Биоэтика как социальный институт

Возникновение на рубеже 1960–70-х гг. и дальнейшее бурное развитие биоэтики является не только ярким событием в истории науки, но и важным событием в истории общества, в развитии современной цивилизации
в целом. Биоэтика – это не только наука, но и социальный институт теперешнего ^{(разг.)! сегодняшнего? современного?} общества.

Для современного ^{нынешнего} человека стало общепризнанным фактом: научно-технический прогресс представляет собой не только источник все новых и новых благ цивилизации, но и угрозу окружающей человека природе, да и самому человеку. Биоэтика возникла как ответ на эту угрозу.

В русле биоэтики общество создает социальные механизмы этического контроля развития современной биомедицины, что обеспечивается как новыми функциями уже существовавших социальных учреждений, так
и формированием новых социальных движений, социальных учреждений.

Огромное внимание уделяют биоэтике ведущие общественные организации – ООН (особенно такие ее подразделения, как ЮНЕСКО и Всемирная организация здравоохранения, ВОЗ), Совет Европы и др. В 1997 г. Совет Европы (членом которого Российская Федерация стала в 1996 г.) принял " Конвенцию по биоэтике" [7, с. 105–112], работа над которой длилась шесть лет. Следует заметить, что конвенция, как документ международного права, обязательна к исполнению всеми подписавшими ее государствами, которые обязаны ^должны после подписания привести в соответствие с этой международной конвенцией свое национальное законодательство. В настоящее время к Конвенции по биоэтике присоединилось большинство европейских стран (вопрос о присоединении России находится на стадии обсуждения).

Процесс развития биоэтики не только как науки, но и как социального института нашел наиболее полное выражение в формировании системы этических комитетов в современном здравоохранении. Это совершенно новый институт _{современной} техногенной культуры, объяснив его роль
в современном обществе, можно наиболее полно раскрыть сам феномен биоэтики. Уже в 1960-е гг. западный мир увидел нарастающую угрозу своему благополучию и даже самому существованию человечества в ускоряющемся развитии естествознания. Достижения современной науки не только невиданно быстрыми темпами улучшали качество жизни человека, но одновременно косвенно способствовали загрязнению окружающей среды, раскручиванию гонки вооружений, приближая мир к глобальной катастрофе. Осознание тотальной угрозы биосфере философы назвали " экологическим поворотом человечества", который далее трансформировался
в " биоэтический поворот человечества" [18, с. 125–128]. Особенно много страхов вызвали биомедицинские вмешательства в процессы естественного зачатия и умирания человека, чем и объясняется обостренный интерес
к биоэтике со стороны всех религий.

Здесь можно лучше объяснить феномен биоэтики – огромную популярность этой науки в современном обществе. В дополнение к тем определениям биоэтики, которые приводились выше (" современная медицинская этика", " наука о моральных дилеммах современной медицины"), можно сказать: биоэтика есть этика защиты жизни в условиях бурного развития современной биомедицины. Последнее определение наиболее приемлемо
и для светских, и для религиозных трактовок биоэтики.

Этические комитеты (комиссии) и стали социальным механизмом защиты жизни, прав и достоинства человека в условиях развития современной биомедицинской науки. Первые этические комитеты возникли в США, где процесс их формирования занял почти 10 лет.

В начале 1960-х гг. в Сенате США прошли дебаты в связи с " талидомидной трагедией" в Европе. В конце концов были выработаны принципы Качественной клинической практики (GCP – Good Clinical practice) – системы строгого научного контроля в процессе создания новых лекарств. После испытания нового фармакологического средства на животных оно проходит четыре фазы испытания на человеке [14, с. 184-185].

Система GCP обеспечивает прежде всего безопасность и эффективность лекарственных средств при лечении больного человека, т. е. является современным воплощением древнего этического принципа " Не навреди! ". Однако при клинических испытаниях новых лекарственных средств (и любых других научно-медицинских нововведений) есть и другая сторона дела – безопасность человека как испытуемого, подопытного (здорового добровольца или пациента).

В 1966 г. огромный общественный резонанс в США получила статья авторитетного ученого ^Генри? Бичера, в которой автор предал огласке 22 случая (собранные по академическим медицинским журналам) грубейших нарушений профессиональной этики в исследовательской медицине. Показателен следующий случай из статьи Бичера. От больной меланомой злокачественные клетки были трансплантированы ее матери, которой сказали, что будут получены новые научные иммунологические данные о вероятности образования антител, которые могут оказаться действенными при лечении больной дочери. Имплантат был взят у больной за день до ее смерти. Мать умерла спустя 451 день после операции [12, с. 83].

