ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ФОРМА

Человеческая форма – то, что мешает нам увидеть шаблон. Дон Хуан описывал ее как «первоисточник человека».

Человеческая форма – это клейкая сила, которая делает нас такими людьми, какие мы есть. Единственное, что заставляет считать себя собой, - это форма. Когда она уходит, ты – ничто.

Человеческая форма бесформенна. Но, несмотря на отсутствие формы, оно владеет нами в течение всей жизни и оставляет только со смертью. Все просеивается через нашу человеческую форму. Благодаря этому мы воспринимаем эманации Орла в виде конкретных форм. Если мы не имеем формы, то ничто не имеет формы, но в то же время присутствует.

Человеческая форма похожа на полотенце, покрывающее человека от подмышек до ступней. За этим полотенцем – яркая свеча, которая уменьшается, сгорая. Когда человек умирает, свеча гаснет. Тогда появляется Орел и проглатывает ее.

Все, что мы говорим, является отражением мира людей. Ты говоришь и действуешь так только потому, что цепляешься за свою человеческую форму.

Хосефина ненормальная и ничего не может поделать с собой. Ей хотелось разыгрывать с тобой свои шуточки. Она обычно следовала за тобой неподалеку, а ты никогда не знал об этом. Однажды ночью, когда Нагваль взял тебя в горы, она в темноте чуть не столкнула тебя вниз, в ущелье. Нагваль заметил ее как раз вовремя. Она проделывала все эти «шуточки» не со злобы, а потому что это доставляет ей удовольствие. Это ее человеческая форма. Хосефина будет такой, пока не потеряет ее.

Паблито ноет и жалуется, и играет слабовольного человека. Бениньо играет застенчивого человека, который не может даже поднять глаза. Нестор играет мудреца – того, кто все знает. Лидия играет крутую женщину, которая может сокрушить взглядом кого угодно. Роза была раздражительной девицей, которая кусала москитов за то, что они кусают ее. Кастанеда был дураком, который приехал из Лос-Анджелеса с блокнотом и кучей нелепых вопросов. И всем нравилось вести себя так, как мы привыкли.

Чувство собственной жалости, чувство собственной важности – это ощущения, которыми питается человеческая форма. Ла Горда:

«Я жалела своих маленьких детей в течение многих лет. Я не могла понять, как Нагваль может быть таким жестоким, приказывая мне сделать то, что я сделала, - оставить своих детей, разрушить свою любовь к ним и забыть их. Понадобились годы, чтобы понять, что Нагваль тоже должен был сделать выбор – оставить свою форму. Он не был жестоким. Просто у него больше не осталось человеческих чувств. Для него все было равно. Он принял свою судьбу.