Шар-оберег

1. Соединяешь вместе мизинец и безымянный и средний пальцы, указательный и большой пальцы правой руки.

2. Делаешь вдох и на выдохе, начиная с макушки, про­водишь рукой до стоп, восстанавливая структуру эфир­ного тела, восстанавливая ребра жесткости — спереди, сзади, справа, слева. И между ними делаешь еще четыре ребра — два спереди и два сзади. Таким образом, у тебя получается восемь ребер шара — восемь сегментов.

— Очень похоже на пляжный мяч, — заметила я.

— Да, ты права, и вправду похоже, — согласился Савва.

3. Делая вдох на верху, на выдохе натягиваешь ткань ша­ра между этими восьмью сегментами. Представь, как буд­то бы ты раскручиваешь рулон ткани сверху вниз двумя

руками, обходя человека по часовой стрелке. У тебя по­лучится восемь таких рулонов.

4. И так же на выдохе закрепляешь ткань раскрытой ла­донью сверху вниз.

5. Потом ты встаешь за спиной человека и, поднимая ру­ки, на выдохе наполняешь шар энергией. На вдохе ты опускаешь руки вниз и соединяешь ладони, на выдохе — поднимаешь вверх, соединяя над головой, словно очер­чивая окружность. Ты делаешь или 7 раз, или 17, или 37, или 72, или 108. Ты сама почувствуешь, сколько необхо­димо человеку.

Когда Савва закончил, я почувствовала себя заключенной в защитную капсулу, теплую и уютную.

— А теперь твой черед! — вставая посреди пещеры, сказал Савва.

— Попробую воспроизвести, — с сомнением в голосе про бормотала я, начиная ходить вокруг Саввы. Но под его чутким руководством все получилось, и я действительно почувствова­ла, что 17 раз Савве вполне хватило.

— У тебя получилось, — похвалил меня Савва, уходя в тем­ноту ночи.

Но все равно я волновалась, ожидая ею возвращения. А вдруг какой-нибудь маоист тоже решит напиться воды и захватит Савву? «Спаси и сохрани», — повторяла я про себя. И с облегчением вздохнула, услышав минут через двадцать его шаги.

— Все хорошо? — бросившись навстречу, уточнила я на вся­кий случай.

— Твоими молитвами! — улыбнулся Савва, ставя воду на пол пещеры. — А разве может быть по-другому? Забота женщи­ны хранит мужчину и исцеляет.

— Воистину, забота женщины хранит мужчину и исцеля­ет, — первое, что сказал Камилль, открыв глаза. Пока он спал, я приложила подорожник к его ране и приготовила суп, доба­вив в него крапиву.

— Еще съешь суп, сделанный из волшебной крапивы, и от­кроется второе дыхание, — улыбнулась я.

— Знаешь, мне начинает нравиться проявление в тебе со­стояния Хозяйки, — доедая суп и жмурясь от удовольствия, как сытый кот, протянул Камилль.

— Еще бы, тебя ублажают, кормят, холят и лелеют. Но я вот не уверена, что могла бы оставаться в этом состоянии слишком долго.

— Долю никто и не требует, но иногда так приятно пере­дать всю ответственность женщине. Когда все за тебя решают, все для тебя делают. Что-то в этом есть, — продолжал мечтать Камилль.

— Но мне кажется, что рядом с такой женщиной мужчина расслабляется и перестает к чему-то стремиться, — заметила я.

— Права, — согласился Камилль. — Но у меня есть еще два дня вынужденного бездействия, тем более у меня появилась ува­жительная причина — разбитый лоб.

— Может, ты его специально разбил? — засомневалась я.

— Нет, по собственной воле я бы не стал портить такое со­вершенство, как мое лицо, — покачал головой Камилль, явно потешаясь надо мной.

Я проснулась от изучающего взгляда Саввы.

— Что-то случилось? — испугалась я.

— Наслаждаюсь твоим совершенством.

— Издеваешься, — разозлилась я. — Я, конечно, не уродина, но до совершенства мне ой как далеко.

— Совершенство безлично. В нем нет жизни. Жизнь - в том разнообразии, что окружает нас. Оно внутри тебя и не заплет­ет правильности черт, лишних килограммов и модности наря­дов. Только любовь к собственному телу, принятие его, забота о нем рождают совершенство и уверенность в себе,

— Неправда, — заспорила я. — Если бы эта было так, тогда не было бы столько несчастных людей, страдающих от комплек­сов, связанных с внешностью.

