Глава 15. пророчество и его исполнение.
— Здравствуйте, профессор,— робко поздоровался Джеймс, входя в кабинет директора Хогвартса. Как же много воспоминаний с ним связано!— Могу я спросить, зачем вы меня позвали? — Конечно. Может, чаю с лимонными дольками? Нет? Жаль, конечно, они сегодня просто отменные, но ладно, — Дамблдор сложил пальцы домиком и внимательно посмотрел на Джеймса поверх очков,— Понимаешь, мой мальчик, то, что я тебе сейчас скажу, не должен знать никто, кроме тебя. — А Лили? — Не думаю, что ей такие новости пойдут на пользу... — Так какие новости!— не выдержав, воскликнул Джеймс. Директор поднялся и вытащил из шкафа нечто, напоминающее чашку с водой. Только эта самая вода светилась, а по краю чаши шли руны. — Это омут Памяти,— пояснил директор в ответ на вопросительный взгляд молодого аврора,— Ты должен знать, что это такое. — Да, я знаю. Но что вы хотите мне показать? — За год до рождения твоих детей было сделано пророчество. Тогда я не знал, к кому оно относится. Но теперь всё ясно. Сейчас ты услышишь, и сам поймешь. Из чаши показалась фигура женщины в больших очках, увешанная разными побрякушками. Фигура открыла рот и заговорила замогильным голосом: На пике седьмой луны, Когда она засияет алым, Родится ребёнок судьбы, Победитель зла смалу... Ребёнок-отражение, Получивший силу, Выиграет великое сражение, Подарив мир миру. Но ребёнок другоё, Не рожденный судьбой, Сможет предать, За жизнь свою продать. И Зла средоточие Про это узнает, И, дав второму полномочия Кровавую войну развяжет. А Ребёнок-отражение, Исправив ошибки, Выиграет важное сражение И подарит миру мир... Медленно вращаясь, фигура исчезла в Омуте памяти. Несколько минут стояла тишина, изредка прерываемая музыкальным курлыканьем феникса. Наконец, Джеймс поднялся со своего места и принялся расхаживать по кабинету, размышляя вслух: — Значит так, что я понял из этого пророчества. Во-первых, ребёнок-отражение. Так испокон веков называли одного из близнецов. Во-вторых, эти самые близнецы родятся на пике седьмой луны — вчера был второй день полнолуния, то есть пик седьмой луны, седьмого месяца... Кроме этого, было полное лунное затмение, то есть алая луна. Так? — Да,— кивнул Дамблдор,— Самое сложное, это понять, кто из твоих детей станет носителем зла. — Думаю, это покажет время. Я могу кому-нибудь говорить об этом пророчестве? — Знаешь, мой мальчик, этого лучше не делать... — Почему?— нахмурился Джеймс. Дамблдор перевел взгляд на огонь, потрескивающий в камине: — Понимаешь, Джеймс, часть пророчества и так известна Гриндевальду,— директор вздохнул,— В какой-то степени это моя ошибка. Я должен был предусмотреть, что нас могут подслушать. Но с другой стороны, для меня самого стало неожиданностью это пророчество. Наверное, поэтому я и допустил эту ошибку. — Сэр, как бы велики вы не были, вы всё же человек. А ошибки — это часть человека. Вы сами когда-то мне это сказали. Дамблдор улыбнулся: — Спасибо, мой мальчик, что напомнил мне об этом,— лицо директора вновь стало серьезным,— Джеймс, ты можешь сказать о том, что узнал здесь, своей жене, но больше никому. — Но почему? Разве я не могу рассказать о пророчестве моим друзьям? Я не сомневаюсь в них ни капли! — горячо воскликнул молодой человек. — Я очень рад этому, Джеймс, но у меня есть пока ещё непроверенные сведения, что один из людей, приближенных к тебе, переметнулся на сторону Гриндевальда. Повторяю, эти сведения непроверенны, но я настоятельно прошу тебя соблюдать меры предосторожности. Ты сможешь? — Конечно, сэр. Если бы я отвечал только за себя, я бы с радостью кинулся в битву. Но теперь на мне лежит ответственность за трех самых родных для меня людей. Так что у меня нет никаких выходов, кроме как всеми силами защищать их. — Ты молодец, Джеймс. И твои родители тоже. — Почему? — Ведь это они воспитали тебя таким, какой ты есть. Джеймс улыбнулся: — Да, спасибо им за это.
