Глава 1 6 страница– Привет, – улыбнулся голый Падалеки, – как себя чувствуешь? «Э-э-э… как дерьмо», – был очевидный ответ, но Дженсен не сразу смог разлепить губы. Он аккуратно заглянул под одеяло, которым они с Джаредом были укрыты. – Почему я одет? – прохрипел он и прочистил горло. – Я так понимаю, это значит – я не был на высоте прошлой ночью, детка? Дженсен не очень хорошо соображал, что он нес. Последние воспоминания заканчивались на водителе, который вышвырнул его из автобуса на полдороге к Падалеки. То есть… Ага. Значит, к Падалеки он все же добрался. А нафига? – Ты ничего не помнишь? – встревоженно спросил Джаред. – Я у тебя? – парировал Дженсен, сдерживая тошноту и мечтая умереть прямо сейчас и немедленно. – Ну, – Джаред тоже огляделся, – да. Похоже на то. И нет, ты не был ночью ни на какой высоте. Даже сквозь утренний пьяный дурман Дженсен не смог не отметить в очередной раз, как Падалеки идет улыбаться. – Дженс, сейчас полшестого, через двадцать пять минут встанет отец, а потом мама и Мэг. Тебе лучше бы сейчас домой, если ты в силах. Домой, ага. Ебаный в рот! От слишком резкого подъема желудок сжался спазмом, и Дженсен прижал ладонь ко рту. Не хватало еще облевать Джареду всю комнату. Джаред выскочил из кровати – он, к счастью, спал в трусах – и протянул Дженсену пакет. – Не, пронесло… Но это ненадолго. Если меня не прикончит похмелье… в любом случае жить мне осталось пару часов. Где моя куртка, Падалеки? Джаред пододвинул к нему бутылку воды и упаковку аспирина. Дженсен восхищенно на него уставился: – Падалеки, я буду тебе поклоняться! Если выживу. – Мне больше нравилось, когда ты звал меня по имени. Или как мои… дома. Я говорил вчера с твоей мамой. Она тебе звонила, и я… Таблетка застряла в горле, и Дженсен с трудом протолкнул ее дальше, от усердия облив водой футболку. Он потер глаза и опустился на кровать – ноги дрожали противной мелкой дрожью. – Ты – что? – Все нормально, Дженс. Я назвал свое имя и адрес, сказал – ты у меня. – И как она… и чего теперь? А зачем ты назвался? – Она могла приехать тебя искать. – Она? Ха. Но, ага, спасибо. А что ты дословно сказал? Чтоб мне знать, как врать. – Я не врал. Сказал – ты зашел ко мне в гости, и заснул. И… вот. – Ясно. Истерический смех булькал в горле, разгоняя тошноту. Или это начал действовать аспирин? Как удачно Джаред взял трубку, теперь плакала кровавыми слезами последняя версия про долбаную ориентацию, далась же она людям. Дженсен очнулся. Надо ж валить. На подоконнике темнели следы подошв. – Даже так? – заметил Дженсен. – Обратно мне этим путем? – Нет, – улыбнулся Джаред, прыгая на одной ноге и напяливая джинсы. – Сейчас выведу тебя. – А в сортир можно? Джаред засуетился, натянул футболку, размахивая длинными руками, выглянул в коридор и поманил Дженсена. В туалете Дженсен понял, насколько он еще пьян. Его штормило, мысли путались, ремень никак не желал застегиваться. Джаред вывел Дженсена из дома и проводил до забора. Он потянулся целоваться, но Дженсен отпрянул. – … я зубы не чистил. Джаред поцеловал его в шею. – Спасибо, Джи. Имя удивительно привычно скользнуло по языку. – Извини, я даже не помню, как сюда добирался, и почему вообще поперся именно к тебе. – Я рад, Дженс. Ну, что ко мне. Правда. А ты совсем ничего не помнишь? Ну, что у меня было, что я говорил? Дженсен напрягся, но так и не смог оживить воспоминания вчерашнего вечера. Ему почудилось – Джаред облегченно выдохнул. – Так тупо, да? Спали вместе, и ничего. – Жалко, ага, – слегка смутился Джаред. – Хочешь еще? – зачем-то уточнил Дженсен. Джаред твердо кивнул, глядя в глаза. Дженсен нашарил в кармане чудом не проебаный айпод, воткнул в уши затычки, прошел спиной вперед пару шагов и махнул на прощание Джареду. Домой он шел пешком, минут сорок. Родители, конечно, уже встали. Его не остановили, когда он прошел через кухню, громко поздоровавшись и ни на кого не взглянув. Под горячим душем похмелье слегка отпустило. Похоже, Джаред прав. Они именно что – вместе. Ровно так и решило подсознание Дженсена, когда он выбрал наихудшее место для продолжения пьянки.
