МАЗМҰНЫ 4 страница

***

 

- Не спи! – раздался в темноте голос Светлого.
Я открыл глаза, на меня смотрит бледное, усеянное мелкими каплями холодного пота лицо друга.

- Чувак, нужно уходить, быстро, - он оглядывается по сторонам, как будто в его тесной комнате за нами могла увязаться погоня. – Вставай, вставай же, - начал он поднимать меня с полу за локти.

- Что случилось? – начал Я спросонья. – Здесь никого нет, иди спать.

- НЕТ! Нет, нельзя спать Том, нельзя. И ты не спи! Вставай, ну вставай же.

В глазах Светлого заиграли множество оттенков паники, ходя по квартире из комнаты в комнату, он судорожно над чем-то размышлял.

- Нет, всё не могло быть так. Блин… Как было? Я… нет, это ты был! – он указал на меня пальцем, остановившись. – Точно! Что ты мне рассказывал? Какой снег там был?

- Какой снег? – не понял Я.

- Ну, снег, ты говорил, что тебе снился снег в лесу и дом, и девочка, и ещё хрень какая-то. Что там за снег был? – его бешеные глаза устремились радостно блуждать по моему лицу, ища ответы, которые могли ему помочь в чём-то разобраться.

- Да, был такой сон. Ну, снег был обычным, чистым таким, очень чистым. Когда мы в снежки играли, за шиворот завалился, а потом ещё в сапоги, - начал Я рассказывать воспоминания о сне.

- Хорошо, хорошо, а дальше что? – не отставал Светлый.

- Ну, он растаял в сапогах и носки все промочил.

- Промочил! – воскликнул Светлый торжествующе. – А девочка тебе шерстеные дала, колючие. Это Я точно помню.

- Дала... – начал Я припоминать доселе не известный мне факт.

- А ну ногу потрогай, - указал он мне на мою голую ступню. – Колется?

Я прикоснулся мягкой ладонью до голой ноги и почувствовал мелкое неприятное шерстяное покалывание. Светлый заметил онемение моего лица от удивления, и маниакально засмеялся.

- Ха-ха-ха! Чёрт побери, куда мы влезли с тобой! Я не знаю что это за хрень, но блин, Каба обещала нас вытащить.

Я испуганно посмотрел на Светлого, он сиял от своей правоты.

- Где ключи Том? – спросил он.

Мир опять стал ещё более непонятным. Я не понимал, что есть что.

- Светлый… - начал Я. – Ты ведь просто под коноплёй, тебя прёт, ведь так? И это просто галюны, - показал Я рукой на свою голую ногу. – Ты меня сейчас разыгрываешь, чтобы Я дал тебе ключи, и мы пошли гулять. Ты мне строго настрого запретил говорить тебе, где ключи. Вот завтра мы проснёмся, нас отпустит, и ты поймёшь какую хрень ты несёшь сейчас.

- Да блять! Это ты тупишь! Ты не понимаешь, в какую хрень мы сейчас вляпались! Если ты сейчас мне не дашь ключ от двери, то тебя никогда не отпустит. Ты понимаешь меня? Мы должны выйти отсюда, раз и навсегда. Каба дала нам шанс понять в чём дело. Сейчас ты думаешь, что ты просто под накуркой, и время идёт очень медленно, так как сосуды твоего мозга расширены по максимуму и думалка работает, как заведённая. Но на самом деле теперь тебя никогда не отпустит, и выхода есть только два. Либо мы выходим в дверь и покидаем это место, либо мы выходим в окно, - Светлый посмотрел на окно, - и покидаем все места сразу. Вот Я тебе клянусь, если мы тут посидим пару сотен лет, и ты мне не дашь ключи, то Я с удовольствием выйду в окно, твоё тупизм меня достанет.

