Тема 1.2. Диагностика работоспособности, текущий ремонт и обслуживание компонентов ПК 18 страница

 

Борьбы не вышло. Хрупкая машина сложилась под таким весом, лопасти винта с треском отле-тели, а кабина вмялась внутрь. Шаков зажёг двигатели, что было достаточно для жёсткого, но приемле-мого приземления на улицу. Разбитый вертолёт был совсем не похож на новейшую машину, которой он был секундами ранее. А его спутника и след простыл.

 

Сигнал тревоги призвал к вниманию, не давая времени оглядеться по сторонам. «Гэллоуглас» вернулся, проскользнув вокруг универмага и по узкому переулку, намереваясь приговорить ещё одну жертву перед тем, как покинуть город. Энергия омыла фасады близлежащих домов искусственным све-том, когда извилистая дуга ППЧ змеёй пронеслась по улице, снимая с груди Шакова ещё больше брони. За этим последовала отмеренная добавка из лазеров «Гэллоугласа». Шаков прикинул, что мех против-ника будет оставаться в безопасности на выходе из аллеи, заставляя его или отступать, или пройти через полосу плотного огня. Но вражеский мех удивил его, вывалившись на улицу и значительно промазав из лазеров.

 

Затем Шаков увидел, что его, вообще-то, на улицу вытолкнули. Трофейный «Старслэйер», пере-крашенный в цвета комгвардии, последовал за «Гэллоугласом», втыкая в спину лиранской машины лазерные лучи. Проклиная кривую нагрева, Шаков добавил пилоту врага проблем, ударив своими че-тырьмя лазерами. Один врезался в голову «Гэллоугласа», тогда как оба главных орудия «Старслэйера» пробурили спину вражеского меха. Ошеломленный, почти обезглавленный, и захваченный в безнадёж-ном положении, пилот «Гэллоугласа» покинул кабину до того, как второй залп любого из мехов про-тивника лишил бы его такой возможности. Обречённый «Гэллоуглас» рухнул на дорогу, извергнув ис-кры из железобетона, а затем улёгся там обездвиженной и неряшливой – но пригодной к восстановле-нию – глыбой.

 

 

– Возможно, теперь мы сможем вернуть адепта Делюка обратно в кабину, – предположил мехво-ин «Старслэйера». Шаков узнал голос адепта Биллса, который после потери своего «Райдзина» на Фу-рилло пилотировал другой мех. Немногие из солдат принца сражались в своих первоначальных маши-нах. Слишком многие из них уже вообще не сражались.

 

Шаков сухо сглотнул, в то время как отходящее побочное тепло просочилось сквозь поврежден-ную оболочку реактора и распространилось вверх через металлические плиты палубы кабины. Пытаясь сдержать пот, он задышал часто и неглубоко, доверяя поддерживать внутреннюю температуру тела на безопасном уровне охладительному жилету.

 

– Побеспокоишься о Делюке позже, – сказал он. – А сейчас побеспокойся об Арктуранской гвар-дии.

 

Однако в этом отношении забот осталось немного. У следующего угла пара солдат в боекостю-мах «Фенрир» совершила ошибку, предпочтя бой бегству. Это было демонстрацией большего, чем про-стой долг. Он переключил «Экстерминатор» на более быстрый шаг, громыхая величественной по-ходкой меха, достигнув следующего перекрёстка и направившись к восточной границе города.

 

– Пока нет, – сказал он по открытому каналу союзных войск, вызывая к разговору пилота «Хан-чбэка». – Мы ещё не закончили здесь.

 

Оба пилота встали в строй за ним, принимая эту команду без вопросов. Тремя кварталами позже Шаков добавил к своей шеренге «Ракшасу» из 6-го уланского и трио солдат в боекостюмах «Кавальер». Он развернул их поисковым построением по нескольким кварталам, в процессе поиска своей цели избегая отступающих лоялистов.

 

– Если бы мы знали, что ищем, это могло бы помочь, – отметил адепт Биллс, которого отозвали из дуэли с «Зевсом».

 

– Вы узнаете это, когда мы его найдём, – ответил Шаков, после чего на несколько длинных ша-гов впал в молчание. – У нас есть Туквила, что означает, что мы имеем «Харкур Индастриз». Это даёт генералу Санчезу базу поддержки, которую он хотел. Но есть ещё одна вещь, которую нам нужно сде-лать. Один последний штрих.