* * * — Джим, я не понимаю, почему я должна безвылазно сидеть дома?— непонимающе вопрошала Лили. — Лилс, котенок, ты теперь молодая мама. На тебе лежит забота о малышах. А на мне лежит долг защищать вас. Если ты останешься дома, мне будет намного легче это делать. И я меньше буду дергаться на заданиях, что поможет мне возвращаться к тебе более целым, — Джеймс погладил жену по щеке. — Ну, хорошо,— сдалась Лили,— Я не буду больше так сильно возмущаться. Но и ты пойми меня, я ведь волнуюсь... — Я всё понимаю. — Прости меня, я вела себя глупо,— Лили собралась поцеловать мужа, но тут сверху раздался детский плач,— Ладно, я побежала кормить наших малышей... — Ты и сама ещё такая малышка,— протянул Джеймс, хлопая жену чуть пониже спины,— Давай быстрее, я хочу показать тебе, как я соскучился... — Шалун...
* * * Со дня рождения Гарри и Маргарет прошло два месяца. Лили готовила ужин, ожидая возвращения мужа с рейда. Внезапно в кухню ввалился Сириус Блэк, лучший друг Джеймса и крестный отец Гарри. — Лили!— глаза молодого человека горели паникой,— Ты посмотри, что я нашёл у своего дома! Только теперь женщина увидела, что Блэк держит в руках небольшой сверток. Внезапно он зашевелился, и оттуда раздался детский плач. — Господь милостивый! — всплеснула руками Лили,— Там же ребёнок! Молодая женщина взяла из рук Блэка сверток и развернула его. Из одеяла выпало письмо. — Сиря, тут тебе… послание. — Прочитай, пожалуйста, а я выпью, ты не против? — Нет. Я читаю,— Сириус налил себе огневиски, а Лили развернула письмо,— «Здравствуй, Блэк! Надеюсь, с тобой всё в порядке, потому что я отдаю тебе единственное, что мне дорого — моего сына. Я не могу воспитать его, как следует, потому что мне осталось жить всего две недели. Да, Сириус, я больна расслоением ауры. Мальчику это не передалось, чему я очень рада. Я знаю, что у тебя совершенно нет мозгов, но мне больше некому доверить моё сокровище, да и я надеюсь, что ты исправишься, ведь это не только мой ребёнок. Это и твой сын, Блэк, — на этих строках Сириус выплюнул огневиски, которое успел взять в рот,— Он родился 24 мая, ровно через девять месяцев, с той ночи, когда мы были вместе. Это была ошибка, но она дала мне счастье. Если ты не веришь, что это твой сын, то к письму я приложила все документы Джереми и справку от гоблинов. Надеюсь, он вырастет не таким, как ты. Искренне твоя, Илона Иженси.» Сириус медленно опустился на стул и поднял ошалелые глаза на Лили: — Это что же, у меня есть сын?— женщина кивнула,— Дай мне письмо, пожалуйста. Лили, молча, протянула другу мужа письмо и конверт от него, а сама отошла к ребёнку. Сириус внимательно осмотрел все бумаги, а потом проверил их на подлинность. — Они настоящие, Сириус, — Лили навела малышу смесь и дала бутылочку, — Я знаю печать медиков и гоблинов. Они истинны. У тебя есть сын. — Лили,— хрипло сказал Блэк,— Это не может быть правдой. У нас и было-то один раз, и мы предохранялись… — Всегда есть хоть маленькая, но вероятность. Видимо, вы попали в тот процент… Сириус схватился за голову: — Куда я с маленьким ребёнком? Сейчас война и… — Это не остановило нас с Джеймсом,— холодно сказала Лили, осматривая малыша. Он был похож на отца — черноволосый, красивый, и только глаза у него были карими. Карапуз засмеялся, а Лили улыбнулась ему: — Сириус, ты только