Я не мог поверить словам Светлого, всё было слишком сложно. С одной стороны, если не думать головой, то его слова были верными, точнее они могли быть верными, если поверить в какие-то сверх естественные обстоятельства. С другой стороны, если размышлять рационально, то он мог просто придумать в своей голове невесть что, лишь бы выйти на улицу. И доказательств его слов не было, даже тот фокус с шерстяным носком, который он проделал, мог быть просто шуткой моего сознания. Ведь он уже делал точно так же с ледяной коркой, которая покрывала моё тело, и Я был уверен на все сто процентов, что и в правду невидимый лёд пронзает мою кожу, а невидимый шерстяной носок вообще проще простого. Опять же в первичных воспоминаниях моего сна не было момента, когда девочка давала мне колючие носки, этот момент появился только после того, как о нём сказал Светлый. Возможно это так же действие конопли. Доверять сейчас словам Светлого находящегося под воздействием каннабинола есть великая глупость.

- Блять! Том! Ты просто многого не знаешь ещё, - он схватился за голову и начал ходить от стенки к стенке. – Как же мне тебе доказать. Понимаешь… вся трудность в том, что из нас двоих, всё помнишь только ты, а Я почти нихера ничего не помню. Почему? Не знаю. А то, что помню Я, не помнишь ты. Ладно… - он смиренно остановился. – Пошли, сядем спокойно на кухни и всё обсудим.

Мы сели за стол, Светлый налил две чашки сладкого чёрного чая.

- Начнём всё с начало, - начал он. – Где-то полгода назад мы начали жить вместе, так?

- Угу, - кивнул Я.

- Хорошо. Всё было нормально, пока недавно, примерно пару недель назад тебе не приснился сон, в котором мы с тобой и ещё какие-то чуваки поехали в лес. В этом лесу был деревянный дом, в котором живёт прикольная девчушка и много других интересных приколюх в виде чистого снега, игры в мяч, тишины и т.д. Да?

- Да, - Я снова кивнул.

- Потом, на утро все собрались, чтобы провести какой-то ритуал и выкурить какой-то дури. Так? – в этот раз он продолжил, не дожидаясь моего ответа. – И всё было таким реальным, что ты даже не задумывался что это сон. Потом у тебя пошли галюны и ты якобы проснулся.

- Я проснулся, - перебил Я друга.

- Да, ты якобы проснулся, - настаивал Светлый. – После этого у тебя начались странные припадки, в которых ты стал путать сон с реальность, ну это про рыбу, и про девку, который ты настучал по репе. В принципе рождается вопрос, какая из этих двух реальностей является настоящий, а какая нет. Так то, конечно это было бы сделать не сложно, если бы наши умы принадлежали только нам, но сейчас мы делим его с Кабой, и соответственно не доверяем своим чувствам и мыслям. Но если подумать, то без Кабы, которая каким-то образом проникла в нас, мы бы и не смогли понять то, что является сейчас для нас объективной реальностью, есть сон. Точнее ты-то, как раз не можешь этого понять, потому что в тебе нет физических частиц Кабы, так как на самом деле ты не употреблял её никогда и в тебе нет её духа. Он есть только во мне, так как последний раз Я курил где-то за неделю до кого, как мы с тобой рванули на эту сессию. А то, что ты сейчас видишь и чувствуешь, скорей всего есть не влияние Кабы, а влияние более сильного духа, которого ты впустил в себя, когда дунул той дряни из трубки. И лишь поэтому, ты не сомневаешься в консенсуальности этой реальности. В формировании моего восприятия участвуют два духа, и поэтому Я способен сейчас сомневаться в объективности нашего видения. Я не знаю, как действует та дрянь, которую мы курнули на сессии, быть может, мы уже не первый месяц валяемся в коме на самом деле, поэтому Я предлагаю выбираться отсюда.

- Светлый… - начал Я, - а теперь послушай меня. Тебя прёт, и всё что сейчас происходит, это тому доказательство. Ты мне сам говорил, что под коноплёй мозг соображает иначе, абсолютно иначе. Время замедляется, ко всякой херни мы относимся серьёзно, залипаем на философские темы, что мы сейчас и делаем в принципе, не подвергаем сомнению даже самые дикие мысли. И твой колючий носок тоже не показатель. Вон, Я в ванной чувствовал как лёд сквозь кожу проходит, и всё из-за того что ты просто мне об этом сказал. Так чем ты мне докажешь свою правоту? Ведь ты и сам мог в придуманное поверить, просто ради того чтобы погулять пойти. А гулять идти нельзя, сам сказал. Ты посмотри на себя, тебя ведь тут же в ментовку загребут. Глаза красные, губа разбитая, хрень несёшь какую то. Нет Светлый, нельзя.

