Шу стояла перед Шлоссом. Мир вокруг нее был настолько тихий, словно кто-то умер.
Стоял полдень. Солнце расплескало свои лучи на громадный, увитый плющом, фасад Шлосса. Шу обеими руками приподняла пышные юбки платья и вошла в неохраняемый замок. Она ожидала сюрприз в виде празднования ее шестнадцатилетия.. Интуиция подсказывала ей, что это был именно тот самый день, о котором упоминала Элис.
Внутри Шлосса было необычайно пусто. Она не смогла никого найти. Голубые занавеси закрывали каждое громадное окно изнутри. Занавеси были в тон голубым обоям, покрытым золотыми завитушками, к тому же превосходно защищали широкие коридоры от солнечного света. Единственному упрямому солнечному лучу удалось проскользнуть сквозь крошечную прореху между портьерами, прорезая стены тонкими линиями золота.
Шу разулась, поочередно махнув ногами в воздухе, каждая туфелька приземлилась на мягкие стулья по обе стороны коридора. Они были сделаны из красного дерева и кипариса с тюльпановыми бутонами. Все в этой части сна было отточено до мельчайшей детали.
Она вновь приподняла платье и босиком проследовала под мраком занавесей. Она ощущала себя уютно босиком. Компанию ей составил лишь звук шлепанья ее босых ног по полу.
Должно быть, обитатели замка спрятались где-нибудь, чтобы сделать ей сюрприз, сказала она себе. Важный день или нет, он по-прежнему оставался ее днем рождения, и она жаждала праздника. Фактически, это был последний день рождения Шу. Она знала, что ей навечно будет шестнадцать.
Чем дальше она шла по коридору, тем тише становилось вокруг. От тишины ей обычно становилось неуютно. На мгновение у нее промелькнула мысль, что жизнь остановилась и она испугалась, что так будет всегда. Сегодня тишина в замке была угрожающей.
Где Серена и Элис?
Шу проглотила комок в горле, когда тишину нарушила бабочка, пропорхав прямо у нее перед глазами. Ее крылья были кроваво-красными с черными пятнышками.
Шу пошла следом за бабочкой, когда та скрылась за толстой портьерой навстречу солнцу. Она была похожа на балерину, парящую в воздухе в отблесках своих личных снов. Бабочка продолжила свой полет, поднявшись выше, к мозаичному потолку. Шу с восхищением разглядывала его, словно впервые оказалась в Шлоссе.
Оглядевшись, Шу поняла, что направлялась к личным покоям Кармиллы, особому месту, которое она создала, в отсутствии Ангела. Там стоял личный трон Кармиллы и в эту часть замка не допускалась знать… лишь Охотники и Рабыни.
Шу почти загипнотизированная, босыми ногами прошлепала к огромным двойным дверям, украшенным богатой резьбой, ведущим к покоям с троном Кармиллы.
На двери красовалась круглая ручка, сделанная из сияющей латуни. Она была в форме змеи, казалось та пытается проглотить свой собственный хвост. Девушка взялась за нее и соединила голову с хвостом. Дверь открылась сама по себе, от солнечного света зрачки у Шу расширились.
Бабочка влетела в огромное пространство, которое было освещено светом, льющимся из огромных окон справа и слева.
Шу остановилась на пороге, осматривая комнату. Она была в золотисто-голубых тонах с высоким потолком, еще выше, нежели в коридорах. Огромные окна были обрамлены золотом, настолько большие, что через них свободно могла проехать карета, позволяя беспрепятственно заполнять пространство золотому и немного пыльному солнечному свету.
В паре шагов от Шу, красная дорожка вела к трону, где ее мать, Кармилла, элегантно восседала, вздернув подбородок, с консервативной улыбкой на лице.
В конце концов, солнечный свет не причинял вред вампирам, подобно Кармилле.
Трон Кармиллы был сделан из черного обсидиана, наверху было выгравировано ее полное имя и титул:
