ВЕСTНО. 3 страница
Меэлик думал. Горячее солнце замедлило движение его мыслей, поэтому он думал сравнительно долго, но наконец кашлянул и сказал: — Дело более чем странное. По-моему, не мешало бы по Это были веские слова, и они тут же получили отзыв.
— Точно! — воскликнул Юрнас— И обратите внимание — — Нам нужна не благодарность, а ясность,— сказал Меэ И Каур заметил: — Мы пошлем эти фото Виперманну в интересах науки! Разумеется, требовалось снабдить фотографии пояснительным письмом. Меэлик, как всегда, имел при себе карандаш и записную книжку. Ведь он писал приключенческий роман. А когда пишешь роман, в любой момент может сверкнуть в голове какая-нибудь важная мысль, и гораздо надежнее тотчас написать ее, чем надеяться на память, где и без того уже многое хранилось про запас, в том числе Виперманн и обсерватория в Тыравере. Итак, Меэлик сразу достал свои рабочие принадлежности и после некоторых умственных усилий важное письмо было сочинено: Уважаемый товарищ астроном! Посылаем Вам два фотоснимка, которые, вероятно, пред С нетерпением ждем Вашего ответа. Следовали подписи и адрес Юрнаса. Насчет адреса Випер-манна они особенно не тревожились — обсерватория в Тыравере, и достаточно. А там знаменитого ученого наверняка знает лю-бой мальчишка. — Теперь придется повнимательнее следить за небесами,— Все складывалось замечательно. Именно теперь, когда Кярт принялась читать книги о мире звезд, мальчики нашли причину обратить взоры в небеса. Вернувшись из лесу, Кярт объявила, что нашла чудесную земляничную поляну. По, прежде чем отправиться за земляникой, они должны были непременно сходить в поселок и отправить Виперманну письмо с фотографиями «летающих тарелок». Часа через два Меэлик, Юрнас.и Каур, ведомые Кярт, были уже в лесу. — На той поляне все красно от земляники,— сказала Терпение им действительно требовалось, потому что Юрнас со своим велосипедом все время отставал. Среди деревьев, кустарников и пеньков, где вереск норовил запутаться в спицах, не могло быть и речи о том, чтобы сесть в седло. А велосипед, который надо вести рядом с собой, доставляет владельцу больше хлопот, чем удобств. Разумеется, в своем лесу мальчики знали земляничные места лучше Кярт. Каждым летом они прочесывали вдоль и поперек все тутошние поляны и просеки. Однако Кярт была гостьей, поэтому теперь ее вежливо пустили вперед. И... Ну разве не чудо? Она вела мальчиков прямо к той поляне, где каждым летом собирали самый богатый урожай ягод. И нынче еще до приезда Кярт эта поляна вся была усыпана белыми цветочками земляники. — Ты уже знаешь лес как свои пять пальцев,— заметил А Каур, разглядывая знакомую поляну, думал совсем о другом. — Это место словно специально создано для приземления Кярт засмеялась. Она никак не могла принять всерьез слова Каура. Она знала, что ученые занимались этим вопросом: об НЛО 1 время от времени писали в газетах, рассказывали по радио и телевидению. Кярт слыхала и раньше, будто в разных странах мира люди уже не раз своими глазами видели таинственные сверкающие тарелкообразные летательные аппараты, которые двигались со страшной скоростью и якобы даже опускались на землю. Но при всей своей благожелательности Кярт не могла поверить, что именно Меэлику случайно удалось заснять «летающую тарелку». Сам-то он, фотографируя, ничего необычного не заметил. — Сейчас ты смеешься,— возмущался Каур.— Но если бы, — Какую корову? При чем тут корова?
