Новоевропейская философия
Аристотель сформулировал законы формальной логики, Гегель — законы диалектики, которых у него тоже три — закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количественных изменений в качественные и закон отрицания отрицания. Сам универсум рассматривается в виде триады — идея, природа, дух. Гегель совершил синтез Аристотеля (а через него Платона) и Канта. В то же время Гегель писал, что нет ни одного положения Гераклита, которое он не включил в свою систему. По сути, его философия и есть переложенный на западный манер Гераклит, Логос которого может рассматриваться как предтеча идей Платона и Канта. Величие творца заключается в глубине и широте его синтеза. Чем более разнородные вещи соединяет философ и чем удачнее он это делает, тем более ценна его работа. Кант пытался соединить агностицизм и науку, разум и чувство. Гегель предпринял попытку соединить мышление и бытие, диалектику и логику (конструируя диалектическую логику). Итак, Платон синтезировал предыдущую философию, Аристотель модифицировал этот синтез. В новоевропейской философии Кант синтезировал континентальный рационализм и английский эмпиризм, а Гегель — все три великие философские системы Платона, Аристотеля, Канта, представив их как единый саморазвивающийся процесс, и подвел итог предшествующего развития философии. Говоря об общем значении немецкой классической философии, можно заключить, что греки «открыли» философию, а немцы ее «закрыли». Кант отверг все потустороннее как нерациональное, т. е. совершил в философии то, что в целом эпоха Просвещения в культуре. Гегель сделал следующий шаг — рационализировал посюсторонний мир, тем самым обоготворив его. Только богом этот мир стал в соответствии с западным представлением о прогрессе в его становлении, подтвердив, что в философии высшим признается то, что соответствует духовному ядру данной культуры. Тяга к Единому и неподвижному близка философии. Но сущность западной культуры, в отличие от восточной, — движение. Как примирить это? Кант отмахнулся от всего, что за чувственным Миром, но агностицизм не мог долго господствовать, потому что Философия ищет абсолютную истину. По Гегелю, неподвижное Единое присутствует в начале и в конце, а не за чувственным Миром, где все течет, все изменяется. Гегель развил диалектику, Придав ей предельно четкую и логичную, но схематизированную Форму. Культурология в вопросах и ответах Гегель поставил человеческое Я выше мира, и индивид почувствовал себя всесильным. Философия при Гегеле вернула себе ранг средства достижения абсолютной истины. Подъем духа и последующее разочарование были огромны. Гегель предложил своим последователям стать владельцами абсолютной истины, и многие польстились, причем позаимствованную у Гегеля абсолютную истину применяли к различным областям жизни, например к общественной, как Маркс и Энгельс, которые, посчитав, что мир философами уже объяснен, поставили перед философией задачу его преобразования. Источник развития — борьба нового, прогрессивного со старым, отживающим, из которого остается только необходимое для будущего, а все ненужное «снимается» по третьему закону диалектики. Борьба как источник прогресса составляет, по Гегелю, основное содержание книги бытия, а страницы счастья — пустые страницы истории. В соединении несоединимого в философских системах — ключ к пониманию повсеместного принятия их и последующего ниспровержения. Все, что бросил Гегель ради журавля абсолютной истины, последующие философы восстанавливали в своих правах. Людвиг Фейербах (1804-1872) и Серен Кьеркегор (1813-1855) возвратили в философию конкретного человека, Эдуард Гартман (1842—1906) ушел в бессознательное, Огюст Конт (1798-1857) обратился к науке, Герберт Спенсер (1820—1903) вернулся к опыту, Артур Шопенгауэр (1786-1861) направился от интеллекта к воле. Позитивизм Конта продолжил традиции эмпиризма, полагая, что идеи могут быть сведены к чувственному восприятию. В соответствии с присущей XIX в. историчностью Конт рассматривал эволюцию мышления как проходящую три последовательные стадии: религиозную, метафизическую и позитивную — стадию науки. Конт говорил, что на метафизической стадии «мысль приобретает ббльшую остроту». Можно сказать, что она становится самодовлеющей. Считая, что в основе человеческого поведения лежит воля к власти, Фридрих Ницше (1844—1900) в ней видел источник развития от обезьяны к сверхчеловеку — следующему эволюционному виду. Прогресс, по Ницше, находится по ту сторону добра и зла, и эти понятия неприменимы к процессу выживания наиболее приспособленных. Человек имеет право, осуществляя волю к власти, на любой поступок. «Философы жизни» пытались говорить как Новоевропейская философия пророки. В своем главном произведении «Так говорил Заратустра» и в других сочинениях Ницше часто прибегал к афористичному стилю. В XX в. на смену универсальным системам приходит проповедь «переживания» бытия и истолкование текстов, философия науки, прагматизм как философия действия... Одно из основных отличий новейшей философии от философии XIX в. в том, что она больше занята человеком как конкретной индивидуальностью. Знаменитый афоризм Декарта «мыслю, следовательно, существую», которым он хотел подчеркнуть важность разума, экзистенциалисты перевернули, поставив на первое место существование: «существую, следовательно, мыслю». Даже не зная, что значит быть, человек может сказать «Я есмь». Здесь, согласно Мартину Хайдеггеру (1889—1976), открывается доступ к бытию как таковому: к нему можно проникнуть через наше существование. Жизнь, кончающаяся неизбежным распадом, предстает как нонсенс. Если нет Бога и человек умирает насовсем, то жизнь абсурдна — таков пессимистический вывод экзистенциализма. Душа без веры в Бога и без истории, предоставленная самой себе, оказывается во власти абсурда, который Жан-Поль Сартр (1905—1980) определяет как «разлад между человеческой жаждой единения с миром и непреодолимым дуализмом разума и природы, между порывом человека к вечному и конечным характером его существования, между «беспокойством», составляющим самую его суть, и тщетой всех его усилий»1. Экзистенциалисты показали такой идеал личности, что на его фоне померк обычный человек и усилились разговоры об отчужденности, одномерности, деперсонификации... По общераспространенному мнению, люди становятся все более обезличенными. Экзистенциалистов беспокоило, что в современных условиях, когда большинство людей живут в крупных городах и подвержены сильному влиянию средств массовой информации, они становятся все более похожи друг на друга и теряют свою неповторимую индивидуальность и свободу, которая начинается по ту сторону социальной сферы и духовной жизни личности. Сартр утверждал, что экзистенциализм исходит из тезиса Достоевского «если Бога нет, то все дозволено», но Альбер Камю (1906—1960) понял, что не все дозволено, и сделал вывод: справедливость бессмертна. Начав со стремления к свободе и осознав Называть вещи своими именами. М., 1986. С. 93. Культурология в вопросах и ответах масштаб ответственности, экзистенциализм вернулся к нравственности. Глубокое проникновение психологии XX в. во внутренний мир человека дало основания сомневаться в том, что поведение полностью определяется и контролируется сознанием. Сформировалась концепция, во многом противоположная экзистенциализму (хотя в некоторых начальных моментах близкая к нему) и восходящая к философии бессознательного Э. Гартмана. Если экзистенциализм обратился к душе человека, то психоанализ проник в подсознание. За сознательной деятельностью он обнаружил подсознательные мотивы поступков и отверг постулат о свободе воли человека. В начале XX в. австрийский врач Зигмунд Фрейд (1856—1939) получил экспериментальный материал, подтверждавший основополагающую роль подсознания в человеческом поведении. Воле к разрушению и смерти противостоит в человеке воля к жизни, частью которой является сексуальное желание. Взаимодействие этих двух воль определяет, по Фрейду, поведение человека. Первичные желание могут замещаться другими, находящимися на более высоком уровне. Сексуальное желание может сублимироваться в творчество. В этом смысле вся духовная культура есть сублимация исходных инстинктов человека. Положительное значение Фрейда в том, что он оценил важность первых лет жизни ребенка для его развития, хотя некоторые его построения вроде эдипова комплекса, по-видимому, ошибочны, как и психоаналитическая интерпретация культуры в целом. Подсознательную психическую первореальность Фрейд видел в безличной сексуальной энергии «либидо». Но его ученик Карл Юнг (1875-1961) считал таковой иерархию «архетипов» — универсальных бессознательных образов, властвующих над человеком. Большое значение в психоанализе приобрела теория символов, которую еше в начале века развивал Эрнст Кассирер (1874—1945), назвавший человека «символическим животным», т. е. животным, использующим символы. Символ отличается от знака тем, что не только обозначает определяемый предмет, но имеет другое, более глубокое значение, которое никогда не может быть полностью раскрыто, как в математике нельзя точно вычислить иррациональное число. Эрих Фромм (1900—1980) развил представление о двух моделях поведения индивида. Или он идет по пути приобретательства, стараясь заполучить как можно больше вещей в свою собственность, — путь западных стран, названных «потребительским обществом». Или он совершенствует заложенные в каждом способно-
|