Сергей [GANG] Осечкин

(08.08.1983 – 15.03.2007)

 

О Сергее [GANG] ’е Осечкине вспоминают его друзья

 

[A]: О том, каким был Ганыч до прихода в [AMATORY], я, можно сказать, узнал только после его смерти, когда мы с его близкими друзьями просматривали видеокассеты из личного архива. Среди них была одна, солидно потрепанная, отснятая приблизительно за год до того, как Ганыч пришел в группу, с записью его зимней поездки с друзьями то ли на дачу, то ли в деревню. Повсюду в кадре был снег, и эта кассета, собственно, о том, как они на той даче зажигали. Прикол там сменялся приколом. Ганыч сам по себе был главным заводилой, настоящей душой компании, как говорится...

 

Возможно, однажды мы попробуем сделать небольшой фильм о нем, в котором обязательно будут такие вот видеоматериалы. Потому что некоторые из них мы сами увидели только после того, как Ганыча не стало. Такой фильм понравился бы тем, кому дорога его музыка и кто не успел осознать, какой он был человек... Пока я смотрел эти записи, смеялся я, ну не знаю, просто постоянно! Такой сильнейшей аурой обладал Ганыч, что она чувствуется даже на видео... А потом был еще один отрывок, где он уже год как в [AMATORY]. Там он что-то играет на акустике. Забавно это смотрится – он в то время еще был таким маленьким, худеньким...

 

[S]: Ганыч не особо распространялся о своей жизни до [AMATORY], хотя был моим самым близким другом. Первым фрагментом его жизни до прихода в группу, который я увидел собственными глазами, стал его выпускной в школе. Я посмотрел его на видеокассете. У Ганыча тогда был непростой период, и он мне позвонил и говорит: «Даня, мне херово, приезжай»... Я выезжаю из дома, цепляю пивко. На улице – мороз минус 30. Приезжаю к Ганычу, застаю его в абсолютно подавленном настроении лежащим на диване. И вдруг он говорит мне: «А давай мой выпускной позырим!» – «А давай». На той кассете Ганыч предстал в совершенно ином виде – эдакий «солнечный мальчик». Самое точное определение его тогдашней внешности. Уверен, ни одна женщина не могла устоять перед такой красотой и не отдаться Сереге прямо на том выпускном – такое позитивное впечатление он производил (смеется).

 

[D]: Конечно, Ганыч что-то о себе рассказывал, но подробности его биографии до того момента, как он оказался в [AMATORY], мне не известны. Только общие моменты. Родился Серега в Питере и начал заниматься музыкой приблизительно в то же время, что и мы. Только тогда мы друг друга, конечно же, еще не знали. Что побудило его взять в руки гитару, точно не скажу, но попробую предположить, что он, как и все мы, просто слушал подобную музыку. Первую гитару (это был «Jackson») ему подарила бабушка. Это гитара, на которой он довольно долго играл, и сейчас вместе с ним: на похоронах мы положили ее вместе с ним в землю. Когда мы с Серегой познакомились, он уже несколько лет играл, и довольно неплохо.

 

[I]: Как мне рассказывал сам Ганыч, играть на гитаре он начал с разбора песен Metallica, Pantera и Sepultura. А увидел я его в первый раз – еще даже не познакомился, а только увидел – на концерте [AMATORY]. Сам я тогда был гитаристом группы Stigmata. На том выступлении все мое внимание было приковано к Ганычу. Его подход к игре на гитаре, его техника мне показалось настолько близкими к тому, чего пытался достичь я сам, что других на сцене я даже не заметил. Играл Ганыч очень круто! А когда мне с ним впервые удалось пообщаться, я поначалу даже не понял, что он – это он (смеется). Это был концерт в «Полигоне», мы выступали у [AMATORY] на разогреве. Я тусовался в гримерке и подсел к одному челу, с которым разговорился о пирсинге, гопниках и далее по списку. Только потом я понял, что это был Ганыч. Сразу в глаза бросилось, что он очень веселый человек. Как оказалось – веселый по жизни, с которым легко найти контакт.