Л йот я читал, что в Канзасе,—- сообщил Каур,— один фпрмор услыхал шум в хлеве, побежал с сыном и батраком по-гмотршъ, что случилось, и увидел, как опустился большой воздушный корабль. Похожий на сигару. Сто метров длиной. А:>кшшж его состоял из шести очень странных существ. Они-то и унесли у фермера корову на своем воздушном корабле. Короныо голову, шкуру и копыта нашли на другой день далеко пг формы. Об этом надо рассказать тетушке Лене,— предложил Юр- НДС. Именно тетушка Лена держала корову. У нее семья Юрнаса <»жпдисвяо покупала молоко, высокий процент жирности которого был известен всем в этой части поселка. — У меня, к счастью, нет коровы,— сказала Кярт не без По вскоре выяснилось, что собрать землянику будет не тдк-то легко. Ее просто не было. По всей поляне, куда ни глннь,— только недозрелые ягоды белели между зелеными листьями. — Я сразу подумал, что еще рано,— решил показать свою — Оставь,— нахмурил брови Меэлик.— Разницу между зре Они обошли всю поляну. Картина была та же. Обнаружили лишь, что часть поляны выгорела — то ли от окурка, оброненного каким-то растяпой, то ли по другой причине. Вот так и начинаются лесные пожары, всегда виновата небрежность! — Я не могла ошибиться,— сказала Кярт.— Это же та по — Кто-то! — буркнул Каур.— Да, конечно, кто-то. Как же На лице его отражалась радость внезапного открытия. — Что ты бормочешь? — обратился к Кауру Меэлик.— Не — Ая и не удивляюсь! Лицо Каура было чрезвычайно многозначительным. Он подошел к выгоревшему месту и стал внимательно его осматривать. — Что ты там нашел? — спросил Юрнас. — Посмотрите на это выгоревшее место,— сказал Каур.— Ребята ничего не замечали, и Каур продолжал:
— Контуры точно сигарооб — Действительно,— сказал Каур победно улыбнулся: — Почему ты думаешь, что — Но ведь так и есть! — — Вовсе нет,— сказал Ка — Глупости,— сказал Меэ- И Кярт прыснула. Но Каур не дал сбить себя, — Известны случаи в Авст — След точно похож на — Сходится,— сказал Ка — Уж не думаешь ли ты, Каур пожал плечами. Л почему бы и нет? Но послушай! — Меэлик уже начал возмущаться.— Все имеет свои границы! — Конечно!—подтвердил Каур.— И границы выгоревшего моста как раз имеют контур большой сигары. Меэлик махнул рукой. Похоже, спорить с Кауром сегодня бесполезно. Лучше пойти дальше вперед и посмотреть, не повезёт ли им с земляникой где-нибудь в другом месте. Но, делай что хочешь, Каур не соглашался идти дальше. Кауру неотложно требовалось промерить выгоревшее место ногами и высчитать, какова примерно его площадь. И затем ему еще тре-бовалось основательно исследовать отпечаток ноги неизвестного существа. В интересах науки, как он утверждал. — Да,— сказал Каур в конце концов,— подозрительно. Дело подозрительнее подозрительного. Иди знай, что бы он сказал еще, если бы в эту самую минуту не затрещали кусты и на поляне не появилась тетушка Лена, та самая тетушка Лена, у которой семья Юрнаса ежедневно брала молоко. - Детки! Милые! — завопила тетушка Лена жалостливым Нет, тетушка Лена, Моони они здесь не видели. Но на лицах их разом появилось выражение сильного удивления, а самый маленький — то был Каур, специалист по «летающим тарелкам»,— поторопился спросить, не сопутствовали ли исчез-новению коровы какие-либо чрезвычайные обстоятельства. - А то как же, дело, конечно, чрезвычайное,— словоохот- ливо отвечала тетушка Лена.