Глава третья 6 страница

Общность, простиравшаяся в раннем неолите от Центральной Сахары до Хартума, получила в науке название «неолита сахаро-суданской традиции» ^по. Судя по антропологическим данным, ее но­сители были негроидами. Дж. Саттон связывает их с нило-сахарской лингвистической общностью¹¹¹. Керамика явилась местным изобре­тением. Считается, что корни керамического производства здесь восходят к изготовлению обмазанных глиной корзин, незаменимых в рыболовческом хозяйстве ¹¹².

Особый интерес рассмотренный культурный регион вызывает потому, что он локализуется главным образом в тех местах, которые послужили колыбелью африканского земледелия. По данным бота­ников, доместикация растений в Африке происходила прежде всего в трех экологических зонах: в саванне, лежащей ныне к югу от Са­хары, в культуру были введены сорго, жемчужное просо, африкан­ский рис, хлопчатник, фопио, дыня, сезам (кунжут) и т. д.; в лесо­степи Западной Африки люди одомашнили масличную пальму, ямс, гвинейское просо, черное фопио, картофель хауса и т. д.; а в горных и предгорных районах Восточной Африки — тэфф, пуг, энсете, аф­риканское просо (дагусса), чат и т. д.¹¹³ Учитывая, что в период влажной фазы эти экологические зоны были сдвинуты несколько к северу, нетрудно заметить их частичное совпадение с областью рас­селения носителей «неолита сахаро-суданской традиции». Вместе с тем сколько-нибудь явных свидетельств знакомства основной мас­сы этих обитателей Центральной и Восточной Сахары с земледе­лием до сих пор обнаружить не удалось. Зато о собирательстве го­ворят не только зернотерки, по и остатки древесного лотоса, груд­ной ягоды, тыквы и проса ¹¹⁴.

Иначе обстояло дело в Северо-Восточной Африке, где, как было показано выше, в оазисах Ливийской пустыни, примыкавших к до-липе Нила, земледелие возникло на местной почве к рубежу VIII — VII (VII—VI) тыс. до п. э. Судя по керамике, здесь в этот период обитало население, входившее в ареал раннего неолита суданской традиции. По-видимому, ранняя земледельческая колонизация Верх­него Египта велась также родственными ему группами, так как

_________________ ПОЗДНЕПЕРВОБЫТНАЯ ОБЩИНА_______________ 279

древнейшая из известных здесь земледельческих культур — бада-рийская обладала некоторыми чертами сходства с хартумским нео­литом. Иначе шло формирование производящего хозяйства в ни­зовьях Нила, где новыми раскопками в Меримде было обнаружено поселение VIII (VII) тыс. до н. э., жители которого выращивали ячмень, эммер и бобовые ^{f 1S}.

В целом процесс становления производящего хозяйства в еги­петской части долины Нила отличался большой сложностью. По-ви­димому, здесь столкнулось несколько потоков, имевших различные корни. Во-первых, как показывают раскопки в Фаюмском оазисе, еще в конце VI —V (V) тыс. до н. э. в ряде районов Египта обитали оседлые рыболовы, не знавшие тш земледелия, пи скотоводства. Во-вторых, большую роль в пеолитизации Египта сыграли связи его населения с другими родственными группами Африки: со средизем­номорскими — в северных районах и с сахарскими и нубийскими — в южных. Наконец, в-третьих, определенное место в развитии неоли­та Египта занимали контакты его населения с переднеазиатскими, прежде всего левантийскими обществами. Так, если ячмень, весь­ма возможпо, был окультурен в Северо-Восточной Африке само­стоятельно, а крупный рогатый скот мог быть одомашнен в Сахаре, то появление в Нильской долине во второй половине V (пер. пол. IV) тыс. до н. э. льна (Фаюм Л) и карликовой пшеницы (Меримде), а также коз и овец в еще более отдаленную эпоху (оазисы Набта Плайя п Харга) было, вне всякого сомнения, связано с интенсив­ными контактами с Передней Азией.

