Глава 3. Как изменить то, из–за чего РјС‹ испытываем эмоции 3 страница

Триггеры, которые в результате упорной работы стали холодными, разогреваются снова, когда человек находится в настроении, соответствующем данному триггеру. Когда Тим находится в раздраженном настроении, то поддразнивание снова может вызвать у него гнев. Как утверждал Леду, не только стрессовая ситуация, но и настроение может воссоздавать связь между триггером и эмоцией. Несмотря на то что триггер может оказаться ослабленным или охлажденным настолько, что не будет приводить в действие эмоцию, он вновь станет горячим, когда возникает соответствующее настроение.

Даже когда наша уязвимость, обусловленная настроением, оказывается не очень высокой, многие из нас хотя бы какое–то время по–прежнему имеют активированные эмоции, под влиянием которых мы не хотели бы совершать никаких действий. В следующей главе рассматриваются непроизвольные эмоциональные реакции и то, насколько хорошо мы можем контролировать свои действия, когда испытываем какую–то эмоцию.

Глава 4. Поведение под влиянием эмоций

Представьте, что вас пригласили на совещание к вашему боссу. Вы не знаете, чему оно будет посвящено, и вам неизвестна его повестка дня. Секретарша вашего босса, назначая время совещания, сказала вам, что «оно очень важное». Как вы станете реагировать: будете ли вы выглядеть испуганным, разгневанным или печальным; придете ли вы в возбуждение или проявите безучастность; что вы скажете и как себя поведете, — все это будет иметь важнейшее значение для конечного результата. Будете ли вы полагаться на свои эмоциональные реакции или, если это необходимо, на свою способность контролировать эмоциональное поведение; примете ли вы чего–нибудь для храбрости до начала совещания или же проглотите таблетку диазепама?

РўСЂСѓРґРЅРѕ РЅРµ вести себя эмоционально, РєРѕРіРґР° ставки высоки, Рё такое поведение часто наблюдается РІ тех случаях, РєРѕРіРґР° РјС‹ испытываем сильные эмоции. Наши эмоции обычно оказываются нашими лучшими проводниками, направляющими наши действия Рё указывающими, что именно РїРѕРґС…РѕРґРёС‚ для данной ситуации; однако так бывает РЅРµ всегда Рё РЅРµ СЃ каждым. Р?РЅРѕРіРґР° возникают моменты, РІ которые РјС‹ РЅРµ хотим действовать или говорить РїРѕРґ влиянием наших эмоций.

РќРѕ если Р±С‹ РјС‹ могли РЅР° какое–то время отключить наши эмоции, то наши дела пошли Р±С‹ хуже, так как окружающие нас люди могли Р±С‹ подумать, что РјС‹ проявляем обособленность или даже бессердечие.^[63] Р?спытывать РІСЃСЋ полноту наших эмоций, искренне тревожиться Рѕ происходящем РІРѕРєСЂСѓРі нас Рё одновременно вести себя таким образом, который РјС‹ Рё РґСЂСѓРіРёРµ люди РЅРµ считаем слишком эмоциональным, РёРЅРѕРіРґР° бывает очень трудно. Рђ некоторые люди сталкиваются СЃ совершенно противоположной проблемой: РѕРЅРё испытывают эмоции, РЅРѕ РЅРµ выражают РёС… так, как этого ожидают РґСЂСѓРіРёРµ люди, или же РЅРµ выражают РёС… РІРѕРІСЃРµ, РІ результате чего окружающие думают, что РѕРЅРё чрезмерно себя контролируют.

От нас не зависит, как мы выглядим и какие звуки мы издаем или что мы оказываемся вынуждены делать и говорить, когда становимся чуть более эмоциональными, чем хотели бы быть. Но мы можем научиться обуздывать наше эмоциональное поведение, о котором бы мы стали сожалеть впоследствии, таким образом, чтобы сдерживать или смягчать наши выражения, чтобы предотвращать или ограничивать наши действия и слова. Мы можем также научиться не быть чересчур сдержанными, не выглядеть неэмоциональными, если в этом состоит наша проблема. Было бы еще лучше, если бы мы могли научиться выбирать, как нам следует переживать и выражать наши эмоции в конструктивной форме.

