Глава 20. Фрэнк

 

Фрэнк, спотыкаясь, вышел из черного дома. Дверь за ним закрылась, и он оперся о стену, преодолевая чувство вины. К счастью, катоблепасы его не трогали. Быть может, ему стоило остаться на месте и подождать, когда они решат сравнять его с землей. Он этого заслужил. Он оставил Хейзел внутри, умирающую и беззащитную, на милость сумасшедшего бога-фермера.

«Убей фермеров!» — кричал в его голове Арес.

«Вернись в легион и сражайся с греками! — вопил Марс. — Что нам здесь делать?»

«Убивать фермеров!» — крикнул в ответ Арес.

— Заткнитесь! — громко прокричал Фрэнк. — Вы оба!

Пара старушек с покупками прошаркали мимо. Они одарили Фрэнка подозрительным взглядом, пробормотали что-то на итальянском и продолжили путь. Фрэнк уныло посмотрел на меч Хейзел, лежащий у его ног рядом с рюкзаком. Он мог побежать к Арго II и найти Лео. Наверное, Лео смог бы починить колесницу. Фрэнк-то знал, что для Лео это как два пальца об асфальт. С ним же все обстояло иначе. Он должен был доказать самому себе, что способен. К тому же, с колесницей все было в порядке. Не было никаких механических проблем. Не хватало только змеи.

Фрэнк мог превратиться в питона. Прошлым утром он проснулся в форме гигантской змеи — возможно, это был знак от богов. Но он не хотел провести остаток своей жизни, крутя колесо на колеснице, только если другого выхода спасти Хейзел не было... Нет. Выход есть всегда. «Змеи, — подумал Фрэнк. — Марс».

Была ли у его отца какая-то связь со змеями? Священным животным Марса был кабан, но никак не змея. Тем не менее, Фрэнк был уверен, что однажды слышал об этом... Ему на ум пришел только один человек, знающий ответ на его вопрос. Фрэнк неохотно открыл свой разум для голосов бога войны.

«Мне нужна змея, — сказал он им. — Где ее достать?».

«Ха-ха! — загоготал Арес. — Да, змея!».

«Как этот мерзкий Кадм, — сказал Марс. — Мы наказали его за убийство нашего дракона!».

Они снова завопили, и Фрэнк подумал, что его мозг скоро разделится на две части. «Хорошо! Стоп!». Голоса затихли.

— Кадм, — пробормотал Фрэнк. — Кадм...

Внезапно его осенило. Полубог Кадм убил дракона, который, как потом оказалось, был ребенком Ареса. Как Арес зачал дракона, Фрэнку знать не хотелось, но в качестве наказания за убийство, Арес превратил Кадма в змея.

— Значит, вы можете превращать своих врагов в змей, — сказал Фрэнк. — Это то, что мне нужно. Мне нужно найти врага. Тогда мне нужно будет превратить его в змею.

«Ты думаешь, я стану для тебя это делать?» — прорычал Арес.

«Ты не доказал, что достоин этого! Только величайший герой может просить такого дара! — сказал Марс. — Такой, как Ромул!»

«Слишком много римлян! — крикнул Арес. — Лучше Диомед!».

«Ни за что! — рявкнул Марс. — Этот трус был побежден Гераклом!».

«Тогда Гораций», — предложил Арес.

Марс замолчал. Фрэнк поймал себя на мысли, что согласен с этим предложением.

— Гораций, — сказал Фрэнк. — Прекрасно. Если это все, что нужно, я докажу, что не хуже него. Э-э-э... а что он такого сделал?

В разум Фрэнка хлынули образы: он увидел одинокого воина, стоящего на каменном мосту, готового встретиться лицом к лицу с целой армией по ту сторону Тибра.

Фрэнк вспомнил старую легенду. Гораций, римский полководец, в одиночку сдерживал орды захватчиков, жертвуя собой на этом мосту, чтобы предотвратить пересечение Тибра варварами. Давая своим союзникам, римлянам, время закончить оборону, он спас Республику.