Исторической датой считается 8 февраля 1966 г., когда в США главный хирург Национального института здоровья подписал закон, согласно которому финансирование любого проекта исследований, связанных с человеком, разрешалось после предварительной проверки этого проекта комитетом, составленным из коллег. Т. е. в первоначальном, еще незрелом виде этические комитеты в США были внутриведомственными.

Окончательное решение об эффективности этического контроля за биомедицинскими исследованиями в США было найдено в 1971 г., когда Департамент здравоохранения и защиты человека создает особые этические комитеты, которые в США получили название Общественных советов по надзору научных учреждений. Таким образом, в США исследовательские этические комитеты возникли как государственно-^{государственный} контрольный орган. В их состав наряду с профессионалами-учеными обязательно должны входить хотя бы один " непрофессионал" и хотя бы одна женщина. При выявлении этических нарушений этические комитеты имели полномочия прекратить бюджетное финансирование исследований.

В 1970-е гг. этические комитеты как социальный механизм этического контроля биомедицинских исследований на людях начинают создаваться
и в некоторых других странах, что нашло отражение в исторических дополнениях, внесенных в текст Хельсинкской декларации ВМА в 1975 г.,
в которой впервые формулируется положение: " Интересы испытуемых должны всегда превалировать над интересами науки и общества". В Декларацию внесено дополнение о независимых этических комитетах, призванных проводить этическую экспертизу всех проектов исследований
с использованием человека в качестве объекта: " Цель и ход осуществления каждой экспериментальной процедуры, включающей опыты на людях, должны быть ясно изложены в протоколе эксперимента, подлежащем передаче специально назначенной независимой комиссии, которая рассматривает эксперимент, делает критические замечания и вносит поправки … Протокол эксперимента должен всегда содержать формулировку соответствующих этических соображений с указанием, что принципы, провозглашенные в настоящей Декларации, полностью соблюдены" [25, с. 18].

В настоящее время формы организации этических комитетов в сфере здравоохранения чрезвычайно разнообразны, но прежде всего они разделяются на " исследовательские" и " больничные" [20, с. 598].

Первый больничный комитет был создан в 1979 г. в Массачусетской больнице г. Бостона (одной из клинических баз Гарвардского университета). Если в 1983 г. этические комитеты были только в 1 % американских больниц, то в 1988 г. уже 70 % больниц, насчитывающих более 200 коек, имели этические комитеты [7, с. 66–68]. Целью комитетов является выработка рекомендаций: по улучшению законодательства; распределению дефицитных медицинских ресурсов; отключению жизнеподдерживающей аппаратуры или прекращению искусственного питания у терминальных больных; порядку хранения медицинской информации и т. д. Одной из задач больничных этических комитетов является этическое и правовое образование не только медперсонала, но и пациентов или ^{и/или? и?} их близких [20,
с. 599].

^Первые Этические комитеты в России _{начинают} ^были создаваться на рубеже
1980–90-х гг. [7, с. 68]. Практически все они относятся к типу исследовательских (^{например, комитеты при} в Научном центре хирургии РАМН, Институте медико-биологических проблем РАН и др.). При этом в России совсем нет больничных этических комитетов. Главными недостатками российских этических комитетов являются отсутствие у них профессиональной независимости, бессистемное появление и исчезновение, отсутствие какой-либо иерархии и т. д. [17, с. 16–19].

В апреле 2006 г. был учрежден Российский комитет по биоэтике (РКБ) при Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО как общественный экспертно-консультативный орган национального уровня. Целями РКБ являются:

- оценка этических, правовых, научных и социальных проблем, касающихся исследовательских проектов и связанных с ними научных технологий, объектом которых является человек;

- участие в подготовке законопроектов РФ, затрагивающих проблемы биоэтики (в феврале 2007 г. Комитет рассмотрел вопрос о продлении действия Федерального закона " О временном запрете на клонирование человека" от 20 мая 2002 г. № 54-ФЗ);

- экспертиза проектов международно-правовых документов, законодательных и других нормативных актов РФ на предмет их соответствия обязательствам РФ по биоэтике;

- мониторинг соблюдения международных и внутригосударственных биоэтических норм при проведении научных исследований и в практическом здравоохранении, содействие процессам ратификации РФ международных документов в области биоэтики;

- выявление и анализ новых тенденций развития биоэтических норм, а также международной практики в этой области с целью адекватной реакции современного российского общества на происходящие изменения.

Этические комитеты – не единственное направление развития биоэтики как социального института, другими направлениями являются ^{создание} научно-исследовательские центры и внедрение биоэтики в качестве учебной дисциплины в современные системы образования [26, с. 112].

Литература ^{Алфавитный принцип?}

1. Балашов, О. Н. Искусственное оплодотворение: что думают православные? / О. Н. Балашов // Человек. – 1995. – № 3. – С. 77–81.