Мы можем обратиться к далекой древности и воспользоваться описанием сдержанного человека, сделанным еще Аристотелем, в качестве стандарта того, что является конструктивным эмоциональным поведением.^[64] Наши эмоции должны проявляться в надлежащем количестве, быть соразмерными вызвавшему их событию; они должны проявляться в подходящее для этого время и таким способом, который соответствует эмоциональному триггеру и обстоятельствам его возникновения; они должны выражаться правильным образом, так, чтобы не причинять вреда.^[65] По общему признанию, это очень абстрактные идеи, но они действительно объясняют причины, по которым мы впоследствии сожалеем о своем поведении. В главе 3 рассказывалось о том, что дает импульс эмоциям и как ослабить горячие триггеры эмоций, для того чтобы они не всегда вызывали у нас эмоциональное возбуждение. Но предположим, что это не удалось и эмоция уже возникла. Тогда возникает вопрос: можем ли мы сами выбирать то, что мы говорим и делаем? Когда мы переживаем период невосприимчивости — период, в течение которого мы не имеем доступа к информации, которая бы изменила его, что мы чувствуем, — мы не хотим подавлять наши эмоции. Все, что наши эмоции заставляют нас делать и говорить, кажется нам оправданным и необходимым.

Если РјС‹ попытаемся контролировать наши действия Рё слова, то начнется Р±РѕСЂСЊР±Р° между нашими обдуманными, сознательными усилиями Рё нашим непроизвольным, эмоциональным поведением. Эта Р±РѕСЂСЊР±Р° будет наиболее острой Сѓ тех РёР· нас, кто переживает эмоции намного быстрее Рё намного сильнее, чем РґСЂСѓРіРёРµ. Р?РЅРѕРіРґР° РІСЃРµ, что РјС‹ можем сделать, — это уйти СЃРѕ сцены. РќРѕ даже это РІ каких–то эмоциональных эпизодах может потребовать РѕС‚ некоторых людей огромных усилий воли. РџРѕ мере накопления практического опыта смягчать наше эмоциональное поведение становится РІСЃРµ легче Рё легче, РЅРѕ РІСЃРµ равно для этого требуются время, концентрация СЃРёР» Рё понимание ситуации. РџРѕРґРѕР±РЅРѕ тому как имеются факторы, определяющие, как Рё РєРѕРіРґР° может быть ослаблен горячий триггер, существует также Рё набор родственных факторов, определяющих, РєРѕРіРґР° РјС‹ СЃ наибольшей вероятностью преуспеем РІ смягчении нашего эмоционального поведения. РљРѕРіРґР° нам РЅРµ удается добиться такого смягчения, Р° время РѕС‚ времени это РЅРµ удается каждому РёР· нас, то тогда РјС‹ можем предпринять СЂСЏРґ мер для извлечения выгод РёР· этой неудачи, которые позволят снизить вероятность повторного фиаско.

Прежде чем я обращусь к этим двум вопросам — как смягчить наше эмоциональное поведение и, если это нам не удается, как мы можем учиться на сделанных ошибках, — мы должны разобраться, что мы пытаемся смягчить: что такое эмоциональное поведение и с какими сигналами, действиями и внутренними изменениями оно ассоциируется.

Нам нужно также понять, как возникают различные эмоциональные поведения и как мы можем влиять на этот процесс. Мы начнем с сигналов, с выражений эмоций.

Сигналы РѕР± эмоциях, подаваемые РґСЂСѓРіРёРјРё людьми, часто определяют, как РјС‹ интерпретируем РёС… слова Рё действия. Р?С… выражения эмоций также вызывают нашу ответную эмоциональную реакцию, Р° РѕРЅР°, РІ СЃРІРѕСЋ очередь, окрашивает нашу интерпретацию того, что РіРѕРІРѕСЂРёС‚ человек Рё как РјС‹ представляем себе его мотивы, установки Рё намерения.

