Глава 17. Фрэнк

 

Фрэнк очнулся питоном — это сильно его озадачило. Превращение в животных его не удивляло. Он делал это постоянно. Но он никогда не превращался во сне из одного животного в другое. Фрэнк точно помнил, что, ложась спать, он не был змеей. Обычно он засыпал собакой. Фрэнк обнаружил, что свернувшись калачиком на койке, будучи бульдогом, он высыпался гораздо лучше. Как бы там ни было, в такой форме кошмары беспокоили его реже. Голос, постоянно раздающийся в его голове, исчезал.

Он понятия не имел, почему стал сетчатым питоном, но это объясняло его внезапное желание проглотить корову. Его челюсть всё ещё болела.

Фрэнк сосредоточился и снова превратился в человека. Его головная боль сразу же вернулась, наряду с голосами.

«Борись с ними! — кричал Марс. — Захвати этот корабль! Защити Рим!»

Голос Ареса крикнул в ответ:

«Уничтожь римлян! Кровь и смерть! Большие пушки!»

Римская и греческая формы отца Фрэнка боролись между собой в его сознании с привычным сопровождением боевой суматохи. Взрывы, перестрелка на автоматах, рев реактивных двигателей — все это пульсировало в его голове, словно сабвуфер.

Фрэнк сел на кровати, испытывая головокружение. Как обычно, он глубоко вздохнул и посмотрел на настольную лампу. На ней находился неустанно пылающий огонёк, подпитывающийся магическим оливковым маслом из каптерки. Огонь... самый большой страх Фрэнка. Хранение открытого огня в своей комнате ужасало его, но также помогало ему сосредоточиться. Шум в голове отошёл на второй план, позволяя ему мыслить ясно.

Он старался бороться с этим, но иногда это было почти бесполезно. Как только в римском лагере начались боевые действия, два гласа бога войны стали безостановочно вопить в его голове. С тех пор Фрэнк, полностью сбитый с толку, едва мог что-либо делать. Он вел себя глупо и был уверен, что друзья считали его слегка поехавшим.

Он не мог поделиться с ними своей проблемой. Все равно они бы ничем не смогли ему помочь, так как, согласно их разговорам, у них не возникало подобных «вопящих» недоразумений с родителями. Такой вот Фрэнк везунчик, но ему нужно было расхлебывать эту кашу. Его друзья нуждались в нем, особенно сейчас, когда Аннабет не было рядом.

Аннабет была добра к нему. Даже тогда, когда он был настолько неуклюж, что вел себя как шут, Аннабет была терпелива и дружелюбна. Пока Арес кричал, что детям Афины нельзя доверять, а Марс призывал его убить всех греков, Фрэнк научился уважать Аннабет. Сейчас, когда она отсутствовала, Фрэнк был вторым человеком, разбирающимся в военной стратегии. Он несомненно понадобится своим друзьям.

Фрэнк встал и оделся. К счастью, пару дней назад в Сиене ему удалось прикупить немного новой одежды, взамен того белья, которое Лео отправил в далекий полет на своем столе Буфорде (долгая история). Он натянул свои джинсы и армейскую темно-зеленую футболку, затем потянулся за своим любимым свитером прежде, чем вспомнил, что он ему не нужен. Погода была слишком жаркой. Более того, он больше не нуждался в карманах, чтобы хранить там магический кусочек древесины, от которого зависела его жизнь. Теперь он был у Хейзел.

Возможно, ему следовало нервничать. Если кусочек древесины сгорит, то Фрэнк умрет: конец истории. Но он доверял Хейзел больше, чем самому себе. Осознание того, что она охраняет его самую главную слабость приносило ему облегчение — он словно пристегнул ремень безопасности на время скоростных гонок.

Он закинул лук и колчан через плечо. В ту же секунду они превратились в обычный рюкзак. Фрэнку это очень нравилось. Он бы никогда не узнал о маскировочных возможностях колчана для стрел, если бы не Лео.

«Лео! — бушевал Марс. — Он должен умереть!»

«Придуши его! — закричал Арес. — Придуши всех! О ком мы опять говорим?»

Они снова начали кричать друг на друга, под звуки взрывающихся бомб в черепе Фрэнка. Он оперся о стену. Вот уже в течении нескольких дней он слушал эти вопли, требующие смерти Лео Вальдеса.

В конце концов, это Лео начал войну с римским лагерем, выстрелив по форуму из баллисты. Хоть он и был тогда одержим, но все же Марс требовал возмездия. Что ещё хуже — Лео постоянно дразнил Фрэнка, и Арес требовал, чтобы Фрэнк заставил Лео заплатить за все насмешки, пережитые им. Фрэнк старался не слушать эти голоса, но это было не так просто.

Путешествуя по Атлантике, Лео сказал кое-что такое, что прочно засело у Фрэнка в голове. Когда они узнали о том, что коварная богиня земли предложила вознаграждение за их головы, Лео захотел узнать сколько. «Я, конечно, понимаю, что не такой ценный, как Перси или Джейсон, — сказал он. — Но я, вероятно, стою двух или трех Фрэнков».

