Разыскивается за убийство
Да, во времена Stooges со мной происходило много дурацкого. Как-то раз ночь напролет протрескались кокаином с нашим роуд-менеджером Джоном Адамсом. Забавный был парень. Наркоман, в общем-то. На самом деле тогда, в 1970-м, группа начала распадаться. Я жил на 26-м этаже, в комнате 26-G, в точности как размер иголки, которой мы пользовались. На 26-м этаже небоскреба, единственного на весь городок Анн Арбор, штат Мичиган. Вот там-то я и жил - пришлось. Я же певец, фронтмен, как тут не жить на самом верху. Нам бы всем жить на самом верху.
Короче, сижу я там всю ночь на кокаине, уже рассвет начался. Из окна видно весь город, и мы с Джоном смотрим, как потихонечку наступает день, и по улицам начинают кружить полицейские машины - сначала две, потом четыре, потом шесть - как будто бредень тянут. Они тянут, а мы наблюдаем. У нас, у меня и Stooges, всегда были странные отношения с властью, с полицией, своего рода любовь-ненависть. Сидим наблюдаем, так? И думаем: ишь ты! Думаем: ты смотри! Кого-то ловят. Интересно, кого они ловят, трали-вали и тому подобное. На кого тут облава?
А не спал я еще отчасти потому, что банки открываются только в девять, а мне надо было обналичить чек в банке напротив, мне часто приходилось с этим банком иметь дело, потому что в роке много быстрых денег, особенно в случае со мной. Тогда все было иначе, никаких туров - мы играли по выходным. Играли свою дикую музыку, нас приглашали, нам платили, никакого менеджмента, никаких агентов. Был какой-то агент, но это так, одно название, раз, правда, выслал мне сто долларов на покрытие расходов, когда я первый раз лечился (метадон-гольф-валиум).
Тем временем кольцо сжимается, а мы с Джоном смотрим, а мне к девяти надо в банк, потому что я собираюсь забирать свое электропиано и ехать в Детройт на арендованной машине, то есть, в общем-то, на краденой - форд-галакси, который я взял на день, а катался месяц, так? То есть скорость, это было важно.
Спускаюсь я в банк, зрак размером с баскетбольный мяч. И в очень ТАКОМ состоянии, с длинными рукавами, стою в очереди. Стою себе в очереди в банк - землистого цвета паренек, весь ввалившийся, изможденный, зрачки огромные, длинные прямые каштановые волосы. Одет как все, в "левиса", рукав только, как всегда, длинный.
Стою, чтобы обналичить чек на 3000 баксов. Нервничаю: яркий солнечный свет, ну и вообще. НЕНАВИЖУ очереди, какие бы то ни было. Стою напряженный: ненавижу стоять среди обычных людей, особенно в каких-нибудь офисах и всяческих деловых помещениях. Вдруг слышу слева как будто стук копыт. Поворачиваюсь туда, в этот момент в банк влетают целенаправленной рысью два огромных, здоровых, накачанных мужика в дешевых костюмах, с короткой стрижкой. Раннее утро в банке, полно народу, толчея, и можете себе представить, они несутся ПРЯМО ко мне, прямо ко мне, поднимают меня в воздух - прямо в воздух поднимают, ни слова не говоря. И я ничего не говорю. Я совершенно растерялся. Подхватили меня и выбежали из банка, вынесли меня оттуда. Один живо открывает дверцу машины и швыряет меня на заднее сиденье.
Я буквально окаменел. Окаменел! Свыше всякого окаменения и ужаса. Все, думаю, концерт окончен. Поймали меня, короче. Я был уверен, что меня поймали, так? Я не представлял себе, что теперь будет, и начал сходить с ума. "Что я сделал? Что я сделал? В чем меня обвиняют?". Молчат.
Оказалось, искали убийцу. Так что в этот день я был арестован за убийство. Искали убийцу, а я в точности подходил по описанию. Хороший урок для молодого музыканта: нечего шляться в одиночку.
Короче, попадаю я в участок, так, причем они уже на полпути присмотрелись получше, сверили приметы со своими ребятами по рации и поняли, что обознались. Поняли, что обознались, и все-таки решили на всякий случай меня проверить.
В те времена, в середине шестидесятых и даже в семидесятые годы, Мичиган был воистину полицейским штатом. Я весь мир объездил, но такого фашизма, как там, нигде не видел, разве что в России.
Они вообще считали: весь город отдан нам на откуп, что хотим, то и делаем. Странно, потому что вообще-то Анн Арбор уже тогда, в шестидесятых, был довольно славным городком Среднего Запада, с довольно дружелюбным населением. Такое странное несоответствие: целый город мирных ребят, отданных на растерзание этим лунатикам.
Ну и, короче, они обнаруживают у меня дороги - ибо я был настолько глуп, что трескался в руку. И я был невероятно обдолбан и невероятно напуган. Телефон в доме stooges был отключен, а Джон отрубился, а у меня даже адвоката не было.
В результате они сказали, что отпустят меня, если я разрешу им обыскать свое помещение. Если бы я не разрешил, они закрыли бы меня на 72 часа, а это слишком долго для торчка. Как ни странно, я согласился.
Поехали ко мне: сержант, лейтенант и я. Ничего предосудительного не обнаружилось - только целая ку-ча метадона, машин, иголок и всякого хлама, разбросанного по полу.
Поскольку за вшей и прочее тому подобное не сажают - в те времена я был весьма неряшлив, личная гигиена не была моим сильным местом - то брать меня было, в общем-то, не за что, хотя они сказали, что материала хватает: метадон, шприцы и так далее, тем более рецепта не было.
Так что они обрабатывали меня часа два, чтобы я настучал на своих друзей и выдал кого-нибудь. И к концу дня я себе понравился, так как выяснил относительно себя одну вещь: а именно, что я ни на кого не могу настучать, чего бы это ни стоило. Я был уверен, что им ничего не стоит меня посадить. Только что Джон Синклер получил несколько лет за пару косяков, и, поймав меня, они получили бы продвижение по службе.
Но настучать на друга - это было свыше моих сил. В общем-то, это было самое важное для меня в моей группе, Stooges: дружба. По-моему, дружба как музыкальный стиль гораздо важнее, чем вот это вот - иг раем мы блюз или не блюз, и так далее. Мы были группой друзей. А менты, как выяснилось, блефовали.