В предыдущей главе мы познакомились с Элен, которую рассердил ее муж Джим, заявивший, что вечером он не может забрать их дочь из школы. Элен воскликнула: «Почему ты не предупредил меня заранее?» Джим, возможно, не рассердился бы на нее в свою очередь, если бы не заметил признаков раздражения в ее голосе и на ее лице. Но и одних ее слов могло бы оказаться достаточно. Более мягкий способ высказывания той же претензии мог бы выглядеть следующим образом: «Мне хотелось бы, чтобы ты предупреждал меня о таких вещах заранее» или «Что помешало тебе сказать мне об этом не в самый последний момент?» Второй вариант указывал бы на то, что Элен догадывается, что должна быть какая–то причина, вынудившая Джима создать ей это неудобство. Но даже ее более мягкое восклицание не ослабило бы напряжение, если бы она произнесла его с раздражением в голосе и на лице.

Даже если Р±С‹ Элен РЅРµ сказала ничего, выражение ее лица подсказало Р±С‹ Джиму, что РѕРЅР° рассержена, так как эмоции РЅРµ являются чем–то СЃСѓРіСѓР±Рѕ личным. Большинство наших эмоций имеют особые сигналы, сообщающие РґСЂСѓРіРёРј людям, что РјС‹ чувствуем. Мысли, напротив, являются абсолютно приватными. Никто РЅРµ знает, думаете ли РІС‹ Рѕ матери, РѕР± увиденном телевизионном шоу или РѕР± изменении портфеля ваших инвестиций, если только эмоции РЅРµ смешиваются СЃ вашими мыслями, как это часто бывает РІ действительности. Нет никакого внешнего сигнала, сообщающего людям Рѕ самом факте наших размышлений, РЅРµ РіРѕРІРѕСЂСЏ уже РѕР± РёС… содержании. Р?наче обстоит дело СЃ эмоциями. Хотя люди различаются РїРѕ степени своей экспрессивности, эмоции РЅРµ являются невидимыми или безмолвными. Люди, которые смотрят РЅР° нас Рё слушают, что РјС‹ РіРѕРІРѕСЂРёРј, РјРѕРіСѓС‚ сказать, что РјС‹ чувствуем, если только РјС‹ РЅРµ предпринимаем согласованных усилий РїРѕ сокрытию выражений наших эмоций. РќРѕ Рё РІ этом случае какие–то следы эмоций РІСЃРµ равно РјРѕРіСѓС‚ сохраняться Рё быть обнаружены РґСЂСѓРіРёРјРё людьми.^[66]

Нам не всегда нравится, что другие могут знать, что мы чувствуем; ведь даже самые открытые люди время от времени предпочитают держать свои чувства в себе. Возможно, Элен не хотела дать Джиму понять, что она рассержена, но ее лицо выдало бы ее, даже если бы она сумела заставить себя промолчать. То, что мы подаем сигналы о возникающих эмоциях, является одним из проявлений нашего эволюционного наследия. По–видимому, на протяжении истории человека как биологического вида было полезнее, чтобы другие люди знали, какие эмоции мы переживаем, независимо от нашего желания или нежелания сообщать им об этом. В случае с Элен ее раздраженный взгляд мог бы подтолкнуть Джима к объяснению причины, по которой он не предупредил жену заранее: «Дорогая, я знаю, что создам тебе проблемы, но у меня нет выбора: когда ты была в ванной, мне позвонил босс и велел обязательно присутствовать на экстренном совещании». Теперь, когда Элен знает, что Джим не игнорировал ее интересы, ее гнев стихает. Но ее гнев мог бы не исчезнуть до конца, если бы, как я упоминал в главе 3, она имела другие причины для возмущения или если бы они импортировала в данную ситуацию свой гнев, обусловленный ее детским опытом взаимоотношений с властным старшим братом.

