Экономикой

Преодолению золотого стандарта денежного обращения спо­собствовал не только исторический процесс капиталистического хо­зяйствования, но и попытки сознательной организации безденежного хозяйствования в условиях плановой «социалистической экономи­ки».

Деньги призваны по своей природе обслуживать рыночные от­ношения. Но в экономической действительности им часто приходи­лось обслуживать не рыночные, а чисто распределительные, неэкви­валентные отношения. Это было в условиях рабовладельческого строя и при капитализме. Например, присвоение денежной ренты вряд ли можно отнести к рыночным эквивалентным отношениям. А монополистическая экономика вообще разлагает и деформирует систему конкурентного хозяйствования и насаждает диктаторское планирование.

Плановый централизм в нашей стране наглядно продемонстрировал практику нерыночного использования денег и попытку их преодоления как экономического инструмента. Деньги превраща­лись в формальную экономическую категорию.

Например, в плановой цене ликвидировалась, в сущности, функция денег как мера стоимости. Деньги старались свести к трудовым средством счета, учета и распределения.

Функцию денег как средства обращения старались превратить в формальное средство нормативного распределения, в талоны на получение материальных благ и услуг или в средство контроля за потреблением индивидов и нормирования этого потребления.

Функцию денег как средства платежа тоталитарное государ­ство стремилось использовать для контроля за деятельностью пред­приятий. Не сами предприятия контролировали себя как товаропро­изводители при нормальных рыночных условиях, а именно бюро­кратический государственный аппарат осуществлял нормирование и регулирование деятельности предприятий. Используя формально свойства счетных денег, государство формировало денежные накоп­ления всего хозяйства, а также образование сбережений граждан. В хозяйстве устанавливалось абсолютное государственное обращение бумажных денег, полностью исключающее обращение золота и пол­ноценных денег. Связь между золотом и количеством денежной массы разрывалась. Государство вынуждено было брать на себя обязан­ность обеспечивать покупательную способность бумажных денег распределением огромной массы товаров, реализуемых по твердым, плановым, устойчивым ценам. Эта гигантская распределительная система по мере роста и разнообразия товаров становилась непосильной государству, оно теряло контроль и над ценами и над снабжением товарами. Выход из этого тупика мог быть только в переходе к нор­мальному рынку.

Опыт СССР по преодолению денег как рыночного феномена оказался неудачным. Плановая, централизованная система распреде­ления ресурсов, исключающая выбор потребителя и определяющая приоритеты и предпочтения сверху, отрывала экономику от реаль­ных потребностей населения. Государственные деньги не могли предоставлять и осу­ществлять свободный выбор и реализацию реальных потребностей. Навязываемые же сверху приоритеты означали, по сути, тотальную пропорциональность или казарменную систему снабжения общества. В лучшем случае при этом народное хозяйство могло ориентиро­ваться на достижение количественных показателей, но оно не могло ориентироваться на качественный рост. Неуклонно увеличивался промежуточный продукт, производство работало для производства при низком качестве продукции, при всеобщем дефиците и научно-техническом застое. Конечный результат не контролировался потребителем, поскольку реализация продукции в денежной форме имела формальный характер. Производство приобретало по преимуществу экстенсивный характер, деньги перестали контролировать эффективность затрат, бесплатность распределения ресурсов не стимулировала их экономное использование. Любые затраты фиксировались как необходимые, лишь бы они направлялись на выполнение плановых заданий, а не реальных потребностей.

Чтобы заработали реальные потребности, необходима такая система хозяйствования, при которой деньги действительно стали бы измерителем реальных ценностей на основе спроса и предложения, на основе сбалансированного роста при свободном выборе и удовлетворении потребностей. Развитие потребностей объективно укрепляло обмен, деформировало прямое распределение, в котором постепенно утрачивались свойства прямого нормативного распреде­ления и усиливались фактические товарно-денежные отношения. Дилемма - либо личные карточки и трудовые счета с нормативным распределением, либо свободный выбор продуктов - разрешалась в конечном итоге в пользу последнего направления. Теоретические соображения о том, что социализм может подготовить ликвидацию, а коммунизм полностью ликвидировать деньги, практически не оправдались.

Следует признать неверными заявления, будто денежные знаки, которые опосредовали обмен между индивидами и обществом, якобы уже не являлись в плановой экономике деньгами, а только ра­бочими квитанциями, представляющими долю индивида на определенную часть общественного фонда индивидуального потребления1.

В подобных суждениях не учитывалась такая сторона денег, которая представлялась их свойствами как средства накопления, всеобщего воплощения богатства, всеобщего покупательного средства. Если бы деньги выступали только средством прямого учета затрат труда, то они действительно были бы ликвидированы как деньги. Теперь определенно можно отнести к утопии рассуждения о возможности заменить обмен ценностями и стоимостями на обмен деятельностью индивидов и предприятий с прямым учетом всех затрат труда, при котором бухгалтерии будто бы ведут лишь счет времени и переводят часы в деньги. Невозможно утратить такой элемент хо­зяйственного механизма, который представляет реальный спрос и потребности, реальные экономические интересы потребителя Пря­мой учет затрат на выпуск той или иной продукции непосредственно в рабочем времени произвести практически трудно, а экономически это означало бы казарменное нормативное распределение. Обмен не сводится ни к имитации хозрасчетных отношений, ни к формально-бюрократическом) регулированию производственных пропорций. Даже в плановом ценообразовании рубли выступали не только счетными единицами. Если бы плановые органы при установлении цен руководствовались бы только трудоемкостью изделий, нормо-часами и переводом рабочего времени в деньги, то пропорции про­изводства потеряли бы свой экономический характер, а приобрели бы лишь номинально-нормативный характер, поскольку не оказа­лось бы учета реального экономического спроса и хозрасчетного ме­ханизма предприятий.

Стремление искусственно свести деньги к «трудовым» и «счетным» средствам каждый раз сказывалось на том, что подрыва­лось материальное стимулирование, создавалась преграда перелива безналичных денег в наличные, увеличивалась сфера неплатежей. Не случайно наши финансисты препятствовали переводу безналичных денег в наличные, «счетных денег» - в фонды экономического стимулирования. В этом заключалась реальная опасность дезорганизации плановой финансовой системы. А объективный ход развития экономики требовал нормальных товарно-денежных отношений. Безысходным противоречие между плановыми и действительными финансами стало особенно отчетливо при переводе предприятий на само­финансирование и свободное ценообразование. У населения скопилась громадная масса денег, которые, оказалось нечем отоваривать, а предприятиям стало не хватать «счетных» денег. Обычные же деньги предполагают свободный их перелив и обмен на товары и услуги. Итак, процесс реализации потребительских стоимостей без денег не может состояться. Полезность вещи, ее способность удовлетворять те или иные личные и общественные потребности реализуются через платежеспособный спрос. При этом предприятия ориен­тируются на цены, потребителя, на альтернативные затраты, объемы реализации и прибыли по конечным результатам своей деятельности. Бюрократический плановый механизм оказывается неспособным учитывать имеющийся уровень потребностей в данной продукции, представлять свободу выбора потребителям, развивать конкуренцию предприятий за лучшее удовлетворение потребностей. Для ориентации экономики на потребителя лучшего средства, чем деньги, человечество пока еще не выдумало.