«Венеция завоевана, — сказал Марс. — Как и Рим когда-то».

«Очисти ее от врагов! Уничтожь их всех! — добавил Арес. — Поруби их своим мечом!».

Фрэнк оттолкнул голоса на задворки своего сознания. Он посмотрел на свои руки и удивился, что они не дрожат. Впервые за эти дни его мысли были ясны. Он точно знал, что должен был делать. Да, он не имел ни малейшего понятия, как справиться с этой задачей. Шансы умереть были просто превосходными, но он обязан был попытаться. От него зависела жизнь Хейзел.

Он привязал меч Хейзел к своему поясу, изменил свой ранец в колчан и лук, и помчался к площади, где он ранее сражался с коровоподобными монстрами. Его план состоял из трех фаз: опасно, очень опасно и безумно опасно.

Фрэнк остановился у старого каменного колодца. Катоблепасов поблизости видно не было. Фрэнк взял меч Хейзел и использовал его для того, чтобы выкорчевать из земли несколько булыжников и раскопать большой клубок корней. Усики тут же развернулись, источая свои вонючие зеленые пары, и поползли к ногам Фрэнка.

Где-то отдаленно раздался пронзительный стон катоблепаса. Затем, с разных сторон послышалось еще больше воющих монстров. Фрэнк недоумевал, как катоблепасы понимали, что он покушается на их любимую пищу — возможно, они обладали отличным обонянием.

Он должен был действовать быстро. Фрэнк отрезал длинный кусок лозы и переплел ее через одну из петлей на своем ремне, стараясь не обращать внимания на жжение и зуд в руках. Вскоре он держал светящееся вонючее лассо из ядовитых сорняков. Ура.

Несколько катоблепасов, неуклюже двигаясь к площади, гневно заревели. Из-под их грив светились зелёные глаза. Их длинные морды выдыхали облака дыма, делая их подобными на пушистые паровые двигатели.

Фрэнк натянул тетиву. Он почувствовал внезапный укол вины. Это были не самые плохие монстры, которых он встречал. Они были обычными пасущимися животными, которые, по природе своей, оказались ядовитыми. Он напомнил себе, что Хейзел умирает из-за них.

Фрэнк пустил стрелу. Ближайший катоблепас рухнул, рассыпавшись в прах. Он снова натянул тетиву, готовясь к выстрелу, но остальная часть стада уже подошла к нему вплотную. На площади появилось еще больше монстров, пришедших с противоположной стороны.

Фрэнк превратился во льва. Он грозно заревел и прыгнул в сторону арки, прямо над головами только что прибывшей группы монстров. Оба стада катоблепасов врезались друг в друга, но быстро опомнились и погнались за ним. Фрэнк понятия не имел, издавали ли корни растений запах после того, как он обратился. Обычно его одежда и все остальные вещи просто растворились в его животной форме, но он, видимо, все еще пах вкусным ядовитым ужином. Каждый раз, когда он пробегал мимо катоблепасов, они начинали реветь от ярости и присоединялись к марафону под названием «Убейте Фрэнка!».

Он свернул на большую улицу, проталкиваясь через толпы туристов. Что там видели смертные, он понятия не имел — быть может, котенка, за которым гналась стая собак? Люди проклинали Фрэнка примерно на двенадцати разных языках: стаканчики для мороженного взлетели в воздух; женщина обронила кучу карнавальных масок; один парень упал в канал.

Оглянувшись, Фрэнк заметил, по меньшей мере, две дюжины монстров, преследующих его. Но этого было недостаточно. Он должен был собрать всех венецианских катоблепасов и, к тому же, не упустить тех, которые уже имелись у него на его хвосте.

Фрэнк обнаружил свободное место в толпе и обратно обратился в человека. Затем он достал оружие Хейзел, которое никогда не жаловал — спату. Оно было достаточно большим и сильным; сабля против него не имела никаких шансов. По правде говоря, вся прелесть спаты заключалась в ее длине. Фрэнк полоснул ею первого катоблепаса и убил его, тем самым заставив других монстров столпиться вокруг него.