- Так-то понятно… - смиренно сказал он. - Но это только если посмотреть на ситуацию снаружи, не углубляясь в понятия. Придумал! – воскликнул он. – Раз такое дело, и Я начинаю что-то соображать, могу поклясться, что тот хер, под действием которого мы сейчас находимся, испугался и решил перестраховаться. Спорим, что в данный момент ключа нет на том месте, куда ты его положил, - хитро заулыбался мой друг.

- Да ты просто хочешь увидеть то место, куда Я его заныкал, - хитро покосился Я на друга.

- Нет! Давай так, ты закроешь меня в чулане, а сам в то время проверишь ключ. Если он на месте, то возможно у нас ещё есть шанс выбраться отсюда, если нет, то нам писец. Договорились? – он протянул через стол мне руку.

- Ну ладно, - недоверчиво проговорил Я, пожимая его худощавую кисть.

В коридоре, где находился вход в туалет с ванной, так же был выход в маленькую кладовую, где у нас стоял пылесос и швабры с вёдрами. Кладовка закрывалась с наружи не щеколду, и открыть её из нутрии было почти невозможно. Рассчитывая на то, что Светлый не станет ломать дверь кладовки, что бы узнать, где Я спрятал ключ, Я запер его там, постоял рядом для уверенности, что Светлый не станет пытаться выбраться, и со спокойной душой пошёл в свою комнату.

Книга «Дон Хуан» стояла на том же месте, где Я её поставил. Я взял книгу с полки, открыл нужную страницу, но ключа в ней не оказалось. В непонятках Я протряс книгу над диваном, но из неё ничего не выпало. Я поискал ключ на книжной полке и под полкой, его нигде не было. Сердце моё забилось намного чаще, в голову полезли дикие мысли.

 

***

 

Отворив дверь кладовки, Я увидел довольное лицо Светлого.

- Что, нету, да? – торжествующе спросил он.

- Это ты его взял? – быстро проговорил Я.

- Нет. Если бы Я его взял, то давно бы вышел уже, и зачем бы мне тогда было тебе что-то доказывать.

«Логично», - подумал Я. «Но в чём же тогда может быть дело?»

- Я, наверное, просто забыл куда его спрятал, - сказал Я другу. – Да, Я просто забыл. Ты сам сказал, что Я могу всё забыть под коноплёй. Пока ты спал, Я наверное пошёл в свою комнату и перепрятал его, чтобы ты не нашёл, а потом опять сел на своё место, уснул и всё позабыл.

Такая мысль меня успокаивала и в тоже время доказывала правоту МОЕЙ реальности, что меня вполне устраивало.

- Окей, - продолжал Светлый, вылезая из кладовки. - А если сейчас начнётся пожар, то, как ты откроешь дверь, чтобы выйти?

- Шанс, что именно в эту ночь наш дом загорится - очень мал, поэтому Я не буду переживать по этому поводу, - парировал Я атаку.

- Хорошо, а каков шанс, что загорится именно наша квартира?

Чёрт, а Светлый был прав. Шанс на то, что загорится именно наша квартира - был велик, очень велик, и Я понимал, на что намекает Светлый.

- Ты же не станешь поджигать наш дом? – в мой голос забралась нотка сомнения.

- Стану. Я ведь уверен в том, что мы сейчас обдолбанные лежим в деревянном доме, в каком-то там снежном лесу. Я хочу выбраться отсюда, любым способом.

- Ты псих, - серьёзно сказал Я, и тут же начал придумывать способы, как можно быстрее вернуть Светлого под замок в кладовку.

- Как ты думаешь, сколько прошло времени?

- Ну… - подумал Я. – Часа четыре, наверное.

- Посмотри на часы.

Я посмотрел, на часах было 00:59. Светлый снова увидел изменение на моём лице, но вовсе ему не обрадовался.