посмотри, он ведь такой милый… Иди сюда. — Нет. Куда я его дену? Что я с ним буду делать? Да он мне вообще ни к чему! ХЛОП! Донельзя злая Лили опустила руку: — Прекрати истерику, Блэк. Это твой сын, и ничего не изменишь. Ты теперь отвечаешь за него. Ты обязан заботиться о нем и растить его,— холодно сказала женщина, её глаза тоже словно заледеневшие, были полны злости. — Но ведь у меня работа…— растерянно сказал Сириус, потирая покрасневшую щеку. Всё-таки, удар у Лили хорошо поставлен,— Кто будет сидеть с ним, когда меня нет? — Блэк, ты совсем мозги растерял, да? У нас с Джеймсом двое детей, я постоянно нахожусь дома. Ты можешь оставлять Джерри со мной. Если доверяешь, конечно… Глаза молодого человека осветились надеждой: — Доверяю, конечно, доверяю! Спасибо, Лили, спасибо! В порыве чувств Сириус закружил Лили по комнате. В этот момент с работы вернулся Джеймс. В итоге, пришлось и ему разъяснять ситуацию. — Ну что же,— сказал он серьезно, когда Лили понесла сытого сонного Джерри в детскую комнату,— Поздравляю, ты стал отцом. Помни, что это огромная ответственность и напряженность. Тем более, ты один. Но ты можешь всегда обратиться к нам с Лили за помощью. — Спасибо, друг. Спасибо, — Сириус обнял почти брата. — Но я думаю, нам надо отметить появление маленького Бродяги, как ты думаешь? — Джеймс плутовато подмигнул,— И известить об этом остальных Мародеров. Предупредив вернувшуюся жену о своих планах, Поттер подхватил Блэка, и они вместе отправились к Ремусу Люпину. * 31 Октября 1991 года* — Сегодня праздник,— говорила Лили сидящим на стульчиках детям,— Да. Мы с папой сходим кое-куда, а вы побудете с няней Питером, ладно? Гарри застучал ладошками по стульчику, а Маргарет что-то залопотала. Раздался звонок в дверь. — Привет, Питер,— Лили посторонилась, впуская Петтигрю в дом,— Ты знаешь, что где находится, так что объяснять ничего не надо. — Здорово, Хвост! — из спальни спустился Джеймс в парадной мантии,— Ну, как ты? — Спасибо, ничего,— глухо пробормотал Питер,— А вы к кому? Джеймс скорчил рожицу: — Не поверишь, к Малфоям. Нам пришло приглашение, а на такое отказываться нельзя, а то мне мать снова на мозги начнет капать. Извини, если оторвали от дел… — Ничего,— махнул рукой Питер,— Мне всё равно нечем было заняться, а общаться с вашими детьми — сплошное удовольствие… Когда супруги Поттер ушли, Петтигрю выждал 15 минут, а потом оголил предплечье и нажал на безобразную татуировку в виде треугольного глаза с вертикальным зрачком. За его действиями внимательно следили близнецы, сидевшие в манеже. Спустя полчаса дверь в дом распахнулась, и дверном проёме показался высокий человек: — Спасибо, Хвост, не ожидал от тебя такой прыти. Ты будешь вознагражден,— человек в чёрном плаще обратил взгляд ледяных глаз баз радужной оболочки на детей. Увидев страшного незнакомца, они заплакали,— Плачьте, плачьте, вам недолго осталось. Хвост! — Да, мой Лорд?— Питер склонился в почтительном поклоне. — Где-то у Поттеров хранится книга Мерлина, которую им передал старый дурак Дамблдор. Найди её! — Но м-мой Лорд… — Немедленно!— рявкнул Гриндевальд. Когда его прислужник ушёл, он направил на детей палочку,— Кто же из вас будет первым?