После концертаВ аллею чёрные спустились небеса, Но сердцу в эту ночь не превозмочь усталость… Погасшие огни, немые голоса, Неужто это всё, что от мечты осталось? О, как печален был одежд её атлас, И вырез жутко бел среди наплечий чёрных! Как жалко было мне её недвижных глаз И снежной лайки рук, молитвенно-покорных! А сколько было там развеяно души Среди рассеянных, мятежных и бесслёзных! Что звуков пролито, взлелеянных в тиши, Сиреневых и ласковых и звёздных! Так с нити порванной в волненьи иногда, Средь месячных лучей, и нежны и огнисты, В росистую траву катятся аметисты И гибнут без следа. В своем творчестве И. Ф. Анненский отдает предпочтение зелёным, синим, голубым и лиловым камням [15]. Особо любим поэтом аметист. Цвет аметиста может варьировать достаточно широко, и вместе с тем он настолько необычен, что определение «аметистовый» исполь-зуется для характеристики цвета различных объектов живой и неживой природы. По данным У. В. Новиковой [16] слово «аметист» встречается 9 раз в лирике Анненского. Кроме того, название только этого самоцвета внесено поэтом в заглавие двух его стихотворений. Фиолетовый, лиловый цвет – «цвет мистики и веры» по Волошину – «образуется из слияния красного с синим». Балансируя на границе красного и синего, фиолетовый особо выделяется из всех спектральных цветов. У Анненского именно такой баланс достигается «Когда сжигая синеву, / Багряный день растёт неистов». Аметист, удивительный по цвету, наиболее красив и выразителен при ярком солнечном освещении, тогда как при искусственном освещении он обычно приобретает холодный сероватый оттенок. Аметист, как и сапфир, относится к «дневным» камням, самоцвет несколько утрачивает свою привлекательность при электрическом освещении. Исключением являются аметисты из знаменитого в прошлом месторождения Ватиха на Урале. При свете свечи уральские аметисты приобретали легкий красноватый оттенок, что выгодно отличало их от наиболее широко используемых бразильских камней. Такой оптический эффект смены окраски камня в зависимости от источника освещения получил название александритового. О его наличии в отношении аметиста, сапфира и некоторых других «дневных» камней, в силу их малой привлекательности при электрическом освещении, обычно не упоминают. Строки И. Анненского про аметист и свечи являются прекрасной поэтической иллюстрацией вариаций цвета камня. В стихах Анненского находит свое отражение и древнегреческая мифология. Согласно одной из версий мифа о Дионисе, бог виноделия воспылал любовью к нимфе Аметис (Аметист, Аметио) из свиты богини охоты Артемиды. Спасаясь от преследования Диониса, нимфа взмолила о помощи к Артемиде и была превращена ею в камень. Попытка Диониса оживить нимфу, окропив ее вином, оказалась неудачной, лишь только камень приобрёл фиолетовый цвет. Неслучайно аметист называют камнем трезвости, то есть освобождающим от власти Диониса (название камня в переводе с греч. означает «не пьющий»), камнем, способным предохранять от греховных помыслов и искушений. Отсюда и «опьянение весной», и «обманчивый кристалл». В сонете «Светлый нимб», завершающим «Трилистник траурный», Иннокентий Анненский, создавая образ то ли невесты, то ли смерти, использует и тяжёлые серьги с аметистами. В упоминании поэтом аметиста Н. В. Налегач [17] видит обращение к образу нимфы Аметис, оказавшейся как бы между двумя мирами – живых и мёртвых. Да и символическое значение аметиста подразумевает некую взаимоисключающую двойственность. С одной стороны, это камень бога виноделия, символизирующий его страстную любовь, а с другой – самоцвет трезвости, который «лихие думы отгоняет» и олицетворяет целомудрие и чистоту помыслов. Аметисты в стихотворении «После концерта» – среднем из цикла «Трилистник толпы» – олицетворяют звуки голоса – устремления души, которые оказываются беззащитными перед равнодушием толпы и, как аметистовые бусины порванного и рассыпанного ожерелья, «гибнут без следа». Эпитетами звуков у поэта служат также очень разноплановые прилагательные – сиреневые, ласковые и звёздные. Синтезом этих эпитетов выступает аметист, в котором заключён и сиреневый цвет, символизирующий чистоту, безгрешность, способность вызывать чувства нежности и успокоения, а также недосягаемый, сияющий, таинственный мир звёзд.
|