- Сколько там? – спросил он.

- Почти час, - сухо ответил Я.

- Почти час… - он проговорил грустно и даже с какой-то обречённостью. – Если верить логике, а в нашем случае ей верить нельзя, то нам здесь торчать двое суток. Каннабинол отпускает через часов двенадцать, а время тормозится в четыре раза. Но могу поставить руку на отсечение, что мы через двое суток отсюда не вылезем. Хотя может и вылезем, но не туда куда нужно, а наоборот, ещё глубже в эту псевдо объективную реальность. Сейчас нас спасает только иллюзия принятия «молока». Я могу здраво соображать только потому, что внутри меня ещё есть реальный каннабинол, точнее внутри моего реального тела. Он борется с влиянием другого вещества в моём организме. После того как меня отпустит тут, возможно желание употребить ещё раз что-то подобное в этом мире у меня больше не возникнет, так как другой дух будет сильнее. И прощай тогда выход наружу. Тем более ещё не известно, сколько времени мы в отключке в реальном мире. Возможно, что скоро из моего настоящего тела выйдет весь каннабис, и тогда прощай борьба на веке, - рассуждал Светлый вслух. – Короче, если мы не выйдем отсюда, пока действует Каба, то мы никогда не выйдем.

- Ха-ха, ты сам себя слышишь? Блин, Светлый! Ты тупо хочешь пойти погулять и развернул тут такую демагогию. Вот через двенадцать часов тебя отпустит, и ты скажешь мне, «Спасибо Том, что не выпустил меня, иначе бы меня закрыли».
- Ох… - Светлый приложил ладонь ко лбу. – Я даже не знаю, как ещё тебе доказать. Спорим ты не найдёшь ключ, - устало сказал он. – Если ты не хочешь выбраться наружу, то тот, кто создал этот мир у тебя в голове, никогда не даст тебе его найти.

Светлый залез обратно в кладовую и сел на перевёрнутое ведро, которое стояло там.
- Запирай и иди, ищи. Не найдёшь значит Я прав, а большего мне и не нужно.
Я тоже устал спорить, и уже хотел поскорее решить этот вопрос. Я запер Светлого, и пошёл в комнату искать ключ. В первую очередь Я проверил все книги, в них было пусто. Перерыл все ящики с одеждой, тоже пусто. Вытащил все бумаги из письменного стола, ключа нигде не было. Я уже было хотел поддаться панике, но взгляд мой упал на диван. Что-то внутри подтолкнуло меня к нему. Я поднял матрас, а под ним в углу у грядушки лежит ключ. Моё облегчённое дыхание наполнило комнату. Схватив ключ, Я побежал к кладовке.

- Ха-ха-ха, проспорил чувак! – кричал Я ему сквозь дверь. – Я нашёл его.
- Стой! – закричал Светлый с другой стороны. – Не открывай кладовку. Пробуй открыть этим ключом дверь, он не откроет её.
Голос Светлого был настолько убедителен, что Я воспринял его слова, как приказ. Я присмотрелся к ключу, он такой же, каким Я его всегда помнил, хотя доверять своей памяти сейчас было рискованно.

Я засунул ключ в замочную скважину, он зашёл легко, без проблем. Тут же, в этот момент Я забыл в какую сторону должен крутится ключ, по часовой стрелки или против. Забыл такое элементарное движение, которое повторял каждый день, по десятку раз. Я старался повернуть в обе стороны, но ключ постоянно во что-то упирался. Я дёрнул дверь на себя и от себя, но ключ всё равно не сходил с места. Я ещё немного потыкался с дверью и бросил это занятие.
- Не могу, - голосом полным удивления сказал Я Светлому сквозь дверь кладовки.
- А ты уверен, что этот ключ тот самый?
- Да. Он вроде…
- Тогда Я прав. Выпускай меня.
Я открыл кладовку, Светлый не спеша выбрался оттуда и подошёл к входной двери.
- Дай мне ключ.

Я с сомнением посмотрел на друга.
- Да ладно тебе, думаешь если ты не смог открыть, то Я смогу?
Махнув рукой, Я отдал ему ключ. Он вставил его в замочную скважину и тоже попробовал открыть дверь. У него ничего не получилось.