Фрэнк старался избегать их глаз, но все же чувствовал на себе их прожигающие взгляды. Он полагал, что если все эти монстры одновременно дунут на него своим едким газом, то их ядовитого облака будет достаточно для того, чтобы превратить его в лужу. Толпы монстров подошли ближе и врезались друг в друга.

Фрэнк закричал:

— Вы хотите эти ядовитые корни? Тогда придите и получите их!

Он превратился в дельфина и прыгнул в канал, надеясь, что катоблепасы не умеют плавать. По крайне мере, ему показалось, что они не хотят следовать за ним. Он не мог винить их за это. Канал был отвратительным: вонючим, солёным и теплым, словно суп. К тому же, ему попутно пришлось уворачиваться от гондол и катеров; изредка останавливаться, чтобы подать преследующим его по тротуару монстрам звуковой сигнал — короче говоря, по-дельфиньи пискнуть. Достигнув ближайшей гондолы, Фрэнк снова обращался в человека, затем закалывал еще нескольких катоблепасов, чтобы больше разозлить их, и мчался оттуда что было духу.

Фрэнк не останавливался.

Через некоторое время, Фрэнк оказался в неком трансе. Он привлек внимание множества монстров, растолкал толпы туристов и повел катоблепасов по узким улочкам старого города. Когда бы ему не требовалось делать ноги, он, превратившись в дельфина, снова прыгал в канал, или становился орлом и взлетал ввысь, при этом не скрываясь из виду от своих преследователей.

Всякий раз, почувствовав, что монстры теряют к нему интерес, Фрэнк замирал на крыше и натягивал тетиву, убивая нескольких катоблепасов из стада, или закидывал свое самодельное ядовитое лассо, приводя их в ярость. После этого гонка продолжалась.

Он отступал. Сбивался с пути. Однажды, завернув за угол, Фрэнк врезался прямо в конец им же собранной толпы монстров. Он, должно быть, был уставшим, но, так или иначе, находил в себе силы двигаться дальше — что было хорошо, поскольку самая сложная часть была еще впереди.

Фрэнк заметил пару мостов, но не счел их подходящими. Один из них был поднят и закрыт; не было никакой возможности провести по нему монстров. Другой был переполнен туристами. Даже если монстры и игнорировали смертных, ядовитый газ, который они испускали, вряд ли был кому-либо полезен. Чем больше монстров прибивалось к стаду, тем больше смертных они расталкивали, попирали и скидывали в воду.

Наконец, Фрэнк нашел то, что искал. Прямо впереди него, рядом с большой площадью, над одним из самых широких каналов протянулся деревянный мост. Он представлял собою решетчатый бревенчатый свод, наподобие старомодных американских горок, около пятидесяти метров в длину. Пребывая в форме орла, Фрэнк увидел, что на другой стороне моста монстров не было. Похоже, что все венецианские катоблепасы присоединились к стаду и проталкивались через улицы позади него; туристы кричали и разбегались, наверное, думая, что попали в стаю панически бегущих бродячих собак.

На мосту никого не было. Идеально.

Фрэнк камнем упал на землю и превратился обратно в человека. Он добежал до середины моста — подходящая геостратегическая точка — и бросил приманку из ядовитых корней на палубу позади себя. Когда первый катоблепас ступил на основание моста, Фрэнк достал золотую спату Хейзел.

— Давайте! — закричал он. — Хотите узнать, чего стоит Фрэнк Чжан? Подходите же, не стесняйтесь!

Он осознал, что кричал не только на монстров. Он раскрепощал себя после недель страха, гнева и возмущения. Голоса Марса и Ареса кричали вместе с ним. Монстры атаковали. Перед глазами Фрэнка встала красная пелена.

Позже, он не мог вспомнить четкие детали. Он рубил монстров до тех пор, пока не оказался в желтой пыли по лодыжку. Когда он начинал проигрывать и задыхаться от облаков газа, он обращался — становился слоном, драконом, львом — и каждая трансформация словно очищала его легкие, давала ему новый взрыв энергии. Его превращения стали настолько быстрыми и естественными, что он мог начать атаку мечом в человеческой форме, а закончить львом, разрывая когтями морды катоблепасов.