2. Гуревич, А. М. Биомедицинская этика / А. М. Гуревич; под ред. В. И. Покровского. – М.: Наука, 1997. – 412с.

3. Врачебные ассоциации, медицинская этика и общемедицинские проблемы: сб. офиц. документов / под ред. В. Н. Уранова. – М.: ПАИМС, 1995. – 178 с.

4. Глязер, Г. Новейшие победы медицины / Г. Глязер; пер с нем. – М.: Мол. гвардия, 1966. – 192 с.

5. Бялик, М. А. Хоспис: этический выбор / М. А. Бялик // Медицинское право и этика. – 2002. – № 3. – С. 48–57.

6. Зильбер, А. П. Трактат об эвтаназии / А. П. Зильбер. – Петрозаводск: Петр. ГУ, 1998. – 464 с.

7. Зильбер, А. П. Этика и закон в медицине критических состояний / А. П. Зильбер. – Петрозаводск: Петр. ГУ, 1998. – 317 с.

8. Ляуш, Л. Б. Мировоззрение и биоэтические представления российских студентов-медиков / Л. Б. Ляуш // Медицинское право и этика. – 2002. – № 2. – С. 67–82.

9. Силуянова, И. В. Нравственная культура врача как основание врачебного профессионализма / И. В. Силуянова // Экономика здравоохранения. – 2000. – № 1. – С. 5–8.

10. Силуянова, И. В. Биомедицинская этика в системе медико-биологических знаний / И. В. Силуянова // Медицинское право и этика. – 2000. – № 2. – С. 66–75.

11. Кюблер-Росс, Э. О смерти и умирании: пер. с англ / Э. Кюблер-Росс. – Киев: София, 2001. – 320 с.

12. Малек, П. Морально-правовые аспекты клинического эксперимента: медицинская этика и деонтология / П. Малек. – М.: Медицина, 1983. – С. 80–90.

13. Шамов, И. А. Об отношении врача к эвтаназии / И. А. Шамов // Казанский медицинский журнал. – 1981. – № 2. – С. 75–77.

14. Моисеев, В. С. Принципы качественной клинической практики // Биомедицинская этика / В. С. Моисеев; под ред. В. И. Покровского. – М.: Медицина, 1997. – С. 184–188.

15. Юдин, Б. Г. Здоровье человека как предмет междисциплинарного знания / Б. Г. Юдин // Общественное здоровье и профилактика заболеваний. – 2004. – № 1. – С. 3–10.

16. Попова, Л. М. Нейрореаниматология / Л. М. Попова. – М.: Медицина, 1983. – 286 с.

17. Сондерс, С. Помощь умирающим / С. Сондерс // Здоровье мира. – 1982. – № 11. – С. 16–19.

18. Тищенко, П. Д. Био-власть в эпоху биотехнологий / П. Д. Тищенко. – М.: ИФ РАН, 2000. – 177 с.

19. Силуянова, И. В. Биомедицинская этика в системе медико-биологических знаний / И. В. Силуянова // Медицинское право и этика. – 2000. – № 2. – С. 66–75.

20. Тищенко, П. Д. Этические комитеты / П. Д. Тищенко // Этика: энциклопедический словарь / под ред. Р. Г. Апресяна и А. А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001. – С. 598–600.

21. Иванюшкин, А. Я. Эвтаназия: суждение, поиск альтернативы / А. Я. Иванюшкин, Е. А. Дубова // Вестник АМН СССР. – 1984 – № 6. – C. 72–77.

22. Уолкер, А. Э. Смерть мозга: пер. с англ. / А. Э. Уолкер. – М.: Медицина, 1988. – 288 с.

23. Фаулер, М. Д. Этика и сестринское дело: пер. с англ. / М. Д. Фаулер. – М.: Медицина, 1997. – 292 с.

24. Зорза, Р. История Джейн Зорза (Путь к смерти. Жить до конца); пер. с англ / Р. Зорза, В. Зорза. – М.: Прогресс, 1990. – 250 с.

25. Хельсинкская декларация (Рекомендации при проведении клинических исследований на человеке) // Хроника ВОЗ. – 1977. – Т. 31. –
С. 17–20.

26. Юдин, Б. Г. Социальная институциализация биоэтики / Б. Г. Юдин // Биоэтика: проблемы и перспективы / Б. Г. Юдин. – М.: ИФ РАН, 1992. – С. 112–123.

Контрольные вопросы

1. В.-Р. Поттер о биоэтике.

2. Социокультурные предпосылки возникновения биоэтики.

3. Моральные дилеммы как предмет исследования в биоэтике.

4. Биоэтика как социальный институт.