 

[D]: Одно из первых впечатлений о Ганыче, когда мы с ним познакомились, – достаточно молодо выглядит. Повзрослев он потом очень быстро, заматерел, как говорится. Приятный в общении человек, светлое лицо, глаза сияют. Очень колоритно смотрелся. После знакомства у меня сразу возникло ощущение, что я его знаю всю жизнь. И не только у меня одного. Очень редкое умение так располагать к себе других. Люди к нему тянулись, у него было много друзей. Я, например, всегда чувствовал себя с Ганычем комфортно. Такой человек, на которого можно всегда положиться. И в полной мере могу сказать, что это мой настоящий Друг. Такие люди, такие друзья, как он, на протяжении жизни встречаются очень редко.

 

[A]: Я увидел Ганыча на его первых концертах в составе [AMATORY]. Те концерты, надо признать, были шляпными, потому что особо сыгранности и большого опыта в поведении на сцене у ребят тогда еще не наблюдалось. С другой стороны, они тогда только начинали... Какая-то обида на него поначалу, наверное, сохранялась, ведь я раньше метил на его место (смеется). Но на наших отношениях в дальнейшем это никак не отразилось. А много общаться я с Ганычем начал во время записи «Вечно прячется судьба». Разговоры, естественно, крутились в основном вокруг гитарных партий и звучания.

 

[D]: Я не скажу точно, какие группы слушал Ганыч, когда пришел в [AMATORY], но мне хорошо запомнилось, что он долгое время был сильно против использования в музыке двойных бочек. Говорил, что это перебор, слишком тяжело. Но потом со временем привык. Слушали мы все одну музыку, поскольку постоянно менялись кассетами и дисками. Но одним что-то нравилось больше, другим – меньше.

 

[S]: По музыке у нас все было по-разному. Когда я в свое время заставлял его слушать Slipknot, он жутко плевался и говорил, что это говно, что двойные бочки – жесть, ну и все в том же духе... Дома у него висели постеры Metallica, Pantera, Sepultura, Machine Head. Вне группы люди часто думали, что в [AMATORY] Ганыч самый брутальный чувак и слушает самое мясо (смеется). А на самом деле среди его любимых групп была Linkin Park! Помню, как я ему на день рождения, когда мы вместе поехали в Германию, записал новый альбом Linkin Park – он Ганычу очень понравился. Каждое утро я просыпался оттого, что в соседней комнате начинал играть этот альбом. Каждое утро. Он слушал его все время! На другую музыку Ганыч пересаживался без особой поспешности. Я пичкал его совсем тяжелым музлом по типу Decapitated или Cannibal Corpse, но он оставался фанатом монстров металла. Единственное, на чем мы с ним со временем абсолютно точно сошлись, это Lamb Of God, Killswitch Engage и Chimaira.

 

[A]: Для меня это до сих пор загадка, откуда он черпал все эти идеи и видение того, как должна звучать тяжелая музыка, не изучив предмет досконально. Мы давали ему диски, говорили, что это прикольные альбомы, чтобы он их послушал. Он их брал, но не озадачивался придирчивым прослушиванием, мог поменять диск и поставить какую-нибудь попсу, под которую иногда был не прочь потанцевать (смеется). В случае Ганыча, наверное, главным была хорошая техническая основа.

 

Как мне кажется, в самом начале, поскольку Ганыч тогда только втягивался в тяжелую музыку, на него больше влияние оказывали Даня с Денисом. Он к их мнению прислушивался, но иногда все равно было тяжело, потому что Ганыч человек очень эмоциональный (смеется).

 

[S]: У него практически никогда не было застойных периодов, он всегда что-то писал. Труднее всего было с ним спорить, когда он предлагал новую песню, а мы чувствовали, что она не катит. В таких случаях он всегда воевал: «нет, парни, я ночь над ней корпел и уверен, что она подходит». В итоге ситуации разруливались и решались мирным путем. Как правило, какими-то компромиссами или голосованием.

 

[I]: Когда мы собирали материал для «Книги мертвых», Ганыч устроился на работу в один большой музыкальный магазин и получил возможность много играть на гитаре. За это время он сильно вырос как композитор. Для песен он стал придумывать по пять-шесть гитарных дорожек – его это очень увлекало. Помню, когда купил примочку с функцией «delay», то сильно залип на ней. Там можно было сыграть какую-нибудь гитарную партию, пустить лупом и уже на ее фоне играть другую партию. Но и до появления примочки у него был талант без всякой техники придумывать раскладки на две, три, четыре гитары.