В отличие от неолитических обитателей Передней Азии населе­ние Египта вело менее оседлый образ жизни и обитало в легких хи­жинах из обмазанной плетенки или из шкур, наземных или полу­землянках. Первоначально эти жилища были круглыми или оваль­ными и отличались относительно маленькими размерами. Первые прямоугольные глинобитные дома появились в Египте в дельте Ни­ла. На всех раннеземледельческих поселениях Египта были встре­чены зерновые ямы с остатками ячменя и эммера. Предполагается, что древнейшее земледелие имело здесь лиманный характер. Егип­тяне этого периода знали гончарство, плетение корзин, ткачество из льна и других растительных волокон, а также умели обрабатывать медь способом холодной ковки.

Если бадарийцы, подобно поздненеолитическому населению Са­хары, устраивали для своих покойников отдельные могильпики, то жители Меримде хоронили мертвых на территории поселения — обы­чай, характерный и для неолитических поселков Передней Азии¹¹⁶.

Таким образом, древнейшие данные о земледелии в Африке про­исходят сейчас из северо-восточной ее части. Так как наряду с пше­ницей и ячменем земледельцы Верхнего Египта и Нубии были зна­комы также с сорго и просо — первое было обнаружено в Набта Плайя, а второе у бадарийцев, — есть все основания полагать, что эти растения также были окультурены в этом районе, хотя, возмож-

280 Глава четвертая

по, и позднее. И действительно, недавно недалеко от Хартума было раскопано поселение Кадеро позднего периода неолита сахаро-су-данской традиции, относящееся к первой половине IV (втор. пол. IV) тыс. до н. э. Жители Кадеро выращивали сорго, африканское просо (дагуссу), какой-то другой вид проса, фопио и тэфф и разводили крупный рогатый скот, коз, овец и собак¹¹⁷. Однако по этим данным невозможно судить о хозяйстве других общин родственного населе­ния. Даже расположенное неподалеку сходное по культуре синхрон­ное поселение Шахейнаб дало совершенно иную картину. Его жите­ли занимались прежде всего рыболовством, охотой и собирательст­вом, а кости домашней козы составляли у них лишь 2% всего остео­логического материала (в Кадеро домашним животным принадле­жало 88% костных остатков). Как бы то ни было, представляется, что именно в Нубии и примыкающих к ней с севера и юга районах находился важнейший центр становления чисто африканских систем земледелия¹¹⁸. Он был связан с деятельностью некоторых восточных групп неолита сахаро-суданской традиции. Интересно, что и афри­канский вид хлопчатника был окультурен здесь же к началу III (сер. III) тыс. до н. э., причем первоначально он использовался не для ткачества, а на корм скоту¹¹⁹.

Для социологической характеристики Шахейнаба и Кадеро важ­но, что здесь наблюдалось исчезновение обычая хоронить покойни­ков на территории поселка pi возникновение специальных могиль­ников, изучение которых позволяет говорить о наличии в этом об­ществе определенной социальной дифференциации.

Значительные социальные изменения в Нубии произошли в пер­вой половине IV (втор. пол. IV) тыс. до н. э. с развитием здесь культуры так называемой нубийской группы А. Ей было свойствен­но сочетание постоянных поселков с временными скотоводческими стоянками, причем первые застраивались многокомнатными домами на каменных фундаментах. Носители этой культуры уже умели об­рабатывать медь и устраивали крупные могильники ¹²⁰.

К сожалению, процесс возникновения производящего хозяйства у более западных групп неолита сахаро-суданской традиции изучен сейчас еще весьма слабо. Известно лишь, что ко второй половине V (к нач. IV) тыс. до н. э. у них кое-где уже имелся крупный ро­гатый скот, козы, овцы и собаки. Небольшие более или менее по­стоянные поселки в оазисах сочетались с временными стоянками в более аридных районах. На первых (Лмекни, Менье) сохранились остатки относительно прочных домов, па вторых — лишь крупные скопления камней диаметром 0, 5—4, 0 м, принадлежавших, возмож­но, хижинам из жердей, изображенным на росписях «скотоводческо­го периода». Такие скопления иногда встречаются группами до 40 кругов. Они, несомненно, оставлены подвижным населением, одпако некоторые исследователи связывают их со скотоводами, другие — с бродячими охотниками, одни — с негроидами, носителями неолита сахаро-суданской традиции, другие — со средиземпоморским населе-