— Ты права, страдающих от комплексов, точнее, от своих представлений о том, какая должна быть внешность, достаточ­но много. Может быть, ты читала потрясающий рассказ "Руби­новая звезда»?

— И о чем же этот рассказ?— У короля и королевы, правителей народа, живущего в го­рах, родилась дочь, не похожая на всех остальных. У народа этой страны были плоские губы, курносый нос, маленькие глаза и ко­ренастые фигуры. Это считалось идеалом красоты. Принцесса же настолько отличалась от всех, что король приказал уничто­жить все зеркала, чтобы она не увидела себя. И только когда ей исполнилось шестнадцать, принцесса увидела свое отражение и, испугавшись, побежала в лес. Случайно она наткнулась на прин­ца из другой страны, который висел на обрыве, прощаясь с жиз­нью. Она спасла его, и принц влюбился в прекрасную девушку, потому что в его стране ее огромные голубые глаза, точеный носик, пухлые губы и стройную фигуру воспевали как канон красоты. Красота — понятие относительное. Когда ты любуешь­ся собой, все начинают любоваться тобой. Если ты не можешь принять свое несовершенство, полюбить себя такой, какая ты есть, то как же ты можешь принять недостатки других и полю­бить их вопреки всему?

— Предлагаешь мне тешить себя мыслью, что где-нибудь ме­ня изберут королевой красоты?

— Я предлагаю тебе тешить себя мыслью, что ты такая, ка­кая есть, и этим уникальна. А чтобы тебе было легче в это по­верить, предлагаю сделать древнее тибетское упражнение, помогающее принять и полюбить свое тело.

— Ну вот, вместо завтрака — лекция о красоте и зарядка, заныла я.

— Вставай, лежебока, это займет всего десять минут, а бод­рость будет сохраняться весь день.

— Ну, хорошо, — согласилась я, выползая из спальника.

Тибетское упражнение на принятие себя

Закрываем глаза и делаем вдох. На выдохе сверху вниз ладонями обеих рук (пальцы смотрят вверх) поглаживаем голову, лицо, грудь, живот, ноги, стопы по передней части тела, а потом на задержке дыхания разворачиваем руки пальцами вниз и на вдохе поднимаемся по задней поверхности ног, ягодиц, доходим до поясницы и, про­ведя по талии ладонями, останавливаемся на животе. Потом правой рукой на вдохе поднимаемся от кончиковпальцев левой руки до плеча по внешней стороне и на выдохе опускаемся по внутренней стороне. И так же левой рукой поглаживаем правую руку. И обняв себя, пра­вой рукой проглаживаем левую половину спины, а левой рукой правую половину. Отслеживай, где комфортно, а где чувствуется дискомфорт.

Я повторяла за Саввой странные, непривычные движения и чувствовала, как оживает каждая клеточка моего тела, но в то же время меня не покидало чувство, что это не мое тело.

— Ты готова познакомиться со своим телом? — спросил Камилль, когда мы закончили завтрак.

— Я и так его прекрасно знаю!

— Знаешь?

— Я же каждый день смотрюсь в зеркало.

— А теперь попробуй познакомиться с ним на ощупь,— заключил Камилль и завязал мне глаза.— Вернусь вечером и принесу еду, а сейчас у тебя есть вре­мя познать свое тело.

«Вот еще!» — хмыкнула я про себя и с этой мыслью опять провалилась в сон. Когда я проснулась, было совсем темно, по­тянувшись, я вспомнила о задании и решила все-таки ощутить себя. Чувствуя себя неловко и совершенно нелепо, я прикосну­лась к стопам.

Каждое мое прикосновение словно растапливало ледяную корку, сковавшую тело, корку внутреннего стыда, непринятия, смущения. И постепенно тело оживало, пробуждалось, и, вытя­нувшись на импровизированном ложе, я легла на спину и по­чувствовала, как сила Земли наполняет меня, даря мне чувство умиротворенности и спокойствия.

Было чувство, что Земля качает меня, как мама, баюкая и ус­покаивая,

Я была во второй пещере, глядя на огромные звезды и чувствуя себя частью Земли, повторяя про себя древний гимн ма­тери-Земли и сжимая в руках найденный кристалл. В какой-то момент я увидела себя летящей по линии времени, уходящей в прошлое. И словно голос Земли вел меня в этом путешествии. Я увидела себя молодой девушкой, только что окончившей уни­верситет и полной надежд и предвкушения новой жизни. Я уви-лсла себя студенткой впервые познавшей мужчину и рыдающей от несчастной любви, я увидела себя юной девушкой, только что окончившей школу. Я видела себя первоклассницей с огромны­ми бантами и букетом цветов, я видела себя пятилетней девочкой читающей стихи в детском саду. Я видела себя совсем ма­ленькой, сжимающей любимого мишку в руках, я видела себя годовалой, только делающей первые шаги, и я видела себя со­всем крошечной, шестимесячной, и наконец-то увидела себя в животике у своей мамы.