- Вот так вот… - задумчиво проговорил он. – Видишь, какова сила разума. Вот ты не хочешь выходить, и ключ дверь не открывает.
- Но ты ведь хочешь, почему тогда ты открыть не можешь?
- Ключ то твой, вот и не могу. Свой Я у Алавы оставил.
- Понятно… - ясность понимания ситуации начала по немного растворяться.
С одной стороны доверять словам Светлого находящегося под ганджем, несущего бред было себе дороже, а со второй стороны Я никак не мог открыть дверь своим ключом. То, что этот ключ именно тот самый, Я был уверен полностью.
- Нет, а если серьёзно. Если вдруг будет пожар, то, как нам выбраться? – спросил Я волнительным голосом.

- Это у тебя нужно спросить, ты же не хочешь выбираться отсюда.
После сложившейся ситуации Я был уже не уверен, не хочу ли Я отсюда выбираться. Осознание того что дверь заперта так, что нам её не открыть, рождало чувство замкнутого пространства.
- Знаешь, - начал Светлый, - а если бы случился пожар, который ты бы не смог потушить, ты бы захотел выйти отсюда?

- Безусловно, - не думая ответил Я.
- Вот когда захочешь, тогда дверь и откроется. Я тебе серьёзно говорю.
- Но Я хочу!
- Нет. Ты хочешь открыть дверь, чтобы почувствовать собственную безопасность, чтобы лишить себя чувства запертости. А ты должен захотеть именно выбраться.
- Ты предлагаешь поджечь квартиру? – спокойно спросил Я.
- Ага, - ответил Светлый.
- Да пошёл ты! – в сердцах послал Я.
- Точно? – переспросил он.
- Точнее не бывает, - утвердил Я свою позицию.
Что-то быстрое мелькнуло с левой стороны, и Я почувствовал как худощавая, но при этом весьма сильная рука рывком тащит мою голову вниз. Ноги не успели перестроиться для более устойчивой позиции, стены коридора покосились. Голова с треском ударилась о пол, подскочила как арбуз и снова рухнула вниз. Область восприятия в момент сузилась до одной точки, голову наполнил тонкий оглушающий свист, - звук умирающих мозговых клеток. Тишина, темнота.

 

***

Я ни разу не терял сознание от травмы головы. Если разобраться Я никогда не подвергался серьёзному насилию со стороны людей. Самой страшной травмой в моей жизни, был, наверное, открытый перелом ноги, когда в возрасте тринадцати лет, Я слетел с ледяной горки и рухнул на промёрзшую землю. Тогда не было провала, был шок, кровь, крик.

Организм включался постепенно, сначала чувство дискомфорта, - щека больно упирается в ламинат, боль в височной части справа, струя чего-то липкого стекает по лбу и впитывается в густую бровь. Дышится тяжело, лёгкие с неохотой всасывают густой пахнущий гарью воздух. Я попытаюсь утереть густую раздражающую каплю со лба. Онемевшая рука, весом в несколько десятков килограмм с трудом отрывается от пола и падает на моё лицо. Я открываю глаза, мутный взгляд пытается сфокусироваться на ближайших объектах, но либо травма, либо густой дым мешает ему это сделать.

«Горит», - спокойно отозвалось у меня в голове. Я откашливаюсь от смрада и переворачиваюсь на спину. Где-то неподалёку слышится звук рвущейся бумаги.

Приведя своё внимание в подобие порядка, Я начал восстанавливать в голове события.
«Пожар разводит», - вывел Я заключение.

- Светлый! – хрипло прокричал Я.

Звук рвущейся бумаги сменился быстрыми шагами. Худощавые руки приподняли мою голову и Светлый заглянул мне в лицо.
- Ну, слава Богу… - обеспокоенно сказал он. – Я всё самое важное на балкон спрятал, горит только кладовка, Я туда картона накидал, мусора разного. Дверь загорелась, обои, потолок. В принципе ничего страшного, но сами уже не потушим, быстрее задохнёмся, - Светлый приподнял меня за локти. – Нужно выбираться поскорее, соседям сказать.
- Ты долбоёб Светлый… - проговорил Я через силы.
- Есть немного, - отшутился он.