_________________ ПОЗДНЕПЕРВОБЫТНАЯ ОБЩИНА_______________ 281

нием, родственным, возможно, капсийцам. Столь же разноречивы и мнения о создателях сахарских неолитических росписей ^ш. В Адрар Бус каменные круги и полукруги V— III (IV— III) тыс. до н. э. бы­ли оставлены, безусловно, скотоводами, а в Тассилин Аджере А. Ло­ту вроде бы удалось обнаружить даже загоны для скота. Раскопки нескольких могильников от Кадеро (Республика Судан) на востоке до Арлита (Нигер) на западе позволяет связывать это скотоводство с негроидным населением, носителем неолита сахаро-судаиской тра­диции. Все же многочисленные изображения бледнолицых пастухов па скалах и находка в районе Тибести ненегроидного скелета за­ставляет предполагать довольно смешанный антропологический со­став неолитического населения Сахары.

По-видимому, речь может идти прежде всего о смешении с на­селением средиземноморского антропологического типа, носителем неолита капснйской традиции ¹²². Различные его группы обитали от Восточного Алжира до Киренаики и внутренних районов Ливийской пустыни и вели в целом прежний охотничье-собпрательский образ жизни. На побережье в их хозяйстве большую роль играло собира­тельство моллюсков, а во внутренних районах — собирательство ра­стительной пищи. Аналогичным образом и в материальной культуре сохранялись в основном прежние традиции. Среди нововведений следует отметить шлифованные топоры, зернотерки, ступки, посты, вкладыши жатвенных ножей и, конечно, керамические сосуды с про­черченным пли штампованным орнаментом. В двух местах, в пеще­рах Хауа Фтеах и Капелетти, ученым удалось обпаружить кости до­машних коз и овец, которые попали сюда не позднее середины V (нач. IV) тыс. до п. э. Некоторые специалисты полагают, что в ран­нем неолите Северная Африка испытывала влияние европейских неолитических обществ, откуда сюда поступал обсидиан и мог быть привезен мелкий рогатый скот'.

В целом та же характеристика подходит и к средиземноморскому неолиту, локализовавшемуся на побережьях Алжира и Марокко во второй половине VI — II (V— II) тыс. до н. э. Его носители также занимались охотой и собирательством. С середины III (коп. III) тыс. до п. э. упрочились связи населения Северного Марокко с куль­турами энеолита и бронзового века Иберийского полуострова, откуда сюда начали попадать отдельные домашние животные (овцы и свиньи) ¹²⁴.

Картина неолитического развития в Северной Африке и Сахаре вырисовывается сейчас лишь в самых общих чертах. Многое, к со­жалению, остается неясным, в особенности проблема возникновения здесь производящего хозяйства. Возможно, уже в пеолите сахарское скотоводство имело отгонпо-пастбищпый характер, однако, судя по малочисленным остаткам костей домашних животных, оно вряд ли было определяющим видом хозяйства. Основную белковую пищу люди продолжали получать от охоты и рыболовства, а раститель­ную — от собирательства. Г. Кап считает, что носители сахаро-су-

282___________________________ Глава четвертая

дапского неолита издавна знали земледелие, но по мнению некото­рых других ученых, земледелие в Сахаре и к югу от нее возникло лишь в III — II тыс. до п. э., в тот период, когда процесс аридпзащш усилился и привел к сокращению рыбиых и растительных ресурсов. Одни авторы считают, что в этих условиях сахарские скотоводы начали ухаживать за растениями и постепенно перешли к их куль-тива1 пн. По мнению других, те же причины вызвали иной про­цесс — постепенный отлив населения из Сахары, столкновение миг­рантов с местными охотниками и собирателями на ее южных и за­падных окраинах и переход к земледелию в условиях кризиса, вызвавшего быстрым ростом плотности населения ¹²⁵. По-видимому, отмеченный этими учеными кризис действительно мог вызвать пе­реход к земледельческому образу жизни. Однако затронутое им население должно было еще накануне его иметь какое-либо представ­ление о земледелии. Возможно, так оно и было, если, с одной сто­роны, вспомнить о раннем возникновении земледелия у восточных групп неолита сахаро-суданской традиции, а с другой, согласиться с некоторыми специалистами ¹²⁶ в том, что ямс был окультурен в За­падной Африке до проникновения туда сахарского населения, о чем, кстати, свидетельствуют некоторые лингвистические данные ¹²⁷.