 

На дисплее он увидел новое обозначение, прочитал строку сопроводительной информации, при-креплённую к нему, и понял, что нашёл её.

 

KGC-000.

 

Рудольф Шаков улыбнулся, тяжело и жёстко, снова сжал рычаги управления, и переключился на бег.

 

– По просьбе Моргана Келла нам всё ещё нужно разбить нос генералу Макдональд.

 

 

Для Линды Макдональд приказ покинуть Туквилу был одним из наиболее сложных моментов на Тиконове. Он означал признание того, что её застали врасплох, что она была обыграна одним-единственным воином, который возглавил наступление, прорвавшее её линию и позволившее силам Виктора быстро проникнуть в город за её спиной. И это всё произошло тогда, когда она заманивала вражеские силы в место, где «Катрина Штайнер» могла выкосить их ряды, – момент её наибольшего успеха.

 

Она пыталась убедить себя, что ничего из этого не имело значения. Если верить сообщениям, полдюжины стыковочников сбежали из системы на спине «Мелиссы Дэвион». Это могло означать только то, что принц Виктор решил отступить, а значит, Тиконов всё же не станет окончательной бит-вой гражданской войны. Если всё было так, то Туквила мало что значила в схеме большой игры. Это была лишь одна невыполненная цель и одно задетое эго. У неё будет другая возможность расставить всё по местам.

 

Макдональд направила «Кинг Краб» за новый угол, в пределах видимости были границы города и небольшое число отстающих мехов, принадлежащих силам лоялистов. Она сняла руку с рычага управления и протёрла зернистый остаток высохшего пота, вызывавший зуд на шее и на открытой коже рук и ног. Ещё два десятка длинных шагов на кривых ногах, и она, наконец, выбралась из Тукви-лы. Ни один план не переживает встречи с врагом, сказала она себе.

 

Однако эта проверенная и правдивая мудрость не принесла облегчения, а сирена, вдруг пронзи-тельно призвавшая к вниманию, прервала какие бы то ни было дополнительные ободряющие слова, которые она могла бы привести. Тактический экран вспыхнул горстью новых угроз, в то время как её сигнал сближения предупредил о приближающихся ракетах. Она развернула свой мех в атаку, принимая первый залп ракет дальнего действия не широкой спиной «Кинг Краба», а на его левую сторону. Машина содрогнулась и задрожала: полдесятка боеголовок накрыло её, оставляя на броне воронки и разверзая землю вокруг. Грязь забарабанила по широкому армированному бронестеклу.

 

Считывая информацию дисплея с ловкостью, приобретённой на практике, Макдональд увидела, что нападавшие были в составе четырёх мехов и неполного отделения бронепехоты. Она навела прицел на ведущий «Экстерминатор», размышляя, не был ли он тем же самым, который прорвал её линию ранее?

 

Комгвардия, подтвердила система опознавания. Это должен был быть он.

 

Сжимая зубы, Макдональд нажала на гашетки дальней стрельбы в тот же момент, когда поняла, что её положение было безнадёжным, что её снова застали врасплох. Если она позволит «Ханчбэку» подойти слишком близко, то уступит в огневой мощи примерно на семьдесят пять процентов, а избе-жать этого не было никакой возможности. На своей лучшей скорости она могла выдать, возможно, пятьдесят пять километров в час. Мощный «Ханчбэк» мог дать на десяток больше. Другие три боемеха превосходили её по скорости ещё больше.

 

Её встроенный в туловище лазер вонзил рубиновое копьё в грудь «Экстерминатора», разбрызги-вая броню на землю в виде горящих ручейков и расплавленных капель. Залп пятнадцати РДД также описал дугу вверх и вниз, приклеивая маленькие цветки пламени к левой стороне вражеского меха. Его левая рука бессильно повисла сбоку, но мех продолжал двигаться вперёд.

 

– Торопитесь, генерал? – по открытому каналу спросил насмешливый голос.

 

Макдональд могла ожидать чего угодно – от требования сдаться до ультиматума относительно её освобождения, но не подтрунивания. Не от одного из комгвардейцев, которые зачастую были угрюмы-ми даже по лиранским меркам.

 

– У меня есть время, – ответила она, переключая лазер обратно на короткий цикл. Луч когерент-ного света разрезал бедро «Экстерминатора», делая хромой быструю машину, которая ковыляла вперёд во главе своего импровизированного копья.

