Глава 21. Аннабет

 

Аннабет решила, что монстры её не убьют. Ни ядовитая атмосфера, ни предательский пейзаж с его ямами, хребтами и скалистыми утесами. Нет. Скорее всего, она умрет от перегрузки странностями, которые заставят её мозг взорваться. Во-первых, ей и Перси пришлось пить огонь, чтобы остаться в живых. Затем они подверглись нападению стаи вампиров, во главе с чирлидершей, которую Аннабет убила пару лет назад. Наконец, их спас титан по имени Боб с прической Эйнштейна, серебряными глазами и коварными навыками в метании метлы. Конечно, почему бы и нет?

Они следовали за Бобом через пустошь, прослеживая маршрут Флегетона, когда приблизились к грозовому фронту темноты. Иногда они останавливались попить огненной воды, которая поддерживала их жизнь, чему Аннабет была не слишком рада. У нее было такое чувство, словно она полоскала горло серной кислотой.

Ее единственным утешением был Перси. Время от времени он одаривал её взглядом и улыбкой или сжимал ее руку. Он, должно быть, был так же напуган и несчастен, как и она, и Аннабет ценила его за то, что он пытался заставить ее чувствовать себя лучше.

— Боб знает, что делает, — пообещал Перси.

— Интересные у тебя друзья, — пробормотала Аннабет.

— Боб интересный! — титан повернулся и улыбнулся. — Спасибо!

У Большого парня был хороший слух. Аннабет следовало помнить это.

— Итак, Боб... — она старалась держаться непринужденно и дружелюбно, что было нелегко с выжженным огненной водой горлом. — Как ты добрался до Тартара?

— Я прыгнул, — ответил он, словно это было очевидно.

— Ты прыгнул в Тартар, — сказала Аннабет. — Потому что Перси назвал твое имя?

— Он нуждался во мне, — его серебряные глаза поблескивали в темноте. — Всё нормально. Я устал от уборки дворца. Идёмте! Мы почти дошли до привала.

Привал. Аннабет не могла себе представить, что это слово означало в Тартаре. Она вспомнила, как однажды они с Лукой и Талией решили остановиться и отдохнуть у шоссе, когда были бездомными полубогами, пытавшимися выжить.

Куда бы Боб их не вел, она надеялась увидеть там чистые уборные и аппарат с закусками. Аннабет подавила смешок. Да, ей определенно этого не хватало. Аннабет еле передвигала ногами, пытаясь игнорировать бурчание в животе. Она пялилась на спину Боба, ведущего их по направлению к темноте, которая теперь находилась всего в ста ярдах от них. Его голубой комбинезон был разорван между лопатками, словно кто-то пытался его заколоть. Из его кармана торчали мочалки. С его пояса свисал распылитель, внутри которого болталась голубая жидкость.

Аннабет помнила историю Перси о встрече с этим титаном: они с Талией и Нико вместе сражались против Боба у берегов Леты. Однако, после того, как Боб потерял память, они не смогли убить его. Он стал настолько нежным и дружелюбным, что ребята решили оставить его во дворце Аида. Персефона пообещала, что позаботится о нем.

Судя по всему, король и королева Подземного царства считали, что «заботиться» о ком-то — это вручить ему метлу и заставить прибираться после них. Аннабет удивлялась, как Аид может быть таким черствым. Она никогда не жалела титанов, но промывать им мозги и делать из них бесплатных дворников, казалось, было неправильно. «Он не твой друг», — напомнила она себе.

Она боялась того, что Боб мог вспомнить себя настоящего. Тартар был местом возрождения монстров. Что, если к нему вернется память? Если он снова станет Япетом... ну, Аннабет-то видела, как он расправился с теми эмпусами. А у нее не было оружия. Они с Перси были не в состоянии сражаться с титаном.

Аннабет нервно взглянула на рукоятку метлы Боба, задаваясь вопросом, сколько времени пройдет прежде, чем тайное станет явным, и эта рукоятка будет направлена на нее.

Следовать за Бобом через Тартар было рискованно. К сожалению, она не могла придумать плана получше.

Они пробирались через пепельную пустошь, когда над ними в ядовитых облаках сверкнула красная молния. Еще один прекрасный день в «подземной тюрьме». Из-за тумана зрение Аннабет упало, но чем дольше они шли, тем больше она уверялась, что весь ландшафт был нисходящей кривой.

Аннабет слышала множество противоречивых описаний Тартара: это была бездонная яма; это была крепость, окруженная медными стенами; это было ничего, кроме бесконечной пустоты. В одной истории он описывался, как противоположность небу — огромный, полый, перевернутый каменный купол. Этот вариант казался самым точным, хотя, Аннабет предполагала, что если Тартар был куполом, то он был подобен небу — бездонный, созданный из множества слоев, каждый из которых более темный и менее гостеприимный, нежели предыдущий. И даже это не было полной, страшной правдой...