— Моони всегда послушно паслась на цепи, будь то возле шоссе или где подальше. Но, вишь, сего- дня то пропала. Как в воду канула. Словно ее нечистая сила унесла. Такая всегда послушная скотина!.. Надо помочь найти,—коротко решил Меэлик, чем очень обрадовал тетушку Лену. За труды она пообещала каждому по большой кружке парного молока. Ведь тетушка Лена еще не знала, что от Моони могло но остаться ничего, кроме шкуры, копыт и рогов. Вот так они и пошли — тетушка Лена, зовущая корову, впе-реди, за нею Кярт и Меэлик, затем глубоко задумавшийся Каур и позади всех Юрнас с велосипедом, который громко бренчал на кочковатой почве. А вслед им с лесной поляны звучал, как в насмешку, голос козодоя. После той почти криминальной истории, когда Рихо подло удрал, бросив маленького Мадиса на произвол судьбы посреди улицы, Пеэтер вел довольно серую, скучную жизнь. Грозовые тучи, поначалу угрожавшие собраться над его головой, развеялись довольно быстро. Спасительная ложь, будто ребенку в поликлинике вместо прививки дали какую-то противоинфекци-онную таблетку, не вызвала подозрений, мать не только не искала на теле Мадиса следов прививки, но даже не беспокоилась насчет того, что может повыситься температура. И когда дня через два слухи о странном случае с маленьким мальчиком, переодетым девочкой, достигли семьи Кольк, родителям и в голову не пришло связать эти слухи с Мадисом. С этой стороны опасность Пеэтеру больше не грозила. Но зато его понемногу начала одолевать скука. По-настоящему играть ему было не с кем. Меэлик, Юрнас и Каур все время ходили с этой городской девчонкой, но известное дело... После всего, что случилось с Мадисом, ждать оттуда дружбы не приходилось. Слишком плохо все вышло. А Рихо не только не извинился, но даже не пришел объяснить, что же случилось на самом деле. Пеэтер считал такое поведение более чем подлым. В конце концов, ребенок все-таки не бездушная вещь, с которой можно обращаться как заблагорассудится. Ребенок, хотя и маленький, все-таки живой человек, со своим миром мыслей и чувств, его нельзя просто так бросать посреди улицы на произвол судьбы, что бы ни случилось. Поэтому Пеэтер был далек от мысли искать примирения с Рихо, несмотря на надоедливую скуку. Однако он хотел бы повидаться с Рихо наедине, чтобы выяснить подробно, что произошло после того, как Рихо отправился с Мадисом в поликлинику, и высказать Рихо прямо в лицо все, что он, Пеэтер, о нем думает. Но Рихо словно в воду канул. Он не только не изволил навестить Пеэтера, но и не показывался нигде в поселке. Может быть, и у него, несмотря на все, есть совесть, которая вынуждает его прятаться от глаз людских? А что, если сходить самому к Рихо? Нет и еще раз нет! Ни в коем случае. Человек должен хоть немного уважать себя. Во всем, что произошло, виноват Рихо, и его долг прийти к Пеэтеру, а не наоборот. Так Пеэтер находился в полной неизвестности о судьбе Рихо. Мучился скукой. Бесцельно слонялся по улицам. Пытался иногда что-то читать, но тут же бросал. И вот в одно прекрасное солнечное утро, когда Пеэтер решал очень трудную, ка- верзную шашечную задачу, его позвала с улицы одноклассница Марью. Пеэтер высунулся в окно. — Что случилось? — спросил он с надеждой. Ну и пусть это только Марью! С нею тоже можно предпринять что-нибудь. Пеэтер видел несколько недель назад, как Марью играла на улице с Меэликом, Юрнасом и Кауром в «классы». Почему бы и ему не поиграть с ней в «классы»? Что с того, что «классы» считаются девчоночьим занятием, хотя известно, что упражнения со скакалкой входят даже в программу тренировок боксеров. — Тебе письмо! — крикнула Марью. Ах, письмо! Стало быть, Марью пришла в качестве почтальона. Но ведь и письмо все же какое-то разнообразие в серых буднях. Неизвестно, что это за письмо! А вдруг какой-нибудь приказ явиться в школьный сад на прополку или еще... Во всяком случае, необходима осторожность. Нельзя позволить подловить себя, как глупого гусака. — Откуда письмо? — спросил Пеэтер и добавил на случай, — Что? — удивилась Марью.