— на бледном лице в обрамлении безжизненных волос соломенного цвета расплылась ехидная улыбка,— А в кого попаду. Всё равно вы ничего не можете… Он отвернулся. Взмахом палочки начала менять детей местами. Близнецы зарыдали ещё сильней. Наконец, Гриндевальд остановился и, не оборачиваясь, сказал: — Avada Kedavra! Зелёный луч полетел в сторону мальчика, но остановился, не долетев с десяток дюймов. Вокруг детей выросла непроницаемая зеркальная стена. Теперь плакал только мальчик. Зелёные глаза девочки, не мигая, вперились в лицо Гриндевальда. Тёмный маг, однако, отправил в мальчика ещё один луч. Он отразился назад, но и стена не выдержала и взорвалась множеством осколков. Прогремел взрыв, половина дома была разрушена, похоронив под собой и друга-предателя. Один из осколков зеркальной стены впился мальчику в лоб, оставив после себя молниеобразную рану, из которой сочилась кровь. Спустя мгновение осколок впитался в ребёнка, не оставив и следа после себя… В смутной тревоге, Сириус Блэк метался по своему дому. За ним с интересом наблюдал его маленький сын Джереми. — Не знаю, что такое со мной… — бормотал Блэк, одевая сына,— Но я должен проверить… Спустя несколько минут молодой человек появился у дома своих друзей и сдавленно ахнул. От небольшого двухэтажного особняка остался только угол, где, судя по всему, была гостиная. Сириус поудобнее перехватил сына, и помчался к дому. Он знал, что с детьми Лили и Джеймса должен был сидеть Питер Петтигрю. — Пит! Гарри! Маргарет! — в ещё не рухнувшей части дома раздался детский крик,— Мерлин, что же здесь было? О, милые мои, идите ко мне… Где-то позади мага раздались хлопки трансгрессии. Это были Лили и Джеймс, получившие сигнал тревоги. — Боже, Сириус! Что произошло?! Где Хвост? — спросил Джеймс, пока его жена осматривала детей на предмет повреждений. К счастью, они не пострадали, и только на лбу у маленького Гарри была царапина в виде молнии: — Джеймс,— выдохнула Лили,— Откуда эта рана? — Я не знаю,— Поттер, стараясь не выдать своей паники, успокаивающе погладил Лили по голове, ласково взъерошил волосы детей и повернулся к Блэку,— Сиря, присмотри за ними, я пойду, осмотрю место происшествия. — Но Джеймс, нам надо послать за аврорами, вдруг что-то случилось серьезное? — Бродяга, кто-то взорвал мой дом. Естественно, это серьезно! Присмотри за Лили и, если можешь, пошли за кем-то из Ордена или даже за Дамблдором. — Нет необходимости, Джеймс, я уже здесь, — раздался спокойный старческий голос, — Что произошло? Я получил сигнал опасности... — Вы смотрели за нашим домом? — Лили была готова возмутиться. — Такие чары есть в доме каждого члена Ордена Феникса,— успокоил её Дамблдор. Потом повернулся к Джеймсу, всё это время обнимавшему жену,— Если ты не против, то я хотел бы сходить с тобой, осмотреть дом. Может быть, я смогу сделать какие-нибудь выводы. — Конечно, сэр. Бродяга, если можешь, возьми Лили с детьми к себе. Всё-таки не нужно их оставлять на улице... — Да о чём речь, Сохатый! Ты прекрасно знаешь, что я готов принять вас у себя в любое время дня и ночи! Идем, Рыжик, на улице холодно,— Блэк взял дрожащую Лили под локоть. Джеймс Дамблдором кивнули друг другу и направились к разрушенному дому... Через три дня, после всех проверок, в том числе и здоровья детей, с разрешения Джеймса и Лили в газету было дано объявление об исчезновении Гриндевальда, предательстве Питера Петтигрю и о юном Победителе — Гарри Поттере...