Еще одна глупая шутка Лео, которую Фрэнк принял близко к сердцу. На Арго II он чувствовал себя НЦИ — Наименее Ценным Игроком. Конечно, он мог превращаться в животных. Ну и что с того? Его единственный полезный поступок — это превращение в хорька для того, чтобы вырваться из подземной мастерской, и то, это была идея Лео. Фрэнк был больше известен за то Фиаско Гигантской Золотой Рыбки в Атланте, ну и за вчерашнее превращение в двухсоткилограммовую гориллу, которую вырубило взрывной волной. Лео пока не отпускал никаких шуточек по поводу гориллы. Но это был лишь вопрос времени.

«Прикончи его!»

«Пытай его! А затем убей!»

Фрэнку казалось, что два обличья бога войны пинались ногами и били друг друга по лицу, используя его мозговые извилины в качестве мата для борьбы.

«Кровь! Пушки!»

«Рим! Война!»

«Заткнитесь», — приказал Фрэнк.

К его удивлению, голоса повиновались. «Вот и отлично», — подумал Фрэнк. Возможно, ему наконец-таки удалось утихомирить этих вопящих мини-богов. Может сегодня будет благоприятный день. Эта надежда была разрушена, едва он поднялся на палубу.

 

* * *

 

— Что это такое? — спросила Хейзел.

Арго II был пришвартован на оживленной пристани. С одной стороны простирался судоходный канал, занимающий около половины километра в ширину. С другой располагалась Венеция — красные черепичные крыши, металлические купола церквей, шатровые башни и выгоревшие от солнца здания, окрашенные в цвета конфетных сердечек, которые обычно дарят на день Святого Валентина — красный, белый, коричневый, розовый и оранжевый. Статуи львов были разбросаны по всему городу: на вершинах пьедесталов, над дверными проемами, над портиками самых больших зданий. Их было так много, что Фрэнк понял, что лев, должно быть, талисман города.

В тех местах, где должны были быть улицы, расположились зелёные каналы, простирающиеся по соседним районам, заставленные моторными лодками. Тротуары, находящиеся вдоль доков, были забиты туристами, которые, словно стая морских слоников, толпились у киосков с футболками, у переполненных магазинов, и у, распростершихся на акры, столиков в кафе под открытым небом. Фрэнк думал, что в Риме было полно туристов. Но здесь их было гораздо больше.

Однако Хейзел и его остальные друзья не обращали на все это никакого внимания. Они собрались у правого борта, глазея на десятки странных мохнатых чудовищ, пробирающихся сквозь толпу. Каждый монстр был размером с корову, и с прогнутой спиной, словно изувеченная лошадь, с тощими ногами и черными раздвоенными копытами; их тела были покрыты матово-серым мехом. Головы существ казались слишком тяжелыми для их шей. Их вытянутые муравьедоподобные морды тянулись к земле, а их заросшие серые гривы ниспадали на глаза.

Фрэнк наблюдал, как одно из существ неуклюже двигалось по набережной, нюхая и облизывая тротуар своим длинным языком. Туристы равнодушно расступились, освобождая ему дорогу. Некоторые даже погладили его. Фрэнку стало интересно, почему смертные вели себя так беззаботно. Тогда монстр замерцал. На долю секунды он стал старым, толстым биглем.

Джейсон хмыкнул.

— Смертные думают, что это обычные бездомные псы.

— Или чьи-то питомцы, бродящие по округе, — предположила Пайпер. — Мой папа однажды снимался в фильме в Венеции. Я помню, он рассказывал мне, что здесь повсюду водятся собаки. Венецианцы обожают собак.

Фрэнк нахмурился. Иногда он забывал, что отец Пайпер — это Тристан МакЛин, первоклассный голливудский актер. Пайпер мало о нем рассказывала. Она выглядела довольно-таки приземленной для того, кто вырос в Голливуде. Фрэнку это нравилось. Последнее, что им было нужно — это назойливые папарацци, следующие за ними и фотографирующие все его «эпик фейлы».

— Но что это такое? — спросил он, повторяя вопрос Хейзел. — Они похожи на... изголодавшихся, лохматых коров.

Он ждал, что кто-то просветит его. Однако все молчали.

— Возможно, они безобидные, — предположил Лео. — Они ведь не трогают смертных.

— Безобидные! — рассмеялся Глисон Хедж. Сатир был одет в свои обычные спортивные шорты и футболку; на шее у него висел тренерский свисток. Выражение его лица как всегда было сердитым, однако в его волосах запуталась розовая резинка, которую ему в Болонье нацепили карлики-приколисты. Фрэнку было немного страшновато говорить ему об этом. — Вальдес, сколько безобидных монстров мы встретили? Нам остается только зарядить баллисты, и посмотреть, что произойдет!

— О, нет, — пробормотал Лео.