Светлый подвёл меня к двери, в замочной скважине которого уже торчал ключ. Слева из кладовки доносились яркие вспышки пламени, весь коридор был завалин густым чёрным дымом. Не дожидаясь совета, Я взялся за ключ, он медленно, но без сопротивления поворачивался почасовой стрелки. Тут же Я вспомнил, что именно так Я всегда открывал эту дверь, и мысль о том, что Я мог забыть это, вводила меня в ступор. Дёрнул за ручку, дверь открылась. Сухой смрад вырвался из квартиры в подъезд.
- Темно… - сказал Я.

За дверью на лестничной площадке была абсолютная темень, видно не было даже соседской двери, что находилась в паре метров от нашей.
- Ну, так ведь за нашей дверью ничего больше и нет, вакуум, - утвердительно сказал Светлый.
Продолжая не доверять словам друга, Я укоризненно искоса взглянул на него.

- Лампочку кто-то вывернул просто, вот и темно. «Вакуум», блин.

Я подался вперёд, Светлый шагнул за мной, продолжая поддерживать меня за локти.

 

«Местная реальность»

 

 

Резкий и глубокий вдох. Лёгкие как будто проснулись от долгого спазма. Дыхание не замедлялось и не становилось мельче на протяжении минут пяти. Мозг жаждал кислорода и никак не мог им насытиться.
- Чувствуешь касание? – громкий крик Светлого донёсся до моих ушей как приглушённый, спокойный шепот. – Я щипаю тебя за ногу, ты чувствуешь?

Шум быстрых вздохом и выдохов заглушал всю реальность, хотелось только дышать. Но где-то из глубины восприятия начала рождаться неприятная боль. Она шла от ноги, точнее от кожи, что покрывала мою ногу. Потом боль стала резко усиливаться, скручиваясь в одну маленькую, но концентрированную до придела точку. Боль достигла апогеи, и Я громко закричал против своей воли. Крик прошёлся по всему моему телу, пробуждая ото сна весь организм. Для ушей проснулись новые звуки, на фоне моего дыхания, это были тихие разговоры множеств людей. Сквозь закрытые веки на глаза стал попадать жёлтый свет ламп накаливания. В нос ударил до боли знакомый запах жженых трав. Но все чувства в мгновение перебил неописуемый, всепоглощающий голод. Слюна потоками набилась во рту, сводя челюсти судорогой. Желудок заурчал и наполнялся болью. Никогда Я ещё не испытывал столь всесильного голода.
- Есть хочу… - вымолвил Я сквозь боль в животе. На тот момент это была единственная мысль, заботящая мой разум.
- Вроде отпускает, - довольно сказал третий голос.
- Давай Том, открывай глаза.
Я почувствовал на лице худощавые и гладкие руки Светлого. Он приоткрыл мои веки и в глаза ударил неприятный яркий свет. Я тут же зажмурился ещё сильнее. Светлый опять принялся открывать мне сомкнутые глаза, слегка похлопывая при этом по щекам.
Послышался чей-то смешок, кого-то забавляла сложившаяся ситуация. Я же испытывал только раздражение и голод.
- Еды… - опять промолвил Я, не открывая глаз.
Звук быстрых, лёгких шажков. Запах горелых трав тут же перебил яркий запах сливочного масла, сыра и тёплого хлеба. Мягкие нотки девичьего голоса коснулись моего слуха:
- Перестань, - добро она сказала Светлому.
Шутливые пытки тут же прекратились. Светлый приподнял мою голову, и запах бутерброда с маслом и сыром оказался прям перед моим носом. Не открывая глаз, Я поднял окаменелые руки, схватил пищу и как зверь набросился на добычу. Всё тело наполнялось мягким маслянистым блаженством. Больше из живота ушла, а все судороги, что гуляли по телу, разгладились.
Доев бутерброд, Я выдохнул:
- Спасибо.
- Пожалуйста, - откликнулся девичий голосок.
Светлый аккуратно посадил меня спиной к стенке, и сам сел рядом. Яркий свет ламп немного стих, и лучи доносились только из дальнего угла. Я постарался открыть глаза. Всё вокруг плыло и вертелось. Я помотал головой, она была, как будто наполнена густой жидкостью, и повторил попытку. Окружение всё равно было размытым, но проморгавшись Я понемногу стал различать объекты.
Рядом сидит Светлый, таким, каким Я его помнил пару недель назад, (хотя кто знает, сколько прошло времени). Одетый в две клетчатые рубашки, и в потёртые синие джинсы. На запястьях его весит куча разных феничек, а из-за левого уха спускается тонкая косичка, перевязанная медной проволокой. Он наблюдает за тем, как другие ребята, так же как и он меня недавно, будят других участников сессии, которых ещё не «отпустило». Занятие и в правду весёлое, для тех, кто будит, конечно. Из зала то и дело доносится смех будящих, и недовольные стоны не очнувшихся. Светлый тоже время от времени раздаётся смехом, наблюдая за происходящим.
Я постарался сфокусировать тяжёлый взгляд на зале. В расплывчатом тумане Я глазами нащупал три фигуры не очнувшихся и пять (не считая нас) фигуры в сознании. Между ними то и дела бегает Лада, поднося нуждающимся, то воду то еду.
- Ну как тебе? – с улыбкой спросил Светлый.