— И ты тоже? — А кто еще? — поинтересовался Пеэтер. — Да Рихо. Кинул мне письмо через окно и попросил, что- вает. Ах, Рихо! — Погоди, сейчас выйду! Стало быть, Рихо... Очевидно, у него наконец проснулась совесть. Заболел, не смог сам прийти, но хоть написал. Его черные дела от этого не посветлеют, вовсе нет, но все же письмо показывает, что Рихо в какой-то степени способен испыты-вать раскаяние. Иначе с чего бы он вздумал писать письмо? Пеэтер выскочил на улицу и взял у Марью письмо. — А что с Рихо? — спросил он. — Сказал, красная оспа. Вроде бы это ужасно тяжкая и Ого! — Пеэтер недоверчиво покачал головой. — Крас-ная оспа... О такой болезни я что-то не слыхал. А он не за-гнул? - Да и я не очень-то ему поверила. Ведь против оспы де-лают прививки, верно? И с виду никакой беды с ним не случилось. Заорал в окно как сумасшедший, когда увидел меня на улице. 3.История с «летающими тарелками» 65 — Неясная история,— пробормотал Пеэтер и покрутил конверт в руке. Вскрывать письмо в присутствии Марью он не хотел — весьма вероятно, оно могло содержать нечто такое, о чем посторонним знать не полагалось. Но Марью явно ждала, когда Пеэтер распечатает конверт. — А сам-то ты чем болеешь? — спросила она. — Ах! — Пеэтер махнул рукой.— Высокое кровяное давле — А почему нагибаться нельзя? — поинтересовалась Ма — Кровь может прилить к голове. Что можно и чего нельзя при высоком кровяном давлении Пеэтеру было хорошо известно, потому что от гипертонии сильно страдала его бабушка. — Жуткое дело, если совсем нельзя нагибаться,— посочув — Да-а,— согласился Пеэтер.— Кое-чего вовсе нельзя де Марью еще спросила о высоком кровяном давлении, потом вроде бы собралась уйти, но не смогла побороть любопытства и сказала напрямик: — Может, в письме Рихо написаны какие-нибудь подроб — Может быть...— Пеэтер не возражал, но по-прежнему — Может, вскроешь письмо? — М-м-да,— пробормотал Пеэтер и глубокомысленно уста Он совсем не хотел обижать Марью. Она все-таки молодец, аккуратно доставила ему письмо. Другая, не спрашивая разрешения, сама прочла бы его и потом снова заклеила. Но Марью была не такой, она была честной. И совершенно естественно, теперь она хотела узнать чуть побольше о страшной красной оспе. Однако, несмотря на все это, нельзя же прямо при ней... — Так ты вскроешь конверт? — спросила Марью. — Да я бы вскрыл, но... — Что? — Видишь ли...— начал объяснять Пеэтер. Ему казалось, чае давление у меня мгновенно подскочит, а это очень опасно, честное слово. Марью недоверчиво смотрела на него. Видимо, объяснение не показалось ей достаточно убедительным. — Зачем же я вообще несла тебе это письмо, если ты не со- — Собираюсь! — возразил Пеэтер.— Но позже. Сперва я Марью засмеялась. — Ну тогда давай письмо мне,— сказала она.— Я прочту Пеэтер понял: Марью не верит ему. Зря он вообще начал выкручиваться.Ладно, пусть. Наверняка особых тайн Рихо письмом сообщать не станет... Он решительно вскрыл кон-верт. — Собрался с духом? — не скрывая насмешки, спросила Марью. — Ну слушай! Иначе ты не отстанешь! Пеэтер решил, что, если в письме окажется что-нибудь т а-кое, он сам пропустит это место. Но пропускать было нечего, письмо оказалось совсем коротеньким. — «SOS! Сижу взаперти. Старик засадил меня на 15 суток Ах вот, значит, как обстоят дела! — А сам сказал: красная оспа!— обиделась Марью.