 

Ответный огонь был горячим и смертоносным. Ракетная установка «Экстерминатора» выплюнула новый залп из десяти боеголовок, но это была наименьшая из проблем Макдональд. «Ракшаса», бездействовавший до этого момента, чтобы оставаться в тени «Экстерминатора», выбросил вдвое больше ракет и ударил в неё своей парой тёмно-красных лазеров. Один вонзился по очереди в обе ноги, снимая практически последние остатки нижней брони. «Старслэйер» тоже хотел высказаться. Он резанул по передней кабине «Кинг Краба» одним из своих двух больших лазеров, проводя расплавленную черту по прозрачному щиту кабины. Дорожки расплавленного армированного стекла затуманили ей обзор.

 

Макдональд слишком поздно признала, что сделала ошибку, вернувшись к своей старой практи-ке быть в первую очередь воином, а уже во вторую – командиром. Она не вызвала близлежащих воинов, некоторые из которых сейчас двигались сами по себе, но не в таком большом количестве по сравнению с тем, которое она могла бы призвать. Она также слишком зациклилась на «Экстерминаторе», превратив его объект своего личного отмщения, в то время как любой из других трёх мехов представлял большую опасность.

 

– Учиться никогда не поздно, – пробормотала она, не волнуясь о том, что это передавалось по открытому каналу.

 

Направляясь обратно к городской черте, она оставляла любые возможные подкрепления позади, одновременно пытаясь подойти к врагам на расстояние радиуса поражения своей штурмовой автомати-ческой пушки. Её собственный лазерно-ракетный удар ужалил «Ракшасу» один раз… другой…

 

Макдональд оступилась под очередной интенсивной волной заградительного огня, одна нога шаталась настолько, что чуть не сложилась под ней, но стотонный штурмовой мех выдержал этот шторм, при этом ещё и вытянув свои клешнеподобные руки по направлению к окрашенному в зелёный цвет уланскому боемеху. Клешни раскрылись, и поток снарядов с обеднённым ураном провёл разрушительные полосы от каждой из автоматических пушек «Кинг Краба» к корпусу «Ракшасы». Горячий металл вонзился в уже ослабленную броню, прогрызаясь сквозь опорные элементы в бункер боезапаса, снабжающего ракетную установку на правом плече меха.

 

Разорванные топливные баки зажгли горячий огонь, который привёл к детонации нескольких боеголовок. «Ракшаса» пошатнулся вперёд, его корпус судорожно подёргивался в конвульсиях, по мере того как всё новые ракеты боезапаса взрывались интенсивным потоком неистовой силы. Кабина боево-го меха раскололась под действием пиропатронов, и мехвоин катапультировал пилотное кресло на ра-кетных ускорителях. Он поднялся над своей быстро разрушающейся машиной, затем в наивысшей точ-ке раскрылось парашютное крыло, позволяя ему безопасно спланировать обратно по направлению к Туквиле. «Ракшаса» упал на правый бок, потом его подбросило вверх и перевернуло, когда огненный цветок взрывающегося боезаряда швырнул его в другом направлении. Катящийся кувырком боемех разорвался на части и разлетелся по земле.

 

Слишком мало и поздно, Линда Макдональд знала это. Переводя автоматическую пушку на «Ханчбэк», ей удалось отодрать крупную полосу его брони, до того как автоматическая пушка меха противника вгрызлась в её левую ногу и откусила ту у бедра. «Кинг Краб» потерял равновесие и пова-лился направо. Поскольку она тяжело опустилась на правый бок, соответствующая рука и её вооруже-ние были прижаты и бесполезны под корпусом. «Экстерминатор» поставил ногу на другую руку, раздавив ствол автоматического орудия. Изгибаясь под давлением, «Кинг Краб» потерял другую ногу, когда она была вырвана из бедренного гнезда. Широкий корпус меха перекатился на живот, бросая Макдональд вперёд на привязных ремнях, и замер, словно выброшенный на берег кит.

 

Макдональд потрясла головой, чтобы придти в себя, взглянула в разрушенный щит армирован-ного стекла. Она увидела ноги «Экстерминатора», похожие на лезвия лопаты, тяжело бредущие по на-правлению к ней. Её взгляд переместился вверх по ногам и распоротому туловищу к клинообразной голове. Обратно на неё взирало тёмное армированное стекло, хотя она почти могла видеть презритель-ное выражение на лице мехвоина противника. Было похоже, что она сломала ребро, и резкий дым сожжённой электропроводки заполнил кабину. Но система связи всё ещё работала.