— Странно, мне приснилась моя мама сегодня, — рассказы­вала я Камиллю на следующее утро.

— У тебя с ней плохие отношения?

— Да нет, скорее никаких. Тетушку я люблю больше.

— Отношения с мамой на многое влияют — па твою уверен­ность в себе, на отношения с мужчинами. Говорят, что женщи­на выбирает мужа, похожею на ее маму, и все, что она не принимала в маме, она так же не принимает в мужчине и пытается получить от него то, что не смогла получить когда-то от ма­мы,— безусловную любовь, поддержку, внимание, признание. Но так как мужчина внутренне похож на ее маму, то он просто неспособен дать ей то, о чем она молит.

— И что же?

— Как только ты разберешься со своими отношениями с ма Мой, ты сможешь привлечь того, кто подарит тебе то, что тебе так необходимо. Отношения с мамой также влияют на трудно­сти в твоей жизни. Чем хуже отношения с мамой, тем больше трудностей в твоей жизни.

— А за что отвечают отношения с отцом?

— За твою сексуальность и финансовые потоки..... Энергетические потоки от родителей дают силы жить и работать. Когдаэти потоки прерываются, то трудно быть успешным. Но сего­дня мы разберемся с материнским родом. Именно материнский род наполняет тебя базовой уверенностью в себе. Когда все жен­щины твоего рода поддерживают тебя, ты чувствуешь их силу и мощь за спиной. Если же ты хранишь обиды на свою маму или бабушку, то мешаешь этой силе поддерживать тебя, лиша­ешься этой силы, перекрываешь поток материнской любви к се­бе и, следовательно, не чувствуешь связи со своим родом, со своими корнями. Так откуда же тогда взяться укорененности и непоколебимости? Чтобы взлететь, надо сначала напитаться. Вся неуверенность рождается от недолюбленности, когда мама что-то критикует в тебе, чем-то недовольна, но не поведением, а лич­но тобой.

— Да, матушка любила повторять, когда я была маленькой, про мой нос «на семерых рос — на одну вырос».

— Но это же абсурд, — засмеялся Камилль, — более очаро­вательного носика я не видел.

— Но в это же надо верить! Сколько ночей я прорыдала из-за того, что я не уродилась. — И тут я разрыдалась, как в детст­ве, разбередив все детские обиды и раны. Камилль прижал ме­ня к себе и гладил по голове, утирая слезы. И от этой нежности я рыдала еще больше.

— Все в прошлом, — шептал Камилль, — она просто дела­ла так, потому что искренне любила тебя и желала тебе лучше­го. Она все делала так, как умела и понимала. Позволь себе про­жить эту обиду, не обвиняя, не осуждая ее. Никогда не поздно иметь счастливое детство. Сейчас ты отправишься в путешест­вие к первой женщине своего рода, чтобы восстановить связь и

прожить свою обиду. Не открывай глаза. — С этими словами Камилль бережно уложил меня на одеяло. Я все еще горько рыдала, вспоминая, как матушка несправедливо наказывала меня, называя бестолковой и никчемной, вспоминала все ее критиче­ские замечания насчет моей внешности и моих поступков. И сквозь слезы слышала голос Камилля.

— Вспомни свою маму. Какая она сейчас, как она выглядет, что говорит. Вспомни, какой она была, когда была моло­же. Представь ее молодой женщиной, рождающей очаровательного ребенка, тебя. Увидь ее совсем молодой девушкой, полной надежд и влюбленной в жизнь. Увидь ее длинноногим подростком. Увидь ее маленькой девчушкой лет пяти, увидь ее совсем маленьким ребенком, делающим первые шажки. Увидь ее новорожденной, представь ее в животике ее мамы. Пред ставь ее маленькой клеточкой и посмотри, как в этой клеточке соединяются две линии — линия жизни ее мамы и линия жиз­ни ее отца. Выбери линию жизни ее мамы и иди по ней в прошлое. Увидь свою бабушку, носящую своего ребенка, увидь ее моло дой девушкой, открытой навстречу жизни, увидь ее совсем. юной и иди дальше по линии ее жизни, увидь се двенадцати-летней, увидь ее совсем маленькой девочкой и увидь ее ново­рожденной. И представь ее совсем крошечной в животике ее мамы, и представь, как в этой клеточке соединяются линии жизни ее отца и ее мамы, и опять выбирай женскую линию. Иди по ней в глубь веков, пока не дойдешь по первой женщи­ны своего рода. Посмотри, какая она, первая женщина твоего Рода. Почувствуй ее силу, мощь и огромную любовь. Встань напротив нее, прими ее благословение и сама подари ей лю­бовь и почтение.