Другой характерной чертой системы сигналов эмоций является то, что она всегда находится во включенном состоянии. Она готова мгновенно транслировать любую эмоцию, которую мы испытываем. Представьте, на что была бы похожа наша жизнь, если бы у этой системы имелся «переключатель», который мы по собственному усмотрению могли бы ставить в положение «включено» или «выключено». В таком случае мы не могли бы, к примеру, нормально заботиться о наших маленьких детях. Ведь если бы переключатель был в положении «выключено», то как бы мы узнали, что и когда нам следует делать? Состарившись, захотели бы мы оказаться вынужденными умолять наших взрослых детей обратить их эмоциональные сигналы на нас? В любви, дружбе и даже на рабочем месте важнейшее значение приобрел бы вопрос: «Твои сигналы эмоций включены или выключены?» Кто захотел бы тратить время на нас, за исключением тех, с кем мы совершаем тривиальные операции обмена, например продавцы утренних газет, если бы окружающие знали, что мы предпочитаем лишать их информации о том, какие чувства мы испытываем?

Рљ счастью, РјС‹ РЅРµ имеем такой возможности, Рё, хотя РјС‹ можем пытаться ослаблять наши эмоциональные сигналы, такие попытки нечасто завершаются успехом. Разумеется, РѕРґРЅРё люди лучше РґСЂСѓРіРёС… умеют ослаблять Рё даже устранять любые проявления эмоций, которые РѕРЅРё испытывают. РќРѕ нельзя СЃ уверенностью сказать, обусловлено ли это тем, что такие люди переживают эмоции менее интенсивно, или же РѕРЅРё обладают экстраординарными способностями подавлять любые проявления испытываемых РёРјРё эмоций. Джон Готтман Рё Роберт Левенсон обнаружили, что мужчины, старающиеся скрывать СЃРІРѕРё чувства РІ то время, как РёС… жены выражают гнев, СЃ физиологической точки зрения находятся РІ состоянии, соответствующем интенсивному переживанию эмоций.^[67] Само РїРѕ себе такое «отгораживание каменной стеной» может рассматриваться как эмоциональный сигнал РѕР± обладании главенствующей властью, Рѕ неспособности или нежелании заниматься мелкими повседневными проблемами. Хотя СЏ РЅРµ участвовал РІ этой работе, СЏ полагаю, что тщательное исследование позволило Р±С‹ обнаружить сигналы страха или гнева РІ едва заметных изменениях голоса или выражений лица РґРѕ или РІРѕ время такого «отгораживания».

Сигналы об эмоциях возникают практически одновременно с самими эмоциями. Например, когда мы опечалены, наш голос автоматически становится мягче и тише, а внутренние уголки наших бровей приподнимаются. Если эмоция возникает медленно, в течение нескольких секунд, то сигнал может стать сильнее или может возникнуть быстрая последовательность сигналов. Сигналы ясно дают понять, когда начинаются эмоции, и в меньшей степени — когда эмоции заканчиваются. До тех пор пока эмоция не исчезла, она окрашивает голос, но нельзя утверждать с той же уверенностью, что она вызовет изменение выражения лица. Мы можем сказать, когда человек перестает находиться во власти эмоции, потому что мы слышим отсутствие этой эмоции в его голосе или не видим ее выражения на его лице или потому что мы слышим и видим выражения другой эмоции, пришедшей на смену первой.