Дженсен швырнул на спинку стула мокрое полотенце и повернулся голой задницей к отцу. Он шуровал в шкафу, пытаясь отыскать чистые джинсы, когда отец спросил тихо: – И что, по-твоему, не так с Маккензи? Дженсен молча натянул трусы, джинсы и прошел к столу. В верхнем ящике он хранил все рисунки, которые дарила ему сестра. – Что не так, Алан? – едко спросил он и швырнул перед отцом на кровать рисунок с изображением большого букета с черно-коричневыми розами. И еще один – с чернильно-серыми тюльпанами. И еще – где у вазы имелись ресницы и оскаленный зубастый рот. На следующем черная роза заполняла все небо, и дом в нижнем правом углу листа размером был не больше ногтя большого пальца. – Что не так, пап? – Дженсен вытащил ключи, где на брелоке болтался череп, вылепленный из глины и раскрашенный Мак в черный и белый. Дженсен позвенел перед отцом ключами, демонстрируя череп. От вкуса зубной пасты немел рот, похмельная дрожь вернулась, и Дженсен понятия не имел, как выдержит сегодня уроки, но дома не отсидеться, а денег на бар не было. Отец просмотрел всю пачку рисунков, пока Дженсен укладывал пятерней волосы, смоченные гелем. – Завтра ты зайдешь за Маккензи в школу и отведешь ее к доктору Моррис, – спокойно сообщил отец и положил поверх папки с рисунками двести баксов. Дженсен опешил. – А мать? – Ей я скажу сам. Когда отец выходил из комнаты, Дженсен попытался разглядеть в нем изменения, но все было по-прежнему: нитки торчали из свитера, и он так же горбил спину и шлепал тапочками. Телефон завибрировал смс-кой, и Дженсен, все еще ошарашенный выходкой отца, прочел сообщение от Падалеки: – в комнате пахнет тобой. у меня стоит... Дженсен вконец застыдился. Можно представить, чем там пахнет, если он валялся по всем помойкам Уэйко, судя по куртке, и выхлестал в одно рыло целую бутылку вискаря. – извини я не в кассу. как дома? Вторая смс прожужжала в руках, и Дженсен ощутил что-то сродни тому чувству, что возникало при взгляде на спящую Макки. Он торопливо напечатал: – нет. уже выхожу в школу – я тоже. увидимся ххх – хххххххххххх Дженсен посчитал иксы и заржал. Все по полной программе у Падалеки. Ладно же. От возбуждения, смешанного с остатками похмелья, знобило и тянуло на подвиги. В школу он опоздал. Влетел в класс социологии, едва успев проскользнуть перед носом Дагги.
Но сосредоточиться Джаред не мог. Он прождал Дженсена во дворе до самого звонка и уже в классе увидел в окно, как тот почти бегом влетает в школу. Через пять минут телефон в кармане рюкзака завибрировал. Джаред положил мобильник на колени, отключив все сигналы. Писал Дженсен. – ты где? Джаред набрал ответ почти на ощупь. – биология. ты? – социология. взбесится дагги если просечет зачем я держу руку в кармане? – как ты это делаешь? – медленно. могу потереть конец Джаред попробовал просунуть ладонь в карман, но его джинсы оказались слишком тесными, ничего не вышло. Дженсен написал еще: – тебе понравилось у меня сосать? – очень. хочу еще. – и я Он хочет, чтобы Джаред отсосал ему? Или он сам? О, Господи… Джаред вспомнил губы Дженсена, растянутые вокруг члена, и какие они потом были яркие, и как он держал ладони у Джареда на бедрах, когда отсасывал… Джаред никак не мог придумать, что написать, мысли нахлестывались друг на друга, под футболкой напряглись соски, и было сладко-неприятно, когда ткань при движении касалась груди. Джаред решился. Его затрясло от стыда и предвкушения, и он отправил смс, пока не передумал. Ответ пришел почти сразу: – понравилось? – да – хочешь в себя мой член? Джареда повело. Захотелось немедленно обвести влажным пальцем анус, сжаться на твердом… – ненавижу тебя!!1 Он едва удерживал в руке телефон. Да за что ж он так мучает… – да. у тебя рука в кармане? – нет. нога на ногу и ладонь между Джаред последовал инструкции. Ч-ч-черт… Костяшка большого пальца плотно нажимала на член, и, если сжимать-разжимать бедра, получалось давить немного на яйца. – даа так хорошо – хочу, джи – Мистер Падалеки? С вами все в порядке? – Джаред даже не смог вспомнить фамилию преподавательницы биологии. Он судорожно кивнул. – Меня предупреждал школьный врач, у вас может быть переутомление. Не хотите выйти на свежий воздух? – Хочу. Да… спасибо, мисс… м… да. Я потом зайду за заданием. Он выкатился из класса с максимальной скоростью. Бежать с таким стояком было почти больно. Джаред набрал, поднимаясь по лестнице: – отпросился И влетел в пустой туалет на третьем этаже. В кабинке он уперся рукой в стену и слегка нагнулся, чтобы сперма попала в унитаз. Ему показалось, что дверь скрипнула, но было уже наплевать.