Как бы то ни было, отлив населения из Сахары начиная с сере­дины III (конца III) тыс. до и. э. сейчас хорошо фиксируется источ­никами ^12Р. В Западной Африке оно встретилось с носителями «гви­нейского неолита», а их смешение дало начало ряду синтетических культур. Кое-где возникли довольно крупные поселки. Это относится прежде всего к району Тишиттэ е- Мавритании, где в первой поло­вине II (в сер. II) тыс. до н. э. поселились скотоводы, разводившие крупный рогатый скот и коз и довольно интенсивно занимавшиеся рыболовством. К концу третьей четверти II (к концу II) тыс. до н. п. климат стал суше, озера начали высыхать, а рыбные ресурсы сокра­тились. В этот период здесь отмечен рост собирательства растений, а в конце II (на руб. II — I) тыс. до н. э. разведенце жемчужного проса стало уже важным хозяйственным направлением. Со време­нем количество поселков значительно возросло, некоторые тгз них достигали размеров 36 га. Они строились в одной традиции и иногда обносились валами Если прав А. Юго, считающий, что в каждом из них обитало до 3000 человек, то речь может идти о довольно разви­той племенной организации ¹²⁹.

К концу III (в пер. пол. II) тыс. до п. о. население с произво­дящим хозяйством проникло из Южной Сахары в Мали (Каркарп-шинкат), к середине II (во втор. пол. II) тыс. до н. э.— в Гану (культура кинтампо), а в I тыс. до п. э.— в Северный Камерун (Дайма). Повсюду скотоводство сочеталось первоначально с разви­тым рыболовством.

Есть некоторые основания полагать, что носители «гвинейского неолита» начали расчищать тропические леса для выращивания ям­са и масличной пальмы до появления в этих местах мигрантов с

_________________ ПОЗДНЕПЕРВОБЫТНАЯ ОБЩИНА_______________ 283

севера и северо-востока. Во II—I тыс. до н. э. эти земледельцы за­селили многие районы бассейна Конго. Они же начали расчистку лесов в районе оз. Виктория и приступили к широкому освоению экваториальных лесов. Предполагается, что это были предки банту и убангнйцев ¹³⁰.

Расселение земледельцев и скотоводов к югу и юго-востоку от Хартума происходило на протяжении III — II тыс. до п. э. Возмож­но, в этот период Северную и Восточную Эфиопию заселили носители кушитских и восточносудапских языков, причем, по К. Эрету, южные кушиты уже умели доить коров и получать от них кровь, которой они также питались. На Африканском Роге скотоводство возникло в первой половине II (к сер. II) тыс. до н. э. Однако образ жизни этих скотоводов до сих пор плохо изучен. Если, по мнению Дж. Д. Кларка, они уже во II — I тыс. до н. э. кочевали, как совре­менные галла, афар и сомали¹³¹, то другие специалисты считают, что возникновение в Восточной Африке групп с преимущественно скотоводческим хозяйством представляет собой довольно позднее явление^ш. Процесс становления земледелия в Эфиопии пока что не изучен, но здесь, несомненно, были окультурены энсете, нуг и некоторые другие растения. В последние годы удалось выяснить, что распространение производящего хозяйства в более южные районы было связано не с одной, как считалось прежде, а с несколькими разными культурными группами. Наиболее ранними являются па­мятники так называемого «скотоводческого неолита» в низменностях Северо-Восточной Уганды, где они появились в III — II (втор. пол. III—II) тыс. до н. о. К середине II (во втор. пол. II) тыс. до н. э. это население частично передвинулось на восток и на юг, заселив некоторые горные районы Кении, а позже и Танзании. Другой раз­витый скотоводческо-земледельческий комплекс появился в Запад­ной Кении к середине I тыс. до н. э. Предполагается, что все эти группы земледельцев и скотоводов в языковом отношении входили в макросуданскую (шаршшльскую) и кушитскую общности. Их про­движение на юг фиксируется поселениями с домами столбовой кон­струкции и небольшими могильниками второй половины II — I тыс. до н. э. Частично пришельцы ассимилировались с местными охот­никами, рыболовами и собирателями, а частично обитали рядом с ними до относительно недавнего времени ¹³³.

Дальнейшее распространение производящего хозяйства в Юж­ную Африку связывалось в прошлом с культурами раннего желез­ного века и их носителями — бантускими пародами. Однако, осно­вываясь на лингвистических данных, К. Эрет высказал недавно предположение о том, что носители центральносуданских языков, знавшие скотоводство и земледелие, появились в Южной Африке за несколько веков до банту. В то же время исследования в пещере Шонгуени на восточном побережье ЮАР дали для остатков ряда культурных растений — африканского проса (дагуссы), жемчужного проса, дыни и горлянки — необычно раннюю датировку: вторая по-

284_____________ _____ Глава четвертая

ловина III (рубеж III — II) тыс. до н. э.¹³⁴ Как отмечалось выше, указанные виды проса могли быть одомашнены в Северо-Восточной Африке и Сахаре в IV (к нач. III) тыс. до н. э. Однако в Южную Африку они могли попасть только в результате миграции каких-то групп с севера. Пока что неизвестны данные о столь ранней мигра­ции. Правда, первобытные культуры Восточной Африки изучены еще весьма слабо. И все же данные из Шонгуенн заслуживают тща­тельной проверки. Вместе с тем появление названных культурных растений в Южной Африке к рубежу нашей эры, судя по данным той же пещеры и некоторым исследованиям в Трансваале, более чем вероятно. А это значит, что те восточиоафрнкапские скотовод­ческие группы, для которых знание земледелия обосновать не уда­лось, действительно занимались им. Следовательно, они вели комп­лексное хозяйство, типичное для известных этнографически многих современных народов Восточной Африки.

Судя по лингвистическим данным, проанализированным К. Эре-том, центральные койсапцы (кве) задолго до появления банту кон­тактировали па территории Зимбабве с носителями каких-то цепт-ральносуданских языков. От них они получили термины для обозна­чения овец, баранов, зерна, сорго, глиняных горшков и т. д. В на­стоящее время в Зимбабве обнаружены памятники, которые можно связать с местными охотниками и собирателями, получавшими во второй половине I тыс. до н. э. керамику и овец у более развитых соседей. В дальнейшем некоторые из этих групп аборигенов перешли к овцеводству, распространив его по остальной территории Южной Африки — в Намибию (квади) и в ЮАР (готтентоты) ^I3S.

Европа. Существенные изменения природной среды на рубеже плейстоцена-голоцена привели к значительной перестройке образа жизни древнего европейского населения. Этот процесс развивался постепенно, и еще в раннем голоцене многие группы продолжали строить свое хозяйство по-прежнему. Однако в новых условиях его традиционные позднепалеолитические методы все менее себя оправ­дывали и оказывались неспособными поддерживать нормальное те­чение жизни первобытных охотников и собирателей. Крайним про­явлением этих трудностей было вымирание ряда групп, запустение прежде густонаселенных районов и уменьшение плотности населе­ния на довольно значительных территориях. Прежде всего это ка­салось открытых равнин, которых теперь старались избегать. Насе­ление селилось в основном но берегам рек и озер, в предгорьях и на морских побережьях. Главным в этих местах постепенно стано­вилась специализация на использовании водных ресурсов, в особен­ности рыболовство, а на некоторых морских побережьях, прежде всего в северных районах, и охота на морского зверя. Еще в мезо­лите на этой основе в Восточной Прибалтике сложилась специали­зированная культура кунда. Специализированные рыболовецкие об­щины возникли со временем па территории Шотландии я Ирландии. В позднем мезолите VIII—VI (VII—V) тыс. до п. э. рыболовством

_________________ ПОЗДНЕЛЕРВОБЫТНАЯ ОБЩИНА_______________ 285

занимались различные группы Северного Средиземноморья — от Южной Греции до Португалии.

При этом в большинстве районов хозяйство продолжало оставать­ся мпогоресурсным и в разной степени включало охоту и собира­тельство. Охота в некоторых случаях имела специализированный характер (например, добыча кроликов в Южной Франции). Такое многоресурсное хозяйство встречалось, например, у носителей куль­туры эртебелле, обитавших в Западной Прибалтике во второй поло­вине V — первой половине IV (IV) тыс. до н. э. Они занимались сухопутной охотой, добывали тюленей, ловили рыбу и собирали мол­люсков ¹³⁶.

Описанные сдвиги в системе хозяйства привели к сложению не­скольких новых ХКТ. В пределах лесной и частично лесостепной зон Европейской части СССР Н. Н. Турина выделяет несколько ХКТ: 1) таежные охотники и рыболовы; 2) морские охотники и рыболовы с подразделением на арктические группы и группы прибалтийские и умеренного пояса; 3) охотники и рыболовы лесостепи¹³⁷. По-ви­димому, аналогичные ХКТ с добавлением четвертого типа — рыбо­ловов и собирателей Северного Средиземноморья — можно выделить в Западной и Центральной Европе. Вместе с тем в целом хозяйство обитателей Западной и Центральной Европы (за исключением се­верных районов) было, возможно, менее эффективным, а их груп­пы — более мелкими и более рассеянными, чем в лесной и лесостеп­ной зонах Восточной Европы. Вследствие этого производящее хозяй­ство с большей легкостью и в более ранние периоды распространя­лось на запад, чем на восток. Высокопродуктивное рыболовство и связанная с ним охота составляли в северных лесных районах мощ­ную конкуренцию южному производящему хозяйству и вызывали до некоторой степени сходные изменения в образе жизни, социаль­ной структуре и духовных представлениях. В частности, в ряде об­ластей они стали прочной основой для оседлости и быстрого роста населения ¹³⁸.

Тенденция к оседлости, рост плотности населения и изменения в социальной структуре хорошо прослеживаются в рассматриваемых районах с конца мезолита и на протяжении неолита по материалам древних поселений и могильников. В связи с указанными выше сдви­гами в хозяйстве произошло формирование двух видов поселений: базовых зимних с прочными долговременными жилищами и времен­ных летних с легкими жилищами типа чумов или шалашей. Перво-начальпо люди продолжали использовать для обитания пещеры и скальные выступы, однако со временем они все чаще обитали на открытых поселениях или стоянках. Во многих районах, например в Восточной Прибалтике, северо-западных областях РСФСР, в Вол-го-Окском междуречье и т. д., совершался переход от типичных для мезолита и раннего неолита круглых наземных жилищ или полузем­лянок диаметром до 5—8 м к квадратным или прямоугольным на­земным или заглубленным в почву жилищам и полуземлянкам. В ос-

-286 Глава четвертая

ново последних лежал сруб или каркаспо-столбовая конструкция. В ранний период площадь этих жилищ составляла 15—50 кв. м, в поздний — еще больше. Например, в позднем неолите в Карелии, в Верхнем и Среднем Поволжье появились длинные дома площадью 60—80 и даже 200 кв. м ¹³⁹. Особый характер имел Лепенски Вир, поселок оседлых рыболовов и охотников на Дунае. Здесь на терри­тории 2800 кв. м располагалось несколько трапециевидных в плане домов площадью 5, 5—30, 0 кв. м. Дома строились из дерева и камня. В центре пола находились очаги и своеобразные каменные статуи, на основании чего некоторые исследователи считают их не жили­щами, а святилищами.

Со временем возрастала и площадь стоянок и поселений. Напри­мер, в Южном Приуралье ранние мезолитические стоянки достигали площади 400—500 кв. м, позднее они увеличились до 700—800 кв. м, а в развитом неолите площадь поселков была уже в 10 —15 раз больше. Впрочем, это наблюдалось не везде. На Кольском п-ове и в III тыс. до п. э. стоянки занимали обычно 200, редко — 1000 кв. м. О росте плотности населения говорит и увеличение количества поселков на протяжении неолита. Некоторые районы, например ■ бассейн Оки, были заселены в неолите чрезвычайно густо. В отдель­ных местах — в особенности это относится к областям распростране­ния длинных домов — отмечалась хуторская система расселения, в других, например в северных областях Восточной Европы, встреча­лись компактные поселки, состоявшие из нескольких вытянутых в ряд жилищ, иногда соединенных между собой коридорами.

Почти повсюду охотники и рыболовы хоронили покойников на территории поселков. Лини, в северо-западных районах РСФСР встречено несколько крупных неолитических могильников IV—III (второй пол. IV—III) тыс. до н. э., содержавших по 100—200 по­гребений. Однако следов сколько-нибудь существенной социальной дифференциации в них не отмечено.

