Поскольку жизнь может реализоваться только через индивидуацию -- этоконечное основание одиночества, -- каждый человек неизбежно одинок из-затого, что он индивид. Однако не все индивидуумы являются одинокими в равноймере: в иерархии одиночества каждый располагается на своей ступеньке. Напоследней находится предатель: он доводит свое качество индивидуума допароксизма. В этом смысле Иуда -- самое одинокое существо в историихристианства, но никоим образом не в истории одиночества. Он предал всеголишь одного Бога; он знал, что он предал; он предал некоего человека,подобно тому как многие другие предают некую вещь, нечто, скажем родину, илииные более или менее коллективные абстрактные понятия. Предательство,нацеленное на определенный объект, вовсе не является 54 таинственным, даже если оно влечет за собой бесчестье или смерть,поскольку здесь всегда есть образ того, кого хотели уничтожить; вина здесьявная, независимо от того, признается она или отрицается. Другие васотвергают, а вы смиряетесь с каторгой или гильотиной... Но существует гораздо более сложная разновидность предательства, безнепосредственного адресата, без отношений к какой-либо вещи или личности.Например, отказаться от всего, не зная, что собой представляет это все;изолироваться от своей среды; отвергнуть -- через метафизический разрыв --субстанцию, на которой вы замешаны, которая вас окружает и несет. Кто и в какой форме сумеет безнаказанно бросить вызов существованию?Кто и через какие усилия сможет поднять руку на сам принцип собственногодыхания? Между тем стремление к подрыву основ всего существующего порождаетжелание отрицательного результата, могущественное и неуловимое, подобнолегкому угрызению совести, отравляющему юную жизненную силу надежды... Когда предается бытие, с собой уносишь лишь неопределенную тревогу,поскольку никакой образ не поддерживает своей определенностью предмет,внушающий ощущение содеянной подлости. Никто не бросает в вас камень; выостаетесь, как и прежде, уважаемым гражданином: общество оказывает вам знакивнимания; вас защищают законы. Вы пользуетесь не меньшим почетом, чемкто-либо другой, и при этом никто не замечает, что вы мысленно ужеприсутствуете на собственных похоронах и что ваша смерть уже ничего неприбавит к вашему отныне неотвратимому уделу. А все дело в том, чтопредавший существование держит ответ только перед самим собой. Кто еще можетпотребовать от него отчета? Если вы не хулите ни человека, ни учреждение, выне подвергаетесь ни малейшему риску; ни один закон не защищает Реальное,хотя все законы наказывают вас за малейший урон, нанесенный внешнимприличиям. Вы имеете право подкапываться под само бытие, но ни под какое конкретное существо; вы можете на законном основании уничтожать фундаментвсего, что есть, но при малейшем покушении на индивидуальные силы васожидают тюрьма или смерть. У существования нет никаких гарантий: дляметаизических предателей, для Будд, отвергающих спасение, не предусмотреносудопроизводства, поскольку считается, что они предают только собственнуюжизнь. И ведь из всех злоумышленников это самые вредоносные: они покушаютсяне на плоды, а на жизненные соки, на жизненные соки вселенной. И лишь онисами знают, какого они достойны наказания... Не исключено, что в каждом предателе живет жажда бесчестья и что выборспособа предательства зависит от степени одиночества, к которой онстремится. Кто не ощущал в себе желания совершить неслыханное преступление,которое поставило бы его вне рода человеческого? Кто не мечтал ценойбесчестья навсегда разорвать узы, связывающие его с другими людьми, чтобычерез не подлежащее обжалованию осуждение достичь спокойствия бездны? Акогда человек порывает со вселенной, разве он делает это не ради покоя,достигаемого через непростительный проступок? Иуда с душою Будды -- вот онобразец для грядущего, то есть для уходящего человечества! 55