Дженсен обожал находиться в школе, когда в классах шли занятия. Это как другая планета или мир за стеклом. Ты вроде и здесь, но только как зритель, никак не участник. Впрочем, сейчас наслаждаться таким вариантом одиночества Дженсена совсем не тянуло. Он бесшумно приоткрыл дверь туалета и протиснулся внутрь. Джаред был в крайней кабинке – лямка от его рюкзака торчала из-под двери. Дженсен прислушался. Джаред дрочил очень тихо, но все равно можно было уловить характерные звуки трения кожи о кожу и прерывистое дыхание – жаркие выдохи с едва слышными стонами. Дженсен смял ширинку, стараясь вообще не дышать. При мысли о том, что Джаред его хочет – хочет в самом стыдном, самом настоящем смысле – подтягивались яйца, и под головкой начинало пульсировать почти невыносимо приятно. Дженсен потер костяшками здоровой руки по молнии. Джаред уже знакомо всхлипнул, и Дженсен не удержался, тихонько постучал. – Джи, это я, открой. – Твою мать! – слишком громко отозвался Джаред и отпер рывком дверь. – Я чуть не ебанулся от страха! По его виску стекала капля пота, волосы были всклокочены, и шелковистый твердый член нагло выглядывал из джинсов. Дженсен протянул руку и вытер пальцем прозрачную каплю пота. Лихорадочный румянец на скулах Джареда вспыхнул ярче, и он потянулся к ширинке Дженсена. Но Дженсен отвел его руку. – Давай, кто дольше продержится? – предложил он, освобождая член и устраиваясь напротив Джареда. – Неспортивно, Эклз, – прищурился Джаред. – Я проиграю. Я почти. Дженсен вверх-вниз провел по члену и вздрогнул. Черт, он тоже уже готов. Идиотское соревнование. – Давай вместе? – предложил он, не в силах остановиться и поспешно дергая кулаком. Джаред кивнул. Они не касались друг друга – только себя, и воздуха не хватало. Они сталкивались взглядами, и Дженсен видел жадное желание в раскосых глазах Джареда, и потом Джаред начал подаваться бедрами вперед и беспомощно жмуриться, и выкручивать запястье на пике каждого движения. Дженсен сорвался раньше, едва успев наклониться над унитазом. Джаред охнул и прижался бедром. Капли их спермы мешались на фаянсовом ободе.