 

[D]: Он очень не любил, когда к нему на работу в магазин заявлялись по пять раз на дню и просили сыграть «Черно-белые дни». И уволился он оттуда отчасти по этой причине – уж больно часто приходили люди, чтобы поглазеть на чела из [AMATORY].

 

[A]: У нас в группе как-то так сложилось, что все друг друга всегда подкалывают. Сто очков форы в этом вопросе остальным давал, безусловно, Ганыч! Пойдешь, бывает, водички попить, возвращаешься – а твоя гитара в мусорной корзине стоит. Шутники, блин (смеется). Очень часто прокатывала шутка Ганыча «всего один глоток». Если он просил у кого-нибудь отхлебнуть пивка и брал бутылку, то после его «первого глотка» практически ничего не оставалось. Знающие люди, как правило, подобные просьбы игнорировали (смеется). Но чаще остальных от шуток Ганыча «страдал» Даня.

 

[S]: Подъебы с его стороны были постоянно, причем сыпались они в таком количестве, что вспомнить все просто нереально! Он настолько хорошо знал меня, что чуть не до слез доводил своими приколами и подъебами. При этом я не мог не смеяться, потому что делал он это всегда очень ржачно...

 

В его адрес с нашей стороны тоже было несколько запоминающихся шуток. Мне на один из моих дней рождения подарили прикольную фотографию большого формата в рамке: три чувака голышом прыгают в бассейн. Причем фотография выполнена очень художественно! Ганыча она жутко проперла, и он всегда над ней ржал. Эта фотография висела у меня дома на стенке. И однажды, решив учинить что-нибудь, я прихватил ее с собой на концерт. По-моему, в «Порту» дело было, осенью 2005-го. Мы отчекались, дождались начала нашего выступления, и я подговорил Лелика, чтобы тот положил фотографию прямо на монитор Ганыча. После концерта Ганыч нам рассказывал: «Выхожу я на сцену, проверяю гитару, смотрю на монитор – и, сука, понимаю, что забыл, какую песню надо играть!» (Смеется.)

 

[D]: Я помню, что Ганыч всегда подшучивал надо мной, когда мы останавливались в гостинице в одном номере. Наутро он меня постоянно стебал на тему того, будто ночью я во сне нес какую-то ересь. Я-то, естественно, без понятия, правда это или нет, а он знай себе смеется. Может, он все придумывал, а может, это и правда – кто скажет точно?

 

[S]: Ганыч очень любил прикалываться на фотосессиях. А это процесс, как правильно, очень нервный и непростой. Например, фотосессия времен «Неизбежности», где мы стоим на лестнице – спуске к реке. Определились, кто где стоит. Получилось, что я дальше и выше всех, передо мной – Ганыч. Всё, собрались, не смеемся, серьезные лица... И тут Ганыч говорит мне уголком рта: «Даня, посмотри вниз». Я смотрю и обнаруживаю, что штаны у него приспущены так, что спереди ничего не заметно, зато сзади прекрасно видна его жопа! Я начинаю ржать. Все поворачиваются ко мне и возмущаются, что заебал ржать, что времени и так мало, и тому подобное. Естественно, Ганыч уже успел натянуть портки обратно: «А я что? А я ничего». (Смеется.)

 

[A]: Поскольку волосы у Ганыча были длинные и светлые, он был похож на какого-нибудь шведа-металлиста. Для этого облика главное – круто трясти башкой, при этом еще умудряясь хорошо и чисто играть. Специально он этим не заморачивался, пришло само собой с большим количеством отыгранных концертов. Главным для Сереги всегда было выйти на сцену и хорошо сыграть на гитаре. Без особых изысков.