Монстры лягались копытами. Они выдыхали вредный газ и смотрели своими ядовитыми глазами прямо на Фрэнка. Он должен был погибнуть. Его должны были затоптать. Но каким-то образом он оставался на ногах, целый и невредимый, и давал волю урагану насилия. Он не получал никакого удовольствия, но и не сомневался. Он закалывал одного монстра и сносил голову другому. Он превращался в дракона и раскусывал катоблепаса напополам, потом изменялся в слона и топтал ногами сразу трех. Вокруг все так же отсвечивало красным, и он осознал, что глаза ему не врали. Он действительно светился — окруженный алой аурой.

Фрэнк не понимал почему, но он бился до тех пор, пока на мосту не остался всего один монстр. Он встретил его в полной боевой готовности. Фрэнк запыхался, вспотел и был облеплен пылью убитых монстров, но он был невредим.

Катоблепас зарычал. Он, должно быть, был не самым умным монстром. Несмотря на тот факт, что несколько сотен его собратьев только что погибли, он не отступал.

— Марс! — закричал Фрэнк. — Я доказал тебе свою значимость. Теперь мне нужна змея!

Фрэнк сомневался, что кто-то до него выкрикивал нечто подобное. Странная была просьба. С небес ему никто не ответил. В кои-то веки голоса в его голове поутихли. У катоблепаса кончилось терпение. Он первым напал на Фрэнка и не оставил ему выбора. Он полоснул клинком. Как только его меч коснулся монстра, катоблепас исчез в вспышке кроваво-красного света. Когда зрение Фрэнка прояснилось, он увидел, что у его ног свернулся пестрый коричневый бирманский питон.

— Хорошая работа, — произнес знакомый голос.

В нескольких футах от него стоял его папа, Марс, одетый в красный берет и оливковую гимнастерку со знаками отличия итальянского спецназа; через его плечо была перекинута штурмовая винтовка. Лицо его было грубым и угловатым, глаза скрывались за темными очками.

— Отец, — выдавил Фрэнк.

Он не мог поверить в то, что только что сделал. Его охватил страх. Фрэнку хотелось раздаться рыданиями, но он предположил, что это не лучшая мысль, если рядом перед тобой стоит Марс.

— Это естественно — чувствовать страх, — голос бога войны был на удивление теплым, полным гордости. — Все великие воины боятся. Не испытывают страха только глупые и заблуждающиеся. Но ты столкнулся со своим страхом, сын мой. Ты сделал то, что должен был сделать, как и Гораций. Это был твой мост, и ты защитил его.

— Я... — Фрэнк не знал, что сказать. — Я... мне просто нужна была змея. На лице Марса промелькнула крошечная улыбка.

— Да, и теперь она у тебя есть. Твоя храбрость на время объединила мои греческую и римскую формы. Иди. Спасай своих друзей. Но, послушай меня, Фрэнк. Ваше самое большое испытание еще впереди. Когда вы столкнетесь с армиями Геи в Эпире, вы...

Внезапно бог согнулся пополам, схватившись за голову. Он замерцал. Камуфляжная форма изменилась на тогу, затем на байкерскую куртку и джинсы. Его винтовка превратилась сначала в меч, а потом в гранатомет.

— Агония! — взревел Марс. — Вперед! Поспеши!

Фрэнк не задавал вопросов. Несмотря на усталость, он превратился в гигантского орла и, схватив питона своими массивными когтями, взмыл в воздух.

Когда он оглянулся, посреди моста появился миниатюрный атомный гриб, выпуская наружу кольца огня и пару голосов — Марса и Ареса — кричащих:

— НЕТ!

Фрэнк не был уверен, что только что произошло, но у него не было времени думать об этом. Он летел над городом — теперь полностью освобожденным от монстров — направляясь к дому Триптолема.

— Ты нашел ее! — воскликнул бог-фермер.