В эпоху голоцена все доземледельческое население Европы рас­падалось на две крупные историко-культурные зоны. В Западной и Центральной Европе одна из них локализовалась от Южной Ир­ландии до Полыни и от низменностей Центральной Европы до Сре­диземноморья, а другая занимала Северную Ирландию, северные области ГДР и ФРГ, Южную Скандинавию и Прибалтику. Для пер­вой была характерна микролитическая техника и изготовление ору­дий из изящных пластин и отщепов, для второй — преобладание макролнтпческих комплексов ¹⁴°. Те же две зоны вычленяются в Ев­ропейской части СССР, причем граница между ними проходгтт по лесостепной полосе, где отмечается их смешение ¹⁴¹.

В целом это деление сохраняет свое значение и для мезолита, и для неолита. Однако если в южной зоне шлифованные орудия, ке­рамика п производящее хозяйство или его элементы появились либо одновременно, либо на протяжении относительно короткого проме­жутка времени, то иначе обстояло дело на севере, где поэтому опре-

_________________ ПОЗДНЕПЕРВОБЫТНАЯ ОБЩИНА_______________ 287

деление границы мезолита и неолита представляет особую проблему. Но Н. Н. Гуриной, переход к неолиту на севере ознаменовался сле­дующими достижениями: освоением новых пород камня, массовой добычей и производством каменных орудий с помощью специальных шахт и мастерских, широким производством разнообразных крупных рубящих орудий (в том числе шлифованных топоров), распростра­нением техники пиления и сверления камня, появлением различных специализированных видов охотничьих и рыболовческих орудий^ совершенствованием домостроительства, развитием средств транспор­та и разветвленным обменом, С неолитом, по ее мнению, связано становление морского промысла и превращение рыболовства в ве­дущую отрасль хозяйства ¹⁴².

Верная в целом, эта схема все же не дает четких критериев для отделения мезолита от неолита, ибо в разных районах описанный комплекс складывался по-разному, а отдельные достижения появля­лись в разной последовательности. В ряде мест керамика возникла до внедрения шлифованных орудий, в других — наоборот. В целом керамика начала распространяться в лесной зоне с середины V (кон. V) тыс. до н. э., а характерные для неолита двусторонне обра­ботанные и шлифованные топоры, двусторопне обработанные нако­нечники стрел и т. д.— значительно раньше. Например, в торфяни­ках Вычегодского края в слоях VIII—VII (VII—VI) тыс. до п. э. обнаружены шлифованные орудия, луки, полоьья саней¹⁴³, лыжи, поплавки, остатки сетей и циновок. В Англии и Ирландии топоры, причем в Ирландии шлифованные, распространились также задолго до керамики.

Все это приводит к разногласиям относительно абсолютного да­тирования грани между мезолитом и неолитом в лесных районах. Одни относят ее к VII—V (VI—V) тыс. до и. э., другие — к первой половине IV (втор. пол. IV) тыс. до н. э. Как бы то ни было, ясно одно — охотники и рыболовы Европы достигли относительно высо­кого уровня развития, вполне достаточного для перехода к произво­дящему хозяйству. На этом основании некоторые исследователи ут­верждают, что переход к земледелию и скотоводству кое-где дейст­вительно произошел самостоятельно. По мнению одних, специали­зированная охота мезолита, вызвавшая движение охотников за ста­дами диких животных, ознаменовала ранние шаги первобытного скотоводства; другие считают, что уже в мезолите и раннем неолите обитатели Южной Франции одомашнили овец и кроликов; третьи, опираясь на данные о широких вырубках и поджогах леса в мезо­лите, пишут о протоземледелии и разведении орешника и т. д.

На самом деле база для местного перехода к производящему хо­зяйству была в Европе весьма узкой. Европейские рыболовы лишь кое-где самостоятельно одомашнили собак и свиней ¹⁴⁴. Становление-же земледельческо-скотоводческого образа жизни было связано не с этими робкими успехами, а с переднеазиатским импульсом, который, топав на Балканах и в Северной Греции на благодатную почву, дал

288___________________________ Глава четвертая

толчок для формирования нового для Европы ХКТ, основанного уже на производящем хозяйстве. Об этом говорит хотя бы то, что, не­смотря на наличие на Балканах уже в верхнем палеолите диких ячменя, чечевицы, овса и, видимо, пшеницы-однозернянки, важней­шим культурным растением у самых ранних земледельцев здесь повсюду был иптродуцировапный из Передней Азии эммер.