Думаете, Дэйзи Фрэйзер выдворили бы,
Если бы консервной фабрике не были нужны Ее маленький дом и участок? Или комната для покера Джонни Тэйлора, и бар Буркарда Закрылись бы, если б деньги, проигранные И потраченные на пиво, не потекли, Когда их прикрыли, к Томасу Родсу На расширение торговли обувью и одеялами, И детскими плащами и колыбельками из дуба? Да, мораль - это зуб с дуплом, Требующий золотой пломбы. 1 - боевой гимн Республики - стихотворение Джулии Уард Хоув, известной американской писательницы и общественного деятеля, борца за права женщин. Во время войны между Севером и Югом она написала стихотворение “Боевой гимн Республики”, которое легло в основу боевого гимна северян. см. также midi и Самый гнусный "христианский гимн" в истории музыки 2 - "если бы обычный раб/Украсил собой господствующий доллар" - Халлвас разъясняет эту фразу так: "если бы раб стал экономически необходим стране". см. также The Dominant Dollar. Хлопкоочиститель Уитни - Уитни (Whitney) Эли (1765-1825), американский изобретатель и промышленник. Изобрел первую хлопкоочистительную машину (1793), фрезерный станок и ряд металлорежущих инструментов. А.Д. Блад Если деревня считает, что я правильно сделал, Закрыв салуны и прекратив картежную игру, И заставив старушку Дэйзи Фрезер предстать перед судьей Арнеттом, В моих многочисленных крестовых походах очищая народ от греха, Зачем тогда вы позволяете дочери галантерейщицы Доре И бездельнику сыну Бенджамина Пэнтьера Каждую ночь грешить на моей могиле, как на подушке? Роберт Саути Берк Я потратил свои деньги, пытаясь избрать тебя мэром, А.Д. Блад. Я без меры восхищался тобой, Ты для меня был почти совершенен. Ты поглотил мою личность, И юношеский идеализм, И всю мою возвышенную душевную верность. И все мои надежды на мир, И вся моя вера в Истину, Сплавились в ослепляющем жару Моей преданности тебе, Отлившись в твой образ. И потом, когда я обнаружил, кто ты есть, Что твоя душа была мелка, И твои слова лживы, Как твои иссиня-белые фарфоровые зубы, И целлулоидные манжеты, Я возненавидел мою любовь к тебе, За мою растраченную душу, и растраченную юность. И я всем скажу, опасайтесь идеалов, Опасайтесь отдать свою любовь Любому из живущих. Дора Уильямс Когда Рубен Пэнтир сбежал и бросил меня, Я переехала в Спрингфилд. Там я встретила пьянчугу, У которого надавно умер отец, оставивший ему много денег. Он женился на мне пьяным. Моя жизнь была поломана. Прошел год, и однажды его нашли мертвым. Так я разбогатела. Я переехала в Чикаго. Со временем встретила Тайлера Раунтри, злодея. Я переехала в Нью-Йорк. Седой магнат Сходил по мне с ума—еще одно состояние. Однажды ночью он умер в моих объятиях, знаете ли. (Годами меня преследовало его багровое лицо.) Дело почти закончилось скандалом. Я двинулась дальше, На этот раз в Париж. Теперь я была женщиной Коварной, утонченной, знающей мир и богатой. Моя ч́удная квартира у Елисейских полей Стала центром общения для самых разных людей, Музыкантов, поэтов, художников, денди и знати, И говорили мы там на французском, Немецком, итальянском и английском. Я вышда замуж за графа Навигато, уроженца Генуи. Мы поехали в Рим. Он отравил меня, я думаю. Теперь в Кампо Санто, над морем, Где юный Колумб мечтал о новых мирах, Взгляните, что они вырезали на моем камне:
Contessa Navigato... - Графиня Навигато молит о вечном покое. Can any thing be more full of pathos? Those few words say all that can be said or sought: the dead had had enough of life; all they wanted was rest, and this they 'implore'. There is all the helplessness, and humble hope, and deathlike prayer, that can arise from the grave - 'implora pace' - из LORD BYRON'S LETTERS AND JOURNALS [см.также A Dictionary of Lord Byron's Wit and Wisdom Миссис Уильямс Я была галантерейщицей О которой сплетничали, лгали, Матерью Доры, Странное исчезновение которой Связывали с ее воспитанием. Мой глаз, чуткий к красоте, Видел многое помимо лент, И пряжек, и перьев, И соломенных и фетровых шляпок, Оттеняющих ч́удные личики
|