— Это — Постыдился сказать правду. Ясно. — Марью! - Об этом домашнем аресте все же не стоит никому рас-сказыватъ. — Ладно, мне нет до этого дела. — Обещаешь? — Ладно. Сидит под замком? Такое иногда случается с мальчишками. Она то надеялась, что вдруг узнает нечто захватывающее о красной оспе. И Марью ушла. Пеэтер медленно возвращался в дом. Значит, вот как. До-машний арест. Известно, за что. Марью обещала помалкивать, и пели так, хорошо, может быть, эту историю не раззвонят по жому поселку. Всякое наказание имеет свою причину, и, если слишком широко начнут обсуждать, почему Рихо посажен под домашний арест, могут без особого труда добраться и до исто- рии о том, как одного маленького мальчика сдали напрокат. Ясно. Пеэтер вернулся в комнату. Сложил шашки в коробку. Вот, стало быть, как. Теперь, когда известно, что Рихо сидит под домашним арестом, Пеэтер, конечно, сразу же должен побежать туда. А о Мадисе не написал ни слова! Даже не поинтересовался, вернулся ли он домой! Что ему Мадис! Что стало с ним и с Пеэтером, его не интересует! Только о себе заботится! Сижу, мол, спасай меня! Теперь, конечно, вспомнил о Пеэтере! Теперь Пеэтер нужен ему! Ясное дело, пятнадцать суток — вовсе не шутка! Пеэтер положил коробку и доску в ящик стола. Стало быть, Рихо не может выйти из дому? Ладно! Он пойдет к Рихо. Но не для того, чтобы выпустить его из-под замка. На это пусть и не надеется. Пеэтер пойдет, чтобы высказать правду, горькую правду. Теперь приход Пеэтера не будет унизительным. Пеэтер пойдет и бросит в лицо Рихо все, что заслужил этот бывший ДРУГ. И Пеэтер живо представил, как под его бетонно тяжкими словами Рихо все больше и больше ссутуливается и, наконец, с отчаянием в голосе просит прощения. А он, Пеэтер, холодно произносит в ответ: «Наша дружба кончилась!» Именно так он произнесет, ибо после того, как Рихо кинул Мадиса на произвол судьбы, ему нет прощения. И затем... Пеэтер достойно повернется к Рихо спиной и уйдет. Своей дорогой.
Примерно через полчаса, поднявшись по лестнице, Пеэтер остановился перед дверью квартиры Рыуков и собирался позвонить, но из-за двери донесся приглушенный голос: — Звонок не работает. Ключ под ковриком, отопри сам! Пеэтер сделал, как было велено, и вошел в квартиру. Очевидно, Рихо заметил его в окно, иначе почему бы он так сразу оказался за дверью. — Здорово, старик! Только потише, а то могут услышать — Здравствуй. Похоже, арест весьма строгий. — Значит, получил мое письмо? — Ну да, потому и пришел. Со швырянием горькой правды в лицо Рихо Пеэтер решил немного повременить. Разумнее было сначала выслушать, что может сказать Рихо в свою защиту. И вообще Пеэтеру показалось, что бросать в лицо правду приглушенным голосом довольно неудобно. — Марью сказала, что у тебя красная оспа. — Так и есть. — Не трепись! Против оспы делают прививки! — Как раз мне и сделали. Ремнем. — А-а-а,— протянул Пеэтер. Наконец дело прояснилось. Известно, на каком месте бы-вает оспа от ремня. — А я уже почти забыл, что такое ремень,— продолжал — Было очень больно? — А ты как думаешь? Обстоятельная прививочка! Я на ча — Ого! — удивился Пеэтер.— Значит, действительно была — Еще бы! — сказал Рихо и внимательно посмотрел на — Мою? — За платье. Ведь платье взял взаймы ты, разве не так? Но Пеэтер искал-слова. Как же так?.. Пришел, чтобы бросить и лицо Рихо тяжкие слова правды, и вдруг... Похоже, вместо того чтобы обвинять, придется защищаться. — Но это же ты придумал взять платье,— сказал он нако- Рихо засмеялся. - Если я буду настаивать, чтобы ты прыгнул в колодец Пеэтер пыхтел. Какая подлость. Еще издевается... - Каждый человек должен сам знать, что он делает,— ска- Пеэтер неожиданно вскочил с кресла и крикнул: А где ты бросил Мадиса? Рихо тревожно посмотрел на Пеэтера. Ты не нервничай, это вредно для здоровья, Пеэтеp вспомнил, что он сам говорил Марью об опасности волнения при высоком кровяном давлении, и слова Рихо про-звучали для пего насмешкой. Куда ты дел Мадиса? — крикнул он еще яростнее.