Фрэнк проигнорировал его. Он ворвался в Черный дом, держа питона за хвост, словно очень странный мешок Санта-Клауса, и бросил его рядом с кроватью. Затем он опустился на колени рядом с Хейзел. Она была жива — позеленевшая и дрожащая, едва дышащая, но живая. Нико все еще был кукурузным растением.

— Исцели их, — сказал Фрэнк. — Немедленно.

Триптолем скрестил руки на груди.

— Как я узнаю, что змея не дефектная?

Фрэнк стиснул зубы. С момента взрыва на мосту, голоса бога войны отошли в закоулки его сознания, они больше не тревожили его, но он по-прежнему чувствовал в себе их гнев, который с каждой минутой безустанно возрастал. Даже в физическом плане он ощущал себя другим. Неужели Триптолем стал короче?

— Змея — подарок от Марса, — зарычал Фрэнк. — Она не дефектная.

Словно по команде, бирманский питон скользнул на колесницу и обвился вокруг ее правого колеса. Другая змея проснулась. Обе змеи взглянули друг на друга и соприкоснулись носами, после чего начали крутить свои колеса в унисон. Колесница медленно двинулась вперед, хлопая крыльями.

— Видите? — сказал Фрэнк. — Пришло время помочь моим друзьям!

Триптолем постучал пальцем по подбородку.

— Ну, спасибо за змею, но я не уверен, что мне нравится твой тон, полубог. Возможно, я превращу тебя в...

Фрэнк был быстрее. Он бросился к Трипу и притиснул его к стене, сомкнув свои пальцы на его горле.

— Подумай о том, что сейчас скажешь, — предупредил его Фрэнк убийственно спокойным тоном. — Или вместо того, чтобы «перековать свой меч на орало», я проломлю тебе им череп.

Триптолем сглотнул.

— Ты знаешь... я думаю, я исцелю твоих друзей.

— Поклянись на реке Стикс.

— Клянусь рекой Стикс.

Фрэнк отпустил его. Триптолем коснулся своего горла, словно проверяя его наличие. Он нервно улыбнулся Фрэнку, обошел его и поспешил в сторону комнаты.

— Мне нужно собрать немного трав!

Фрэнк наблюдал за тем, как бог собирает листья и корни, а затем растирает их в ступке. Из пастообразной зеленой массы, он скатал шарик размером с таблетку, а после направился в сторону Хейзел и положил травяной шарик ей под язык.

В одно мгновение она вздрогнула и, откашливаясь, приняла сидячее положение. Ее глаза распахнулись. Зеленоватый оттенок кожи исчез. Она была в недоумении, пока не увидела Фрэнка.

— Что …?

Он сгреб ее в объятья.

— Все будет хорошо, — яростно ответил он. — Все в порядке.

— Но... — Хейзел схватила его за плечи и уставилась на него в изумлении. — Что с тобой произошло?

— Со мной? — он встал, когда его разум внезапно прояснился. — Я не...

Он посмотрел вниз и понял, о чем она говорила. Триптолем не стал ниже. Фрэнк стал выше. Его живот сузился, а грудная клетка выглядела громоздкой. У Фрэнка и раньше были скачки роста. Однажды проснувшись, он обнаружил, что стал на два сантиметра выше, чем когда ложился спать. Но это была ерунда. Сейчас это было похоже на то, что после его превращения в нем осталось что-то от дракона и льва.

— Эм... я не... Может, я смогу это исправить.

Хейзел с восторгом рассмеялась.

— Зачем? Ты выглядишь потрясающе!

— Я... правда?

— В смысле, ты и так был красивый! Но сейчас ты выглядишь старше, и выше, и так... по-другому...

Триптолем драматично вздохнул.

— Очевидно, своего рода благословение от Марса. Поздравляю, бла-бла-бла. Теперь мы закончили?

Фрэнк уставился на него.

— Нет, не закончили. Излечи Нико.

Бог фермеров закатил глаза. Он указал рукой на кукурузу и БАМ! Нико ди Анджело появился из взрыва кукурузных рылец.

Он панически огляделся.