В этот раз Фрэнк согласился с Лео. Монстров было слишком много. Невозможно прицелиться в одного и не нанести при этом косвенного ущерба туристам. Кроме того, если эти создания испугаются и кинутся наутек...

— Нам нужно пройти мимо них, и надеяться, что они миролюбивые, — сказал Фрэнк, уже ненавидя эту мысль. — Это единственный способ выследить владельца этой книги.

Лео вытащил блокнот в кожаном переплете и прикрепил туда записку с адресом, которую ему дали гномы в Болонье.

— La Casa Nera, — прочитал он. — Calle Frezzeria.

— Черный Дом, — перевел Нико ди Анджело. — Улица Фреззерия.

Фрэнк постарался не отпрыгнуть, когда понял, что Нико стоит возле него. Парень был настолько тихим и задумчивым, что он, казалось, дематериализовался всякий раз, когда молчал. Пусть Хейзел и была той, кто вернулся из мертвых, но Нико больше чем кто-либо походил на призрака.

— Ты говоришь по-итальянски? — спросил Фрэнк.

Нико бросил на него предупреждающий взгляд, словно говоря: «следи за языком». Однако, отвечал он спокойно:

— Фрэнк прав. Мы должны разыскать этот адрес. Единственный способ сделать это — оправиться гулять по городу. Венеция — словно лабиринт. Придется прогуляться в толпе, ну и среди тех... кем бы они там ни были.

В ясном летнем небе загрохотал гром. Накануне вечером они миновали некоторые бури. Фрэнк думал, что они закончились, но теперь он сомневался. Воздух был густой и теплый, как в паровой сауне.

Джейсон нахмурился, глядя на горизонт.

— Возможно, мне стоит остаться на борту. Прошлой ночью в шторме присутствовало слишком много вентусов. Если они снова решат напасть на корабль...

Ему не нужно было заканчивать это предложение. У всех них был весьма неудачный опыт общения со злыми штормовыми духами. Джейсон был единственным, кто мог им противостоять.

Тренер Хедж промычал.

— Ну, мне тоже. Если вы, мягкосердечные кексы, собираетесь прогуляться по Венеции, не преподав урок тем лохматым тварям, тогда я пас. Я не люблю скучных экспедиций.

— Хорошо, тренер, — усмехнулся Лео. — Нам все еще нужно отремонтировать фок-мачту. Мне понадобится ваша помощь в машинном отделении. У меня есть кое-какая мысль по поводу новой установки.

Фрэнку не понравился отблеск в глазах Лео. С тех пор, как Лео нашел сферу Архимеда, он пытался воспроизвести многое из тех «новых установок». Как правило, они взрывались и отправляли столбы дыма наверх, в каюту Фрэнка.

— Ну... — Пайпер переступила с ноги на ногу. — Тот, кто пойдет, должен любить животных. А я... если честно, не очень дружу с коровами.

Фрэнк предположил, что у этого комментария была предыстория, но он решил не спрашивать.

— Я пойду, — сказал он.

Он не был уверен, почему вызвался добровольцем — быть может, потому что хотел быть полезным для разнообразия. А быть может потому, что не хотел, чтобы его заставляли. Животные? Фрэнк может превращаться в животных! Давайте пошлем его!

Лео похлопал его по плечу и вручил ему кожаный блокнот.

— Потрясающе. Если окажешься в хозяйственном магазине, захвати-ка мне две четверти галлона смолы, окей?

— Лео, — упрекнула его Хейзел. — Это не поход по магазинам.

— Я пойду с Фрэнком, — предложил Нико.

У Фрэнка начал дергаться глаз. Голоса бога войны все громче звучали у него в голове: «Убей его! Греки подонки!». «Нет! Я люблю подонков-греков!».

— Э-э... ты ладишь с животными? — спросил он.

Нико улыбнулся без доли юмора.

— На самом деле, большинство животных ненавидят меня. Они могут чувствовать смерть. Но есть кое-что в этом городе... — выражение его лица приобрело мрачный оттенок. — Смерть. Беспокойные души. Если я пойду, я смогу заставить их держаться от нас подальше. Кроме того, если вы не заметили, я говорю по-итальянски.

Лео почесал затылок.

— Смерть, да? Лично я пытаюсь избегать смерти, но вы, ребята, повеселитесь там!

Фрэнк не был уверен, что пугало его больше всего: лохматые коровы-монстры, орды беспокойных душ или пребывание наедине с Нико ди Анджело.

— Я тоже пойду, — Хейзел взяла Фрэнка за руку. — Число три приносит полубогам удачу, не так ли?

Фрэнк почувствовал облегчение, однако старался этого не показывать, чтобы не обидеть Нико. Он взглянул на Хейзел и мысленно повторил: «Спасибо, спасибо, спасибо».

Нико смотрел на каналы, будто задавался вопросом, какие интересные формы злых духов там скрывались.

— Тогда ладно. Пойдем найдем владельца этой книги.