– Успокойся. Нас тоже тестировали не пять минут. – Мне надо успеть закинуть Мак домой. Стопудово, Алан ничего Донне не сказал. – Мы быстро доедем. Высажу тебя за квартал. – Надо было найти другого врача. Энджи помогла тебе хоть в чем-то, Джи? – Знаешь, на самом деле – да. Я сказал ей. В смысле, про себя. – Ты ей сказал? – Стало легче. – Ты поразительно треплив, Падалеки. Ничего не можешь держать в себе? Понос, блядь? – Хрена ли ты на меня набросился, Эклз? Расслабься. Скоро Маккензи выйдет. – Лишняя трата денег. – Можно я поцелую тебя? На нас смотрит секретарша. – Ты больной, Джаред. Абсолютный, клинический ебанько. М-м-м… иди сюда. Ум-м-м… Так, нет. Мак только это не хватало увидеть. – Ты перестал дергаться? – Нет! – Ты сейчас пальцы мне сломаешь, Дженс. – Переживешь… Макки! Ну что, как? – Она тебя зовет. Мне чего, тут сидеть? С этим? – Это Джаред, я же вас знакомил. Он безобидный. Я быстро, ладно? Дженсен так поспешно ворвался в кабинет доктора Моррис, что чуть не свернул ручку. Его сестра заправила за ухо светлую прядку, с хмурым видом уселась в кресло с ногами и вытащила из школьного ранца тетрадь. Похоже, Джаред переоценил свой опыт общения с маленькими девочками. Мэган… они были совсем не похожи. – У меня тоже есть сестра, – неловко попытался он завязать разговор. – Рада за тебя, – не поднимая головы, отозвалась Маккензи. Н-да. Не возникает сомнений в том, кто ее брат. Джаред попробовал заглянуть в тетрадь Маккензи, но та прикрыла локтем страницу. – Уроки? – продолжил играть в идиота Джаред. – Не твое дело. – Наверное, вы с Дженсеном хорошо друг друга понимаете, – огрызнулся Джаред и устыдился. Ей же всего девять, и не ее проблема, что Джаред не в силах установить контакт даже с ребенком. – А ты трахаешься с моим братом? – спросила Мак, и Джареду показалось, что ему со всей дури заехали кулаком в живот – было такое в средней школе. Братья Леваны. Да, точно. – Э… в смысле? То есть… я имею в виду... С чего ты взяла? Маккензи смерила Джареда изучающим взглядом, от которого захотелось залезть под стул. – Да он тут недели две назад устроил бунт, сообщил предкам, что пидорас. Джаред вытаращился на Маккензи. – И что было? – Пиздец был, – буднично произнесла Мак. – Я думала – мы с ним сбежим из дома. То есть – он сбежит, но я бы тоже не осталась. Ночевали бы в залах ожидания на вокзалах. У меня скоплены деньги. – Хорошо, что вы не сбежали, – выдавил из себя Джаред. – Ну, Дженс сказал родакам, что никакой он не гей. Они купились. А ты ничего, высокий. Кто из вас сверху? А может они и нашли бы общий язык с Мэган. Джаред откашлялся. – Мы с Дженсеном просто друзья. Мы не… с чего ты вообще такое придумала? Мы вместе учимся. – А. Маккензи пожала плечами и уставилась в тетрадь. Оставшееся время Джаред судорожно пытался продолжить разговор, но ни одной темы в голову не приходило. Дженсен вышел из кабинета, строгий и сдержанный. Ни следа нервозности. Он улыбнулся Маккензи и кивнул Джареду. – Можем ехать. Спасибо, что подкинул. – Не за что, – растерялся Джаред. Все хорошо? Или плохо? Или нормально? В машине Дженсен сел возле Маккензи на заднее сидение и всю дорогу о чем-то шептался с ней вполголоса. Джаред высадил их у старой запруды и долго смотрел вслед. Дженсен нес ранец сестры и обнимал ее за плечи одной рукой. День оказался свободен, и стоило попытаться нагнать материал по собственному плану занятий. Джаред взглянул на часы. Занятия в университете должны уже закончиться. Он набрал Джеффа кнопкой быстрого вызова. Брат не ответил. Должно быть занят. Джаред выкрутил руль и поехал домой.
