Новоевропейская философия. шегося тогда микроскопа и создание им дифференциального ис­числения, в основе которого лежит понятие «бесконечно малой ве­личины»

шегося тогда микроскопа и создание им дифференциального ис­числения, в основе которого лежит понятие «бесконечно малой ве­личины».

Лейбниц дополнил три закона логики Аристотеля «законом достаточного основания», в силу которого мы усматриваем, что ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым без достаточного основания, почему дело обстоит так, а не иначе, хотя эти основания в боль­шинстве случаев вовсе не могут быть нам известны.

Поиски истины и ее критерия велись также на путях эмпириз­ма. Соперничавшие линии рационализма и эмпиризма продолжи­ли традиции элеатов и Гераклита. В Европе к рационализму боль­ше тяготела немецкая философия, к эмпиризму — английская. Во Франции после Декарта укрепились позиции материализма, склонного отождествлять эмпирическую реальность с сущностью вещей.

Для старшего современника Декарта английского философа Фрэнсиса Бэкона лучшее из всех доказательств — опыт, а чувства — основа знания. Следующий представитель английского эмпиризма Джон Локк (1632—1704) первый в философии Нового времени вы­делил теорию познания как специальную дисциплину. Локку при­надлежит учение о первичных и вторичных качествах, заставляю­щее вспомнить античную атомистику. К первичным он относил те качества, которые «реально существуют в телах», неотделимы от них (объем, плотность, форма, расположение, движение). Вторич­ные качества (цвет, запах, вкус, звук) не присутствуют в самих те­лах, а представляют собой следствие воздействия на нас первичных качеств. Локк определил рождающегося человека как «tabula rasa» («чистая доска»). Все свои понятия, по Локку, человек приобретает из опыта и не имеет, вопреки Декарту, врожденных идей. С пози­ций эмпиризма Локк подверг критике представление о мыслитель-Ной субстанции. В том же ключе другой английский философ Джордж Беркли (1685-1753) отрицал существование материальной субстанции. Завершением английского эмпиризма стала филосо­фия Дэвида Юма (1711-1776).

Скептицизм Юма стимулировал создание трансцендентальной Философии Иммануила Канта (1727-1804). Декарт и Спиноза взя­ли за отправную точку систему Аристотеля, в соответствии с кото-Рой идеи находятся в самих вещах, и нечто устойчивое назвали ^сУбстанцией. Критика этого понятия Локком, Беркли и Юмом °Казалась близка западному желанию перенести все определяющее ^в Познании внутрь человека как субъекта. Почва для системы Кан-

I

Культурология в вопросах и ответах

та, в которой человек не просто исходный пункт познания, как у Декарта, но формирует его результаты своими внутренними ха­рактеристиками, была подготовлена. Западный индивидуализм и антропоцентризм отныне в полной мере вступили в свои права. Кант (как и Платон, синтезировавший главные из предшествую­щих ему взглядов) соединил континентальный рационализм с анг­лийским эмпиризмом, взяв от первого представление о самостоя­тельности и автономности разумного в человеке, а от второго — опыт как критерий истинности суждений о мире.

В своих попытках обоснования научного знания Кант сделал по отношению к Декарту примерно то же, что Платон по отноше­нию к Сократу, но только «мир идей» Платона находится вне человека, а Кант поместил его внутрь человеческого разума. В свое время Августин Блаженный отнес «мир идей» к Богу, что естест­венно для христианина. Кант действовал в соответствии с идеала­ми эпохи Просвещения. Он предположил, что «идея» веши нахо­дится не в самой действительности и не вне ее, а в голове человека. Это и есть субъективный идеализм, к которому шла новоевропей­ская философия.

Эмпирики полагают, что сознание приноравливается к приро­де, в то время как, по Канту, сознание человека приспосабливает чувственные впечатления к своему аппарату. Общий вывод Канта: «Рассудок не черпает свои законы (a priori) из природы, а предпи­сывает их ей»'. Это было названо коперниканским переворотом: разум человека активен и задает вопросы, а природа на них отве­чает.

Понятийную диалектику Канта, близкую Платону, Г. Гегель опрокинул в бытие. Он подошел к Канту, как Аристотель к Пла­тону, вернув «мир идей» в объективную действительность, но представив их функционирование в соответствии с духом XIX в. как процесс. Идеи, по Гегелю, не только присутствуют в природе, как у Аристотеля; природа — инобытие идеи и как таковая тож­дественна человеческим представлениям в их абсолютной истин­ности. Аристотель мыслил познание как постепенное проникнове­ние в идею, так что «ум и предмет его — одно и то же»², но изна­чальную тождественность бытия и мышления, при которой только и возможна абсолютная истина, обосновали Фридрих Шеллинг (1775-1854) и Г. Гегель.

¹ Кант И. Пролегомены // Соч.: В 6 т. М., 19... Т. 4 (1). С. 140.

² Аристотель. Метафизика//Соч.: В 4 т. М., 1975. Т. 1.С. 310.