 

– С наилучшими пожеланиями от принца Виктора, – сказал комгвардеец.

 

Затем все три оставшихся боемеха повернулись к ней спиной и направились к Туквиле. У город-ской черты они остановились, чтобы оглянуться и посмотреть на её унизительное отступление.

 

Сначала Макдональд переживала по поводу тройки бронепехотинцев «Кавальер», думая, что они могли остаться позади, чтобы вытащить её из кабины и взять в плен. Затем она увидела, что они также сохраняют почтительную дистанцию, не предпринимая никаких попыток вмешаться, когда два меха лоялистов и разведывательная машина «Сентипед» остановились возле неё. Макдональд выбралась из кабины «Кинг Краба» и спустилась на землю.

 

Мучительно осознавая каждый унизительный шаг, она собрала всё, что осталось от её достоин-ства, и спокойно направилась к разведывательной машине. Любой из оставшихся мехвоинов союзников мог легко её прикончить, но они оставили её в покое, чтобы она жила с этой неудачей.

 

Если целью было запугать её, Линда Макдональд не допустит этого. Судьба искушала её воз-можностью героической победы на Тиконове, а затем отобрала её, когда до неё можно было дотянуться рукой. Но это не уменьшало того, что Макдональд таки совершила во время своего первого самостоя-тельного командования. Её экспедиционный корпус остановил натиск Виктора Дэвиона на Федератив-ные Солнца и почти сберёг Тиконов для архонта. Что более важно, Макдональд теперь понимала боль-ше, чем когда-либо, какова будет цена окончательной победы. Что сделает её намного лучшим коман-дующим.

 

Опустив одну ногу на подножку «Сентипеда», она в последний раз взглянула на Туквилу. Оста-вить её в живых, чтобы сразиться в другой раз, могло быть наибольшей ошибкой, когда-либо совер-шённой войсками Виктора. А на своих ошибках она училась. Она найдёт Виктора Дэвиона, куда бы он не убежал, и докажет это ему лично. Она поймает его. Привлечёт к ответственности.

 

Так или иначе, Линда Макдональд пройдёт эту гражданскую войну до конца.

Эпилог

 

 

Авалон-сити, Новый Авалон,

 

Марка Круцис,

 

Федеративные Солнца,

 

8 апреля 3065 г.

 

 

Проходя мимо двух очень хорошо вооружённых дворцовых стражей в форме, отдающих ей честь, Катерина коротко кивнула и вошла под облицованную металлом арку, которая издала тихий сигнал тревоги. Она остановилась перед следующим коридором, вопросительно глядя на Ричарда Дехейвера, следовавшего за ней.

 

– Ваши драгоценности, – пояснил он. – Я поднял чувствительность.

 

Рядом в стене находилось большое окно из зеркального бронестекла, и он кивнул своему отраже-нию. Часть окна засветилась зелёным.

 

– Ваше высочество, – сказал он, предложив жестом снова идти впереди.

 

Эта часть дворца была отведена под местные кабинеты её Министерства Информации, Разведки и Операций. Она состояла из четырёх коротких коридоров, расположенных в форме буквы «Т», что соз-давало много глухих углов, чем дальше вы продвигались вглубь. Катрина изучала схему расположения, словно никогда не видела её. На самом деле прошло около года с тех пор, как она последний раз посе-щала эти кабинеты. Информация приходила через Дехейвера и некоторых остальных. Обычно ей не нужно было пересекаться с местными агентами или прерывать их режим работы.

 

Сегодня, однако, придётся.

 

– Мы знаем, где он всё-таки? – спросила она.

 

– Джексон Дэвион думает, что ваш брат уже на Торине, который он использовал как промежуточ-ную базу для нападения на Федеративные Солнца. Он закрепился как на Торине, так и на Муфриде, и, учитывая, что генерал Санчез всё ещё создаёт проблемы на Тиконове, мы думаем, Виктор останется на своей передовой базе. Также там находятся солдаты принца и Иностранный Легион, а также мы прове-ли идентификацию клановской женщины, Тиарет, – Дэхейвер пожал плечами. – Наши агенты всё ещё работают над тем, чтобы подтвердить личное присутствие Виктора.

