Роль традиций, образцов и «пред-рассудков» в контексте понимания и смыслополагания

Что такое понимание? Можно ли рассматривать понимание толь­ко как знание, наравне с эмпирическим и теоретическим знанием? Несомненно, понимание является знанием, но знанием особенным, имеющим специфические черты, которые существенно отличают его от других видов знания. Так, прежде всего необходимо рассматри­вать понимание как осмысление, как выявление и реконструкцию смысла. Именно этот аспект понимания рассматривается в герме­невтической традиции, которая направлена на изучение процедур толкования текстов и явлений культуры. Таким образом, главной за­дачей герменевтики становится истолкование и понимание текстов. Так, немецкий философ Ганс-Георг Гадамер определяет герменевти­ку как теорию опосредованного языком переживания мира. Эта теория оказывается важной для любой науки и любого вида челове­ческой деятельности.

Представители герменевтической традиции критически отно­сятся к идеям натурализма, так как, по их мнению, с помощью этих идей невозможно понять своеобразие человека. В конце XIX в. Вильгельм Дильтей (1833-1911) предложил разделить все науки на «науки о природе» и «науки о духе». Эти два вида наук различаются по применяемой методологии исследования. Метод наук о приро­де — объяснение, или индуктивный метод, когда частные явления подводятся под общие понятия. Очевидно, что для наук о духе дан­ный метод не подходит. В. Дильтей полагает, что главным методом данных наук является понимание. При этом понимание рассматрива­ется как непосредственное проникновение в жизнь. Понимание осу­ществляется путем вживания, вчувствования или сопереживания. Исследования В. Дильтея стали источником для дальнейшего разви­тия понятия «понимания». Однако чрезмерный «психологизм» при рассмотрении вопросов методологии наук вызвал большую критику со стороны ученых и философов. Так, Эдмунд Гуссерль критикует психологизм и субъективизм в методологии наук. Для Гуссерля пониманием является постижение смыслов, которое совершается в процессе анализа феноменов.

Ученик Э. Гуссерля, Мартин Хайдеггер, предлагает рассматри­вать само бытие как понимающее. Особое внимание Хайдеггер уде­ляет языку как данности бытия, именно в языке осуществляется по­нимание.

Ученик Хайдеггера, уже неоднократно упоминавшийся в книге Г. Г. Гадамер, рассматривает понимание на основе традиций и здра­вого смысла, которые определяются языком. Понимание, согласно Гадамеру, есть универсальный способ освоения мира человеком, осу­ществляющийся в опыте. Главным условием понимания, согласно герменевтике, является «вхождение в герменевтический круг», кото­рый определяется следующим образом: для понимания целого необхо­димо понять его отдельные части, но для понимания отдельных частей необходимо иметь представление о смысле целого.

Гадамер пишет:

«Тот, кто хочет понять текст, постоянно осуществляет набрасыва­ние смысла. Как только в тексте начинает проясняться какой-то

смысл, он делает предварительный набросок смысла всего текста в целом. Но этот первый смысл проясняется в свою очередь лишь потому, что мы с самого начала читаем текст, ожидая найти в нем тот или иной определенный смысл. Понимание того, что содер­жится в тексте, и заключается в разработке такого предваритель­ного наброска, который, разумеется, подвергается постоянному пересмотру при дальнейшем углублении в смысл текста»^[154].

Для человека очень важно всегда находиться в герменевтическом круге, в круге понимания, так как он перестает быть человеком, если оказывается вне круга понимания. В. Дильтей рассматривает «гер­меневтический круг» как связующее звено между пониманием и объ­яснением, так как, чтобы понять, надо объяснить, но чтобы объяс­нить, необходимо понять.

Таким образом, понимание есть само бытие. Для представите­лей герменевтического направления человек — понимающее бытие. С этих позиций понимание рассматривается как фундаментальная характеристика человеческого бытия, а язык является фундамен­тальным модусом человеческого «бытия в мире». Хайдеггер рас­сматривает экзистенциальное понимание как понимание, которое не обусловлено деятельностью сознания. Это понимание становится способом бытия человека в мире. Это первичное понимание — «пред- понимание» — составляет горизонт человеческого бытия. Гадамер пишет:

«Понимание обретает свои подлинные возможности лишь тог­да, когда его предварительные мнения не являются случайными. А потому есть глубинный смысл в том, чтобы истолкователь не просто подходил к тексту со всеми уже имеющимися у него гото­выми пред-мнениями, а, напротив, подверг их решительной про­верке с точки зрения их оправданности, т. е. с точки зрения про­исхождения и значимости»^[155].

Гадамер рассматривает предварительное понимание как «пред­рассудок» (Vorurteil). С понятием «пред-рассудка» связано понятие «традиция», в которой живет и мыслит человек. Согласно Гадамеру, не существует беспредпосылочного понимания, это «фикция» ра­ционализма. Гадамер и Хайдеггер считают ошибочной попытку ос­вободить познание от «пред-понимания», т. е. познавать предмет сам по себе безоотносительно к познающему субъекту. Если устранить «пред-понимание», то таким образом устраняется и само познание вообще. Следовательно, предрассудок не является заблуждением, так как то, что находится перед рассудком — «пред-рассудок», — есть форма понимания.

В «Истине и методе» Гадамера читаем:

«То, что было сказано о пред-мнениях, касающихся словоупот­ребления, в не меньшей мере относится и к содержательным пред-мнениям, с которыми мы подходим к текстам и которые со­ставляют наше пред-понимание. При этом встает тот же вопрос: как вообще можно выйти из сферы собственных пред-мнений? Здесь, разумеется, не может быть речи о такой общей предпосыл­ке, будто то, что говорится в тексте, полностью соответствует мо­им собственным мнениям и ожиданиям. Напротив, то, что мне говорит кто-то другой, будь то устно, в письме, в книге или еще как-либо, имеет своей ближайшей предпосылкой, что высказыва­ется именно его, а не мое мнение, — мнение, которое я должен принять к сведению, не обязательно его разделяя. Однако эта предпосылка не облегчает понимание, а, наоборот, усложняет его, поскольку определяющие мое понимание пред-мнения могут ос­таться совершенно незамеченными»^[156].

Итак, познание начинается с предпосылки, или с предваритель­ного понимания — «пред-рассудка», который определяется традици­ей. Гадамер отмечает, что именно благодаря Просвещению понятие «пред-рассудок» получило негативную окраску. Само это слово обо­значает «пред-суждение». «Пред-рассудок» не обозначает неверного суждения, в его понятии заключена возможность как позитивной, так и негативной оценки. Согласно рационалистической традиции Просвещения, все суждения, которые не обоснованы, лишены факти­ческой основы и, следовательно, являются ложными. Отсюда полное отрицание предрассудков и желание научного познания навсегда от них избавиться. Принимая в качестве основной характеристику чело­веческого существования, его конечность, необходимо согласиться с тем, что герменевтический опыт — это опыт конечного существова­ния. Конечность человеческого опыта приводит к невозможности беспредпосылочного мышления, следовательно, он становится ис­торическим. Согласно Гадамеру, если мы признаем историческую конечность бытия человека, то необходимо также принять и понятие предрассудка. Гадамер отмечает, что противоположности между тра­дицией и разумом не существует. Традиция понимается Гадамером как точка пересечения свободы и истории. Гадамер отмечает, что для формирования традиции недостаточно способности «самосохране­ния того, что имеется в наличии», но необходимо согласие и приня­тие. Традиция, согласно Гадамеру, — сохранение того, что есть, даже при любых исторических переменах. И такое сохранение является прерогативой разума.