Дженсен переглянулся с Мак, когда отец сообщил, что матери нездоровится. Маккензи ушла к себе в комнату сразу после еды. Энджи ей предсказуемо не понравилась. – Ну? – спросил отец. – У Мак… щас посмотрю, я записал. Невротическая депрессия, головные боли… она мне не жаловалась, кстати. Нужна терапия, и лучше – семейная. Зря потраченные деньги. И без Энджи все ясно. – Доктор не выписала никаких таблеток? – Не. Сказала – колеса, только если не помогает психотерапия. А Донна что? Отец раздраженно швырнул ложку в мойку, так что Дженсен подскочил на стуле от неожиданности. – Ты чего? – Называй ее как следует, Дженсен. Бля. Ого. – Ну… ладно. Так как мама, пап? – Ей нездоровится. – Супер. Это я уже слышал. Не добавишь подробностей? – Иди заниматься. – Да, пожалуй… э… и спасибо за ужин. Интересно, а нормально хоть когда-нибудь будет? Дженсен поднялся к себе и набрал смс Джареду. – биология (( Очень хотелось как-нибудь остроумно спошлить, но Падалеки не стоило дергать. Плохое влияние, и все такое. Через пятнадцать минут проницательный ботаник написал: – ты не отвлекаешь!)) скучаю Чертов-чертов-чертов… блин. Надо его трахнуть. Иисусе, это должно быть идеально. Чтобы он запомнил, чтобы вспоминал, когда уедет в Остин, когда будет ебаться на студенческих вечеринках, когда будет снимать мужиков в барах или встречаться с кем-то серьезно. Все в школе хотели заниматься сексом. У них с Падалеки он будет. Железно. – нужно место. отказываюсь трахать тебя в твоей страшной тачке. Вот так вот. Биология, говорите? – почему?(( – это клише – а если я тебя? – тем более!11 – сек Э… он что – место ищет? Когда Падалеки перезвонил, голос у него звенел от эмоций. – Тебя отпустят со мной в Остин? На этот уикенд? Я потрепался с Джеффом, правда у них в кампусе мест нет, но можно на ночь остановиться в мотеле или снять комнату в частном общежитии... Мне разрешили съездить. – Стой-стой-стой! Эти выходные? – Да! Ну ты же сказал – место, а в машине сейчас все равно холодно. – Падалеки, да я ж прикалывался просто. Я не думал... Але? Ты там? Глухое молчание в трубке не говорило ни о чем хорошем. – Ты прикалывался? – тихо переспросил Джаред. Да еб вашу мать! – Джи, ну… нет. Конечно, я не стал бы про такое… просто все очень… – Быстро? – Наверное. – Я тороплю тебя? Ты не хочешь? Блядь, ну как вот по телефону?.. – Я хочу. Просто не уверен, что меня отпустят на два дня. – В пятницу уедем, в воскресенье будем дома. Хочешь, я поговорю с твоей мамой? – Нет! Ты охренел? – Дженсен, – голос Джареда стал вдруг усталым и безразличным. – Ты спроси, я в любом случае поеду к брату в Остин. Если получится со мной, я… я буду рад. – Ладно. – Ладно. Ну, пока? – Погоди. Джаред послушно ждал и дышал в трубку. – Я тоже скучаю. – Дженс! – Все, салют! А ведь может сработать. Именно сейчас, именно вот так. Когда Дженсен вышел в гостиную, отец стелил себе на диване. Та-а-ак. Дженсен потоптался немного у отца над душой и решил ни о чем не спрашивать. В родительской спальне мать сидела в интернете на своем любимом евангелистском форуме христиан-баптистов. Дженсен автоматически уткнулся взглядом в пол и прикрыл бровь. Ой-й-й, да чего теперь? – Добрый вечер, Д... мам. У вас с отцом все нормально? – Безусловно, – кивнула мать, не обращая на Дженсена внимания. Дженсен помялся и спросил небрежно: – Ты помнишь Джареда? Ты вчера с ним разговаривала. Я… э, у него ночевал. – Трудно забыть. – Ну, он мой друг. В школе и… Он завтра вечером едет в Остин, у него там брат учится в университете. Ему может понадобиться помощь с тачкой, и… – И какую же помощь с тачкой ты можешь оказать? – прозвучало отвратительнейшим мерзким намеком. – Какую попросит! – отрезал Дженсен. Дьявол! Надо держать себя в руках. – Я хотел взять материалы в универе. Подумал, может попробовать поступить, если… Мать впервые подняла на Дженсена взгляд. И даже повернулась, сложив на коленях ладони. Интересно, она тренировала такую осанку или это врожденное? – Ты