 

– Морган Келл?

 

– Исчез из виду. Возможно, он направляется обратно на оборонительный рубеж Арк-Роял, – Дехей-вер отряхнул свой мундир, оправив френч. – ОРАР ещё одно возможное месторасположение Виктора. Судя по всему, ваше высочество, ваш брат нуждается в серьёзном отдыхе и восстановлении сил.

 

Она кивнула и позволила разговору завершиться, когда Дехейвер впереди неё дошёл до двери и ввёл нужный код на панели в стене. Жужжащий звук известил о том, что замки открылись, и дверь распахнулась от лёгкого толчка.

 

Катрина никогда не была в кабинете Дехейвера, но всегда полагала, что это место соответствовало её главному помощнику по разведке. Просторный, с многочисленными ассистентами, которые поддер-живали Дехейвера в курсе событий и доставляли ему донесения об операциях. Обшит деревянными панелями, немного ковров. Фотографии на стенах известных ему официальных лиц, и, разумеется, одна из них – её.

 

Правда, как всегда с некоторых пор, была менее впечатляющая, чем её фантазии.

 

Дехейвер вошёл и проскользнул за небольшой металлический стол, не намного более широкий, чем его стул. Он вынужден был это сделать, чтобы освободить ей пространство. Закрыв за собой дверь, Ка-терина нашла это место вызывающим клаустрофобию, даже учитывая, что в ней находились только они вдвоём. Три на три метра, с пустыми оштукатуренными стенами и без окон, оно могло так же легко быть клозетом. Её встроенный шкаф был больше.

 

У Дехейвера всё же были фотографии. Одна стена была покрыта фотографиями, сделанными на-блюдателями, там были Виктор, Такред Сандоваль, Джерард Крэнстон и Гален Кокс, Морган Келл, Джордж Хасек и Роберт Келсуа-Штайнер. Она также обнаружила свою сестру Ивонну, некоторых офи-церов комгвардии, и огромную темнокожую женщину из кланов, которая была телохранителем её бра-та. Её собственный портрет висел рядом с дверью, так близко к наличнику, что казалось, она заглядывает в комнату, чтобы проследить за собой и Дехейвером, чтобы убедиться, что всё делается правильно.

 

Дехейвер поднял два холста без рамок, которые лежали на его столе, и бросил их на один из углов столешницы.

 

– Вот, – сказал он. – Я принес бы это вам.

 

Конечно, он бы принес. Но Катрина не имела желания ждать, когда она услышала о последнем про-изведении Старлинга, доставленном в её дворец. Она наклонилась, чтобы посмотреть на них, как на ядовитую змею в зоопарке, уважительно и осторожно, даже несмотря на то, что существо находится за стеклом. Дэхейвер пододвинул их ей. Стиль картины был более реалистичен, чем обычно у Реджиналь-да Старлинга.

 

На карикатуре Катрина была изображена как Кровавая Принцесса IX, иссохшая старая карга с нали-тыми кровью глазами и гнилыми обломками зубов. Две безвкусных короны были косо надеты на голо-ву. Украшенные драгоценными камнями одежды ужасно висели на тощей фигуре. Её золотые волосы, хоть и красивые и блестящие, были обёрнуты вокруг плеч или спадали спутанными клочьями до ног. Вся картина говорила о тщеславии и внутреннем гниении, и этого было достаточно, чтобы приказать убить Старлинга, даже без всего остального.

 

В одной из клешневидных рук Кровавая Принцесса держала мир, её пальцы впились в кору пла-неты и медленно крошили сферу. Капельки крови падали, вытекая из умирающего шара. Другая рука была вытянута перед ней, она управляла, как кукловод, нитями марионетки. Марионеткой мог быть только сам Редж Старлинг, размахивающий ножом художника, покрытым пятнышками красной краски, и срезающий вторым ножом все нити, связывающие его с его злой госпожой. Приглядевшись, Катрина увидела, что её искажённый двойник на самом деле доставал марионетку не из коробки, а из гроба из могилы. Могильный камень на заднем плане был наиболее идеальным фрагментом всей картины, выведенный чернилами на пустой части холста.

 

Имя на камне гласило: «Свен Ньюмарк».

 

– Это не оригинал? – спросила она непроницаемым голосом.