 

[S]: Когда дело доходило до концертов, Ганыч особо не парился – играл на гитарах и примочках, которые ему нравились, и тряс башкой. Остальное ему было как-то пофиг. Был большим любителем подойти к мониторам на сцене и покорчить рожи. Получалось это у него отменно – спокойно на него смотреть было нельзя. Пару раз он делал очень кассовые прыжки, которые я его потом на коленях умолял повторить. Один из таких прыжков мы рассмотрели только на видеозаписи концерта, состоявшегося в рамках питерского «We Play You Die Fest». На «Километрах» он разбежался и, прыгнув, сделал обалденную вертушку.

 

[I]: Сначала Ганыч только стоял и тряс головой – такая старая тема поведения на сцене. Может быть, стеснялся, я не знаю. А потом в какой-то момент он как начал крутить головой, устраивая настоящие «вентиляторы»! Это было достаточно неожиданно.

 

[S]: Когда люди подходили к нему и просили автограф, Ганыч, немного стесняясь, улыбался, расписывался и фотографировался – всегда без проблем. Помню, однажды в Нижнем Новгороде был прикольный момент, когда у нас в местном рок-баре проходила автограф-сессия. Так вот, к Ганычу подходит девочка и просит, чтобы он подписал плакат «для Насти». Ганыч берет, подписывает «Настеньке», рисует сердечко, ставит автограф. Машинально берет следующий листочек, рисует сердечко и вдруг слышит сверху басовитый голос: «А меня вообще-то Колей зовут»... (Смеется.) На автограф-сессиях у нас всегда случалась движуха, зачинщиком которой, как правило, выступал Ганыч. Называлась она «битва маркерами»: подписывая буклеты и плакаты, надо успеть нарисовать на руках соседа полоски. В итоге после окончания автограф-сессии все были с разрисованными руками. Естественно, Ганыч на фотках очень любил другим что-нибудь пририсовать: кому – рога, кому – уши...

 

[D]: Когда в группе заходили разговоры о том, какие шаги должны стать следующими, Ганыч всегда был очень лоялен. Можно сказать, что в политику он старался не лезть и всегда с большим доверием относился к тому, как продвигается группа. Он был за глобализацию музыки, за то, чтобы группа набирала обороты и становилась известной.

 

[A]: Ганыч в основном был таким... тусовочным человеком. Он не особо интересовался новостями других групп, не заморачивался такими вещами. Было время, когда мы ему начали говорить, что уже не в тему ему на «Jackson’е» играть, нужно подыскать гитару покруче. А он: «Ну да, надо». Интернетом он тоже не сильно увлекался. Все, чем он тогда занимался, – это работал и общался с друзьями. Очень любил поиграть в футбол. У него с друзьями был определенный день на неделе, когда они все вместе собирались и шли гонять мяч во дворе.

 

[D]: Он любил футбол – это совершенно точно. Много играл со своими друзьями. В бильярд мы с ним тоже частенько ходили играть. Ну, побухать любил, конечно, не без этого. Когда мы приезжали из туров, то практически все время проводили вместе с Ганычем.

 

[S]: Ганыч гениально записывал номера телефонов в свой мобильник! Как правило, используя первые попавшиеся под пальцы буквы. У [DENVER] ’а раза три или четыре менялся номер телефона, и в телефонной книге Ганыча он был записан под несколькими именами с использованием даже чешских и румынских букв! И отличал их друг от друга только он один. (Смеется.) Каждый человек был записан под определенным никнеймом, известным только Ганычу!

 

[I]: А еще Ганыч любил готовить. Умел делать практически все. Мог прочитать что-нибудь в книжечки и уже шел готовить, при этом обязательно добавлял в рецепт что-то от себя.

 

[S]: Готовить он любил так, что словами не описать! Помню, звонит однажды и говорит: «Дань, я не знаю, что мне делать. Сейчас по телевизору будут показывать шоу одного молодого кулинара, которое длится сорок минут. Но через двадцать минут после начала по другому каналу стартует еще одна передача о кухне! И я, как дурак, сижу и не знаю, в какую программу воткнуть, потому что они обе крутые...» Готовил он, понятное дело, с мужским подходом – вся кухня была в картофельных очистках, пустых консервных банках и бутылках из-под пива – надо ведь чем-то заправляться, пока готовишь! Ганыч мог приготовить все что угодно, включая воспроизведение в домашних условиях лучших образцов русского картофельного фастфуда. У него была мечта: открыть однажды что-то вроде ресторана, где были бы собраны фастфуды со всего мира.