— Да не ори ты! — сказал Рихо совсем испуганно. Он подошел к радиоприемнику и включил его громко, чтобы музыка заглушала голос Пеэтера. На время ареста Рихо было строжайше запрещено принимать гостей, и об этом были извещены соседи. Если сейчас Пеэтер не успокоится и будет продолжать орать, то шум легко могут услыхать за стеной, и тогда жди вечером новых объяснений с отцом. — Ты просто удивительный человек,— заговорил Рихо ти — Какого еще чистилища? — пробормотал Пеэтер. Порыв его ярости внезапно утих. Действительно... Рихо казался по-своему прав. Каждую вещь можно видеть по-разному. Фактически Рихо уже понес наказание, суровое наказание. — Мой старик называет порку «огнем чистилища»,— про — Ого!—удивился Пеэтер. — Душевная травма вроде душевной раны. Наказание те — Действительно интересно. — Еще бы не интересно,—согласился Рихо.—А попробуй — С чего это ты начал слушать передачи для родителей? — Такие познания Рихо в области детского воспитания вызвали у него глубокое почтение. — А что мне остается, целыми днями сиди и слушай ра когда ты пришел, мы могли бы, пожалуй, придумать кое-какое развлечение. — Гм. Что, например? — Ну... выйти хотя бы на немножко во двор. Даже в на Он говорил не переставая, долго и красиво. Он сказал, что если его лучший друг — Пеэтер — теперь отвернется от него, то он станет, в конце концов, хулиганом и в этом не будет ничего удивительного. Неужели Пеэтер действительно хочет взвалить на себя столь тяжкую ответственность? Как бы там ни получилось с Мадисом в тот раз — глупая, конечно, история,— но из-за этого не стоит долго злиться. В жизни и не то случается. А сейчас, надо надеяться, ребенок в полном порядке? Ну вот, радостно слышать, что с ребеночком ничего плохого не случилось. А о том, как Рихо в тот раз досталось от крикливой тетки, даже не стоит и вспоминать, это вообще не тема для разговора, главное — дружба, и во имя дружбы надо быть готовым на все. С Мадисом, конечно, они немного перемудрили, ясное дело, но зато впредь надо постараться быть умнее. Ошибки для того и совершаются, чтобы на них учиться. А то как же иначе? Пеэтер молча слушал речь Рихо и вынужден был в душе признать, что отнесся к своему другу несправедливо. Мало ли что случается в жизни! Друг — несмотря ни на что друг. Надо только постараться впредь быть поумнее. — Ну так как же? — спросил наконец Рихо.— Сделаем не — Я не знаю,— колебался Пеэтер.— Как бы не вышло но Рихо принялся объяснять, что нет оснований опасаться неприятностей. Отец и мать никогда не приходят домой раньше вечера. Старик каждое утро берет с собой бутерброды и кофе в термосе, а мать обедает на работе в столовой. Он, Рихо, обедает тем, что остается от завтрака. Подогревает или ест холодным, как захочет. Так что его все-таки не держат на одной воде и черством хлебе. Только свежего воздуха он лишен, хотя свежий воздух, как известно, крайне необходим растущему организму. — А соседи? — спросил Пеэтер. — Мы оставим приемник играть. Тогда соседи ни о чем не Последние сомнения Пеэтера Рихо развеял тем, что решил для надежности немного замаскироваться. Он нашел в шкафу марлю и бинты и попросил Пеэтера помочь ему основательно замотать голову. — Только щелку для глаз оставим,— сказал он.— Тогда ме Пеэтер приступил к делу. Замаскироваться, обмотав голову бинтами,— это действительно была счастливая мысль. Так не только было скрыто все лицо Рихо, но и разговаривать он не мог. Голова его сделалась похожей на большой круглый снежный ком. — Ты просто мировецкая мумия! — засмеялся Пеэтер, оки — Мы-м-мы-ммм...— послышалось из-под бинтов. по-видимому, он считал, что все в полном порядке, потому что пошел к двери и подал жестом Пеэтеру знак следовать за собой. Дверь на замок, ключ под коврик. В соседней квартире, похоже, царили спокойствие и тишина. Однако судьбе было угодно, чтобы маскировка Рихо подверглась первому испытанию еще до того, как они попадут на улицу. Едва выйдя во двор, они встретили ту известную толстую тетку, которая недавно доставила Рихо столько неприятностей. Теперь она сверлила их но очереди очень внимательным, насквозь пронизывающим взглядом.
|
1 НЛО — неопознанные летающие объекты.
