) пишет: «Многие воды, ключи и озёра столь высоко почитались, что с глубоким и благоговейным молчанием черпали из них воду. Кто противно поступал, казнён был смертию. Такое озеро обоготворялось на острове Ругене, в густом лесу, называемое Студенец, которое хотя весьма изобиловало рыбою, однако оныя не ловили для почтения святости».

Не только во времена Ломоносова, но, как сообщают этнографы, ещё в XIX в. многие селяне Рюгена тайком посещали лес богини Херты и её свещенное озеро, чтобы поклониться тщательно сберегаемому там алтарю Световита.

Кто извёл величавость познаний,

Оболгал нас, увёл, как слепых,

От щемящих славянских преданий,

От языческих мифов родных?

Сердце падает, мысли озябли...

Тьма столетий в руинах лежит.

Только пушкинский светлый кораблик

Вечно мимо Буяна бежит.

При чтении этих проникновенных строк Златы Багряны, как мираж и чара возникают и повитые тайной неведомые тропы Лукоморья, и дивное лесное озеро Светлояр, и чудесное «тридевятое царство»...

Да, наш Пушкин с его островом Буяном явился гениальным выразителем общенационального архетипа. Но вряд ли истинным, изначальным прототипом о. Буяна был о. Руян. Обычно ведь бывает так, что сведения о местных светилищах напластовываются на воспоминания о более ранней действительности, послужившей основой для легенды, как это случалось, например, с озером Светлояр и градом Китежем, а также со Светлым («Святым») озером в подмосковном Косино. Очевидно, отождествление Буяна с Руяном в нашем эпосе состоялось сравнительно поздно, уже когда каменные останки Арконы опустились в море, разделив судьбу Туле.

И легенда о Туле вновь ожила, и вернулась на новом витке нисходя­щей спирали; только была переосмыслена, трансформирована и приспособлена к иной географии и иной исторической обстановке. Предание об Арконе – идейной преемнице Туле – явилось только видоизменённым по­вторением, воспоминанием, только претворением прошлого в настоящее. Ведь погружение Арконы отнюдь не было тем настоящим, первоначальным событием – подлинником, которое породило многочисленные схожие предания о невидимых подводных градах у разных народов. Сама Идея подводного Града – Светилища в своей предыстории восходит ко всё более от­далённым прообразам – в конечном итоге – к погружению в океанскую пучину Тулеанской суши – сакрального центра Планеты.