Я только тяжело покачал головой.
- Понимаю. Я в туалет пойду, а ты как очухаешься на кухню иди, там тебя накормят.
Светлый встал, прошёл между всеми не очнувшимися и вышил из зала.

Через минут тридцать, может быть больше, Я уже мог встать и свободно двигаться, но голова соображала ещё туго. Организм хотел всего, есть, пить, в туалет, но не спать. Тело было настолько бодрым и ясным, что потребность в движении была, возможно, самой острой.

Качаясь, но двигаясь достаточно живо, Я вышил из зала в кухню. За столом сидел Светлый, Ярик и незнакомая мне девушка с длинными светлыми волосами. Лада крутилась возле плиты, разливая по тарелкам суп. Я сел за стол рядом со Светлым.
Из большого кухонного окна разбрасывая тень по всему сущему, ярко сияла темнота. В зале не было окон, и Я не мог судить о времени суток.
- Уже ночь? – задал Я риторический вопрос.
- Ага, - ответил Ярик, - второго дня.

- Понятно, - без удивления сказал Я.
Скорей всего он имел в виду то, что Я проспал полтора суток, и это меня нисколько не удивило. Понимал Я тогда всё отлично, без лишних подробностей, и если информация имела густой рациональный смысл, то удивляться ей мне тоже было не к чему. Спрашивать, почему мне так хочется, есть, пить и двигаться, тоже было пустой тратой сил. Понятие что имеет полость, а что нет, само приходило в голову.
- Это был просто пиздец, - честно сказал Я, не придя в себя после пережитого.