 

– Нет, ваше высочество. Мы уже нашли художника, занятого изготовлением копий, и в связи с этим задержали его. Он сказал, что оригинал был даже более возмутителен.

 

– Нашли его где?

 

– Тут, в Авалон-сити, – сказал он. – Он сказал, что его наняли по телефону, и имели дело только че-рез посредников. Старлинг, или кто бы то ни был на самом деле, вероятно, приобрёл резиденцию на Новом Авалоне.

 

Катрина свирепо посмотрела на своего помощника по разведке:

 

– И сколько хочет этот человек?

 

Он развернул картину. Письмо шантажиста с размашистой подписью художника, было написано на обратной стороне холста.

 

– Десять миллионов кронеров. В тексте отмечено, что это половина того, что вы и Риан Штайнер заплатили за убийство матери. Десять миллионов, и он исчезнет на Периферии с оригиналом, в сохранности и безопасности, пока мы не «потревожим» его снова.

 

Катрина скрестила руки и нахмурилась:

 

– С самого выступления Виктора на конференции Звёздной Лиги, эти обвинения совсем вышли из-под контроля…

 

Дехейвер не подал никакого признака, что ему не всё равно или что он хотя бы расслышал.

 

– Какие ваши приказы, ваше высочество?

 

– Найдите этого человека, Ричард. Делайте всё, что должны, чтобы вытащить его наружу. Затем схватите его, – её тяжёлый взгляд пересёкся с его, и Катрина не отвела глаз, пока он не кивнул.

 

Дехейвер знал, чего она хотела. Он примет меры. Через несколько коротких месяцев Катрина надея-лась избавиться от туч, которые сгустились на горизонте, скрыв небо. Виктор, видимо, уступил. Граж-данская война, казалось, затухала, как догорающая свеча. Возможно, будут рыцари-отступники, с кото-рыми надо будет разобраться, люди вроде Джорджа Хасека и Танкреда Сандоваля, но они не смогут выстоять в одиночку.

 

Задержавшись только для того, чтобы бросить один последний взгляд на отвратительные полотна, она повернулась к двери. Довольно о Свене Ньюмарке…

 

Настало время очистить доску от оставшихся пешек.

* * *

 

 

Поместье Хокинс, Муфрид,

 

Театр Фридом,

 

Лиранский Альянс,

 

 

Пребывание в поместье Хокинсов на Муфриде, заставляло Джерарда Крэнстона нервничать. Мир был решительно плохо защищён, полагаясь на иллюзию своей малой стратегической ценности для лоя-листов Катерины. А само поместье Хокинса было защищено не больше, чем общественный парк. Его виноградники раскинулись по сельской местности, и сейчас там собирало виноград множество сезон-ных рабочих. Винодельня работала в режиме полной загрузки, текущий урожай перерабатывался, а урожай прошлых лет доставался из громадных подземных хранилищ и увозился. Владельцы Тодд и Шелли Хокинс проводили щедрые вечеринки, на которых еженедельно собирались аристократы, управляющие корпораций и голо-звёзды.

 

Крэнстон мог только надеяться, что никто не знал, что делит кров с Виктором Штайнер-Дэвионом.

 

Это было лучшее, что они могли придумать, если хотели держать Виктора близко к своей пере-довой базе на Торине без того, чтобы беспокоиться за его безопасность. Спрятаться в поле зрения, план, придуманный Тиарет, Морганом Келлом и им самим. Кажется, он работал, но Джерард всё ещё нервни-чал.

 

Крэнстон встретил Кая Аллард-Ляо, покидающего комнаты Виктора, расположенные в заброшен-ном крыле поместья.

 

– Он ждёт вас, – сказал Кай.

 

Словно Виктор, или любой из них делали что-то другое в эти дни.

 

– Есть какие-то изменения? – спросил Крэнстон.

 

Кай пожал плечами; поскольку у него не было правой руки, жест получился немного перекошенный.

 

– Он ест, когда ему дают еду. Много читает – боевые донесения, новости с различных миров, личные сообщения. Он постоянно работает над планами по возвращению Тиконова или по атаке на Новый Авалон, но делает это не увлечённо. Скорее, как умственное упражнение.

 

– Ищет, чем бы заняться, – сказал Крэнстон. – Кто-то другой разгадывал бы кроссворды или строил дома из спичек. Это развлечение.

 

Морган кивнул:

 

– Другими словами, он просыпается, вдыхает, выдыхает и, в конечном счёте, снова ложится спать.