Важно помнить, что сигналы эмоций РЅРµ сообщают нам РѕР± РёС… источнике. РњС‹ можем знать, что кто–то разгневан, РЅРѕ РЅРµ знать почему. Его гнев могли вызвать РјС‹, или РѕРЅ сам, или воспоминание Рѕ чем–то, РЅРµ имеющем Рє нам никакого отношения. Р?РЅРѕРіРґР° РјС‹ можем догадаться РѕР± источнике эмоции благодаря знанию текущего контекста. Предположим, что РІС‹ говорите своему сыну: «Джонни, ты РЅРµ можешь пойти сегодня вечером РІ РєРёРЅРѕ СЃ РґСЂСѓР·СЊСЏРјРё, потому что ты должен посидеть РґРѕРјР° СЃРѕ СЃРІРѕРёРј маленьким братишкой. РўС‹ знаешь, что его РЅСЏРЅСЏ заболела, Р° РјС‹ СЃ мамой обязательно должны пойти РЅР° юбилей Рє нашим РґСЂСѓР·СЊСЏРјВ». Если Джонни выглядит рассерженным, то, вероятно, РѕРЅ рассердился РЅР° вас из–за того, что РІС‹ нарушили его планы Рё сочли СЃРІРѕРё обязательства перед СЃРІРѕРёРјРё РґСЂСѓР·СЊСЏРјРё более важными, чем его обязательства перед его РґСЂСѓР·СЊСЏРјРё. РќРѕ Джонни может также рассердиться Рё РЅР° себя Р·Р° то, что РїСЂРёРЅСЏР» произошедшее близко Рє сердцу Рё испытал слишком сильное разочарование. РќРµ очень вероятно, РЅРѕ вполне возможно.

Нам нужно избегать ошибки Отелло. ^[68] Вспомните, как в пьесе Шекспира Отелло обвиняет свою жену Дездемону в любви к Кассио. Он велит ей признаться во всем, так как собирается убить ее за измену. Дездемона просит Отелло позвать Кассио, чтобы тот подтвердил ее невиновность. Но Отелло заявляет, что он уже убил Кассио. Тогда Дездемона понимает, что не сможет доказать свою невиновность и что Отелло ее убьет.

Дездемона. Беда! Он ложно оклеветан, я погибла.

Отелло. Распутница, как смеешь ты РїСЂРё РјРЅРµ рыдать Рѕ нем?

Дездемона. Сошли меня в изгнанье, но жить оставь!

Отелло. Обманщица, умри!

(Перевод Б. Пастернака)

Ошибка Отелло состояла в том, что он не смог понять, что чувствовала Дездемона; он знал лишь, что она испытывала мучения и страх. Он необоснованно уверовал в то, что ее эмоции имели единственный источник: в то, что причиной горя была новость о смерти ее возлюбленного, а причиной страха — угроза разоблачения ее неверности. Он убивает Дездемону, не подумав о том, что источники ее страдания и страха были совсем другие: что ее эмоции были реакцией верной жены на известие о том, что чрезмерно ревнивый муж собирается ее убить и что у нее нет никакого способа доказать свою невиновность.

Если мы хотим избежать ошибки Отелло, мы должны противиться искушению делать быстрые выводы и стремиться рассматривать другие причины, помимо той, которая кажется нам наиболее очевидной причиной появления эмоции. Существует много источников страха. Страх преступника, опасающегося поимки, выглядит точно так же, как страх невиновного человека перед невозможностью доказать свое алиби.^[69] Сигналы об эмоциях предоставляют важную информацию о том, что чувствует человек и что он может сделать в следующий момент, но здесь почти всегда имеется более одной возможности. Человек, испытывающий страх, может предпочесть сражаться, а не прятаться или спасаться бегством.

Давайте начнем с выражений лица, самых кратковременных их всех эмоциональных сигналов. В главе 1 описывается мое исследование, позволившее установить, что семь следующих эмоций имеют свои характерные универсальные выражения лица: печаль, гнев, удивление, страх, отвращение, презрение и радость. Мне нет необходимости разъяснять смысл этих слов, описывающих эмоции, возможно, за исключением «презрения», поскольку слово «contempt» не слишком часто используется в английском языке. Презрение испытывает человек, чувствующий свое превосходство, обычно моральное, над другим человеком, но презрение может испытываться также и к тому, кто слабее интеллектуально, физически и т. п. Презрение может быть довольно приятной эмоцией.