Все за столом рассмеялись, Светлый положил мне руку на плечо.
- Согласен.
- О чём думаешь, - серьёзно спросил Ярик, когда все перестали смеяться.
Я несколько секунд послушал Тишину и понял что не о чём, абсолютно не о чём. Это ощущение не удивляло, но и не оставляло в покое. На эмоциональном уровне всё было гармонично, так как и должно быть, но разум, который как раз и являлся источником тишины, испытывал небольшой фантомный дискомфорт. Мысль отрубили, но чувство, что она болит, осталось.
Я промолчал, решив, что вопрос был послан за ответом, какая мысль находится у меня сейчас в голове, но если мысли нет, то и ответа нет. А ответ «Я не о чём не думаю», будет ответом на вопрос «ты думаешь, о чём либо?», а не на «О чём ты думаешь?». Будь мой разум в обычном состоянии, молчание в ответ на вопрос, показалось бы для меня хамством и грубостью, но сейчас Я понимал, что это тот ответ, который должен быть, и самое главное Я осознавал, что Ярик мой ответ так же понимает, принимает, и обиды с его стороны Я не увижу. И как не странно, мыслей, трудящихся над этим ответом не было, вся ситуация, и понимание этой ситуации пришли сразу уже с вопросом. Единственный вопрос, который Я задал сам себе, это был «Почему Я так не делал раньше?». Вслед за этим вопросом родилась и цепочка ответов, которые так же пришли сразу в моё понимание мира, ответы как бы сразу вклеились в мозаику моего мировоззрения, без необходимости размышления, анализа и осознания. Самое главное, что пришло вместе с ответом на внутренний вопрос, это понимание самой абсурдности вопроса. Какая польза была от него, если он является риторическим? К чему пустое, ради пустого? Камень родит слона только через миллиарды лет существования, не легче ли сразу найти слониху, чтобы она родила слонёнка? На весь ответ со всеми выходящими из него истинами у меня не ушло и мгновения. Я не был уверен, что у меня вообще что-то ушло за это время.
- Сложно? – спросила Алава.
Я улыбнулся и несколько раз кивнул, она кивнула в ответ, так же улыбаясь, как будто отражая мои действия. Тут на несколько секунд у меня включилось привычное сознание, и Я понял, что не знаю, что эту девушку зовут Алава, но при этом её так зовут. Вторая истина волной охватила моё существование. Если Я не знаю чего-то, это не значит, что этого нет. А если это есть, то почему Я этого не знаю? И только сам вопрос находится между тем что «Это есть» и тем «Я это знаю». Мы считаем, что только вопрос, может подарить нам ответ. Мы проводим линию между своим незнанием и объектом, который хотим познать через вопрос. Это затрачивает наши силы и время. Но на самом деле этот вопрос является стеной, между нами и объектом познания, и мы по глупости своей считаем, что эту стену (пропускной пункт), мы обязаны проходить, отдавая ему дань в виде собственных сил. Но стоит просто убрать «вопрос», и нет никаких граней между знанием и незнанием. Всё имеет один источник. И эта волна понимания, могла бы захватить меня полностью, так как могли бы родиться вечно интересующие меня ранее вопросы. Но Ярик одёрнул меня словом.
- Ты подожди, не уходи далеко. Ты только осознай, что это всё не твоё. Не ты этого заслужил, а тот, кто всё это сам прошёл и на своём Пути САМ понял. Всё берёт своё, и он тоже.
Я понимал, что Ярик говорит именно про Духа, старого и мудрого, который за миллионы лет существования в каждой травинке, в каждом грибочки и дереве, части которых мы выкурили, познавал Вселенское существование. Принимать все его дары в один раз, это значит отдаться и ему, так же и настолько же. А что Я мог отдать ему? Свои девятнадцать лет существования? Они смешны. Выходило, что отдать нечего, а жить в долг оставшиеся годы, было перспективой не ясной.
Я кивнул Ярику.

- Не бери ты больше чем нужно. Не бери тяжёлого, (он имел в виду именно знания, как Я понял), бери только ощущения. Его запах. Если ты будешь веять его запах, то сможешь познать за свою жизнь всё то, что и он за свою. Тебе нужен только его образ, опыт, фантом, если говорить совсем некрасиво. Всё остальное слишком тяжёлое. Научись ступать, так как он ступает, и ты никогда не спотыкнешься, и тебе не нужно будет знать, где тебя поджидает камень или яма
Я понимал, о чём говорил Ярик. Всё было ясно и предельно просто. Я должен был примерить тяжёлые одеяние того духа, научится его походке, что бы ступать по земле так же мягко как он, научится смотреть на мир так же, как на него смотрит он, чтобы замечать то, чего другие не замечают. Всё Я должен был понять сам, научившись у духа, как нужно учиться.
Лада аккуратно поставила передо мной тарелку со щами из щавеля. Я недолго думая принялся есть, ибо человек ест, когда хочет есть, и спит, когда хочет спать. Оставался у меня единственный вопрос, ответ на который Я не знал, и получить его от духа, частицы которого были сейчас в моём теле, Я не решался.
- Я сплю? – спросил Я у сидящих за столом, быстро зачерпывая деревянной ложкой суп.
- Тебя интересует, реально ли всё это? – спросила Алава.