 

[D]: Мы с Ганычем очень много общались... Ссор практически не было. А если и были, то я сейчас и не вспомню, на какой почве, – настолько несерьезными они были. Конечно, периодически во время работы в студии возникали споры, но мы всегда очень четко чувствовали грань, через которую нельзя переступать, поэтому, как правило, все заканчивалось хорошо, а конечный результат устраивал всех.

 

[S]: У Ганыча не было татуировок, и он часто шутил на тему того, какой рисунок выберет. Среди прочих вариантов рассматривалось изображение во всю спину саблезубой белки из мультфильма «Ледниковый период» – самый любимый его персонаж. А мне тогда он хотел сделать во всю спину татуировку в виде желудя, чтобы, когда мы стоим рядом, получалась такая картина, будто белка на его спине тянется к желудю на моей (смеется).

 

[I]: Ганыч очень хорошо умел слушать... Если тебе нужно было с кем-то поговорить, то он с этим легко справлялся.

 

[S]: У него были фантастические отношения с моим покойным котом. Кот был, как и полагается, сам по себе и никого особо не любил. Да и Ганыч, надо признать, кошек не особо жаловал. Но мой кот ему понравился, и всякий раз, когда Ганыч приходил ко мне домой, он первым делом, не снимая обуви, бросался здороваться с Барсиком. И кот отвечал ему взаимностью – он редко сам шел к кому-нибудь, а вот к Ганычу приходил и укладывался спать на коленях.

 

[D]: То, как выказать свое уважение и дань памяти Сергею, – это личное дело каждого. Все зависит от культуры человека. В знак памяти можно, в принципе, делать любые вещи. Просто некоторые делают это действительно от чистого сердца, а некоторые – ради какого-то эпатажа, показухи. Разумеется, ради показухи делать ничего не надо. И главное – прежде чем что-то сделать, хорошенько подумать. Потому что это непростые вещи.

 

[I]: Ситуация вокруг смерти Сереги чем-то напоминает мне ситуацию с Виктором Цоем – его поклонники постоянно где-то собираются и т.д. Я не против встреч людей, главное, чтобы они проходили адекватно. Также есть всяческие интернет-сайты, посвященные Ганычу: на мой взгляд, лучше, чтобы они были... Для нас же самое обломное, когда наши новые слушатели, которые недавно познакомились с творчеством группы, пишут что-нибудь типа «жалко Ганыча». Мы все понимаем, но... это очень сильно вскрывает раны...

 

[44]

 

«Ушел из жизни друг. Ушел после тяжелой и продолжительной болезни – рака печени в терминальной стадии. Еще перед нашим отъездом в тур стало понятно, что его состояние не позволяет ему поехать с нами. Окончательный диагноз был установлен, когда мы находились в туре. Мы приняли решение не разглашать какие-либо подробности, связанные с его болезнью, и сам диагноз. Ввиду того, что традиционная медицина никак не могла противостоять его болезни, мы не стали об этом объявлять, потому что в данной ситуации никто ничем не смог бы помочь. Ни Сергей, ни мы не хотели, чтобы вокруг трагедии началась «пиар-акция» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Все, что мы могли сделать для него, – это быть рядом, поддерживать его и помогать ему. Все запланированные концерты состоятся, все слухи о том, что группа распадается, – ложные. Увидимся на концертах...»

 

Такой эмоционально сдержанный текст появился на новостной странице официального сайта [AMATORY] через девять дней после смерти [GANG] ’а. Хотя реальный ураган эмоций словами не описать...

 

[STEWART]: Все эти дни были днями полного пиздеца в десятой степени. Всем очень тяжело дались похороны и поминки, где каждый выпил по пол-литра водки, оставшись при этом абсолютно трезвым. По просьбе семьи это было закрытое мероприятие, близкие не хотели столпотворений и излишнего шума.