Посмотри, как справа и слева от нее встают все женщины твоего рода, создавая круг женской силы. Посмотри, какие они разные и в то же время, как они едины. Наполни их своей лю­бовью, своей силой и прими их любовь и поддержку. И когда ты будешь готова, возвращайся назад по линии женской судь­бы, исцеляя и выправляя ее, наполняя светом своей любви и бла­годарности. И снова увидь свою бабушку в животике у ее ма­мы, увидь ее новорожденной, улыбающейся новому дню, увидь ее крошечной девочкой открывающей для себя мир, увидь ее маленькой девочкой, танцующей и кружащейся, увидь ее де­вочкой-подростком, смешливой и озорной. Увидь ее юной де­вушкой, впервые влюбленной и спешащей на первое свидание, Увидь ее молодой женщиной, ждущей своего ребенка.

И увидь свою маму в животике у ее мамы. И увидь свою ма­му, только что появившуюся на свет, и увидь свою маму ма­ленькой девочкой, играющей с куклами, и десятилетней, читаю­щей книгу, увидь свою маму юной девушкой, смущенно улы­бающейся своему любимому, увидь свою маму ждущей своего ребенка и увидь себя в животике у своей мамы, увидь себя но­ворожденной, увидь себя говорящей первые слова, увидь себя пятилетней, получающей подарок на день рождения. Увидь се­бя юной девушкой, впервые идущей на свидание. Увидь себя се­годняшней. И сделав вдох и выдох, возвращайся в реальность.

Я села и открыла заплаканные глаза, все еще не придя в себя. Все то время, пока Камилль говорил, я рыдала навзрыд, платок Камилля, который он мне вложил в руки, был насквозь мокрым.

— Господи, как же это тяжело и больно! — наконец-то я смогла что-то произнести.

— Прости, что тебе было тяжело, но через это надо пройти. Ка к ты сейчас себя чувствуешь?

—Я чувствую, что они стоят за моей спиной и поддержива ют меня. И как же это повлияет на мою жизнь?

— Это изменит будущую судьбу женщин твоего рода — и твою, и твоих дочерей.

— А если у меня будут сыновья?

-— Тогда их дочерям придется совершить свое путешествие по материнской линии и сделать то, что ты сделала сейчас. Ты мо­жешь написать сейчас новую судьбу женщин своего рода, и твои потомки продолжат то, что начала ты. Я принес бумагу и перо,

— И что же мне писать?

— Можешь начать: «Отныне все женщины моего рода...» и дальше писать о том, что ты хочешь, чтобы происходило в твоей жизни, в твоих отношениях, в жизни твоих дочерей, и, жизни твоих внучек.

— Какую судьбу я хотела бы для себя? — все еще вытирая слезы, размышляла я. Господи, как мало мне надо, просто что­бы я была для кого-то единственной женщиной. Чтобы я зна­ла, что этот мужчина будет любить меня и старой, и больной и никогда не будет сравнивать меня с другими женщинами. Разве я так много прошу? Я же не прошу дворцов и личных самолетов, а только чувство, что кто-то любит меня, и все. И за это я готова отдать все, и я понимаю, почему женщины принималидругую религию, бросали все ради любимого. И наверное, это и есть счастливая женская судьба — когда тебя не предают, ко­гда тебе не изменяют... — А слезы все катились и катились по моим щекам, и я никак не могла остановиться.

— О чем рыдания? — недоуменно спросил Савва, услышав мои всхлипы.

— О детских фантазиях, идеальном мужчине и идеальной любви, но я же знаю, что такого не бывает, и поэтому рыдаю.

— Что ты знаешь?

— Что мужчина не может любить одну женщину всю жизнь и быть ей верен, что мужчина не может принимать ее такой, ка­кая она есть.

— Пока ты думаешь, что это невозможно, ты не встретишь такого мужчину, и хуже того, даже если ты его встретишь, сво­ей уверенностью в том, что тебя невозможно любить и быть те­бе всю жизнь верным, ты заставишь его делать то, чего больше всего боишься, — изменять и предавать тебя.

— Нет, это не так! — разрыдалась я еще сильнее.