 

– Он спит слишком много, – сказал Крэнстон, его слова прозвучали более резко, чем он хотел. Ко-нечно, он не был рассержен на Виктора, который вынужден был нести не только свою ношу в послед-ние годы. Если он и испытывал злость, она была направлена на судьбу, которая подвергла их той са-мой последней, самой жестокой пытке.

 

– Вы предпочитали общаться с ним, когда он вообще не спал? – спросил Кай. – Кажется, он дошёл до предела своих возможностей. Собрать всё снова займёт у него некоторое время. Это часть печально-го процесса. Люди склонны жить как обычно, справляясь со всем, как они думают. После нескольких месяцев они просто останавливаются, и весь обратный поток эмоций захлёстывает их. Никто не застра-хован. Даже Виктор Дэвион, – Морган оглянулся на дверь. – Его всепоглощающая атака на Тиконов отвлекла его почти на шесть месяцев, но боль, в конце концов, догнала его.

 

Крэнстон рассеяно кивнул.

 

– Я должен увидеть, что он хочет. Вы отбываете на Торин?

 

Морган кивнул, и они обнялись пожатиями левыми руками.

 

– Покажите им всем, – сказал Крэнстон, отпуская Моргана, и открыл дверь в апартаменты Виктора.

 

Место было спроектировано как одна большая комната, с местом для сна, небольшой жилой частью, укрытой коврами, и небольшим кабинетом, обозначенным полом с бежевой плиткой. Шторы были за-дёрнуты, защищая помещение от дневного солнца, и оно освещалось только двумя лампами. Виктор сидел за письменным столом, откинувшись во вращающемся кресле, чтобы смотреть в потолок. Он рас-качивался взад и вперёд по небольшой дуге. Нефритовое ожерелье висело вокруг воротника его свите-ра, где он мог видеть его, трогать, если хотел.

 

– Я не видел, чтобы вы носили это последнее время, – сказал Крэнстон. Это был старый подарок от Кая.

 

– Сунь Укун. Король Обезьян, – голос Виктора не был полностью безжизненным, но был опреде-лённо неэнергичный. – Это чтобы напоминать мне, что надо быть честным с собой.

 

Если Крэнстон помнил правильно, Сунь Укун имел какую-то власть над царством мёртвых. Он так-же увидел статуэтку стражника-мечника, которого дала Виктору на Аутриче Оми Курита. Она стояла на столе перед ним, прижимая стопку бумаг и карт. Она должна была хранить Виктора, сказала тогда Оми. Крэнстон тоже был там, в те годы, когда Виктор держал жизнь за горло и получал от неё всё, что мог. Не только для себя, но и для своих друзей и тех, кого он любил.

 

А теперь он был тут, сидел в тёмной комнате, окружённый бессильными талисманами.

 

Виктор бросил быстрый взгляд.

 

– Вы потеряли своих родителей из-за Синдиката, не так ли, Гален?

 

После того, как его назвали по имени, Крэнстон немного был сбит с толку.

 

– Да, потерял. В войне тридцать девятого года.

 

– И вы действительно не ненавидели моего отца за начало этой войны?

 

Крэнстон глубоко вздохнул.

 

– О, да, Виктор. Ненавидел. Долго. Боль надо на чём-то фокусировать, и я кормил её Хэнсом Дэвио-ном и Домом Курита. Это тяготело надо мной годами.

 

– Но вы мой друг. И Хохиро. Из-за наших отцов вы потеряли семью.

 

Крэнстон пожал плечами:

 

– Что вы хотите, чтобы я сказал, Виктор? Было больно, и я был зол, но, в конечном счёте, я перестал проклинать остальных. Шальной снаряд уничтожил дом моих родителей. Было ли это из-за дефекта бо-еприпаса или по простой небрежности, я никогда не узнаю. Я хотел предотвратить больше ненужных смертей, и потому я решил пойти в армию. Я думаю, я сумел это сделать, – он потряс головой, про-гоняя воспоминания. – И боль, в конечном счете, угасла.

 

– Как? – Виктор сел ровно, в глазах показалось больше энергии, чем Крэнстон видел неделями. – Как она погасла, Гален?

 

Крэнстон решил, что это хороший знак, что Виктор, по крайней мере, хотел поправиться, но он не мог много сказать по этому поводу.