 

 

Но шума было не избежать при всем желании – сразу после официального сообщения о кончине [GANG] ’а Интернет буквально взорвался. Группу захлестнула лавина соболезнований – люди высказывались, вспоминали, разделяя скорбь родных и близких. Даже для тех, кто никогда не признавал талант [AMATORY], уходи из жизни молодого музыканта стал почти личной трагедией. Утрату почувствовали все.

 

«[GANG] был... был, во-первых, офигенным гитаристом, а во-вторых, для меня, как и для многих, он был сердцем [AMATORY] … не могу представить группу без него... его будет сложно заменить... если вообще можно» – высказывания подобного содержания можно было встретить на каждом сайте или форуме, где упоминалась смерть талантливого музыканта. И, как можно легко предположить, многие поспешили для себя решить, что произошедшее скажется на [AMATORY] только одним образом – группа распадется.

 

[ALEX]: У нас даже в мыслях не было распускать группу. Это все равно что предать Ганыча. После себя он оставил столько великолепных песен, что обрекать их на прослушивание исключительно в записи было бы с нашей стороны преступлением. Полностью эти песни раскрываются, в первую очередь, на концертах, во время живого исполнения. Когда под них отрываются те, для кого они имеют такое же большое значение, как и для нас. Ганыч жив не только в нашей памяти, он живет в этих песнях, поэтому мы не имели морального права остановиться, несмотря на случившееся.

 

 

Тяжелая потеря, которую понесли все, для кого имя [AMATORY] что-то значит в жизни, сплотила ряды фанатов группы – любые споры и разногласия сразу же отошли на второй план.

 

Попробуйте представить, что испытали поклонники [AMATORY], узнав об уходе из жизни основного композитора их любимой группы и по-новому взглянув на последний альбом. Будто мало было всех тех необъяснимых несчастий, которые группа пережила во время подготовки третьего альбома, – теперь, в свете случившегося, само название альбома получило совершенно иную, зловещую окраску. Именно этого боялся [STEWART], когда [GANG] выбрал вариант «Книга мертвых». Абсолютно другой, личный и отчаянный, смысл наполнил названия песен «Теряешь меня» и «Слишком поздно». Последняя, помимо прочего, стала вторым синглом альбома – он увидел свет 17 марта 2007.

 

[IGOR]: Релиз планировался намного раньше, но по срокам подготовки и изготовления получилось так, что напечатали его и выпустили чуть ли не сразу после смерти Ганыча. Остановить процесс уже было невозможно. Естественно, получилась такая некрасивая ситуация, что со стороны все выглядело так, будто мы хотим заработать на смерти друга, в чем нас тут же и обвинили...

 

[DENVER]: Выход сингла через два дня после смерти Ганыча – момент, безусловно, тяжелый, и многие его восприняли неправильно. Но оправдываться или разубеждать кого-то я не собираюсь, потому что совесть наша чиста. Что касается столь «говорящего» названия – «Слишком поздно»... В случае Ганыча можно было надеяться только на чудо, которого не произошло. Видимо, высшим силам он нужнее где-то там, чем здесь. Значит, так лучше, и действительно слишком поздно было что-либо менять.

 

 

Как и поклонники группы, увидевшие новый, страшный смысл в названиях альбома и некоторых песен, музыканты [AMATORY] теперь тоже связывали череду необъяснимых случаев, которые преследовали их в ходе подготовки и записи «Книги мертвых», исключительно со смертью своего друга.

 

[STEWART]: «Книга мертвых» – альбом мистический. Если я и верю в какие-то высшие силы, то только на уровне вот таких необъяснимых совпадений. Их за время работы над альбомом случилось столько, что хватит на несколько групп. Тут хочешь не хочешь, а поверишь: все было против того, чтобы этот альбом вышел. Не буду заново перечислять все эти непонятные заморочки, о них уже многое было сказано. Достаточно подвести итог: исходные файлы альбома «Книга мертвых» не открываются ни у нас, ни у Хансена, и никто не может дать этому объяснения. Они просто перестали открываться... Теперь мы с этим альбомом вообще ничего не можем сделать – пересведение или ремастеринг невозможны. Альбом навсегда останется таким, какой он есть. Все файлы накрылись, а жесткий диск, на котором у нас лежит сохраненная копия, внезапно перестал работать...