подумал, Дженсен? – Мне посоветовала доктор Моррис! – привычно соврал Дженсен. – О, так теперь ты прислушиваешься к ее советам? – Знаешь, это странный разговор, мам. Мне шестнадцать. В школе никто не отпрашивается у родителей, но я не хочу беспокоить вас с отцом. Я еду не шляться, я еду в университетский городок, и Падалеки – нормальный, он… Блядь, да почему же каждое слово сейчас звучит так двусмысленно и провокационно? Потому что… потому что все это – огромная куча дерьма. Вранье в каждом звуке. Универ этот, какое, нахер, поступление? И даже Джаред… он отнюдь не нормален. Если уж честно. Если брать за норму... А, пошло оно. Хватит, все. Все. – Знаешь, я хотел, чтобы было по-твоему, но ничего не выходит, Донна. Так что я не отпрашиваюсь. Я просто сообщаю: меня не будет в городе с пятницы по воскресенье. Спокойной ночи. Дженсен вышел из родительской спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь. И чуть не споткнулся о Маккензи – та сидела на полу в коридоре. – Ты чего здесь? – испугался Дженсен. – Подслушиваю. – Пойдем, я почитаю тебе. – Нет. – Фиби, двигай отсюда, давай же, ну? Я уложу тебя. Сестра фыркнула, но послушалась. Она спросила, когда залезла в кровать, натянув до подбородка одеяло: – А если они разведутся? – Нет, Фиби. Ты плохо слушала маму. Дженсен набрал в грудь воздуха и выпалил заученное, давно потерявшее смысл: – «Бог благословил для брака и интимной жизни только одного мужчину и одну женщину. Бог создал мужчину и женщину как венец своего творения. Таким образом дарованный Богом пол – часть ценности Божьего творения». Короче. Никуда они не разведутся, в общине не позволят. А отец так же спал на диване, когда свалил Джошуа. Она его винила. – Но ты же не сваливаешь? – Нет. Хватит спрашивать. – Спой мне. – Зараза! – Недолго. Одну песню. – Зараза. Дженсен сходил за гитарой. Кисть пронзало болью, пальцы не слушались, но он упорно играл жестким боем Green Day. Возможно, внимание Энджи стоило обратить на то, что Мак фанатеет от «Boulevard of Broken Dreams».
– Не знал, что ты играешь, – заметил Джаред. – А? А, ну так. Немного. Маккензи – единственная, кому нравится. – Ты споешь мне? – Щас, разбежался! – А зачем ты тогда взял ее с собой? Гитару? Дженсен снова обернулся, будто удивленный вопросом. Инструмент так же лежал в чехле на заднем сидении. – Чтобы ее не вышвырнули, пока меня нет. Джаред свернул на выезд из города и притормозил у обочины. – Сломались? – нахмурился Дженсен. – Нет. Мне просто кажется… зря я тебя сорвал. Тебя не отпустили, да? Ты самовольно уехал? – Падалеки, я хотел, и я уехал. Что опять не так?! – Я вообще не представляю, как у тебя дома, Дженс. И, если из-за этой поездки станет еще хуже, давай не поедем. Или я просто закину тебя сейчас. – А сам свалишь в Остин? – Ну да. – И что я буду делать все выходные? Джаред моргнул озадаченно. Почему-то очень грела мысль, что без Джареда Эклзу нечем заняться. – А что ты обычно делал? – Слушай, меня это бесит, Падалеки! Ну чего тебе надо до всего докопаться, а? Мы договорились, я хотел поехать, мы едем. Что не так? – Ты психуешь. И тебя не отпустили. Я хочу, чтобы из-за меня было… ну, лучше, а не хуже. Джаред стушевался, не в силах подобрать правильные слова и злясь на себя за косноязычие. – Если бы не Мак – срать я хотел на их разрешение, – Дженсен опустил голову, поддевая коврик носком кроссовки. Его телефон зазвонил, когда Джаред выруливал обратно на дорогу в Уэйко. – Фиби… чего? Не тарахти, я… не понимаю нифига. Ого. А она? Да ладно, она не пропустит службу! Джи, тормозни. Угу, угу… блин. Не стоило, Мак. Точно? Я вернусь, и мы разберемся. Обещаю. Я тоже, Фиби. Пока! Дженсен небрежно швырнул мобильник на приборную панель и довольно откинулся на сиденье, сцепив в замок руки за головой. Джаред требовательно уставился на него, ожидая объяснений. Дженсен скосил глаза и произнес: – «Потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела». Послание к Ефесянам, глава пятая, стих