Три источника модернизма: Бэкон, Декарт, Ньютон

Очень сложно в небольшой статье обозначить хотя бы самые общие контуры модернизма, однако нас сейчас интересует тот его аспект, который исследуется герменевтическим постмодернизмом, — представление об истине, сформировавшееся в XVII веке. У этой модели три главных создателя: Фрэнсис Бэкон, Рене Декарт и Исаак Ньютон. Каждый из них внес свой вклад в концепцию истины, на целых три века погрузившую западную мысль в гипнотический сон, от которого мы только сейчас начинаем пробуждаться.

Фрэнсис Бэкон стремился заново утвердить власть человека над природой. И у него были на то солидные богословские основания. Он чувствовал, что мы, созданные для господства над природой, чересчур полагаемся на милости той самой природы, которой должны править. Вину за это он возлагал на дедуктивный метод как несовершенный инструмент познания. Дедукция (с позиций средневековой схоластики) была следствием гордыни, которая, словно паук, пыталась поймать истину в сухие и скучные умозрительные сети, которые плела из своих же внутренностей. Бэкон предложил «новый органон» познания — индуктивный метод, где смиренный разум, словно пчела, порхает от цветка к цветку, то есть от факта к факту, собирая сладость и свет. У этой «пчелы» мы и должны учиться искусству власти над природой. Отбросить все предпосылки и предубеждения и просто впитывать факты — такова была картина познания по Бэкону. Разрозненные факты, собранные воедино, породят истину, а истина породит силу.

Декарт, младший современник Бэкона, пытался распространить научную достоверность и определенность, которую черпал в математике, на знание как таковое. Для начала он подверг сомнению все, что только мог, пока не добрался до очевидной истины: «Мыслю — следовательно, существую». Эта идея стала краеугольным камнем его системы, аксиомой, на которой он построил свое «Рассуждение о методе». Чтобы лучше понять современную герменевтику (которая по большей части является противодействием идее Декарта), рассмотрим основные постулаты картезианского метода: 1) мир — механический артефакт, структура материи и движения, описываемая законами механики; 2) человеческий разум постигает мир и манипулирует им из телесной оболочки; 3) этот разум — «мыслящая субстанция», отличная от всего остального (включая и тело) в физическом мире. Это возвышенный и отстраненный взгляд на мир, предполагающий идеально объективное познание. (Картезианская позиция получила название «взгляд призрака в машине».) Это взгляд, подобный взгляду Божьему, «взгляд ниоткуда».

Ближе к концу XVII века Исаак Ньютон словно бы подтвердил убежденность Декарта в «машинообразности» материального мира, точно сформулировав законы движения и земного притяжения. Его картина звезд и планет, движущихся с точностью часового механизма, заворожила новое поколение, жившее уже в восемнадцатом столетии, и породила деистическое представление о Вселенной, в которой все происходит настолько идеально, что Богу нет нужды в это вмешиваться. Богоподобный человеческий ум вполне совершенен для того, чтобы уразуметь законы этой Вселенной и применить их на благо человечества.

Не так уж важно, породили Бэкон, Декарт и Ньютон модернистское мышление как таковое или просто наилучшим образом описали нечто, созданное более могущественными силами. Важнее другое: они сформулировали три характеристики модернистского мышления, протестом против которого и стало современное постмодернистское очарование герменевтикой. От Бэкона идет идея фрагментации: чтобы познать вещь, ее необходимо разъять на части. От Декарта — идея отрешенности разума от познаваемого им. От Ньютона — захватывающий образ механизма Вселенной, движения материи согласно законам природы, подвластным разуму и доступным точному описанию. Все эти идеи подразумевают главное убеждение модернизма в целом: «Знание — сила».

Современное увлечение герменевтикой едва ли не во всех научных дисциплинах реакция на эту апологию ясной и недвусмысленной истины, познаваемой посредством непогрешимого метода. Если что из этой уверенности начала эпохи модернизма и дожило до наших дней, так это идея силы. Так, Кермод в предисловии, которое мы уже цитировали, пишет, что «сила, дающая нам способность к толкованию, — незаменимое средство выживания в этом мире» 5.