Взаимосвязь лексики и музыки

Когда балетмейстер неукоснительно следует за музыкальным сочинением, повторяя в пластической структуре структуру музыки. Когда он старается создать пластический аналог музыкальной пьесы, копируя её в малейших деталях. Тогда балетмейстер получит, как бы отражение в хореографии построений музыкального сочинения, получит зримую музыку. Здесь мы имеем полное метроритмическое единство между музыкой и танцем.

Средствами танцевальных движений можно выстроить обобщённый художественный образ музыкального номера, т.е. дать ему пластическую интерпретацию. Для этого нужно раскрыть музыкальный образ произведения, чтобы построить аналогичный ему хореографический образ.

Возможно, что на музыкальной гомофонии (одноголосье) вырастает полифоническая хореография, и наоборот, полифоническая (многоголосье) музыка отразится в хореографической гомофонии.

Когда первый и второй подход перемежаются в одном танцевальном произведении. Тогда возникает: то унисон с музыкой, то разнообразный контрапункт. Такой путь является самым интересным потому, что открывает широкие возможности для режиссуры движения.

Музыка для постановщика является стимулом для создания хореографического образа, совпадающего с музыкальным, а итог: – музыкально-хореографический образ.

Всесторонний анализ музыкальной формы, знание её – повод для свободного обращения с нею, для свободного толкования. Доказательством служит то, что на одну и ту же музыкальную пьесу, существует много разных балетных сочинений. Хотя все постановщики балетных сочинений стремятся, по мере своих сил, к предельному совпадению музыкального и хореографического образа.

Здесь необходимо знать о режиссёрском приёме, касающемся музыки "Режиссуру пауз”. Это приём " Пластической паузы ” когда движения танца на сцене замирают, танцовщики превращаются в подобие скульптурных изваяний, а музыка, продолжает договаривать то, что ещё не сказано, и что она скажет красноречивее танца. И тут же обратный приём " Музыкальной паузы ”: музыка прерывается, и в наступившей тишине "звучит” танец человеческих тел.

Синтез сценарной и музыкальной драматургии и образует подлинную драматургию танцевально-пластического, хореографического действия. Вот почему наиболее плодотворным методом работы при создании новых балетов является совместная работа балетмейстера, композитора и сценариста.

В.В. Ванислов «О музыке и балете»

Все богатство и многообразие танцевальных ритмов на сцене задается прежде всего музыкой, как задаются ею и темпы действия, и структурно-метрическая организация тех или иных хореографических эпизодов. Вместе с тем, относительная автономность и самостоятельность искусств, участвующих в художественном синтезе, сохраняющаяся даже при самом глубоком их единстве, обнаруживается и здесь. Глубоко ошибочно понимать танец только как простое зримое выражение музыки, основанное на точном "переводе" музыкального ритма в пластический и буквальном отанцовывании каждой ноты мелодии.

Соотношение музыкального и танцевального ритма может быть различным. Пользуясь музыкальными терминами, можно сказать, что они могут то идти в унисон (совпадать в каждом движении и звуке), то образовывать своего рода гетерофонию или подголосочную полифонию (совпадая в одних моментах и расходясь в других), то сочетаться по принципу полифонии и контрапункта (совпадать лишь в основных опорных точках при относительно независимом течении мелодии и танца).

Танец в балете находится в разном отношении к трем временным характеристикам музыки – темпу, метру и ритму. Темп имеет для танца абсолютное значение, расхождение музыки и танца по темпу невозможно, общий темп танца и все его изменения (замедления, убыстрения, смены) целиком задаются музыкой. Метр также в очень большой мере определяет танец, дает основу его временной организации. Однако танец лишь в редких случаях сводится к отбиванию каждой метрической доли такта. Обычно его организация свободнее, опорные моменты могут совпадать не только с долями такта, но и с полутактами, с тактами и даже с двутактами. Что же касается ритма, то здесь соотношение музыки и танца наиболее свободно и вариантно. Опираясь на музыку, танец не является ее ритмической копией, ибо он воплощает не структуру, а содержание музыки. Структура же музыки, подсказывая черты танцевальной композиции, не переводится в танец буквально. Благодаря этому танец обретает свободу в воплощении образно-драматического содержания.

Балетмейстер может считать свое произведение успешно решенным в том случае, если слышимый, рожденный музыкой образ будет совпадать с видимым хореографическим образом. Именно музыка диктует хореографическое решение, структуру хореографического языка, и, таким образом, танцевальный текст находится в прямом взаимодействии с музыкальным материалом.