— Пока ты будешь в глубине души допускать, что это так, ты будешь встречать именно таких мужчин. Это вечный цикл. У тебя есть некое представление, и ситуации, которые ты при­тягиваешь в свою жизнь, подтверждают это представление, эту идею, а ты, убеждаясь в своей правоте, еще больше укрепляешь­ся в этом представлении. И так бесконечно.

— Слишком сложные сентенции для зареванной девушки. Объясни мне на примере мужских измен. Ведь все газеты толь­ко и пестрят статьями, что мужчина полигамен и в принципе неспособен хранить верность.

— Газеты много чем пестрят, когда-то они убеждали, что Солнце вращается вокруг Земли. Теперь эти истины изменились.

— Тогда газет не было!

— Неважно! Важно, что твои представления притягивают ин­формацию, подтверждающую их. Представления создают вокруг тебя определенную частоту, излучающуюся в пространство. Ты же знаешь, что мысли — электромагнитные волны, излучаемые в пространство, и эти волны создают вокруг тебя определенное поле притяжения. Если ты думаешь, что мужчина будет изменять те­бе, то формируешь вокруг себя поле этой идеи, и все начинает ра­ботать на эту идею — ситуации, мужчины, информация, расска­зы других. Все помогает тебе убедиться в твоей правоте. И пока ты не изменишь свое убеждение, ты не вырвешься из этого цикла.

— Но как я могу изменить свое убеждение, если мой люби­мый мне уже изменял и если эта ситуация происходит каждую минуту на Земле? Где гарантия, что другой будет другим?

— От тебя зависит, что другой будет другим. Проживи эту ситуацию, рыдай, страдай до тех пор, пока у тебя не останется никаких эмоций, связанных с ней, и затем роли, что ты исклю­чительная женщина и достойна мужчины, который будет верен тебе, будет любить тебя любой! И даже если на Земле сущест­вует единственный мужчина, способный любить одну женщину, то это будет твой мужчина. И ты увидишь, как ветреные мужчины перестанут приходить в твою жизнь или как они будут меняться рядом с тобой. Ситуация изменится, и ты разорвешь этот цикл. Будет другой цикл, но уже радостный для тебя. Ты станешь встречать мужчин, которые хранят верность своим женам, тебе будут попадаться фильмы о таких жизненных историях, где это возможно, и даже статьи, в которых будет научно доказано, что найден ген верности у мужчин и что верные муж­чины добиваются больше в жизни.

— А если такого мужчины в природе не существует? — опять зарыдала я.

— Существует то, во что ты веришь, — отрезал Савва и по­шел разведать обстановку.

«Существует то, во что веришь», — думала я, бросая послед­ний взгляд на пещеру, в которой провела три дня. Как незамет­но они пролетели! Я уже привыкла к этой пещере, она казалась мне даже уютной. Когда Камилль сказал, что нам пора уходить, я даже загрустила.

— Варя, пора возвращаться в цивилизацию.

— Да, а знаешь, я бы тут, пожалуй, еще пожила.

— Знаю, иногда хочется убежать от всех и всего, но стано­вишься созерцателем, а не творцом. У меня тоже бывает иску­шение бросить все на свете и уйти в леса. Но тогда жизнь пере­стает для меня быть вызовом, мир остается неизменным, а мне многое хотелось бы еще совершить. Поэтому я вынужден буду уехать и оставить тебя одну.

— И что же мне надо будет делать без тебя? — загрустила я

— Учиться печь пироги.

— Ты серьезно?

— Вполне. У тебя есть дна месяца, чтобы насладиться состоя­нием Хозяйки. Закончить все свои творческие проекты, дорисовать картины, научиться печь пироги.

— А почему так важно уметь печь пироги?

— Потому что запах свежеиспеченных пирогов создает уют. Пироги — символ родного дома. Раньше семьи собирались на пироги на 10-й лунный день. Его посвящали укреплению рола. В этот день открывался доступ к священным знаниям и силе ро­да. И если в этот день провести ночь не с мужем, а с любовни­ком, то связь с мужем может быть потеряна навсегда. Традиции держат любовь. — А кто же меня будет учить печь пироги?

— Могу и я. Просеивая муку сверху вниз, слева направо, приговаривая: «Мати-матушка Земля, ты от зла храни меня, да и всю мою родню, да.и всю мою семью». Но важнее набирать внутреннюю силу и волю. Будущей властительнице мира это не­обходимо. Если у тебя не будет наработано состояние Хозяйки, тебе будет сложно управлять другими, отстаивать свои решения, поддерживать структуру и порядок.

— Держать камень в руке и обращаться к жрице стихии Земли.