Они миновали земельный волдырь — корчащийся, полупрозрачный пузырь размером с минивэн. Внутри свернулось полусформировавшееся тело дракона. Боб, не раздумывая, пронзил его своей метлой. Пузырь лопнул, словно гейзер, источая дымящуюся желтую слизь, и дракон превратился в ничто. После этого Боб продолжил ход.

«Монстры — словно прыщи на коже Тартара», — подумала Аннабет и содрогнулась. Иногда она жалела, что обладала таким хорошим воображением. Благодаря ему, она теперь была уверена, что они шли по живому существу. Весь этот закрученный ландшафт — купол, яма; неважно — является телом бога Тартара — наидревнейшего воплощения зла. Так же, как Гея занимала поверхность земли, Тартар занимал яму.

Если бог заметит их, прогуливающихся по его коже, словно блохи на собаке... Хватит. Хватит думать.

— Вот, — сказал Боб.

Они остановились на вершине хребта. Под ними, в защищенной впадине, похожей на лунный кратер, кольцом расположились мраморные колонны, окружавшие темный каменный алтарь.

— Храм Гермеса, — объяснил Боб.

Перси нахмурился.

— У Гермеса есть храм в Тартаре?

Боб удовлетворенно рассмеялся.

— Да. Он давным-давно откуда-то упал в Тартар. Возможно, из мира смертных. Возможно, с Олимпа. Во всяком случае, монстры избегают этого места. По большей части.

— Как ты узнал об этом храме? — спросила Аннабет.

Улыбка Боба исчезла. Его взгляд стал отсутствующим.

— Не могу вспомнить, — сказал он.

— Ничего страшного, — поспешно ответил Перси.

Аннабет захотелось дать себе пощечину. Перед тем как Боб стал Бобом, он был Япетом, титаном. Как и все его братья, он был заключен в Тартаре на целую вечность. Конечно, он знал все вокруг. Если он вспомнил этот храм, то он может начать вспоминать другие детали его старой тюрьмы и его прежней жизни. Это было бы невесело.

Они опустились в кратер и ступили в круг колонн. Аннабет рухнула на разрушенные мраморные плиты, слишком уставшая, чтобы двигаться дальше. Перси навис на ней, осматриваясь по сторонам. Черный грозовой фронт находился теперь на расстоянии менее ста футов от них, заслоняя собою все пространство. Края кратера скрывали оставленную ими позади пустошь. Это место могло послужить им убежищем, но, если монстры нечаянно наткнуться на них и окружат — у них не будет шансов.

— Ты говорил, что кто-то преследует нас, — вспомнила Аннабет. — Кто?

Боб размахивал метлой по основанию алтаря, иногда приседая и осматривая землю, будто что-то ища.

— Да, они идут следом. Они знают, что вы здесь. Гиганты и титаны. Побежденные. Они знают.

Побежденные... Аннабет попыталась утихомирить свой страх. Сколько титанов и гигантов они с Перси одолели за все эти годы? Каждый из них казался непреодолимым препятствием. Если все они были здесь, в Тартаре, и охотились на них с Перси...

— Почему мы остановились? — спросила она. — Мы должны идти дальше.

— Скоро пойдем, — ответил Боб. — Смертным нужен отдых. Здесь хорошее место. Лучшее место для... ох, дальнего-дальнего пути. Я буду охранять вас.

Аннабет посмотрела на Перси, посылая ему молчаливое сообщение: «Ох, нет. Тусоваться вместе с титаном — не очень хорошая затея». Спать, пока тебя охраняет титан... тут не нужно было быть дочерью Афины, чтобы понять — это на все сто процентов неблагоразумно.

— Ты поспи, — сказал ей Перси. — Я подежурю с Бобом.

Боб кивнул в знак согласия.

— Да, хорошо. Когда ты проснешься, еда уже будет здесь!

Желудок Аннабет подпрыгнул при упоминании о еде. Она не понимала, как Боб мог доставить еду в Тартар. Возможно, он был не только дворником, но и поставщиком продуктов питания. Аннабет не хотела спать, но ее тело было другого мнения. Ее веки слипались.

— Перси, разбуди меня, когда придет моя очередь дежурить. Не геройствуй.

Перси улыбнулся той улыбкой, которая так ей нравилась:

— Кто, я?

Он поцеловал ее; его губы были сухими и лихорадочно горячими.

— Спи.

Аннабет почувствовала себя так, будто снова оказалась в домике Гипноса в лагере-полукровок, борясь с дремотой. Земля была жесткой; она свернулась калачиком и закрыла глаза.