— У меня... у меня был жутко странный кошмар о попкорне, — он нахмурился, глядя на Фрэнка. — Почему ты стал выше?

— Все в порядке, — заверил его Фрэнк. — Триптолем собирался рассказать нам, как выжить в Доме Аида. Не так ли, Трип?

Бог фермеров возвел глаза к потолку, словно спрашивая: «За что мне все это, Деметра?».

— Ладно, — ответил Трип. — Когда вы прибудете в Эпир, вам предложат испить из чаши.

— Кто предложит? — спросил Нико.

— Неважно, — отрезал Трип. — Просто знайте, что она будет наполнена смертельным ядом.

Хейзел содрогнулась.

— То есть, вы имеете ввиду, нам не следует оттуда пить.

— Нет! — ответил Трип. — Вам придется испить из нее, иначе вы не сможете пройти через храм. Яд свяжет вас с миром мертвых, позволит пройти на нижние уровни. Секрет к выживанию это... — его глаза заблестели. — Ячмень.

Фрэнк уставился на него.

— Ячмень.

— В моей гостиной есть немного особого ячменя. Сделайте из него небольшие пирожные. Съешьте их прежде, чем ступить в Дом Аида. Ячмень поглотит самый опасный яд. Так что он повлияет на вас, но не убьет.

— И это все? — требовательно спросил Нико. — Геката отправила нас в Италию, чтобы ты сказал нам поесть ячменя?

— Удачи! — Триптолем бросился в другую сторону комнаты и запрыгнул на свою колесницу. — И, Фрэнк Чжан, я прощаю тебя! Ты храбр. Если ты когда-нибудь передумаешь — мое предложение по-прежнему в силе. Я бы очень хотел увидеть, как ты получишь ученую степень в земледелии!

— Ага, — пробормотал Фрэнк. — Спасибо.

Бог потянул за рукоять колесницы. Змеиные колеса завертелись. Крылья затрепетали. В задней части комнаты открылась гаражная дверь.

— Ох, я снова могу передвигаться! — прослезился Трип. — Так много невежд нуждаются в моих знаниях. Я покажу им все великолепие земледелия, орошения и удобрения! — колесница поднялась в воздух и пулей вылетела из дома; Триптолем кричал во все горло: «Прочь, мои змеи! Несите меня прочь!»

— Это, — сказала Хейзел, — Было очень странно.

— Слава удобрениям, — Нико стряхнул парочку кукурузных рылец со своего плеча. — Давайте убираться отсюда?

Хейзел положила руку на плечо Фрэнка.

— Ты точно в порядке? Что стоило тебе наших жизней? Что Триптолем заставил тебя делать?

Фрэнк пытался собраться со словами. Он ругал себя за то, что был настолько слабым. Он мог столкнуться с армией монстров, но как только Хейзел вела себя мягко по отношению к нему, ему хотелось разрыдаться.

— Те, коровьи монстры... катоблепасы, что отравили тебя... я должен был уничтожить их.

— Это был храбрый поступок, — сказал Нико. — В том стаде их было около шести или семи.

— Нет, — Фрэнк прочистил горло. — Всех. Я убил всех в городе.

Нико и Хейзел пораженно уставились на него, не говоря ни слова. Фрэнк боялся, что они начнут сомневаться в нем, или рассмеются. Скольких монстров он убил на том мосте — две сотни? Три? Но по их глазам Фрэнк видел, что они верили ему. Они были детьми Преисподней. Возможно, они могли чувствовать смерть и резню, причиной которых он стал.

Хейзел поцеловала его в щеку. Сейчас ей пришлось встать на цыпочки, чтобы сделать это. Ее глаза были невероятно грустными, будто она осознавала, что что-то изменилось во Фрэнке — что-то более важное, нежели простой скачок в росте. Фрэнк тоже это осознавал. Он больше никогда не станет прежним. Однако, он не был уверен, хорошо ли это.

— Ну, — начал Нико, преодолев повисшее в воздухе напряжение, — кто-нибудь знает, как выглядит ячмень?