двадцать третий. Алан процитировал его. Вслух. Блин, ты не представляешь… Дженсен оживился, взлохматил волосы, расстегнул рывком куртку. Его глаза фанатично горели, и Джаред не понимал ничего, но заражался его взбудораженностью. – Отец едет с Мак на пару дней к деду, у того ферма в Тэрренте. Гони, Джи. Давай свалим из этой дыры! Джаред лихорадочно облизнул губы и признался: – Не знаю почему, но меня заводит, когда ты цитируешь Библию. Это грех? Дженсен расплылся в восхищенной улыбке: – О да, Джаред. О-о-о да-а-а-а, мелкий ты извращенец! Дженсен рванул к нему, обхватил за шею и поцеловал так, что сразу онемели губы, и где-то в животе родился бесконтрольный животный стон. Поцелуев моментально стало мало, Джаред затащил несопротивляющегося Дженсена себе на колени. Они не помещались, пришлось срочно дергать рычаг и отодвигать кресло, и все это время Дженсен целовался как одержимый, лез холодными руками под футболку, случайно задевая соски, отчего Джареда протряхивало, как разрядами тока. – Жаль, – сорванным голосом прошептал Дженсен и оставил засос на шее Джареда, – жаль, мы не можем сделать это в церкви. – Не уверен, что я… ох, да-а-а-а… еще так… лизни здесь… ай. Не уверен, что я настолько извращенный. – Ты даже хуже, Джи… так? Тут нравится? Какой же ты, мать твою. Да купи уже джинсы на болтах, тоже мне, бля, пидорас! Помоги, не могу сжать пальцы. Дженсен притиснул их члены друг к другу, и Джаред ахнул от слишком острого удовольствия. Дженсен вел, он дрочил оба члена их сцепленными пальцами и еще успевал вылизывать шею Джареда, и их наверняка видели въезжающие в город. От этой мысли мозги перемкнуло совсем, Джаред взорвался, вцепившись зубами в воротник джинсовки Дженсена. – Ах ты, – выдохнул Дженсен и кончил вслед, зажмурившись и скаля зубы. Когда они оба перестали вздрагивать, Дженсен выматерился, глядя на заляпанный живот. Он стянул куртку, грязную футболку и вытерся. Потом вытер Джареда и закинул смятую в ком футболку на заднее сиденье. У Дженсена оказалась бледная кожа и широкие плечи… то есть, Джаред и раньше это отмечал, но сейчас особенно остро понял. И живот у него был совсем не впалый, как у Джареда, а рельефный. А соски оказались темными. Джаред с любопытством наклонился и языком обвел круг. Дженсен зашипел. – Не нравится? – Холодно, бля… и у меня шишка будет на макушке. Дай слезу. А потом оказалось, что Эклз не взял с собой запасную одежду. – Гитару не забыл, значит? – усмехнулся Джаред, роясь в своем рюкзаке в поисках какой-нибудь чистой футболки. – Заткнись, – смущенно отбрехался Дженсен. Если бы сейчас было потеплее, Джаред соврал бы, что у него тоже нет запасных вещей – полуголый Дженсен у машины смотрелся порнографически прекрасно. Увидев, что именно протягивает Джаред, Дженсен даже попятился. – Что это? – Майка. – А почему она… такая? – Тебе не нравится фасон? – Э… ну, как бы тебе сказать, Джи, мне ничего в ней не нравится. Она же как, как у Фредди Крюгера, блядь! – Ну да, есть такое. Только у нее рукавов нет. Наденешь сверху джинсовку. – Где ты ее взял? – Мэган подарила. Вообще-то я собирался в ней спать. – Так. Я лучше поеду голым. Джаред сглотнул. – Хотя знаешь, пох. Давай сюда. У меня слишком хорошее настроение. Я за это буду пить пиво, а тебе нельзя – ты за рулем. Дженсен напялил майку и потом быстро – куртку, застегнулся на все пуговицы. – У нас нет пива, Дженс. – Вот ты за ним и сходишь. Попозже. На трассе. Там всем пофигу, сколько тебе лет, лишь бы платил. Давай уже отъедем от Уэйко, проклятое место, блин. В машине Джаред выкрутил печку в надежде, что Дженсену станет жарко, и он снимет джинсовку. Безумно хотелось видеть его голые плечи. И целовать. Господи. Они едут вдвоем в Остин! Дженсен открыл окно, и ветер мигом спутал его жесткие от геля волосы.
Черт. Скорее бы лето, чтобы устроиться на работу. Дженсен оплатил номер, отпихнув Джареда плечом. С утра он нашел под клавиатурой сотку. Благословение от отца, напутствие и наставление.
|