* * * Лили, рыдая, сидела у кроватки своей дочери. Девочка, едва дышала, сердце билось очень медленно, но она просто спала. Но сон этот длился больше недели. Ни магловские врачи, ни колдомедики, ни даже Дамблдор не смогли сказать ничего вразумительного. — Магическая кома вследствие сильного магического истощения. Сухие слова старого шамана больно резанули по сердцу молодой матери. Лили запрокинула голову наверх и едва ли не завыла. Её дочь, её маленькая девочка, её Мери… — Кхм, — прокашлялся сухонький старичок, которого где-то откопал Сириус,— Я могу попробовать остановить её развитие, чтобы её силы восстанавливались куда быстрее, но и этот процесс может занять недели, месяцы, а то и годы. Вы согласны на это? Лили подняла на него взгляд опухших покрасневших глаз и дрожащими руками схватила за тонкую сморщенную кисть: — Да, да, да! Помогите ей, прошу вас! — Нет. Вздрогнув, женщина обернулась к мужу, стоявшему в дверях. Вид у него был таким же ужасным, как и у Лили: покрасневшие глаза, синяки от бессонных ночей, небритое лицо. — Ч-что? — у Лили перехватило дыхание,— Ты что говоришь?! Ты не имеешь никакого права! Это же твоя дочь! — Успокойся,— голос Джеймса звучал безжизненно,— Идем со мной, нам надо поговорить. — Сэр, прошу вас. Побудьте здесь, я скоро вернусь… Старичок величаво кивнул и повернулся к спящей девочке. Если не поспешить, она может погибнуть. Он знал, что на уме у её отца. То пророчество… Глупое пророчество, которое никогда не сбудется, но из-за которого будет разрушена жизнь невинного существа… Тем временем в гостиной Джеймс Поттер рассказывал своей жене о пророчестве. Том самом, из-за которого приходил Гриндевальд. — Понимаешь, Лили? Она будет носителем зла, и мы это уже не исправим. Женщина сжала кулаки и сузила глаза: — Мне плевать,— холодно сказала она,— Ты не носил её почти год под своим сердцем, не слышал, как бьется её… Она моя дочь. Если так хочешь, можешь оставаться один. Я заберу детей, ты будешь видеться с Гарри, но убить свою дочь я не позволю! — под конец Лили уже кричала, а потом снова перешла на шепот,— Если ты согласен, я могу подать на развод… Джеймс схватил жену за плечи: — И думать не смей! Я никуда не отпущу тебя, ты моя, ты нужна мне! И детей я тоже очень люблю. Но… я боюсь того, что будет… Поттер покаянно склонил голову. Лили дрожащей рукой вытерла свои слёзы и погладила мужа по волосам: — Не надо бояться, мы воспитаем из них настоящих людей. Гарри станет министром магии, Мери — самой красивой из всех невест, выйдет замуж. У нас будут очаровательные внуки, а о войне и об этом разговоре мы забудем, как о страшном сне… — Но Лили… — Джеймс, я прошу тебя… Ничего нового для себя ты не услышишь. Я всё решила. Ты или со мной, или я всё сделаю одна. Молодой человек невесело усмехнулся: — Ты знаешь мой ответ. Я останусь с тобой. — Я люблю тебя. — Я тебя тоже очень сильно люблю. После успокоительного поцелуя супруги поднялись на второй этаж, где их ждал чернокожий шаман. — Мы согласны на всё,— твёрдо сказала Лили. — Ну, на всё не надо, лишь на маленькое вознаграждение,— спокойно произнес маг. — Что вам нужно? — спросил Джеймс, моля всех святых, чтобы этот человек не оказался шарлатаном. — Я не обманщик, мистер Поттер, — ответил на его мысли шаман, — А нужен мне лишь небольшой камень, который лежит у вас на заднем дворе у беседки. Для вас он не представляет никакой ценности,— поспешил пояснить шаман,— Но этот камень как раз того состава, который так долго искал. — Вы осматривали наш дом? — подозрительно спросил Джеймс. — Нет. Я шаман, а мы связаны с землей намного сильнее, чем любой из жителей нашего мира. — Хорошо, делайте, что надо, а я принесу камень. — Нет. Я сам возьму, когда закончу. А теперь идите, я позову вас, как только закончу. И я не причиню ей вреда. Джеймс увел жену, всё ещё недоумевая из-за странного поведения шамана. Однако молодой человек ничего не сказал по этому поводу. Через полчаса спустился утомленный старик и сказал: — Она обязательно восстановится, но будет отставать в развитии на то время, сколько проспит. Думаю, вам лучше объявить девочку мёртвой, а самим потом, когда она очнется, сделать на неё новые документы. Это мой вам совет. А теперь идемте, расплатитесь со мной… *Прошло два года* Лили читала книгу в гостиной, когда вдруг появился встревоженный эльф-домовик: — Хозяйка, маленькая мисси проснулась… 23.01.2011
|
