Студопедия — Глава 2. Я чувствую, как она накатывает, но ничего не могу поделать.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 2. Я чувствую, как она накатывает, но ничего не могу поделать.






Я чувствую, как она накатывает, но ничего не могу поделать.

БОЛЬ.

Они бросили меня. Мои родители и в самом деле бросили меня! ВО ФРАНЦИИ!

Тем временем Париж по-странному тих. Даже оперная певица ушла на ночь. Я не могу расклеиться. Здесь стены тоньше бумаги, поэтому если я сломаюсь, мои соседи — мои новые одноклассники — всё услышат. Кажется, мне плохо. Меня вот-вот вырвет той съеденной на обед странной тапенадой[2] с баклажаном, все всё услышат, и никто не пригласит меня посмотреть, как мимы выбираются из своих невидимых ящиков или чем здесь ещё занимаются в свободное время.

Мчусь к умывальнику, но напор оказывается слишком сильным, и вода попадает на рубашку. Теперь я плачу сильнее, потому что я ещё не распаковала полотенца, а мокрая одежда напоминает о Бриджет и Мэтте, дебильных любителях водных горок, которые вечно тащили меня в аквапарк, где у воды н запах краски и цвет. А ещё в ней миллиард триллионов бактериальных микробов. О боже. Что, если в этой воде тоже бактериальные микробы? Французскую воду безопасно пить?

Жалкая. Какая я жалкая.

Сколько семнадцатилеток убило бы ради шанса уехать из дома? Мои соседи не испытывают никаких терзаний. Из их спален не слышно рыданий. Я хватаю рубашку с кровати, чтобы переодеться, и теряю силу воли. Моя подушка. Падаю лицом в этот звуковой барьер и плачу, плачу, плачу…

Кто-то стучит в мою дверь.

Нет. Конечно, не в мою.

Снова!

— Эй?! — кричит девочка из коридора. — Эй?! С тобой всё в порядке?

Нет, со мной не всё в порядке. УЙДИ. Но она вновь подаёт голос, и мне приходится сползать с кровати и открывать дверь. За дверью стоит блондинка с длинными густыми локонами. Высокая и полненькая, но не толстая. Как крепкосложенная волейболистка. В свете прихожей её пирсинг в носу переливается точно бриллиант.

— С тобой всё в порядке? — нежно спрашивает она. — Я Мередит, твоя соседка. Это твои родители только что ушли?

Мои опухшие глаза означают утвердительный ответ.

— Я тоже плакала в первую ночь. — Она наклоняет голову, думает секунду и кивает. — Пойдём. Шокола шо.

— Шоколадное шоу?

С чего бы мне захотелось посмотреть на шоколадное шоу? Мама оставила меня, я боюсь выйти из комнаты и…

— Нет. — Она улыбается. — Шо. Горячий. Я могу приготовить в своей комнате горячий шоколад.

О!

И всё же я соглашаюсь. Мередит тотчас же останавливает меня рукой, словно дежурный-регулировщик. У неё кольца на всех пальцах.

— Не забудь ключ. Двери закрываются автоматически.

— Я знаю.

В доказательство вынимаю ожерелье из-под рубашки. После того как на обязательных семинарах по жизненным навыкам для новичков нам рассказали, как легко захлопывается дверь, я повесила свой ключ на шею.

Мы входим в комнату Мередит, и у меня перехватывает дыхание. Это та же самая комнатушка семь на десять[3] с министолом, миникомодом, миникроватью, минихолодильником, минираковиной и минидушем (никакого минитуалета, он дальше по коридору). Но... в отличие от моей стерильной клетушки каждый дюйм стен и потолка покрыт плакатами, картинами, блестящей упаковочной бумагой и разноцветными флаерами на французском.

— Сколько ты здесь живёшь?

Мередит вручает мне платок, и я неуклюже сморкаюсь, но она не вздрагивает и не морщится.

— Вчера приехала. Я уже здесь четвёртый год, так что мне не нужно ходить на семинары. Прилетела одна. Теперь просто болтаюсь и жду, когда приедут друзья.

Она кладёт руки на бедра и оглядывает комнату, восхищаясь плодом своих трудов. Я замечаю груду журналов, ленты и ножницы на полу и понимаю, что работа ещё не окончена

— Неплохо, а? Белые стены не для меня.

Кружу по комнате и все осматриваю. Я быстро понимаю, что на большинстве плакатов всего пять человек: Джон, Пол, Джордж, Ринго и какой-то футболист.

— «Битлз» — это всё, что я слушаю. Друзья дразнят меня, но…

— Кто это? — Я указываю на футболиста в красно-белой форме. У него тёмные брови и волосы. Ничего так.

— Сеск Фабрегас. Боже, он самый невероятный полузащитник на свете. Играет за «Арсенал». Английский футбольный клуб? Не слышала?

Качаю головой. Я не интересуюсь спортом, хотя возможно и надо бы.

— И всё же отличные ножки.

— Да, знаю. Такими бёдрами можно гвозди забивать.

Пока Мередит варит шокола шо на конфорке, я узнаю, что она тоже учится в выпускном классе, а в футбол играет только летом, потому что в нашей школе нет подходящей спортивной программы, но раньше, в Массачусетсе, она состояла в команде штата. Значит, она из Бостона.

Мередит напоминает мне, что здесь я должна называть игру «футболом»[4], что — если задуматься — действительно имеет больше смысла. И, кажется, она не против, что я извожу её вопросами и трогаю её вещи.

У неё потрясающая комната. Кроме оклеенных стен, в ней дюжина фарфоровых чайных чашечек, полных пластмассовых блестящих колечек, серебряных с янтарём и стеклянных с засушенными цветами.

Уютная и обставленная спальня, в которой живут уже не один год.

Примеряю кольцо с резиновым динозавром. Стоит мне его сжать, как тираннозавр переливается красно-жёлто-синими цветами.

— Мне бы такую комнату.

Мне она нравится, но я помешана на чистоте, чтобы иметь нечто подобное. Мне нужны чистые стены и стол, а вещи должны всегда лежать на своих местах.

Мередит довольна моим комплиментом.

— Это твои друзья?

Я кладу динозавра обратно в чашку и указываю на приколотую к зеркалу фотографию. Серая, неотчётливая, отпечатана на плотной глянцевой бумаге. Пить дать сделана на школьном занятии по фотографии. Четыре человека перед гигантским полым кубом. Обилие элегантной чёрной одежды и нарочито спутанные волосы — без всякого сомнения, Мередит принадлежит к местной богеме. По какой-то причине я удивлена. Знаю, у неё вычурная комната, кольца на всех пальцах и в носу, но в остальном это скромная и опрятная девушка в сиреневом свитере, облегающих джинсах и с мелодичным голосом. Ну, ещё Мередит увлекается футболом, но она не девочка-сорванец.

Она широко улыбается, пирсинг мерцает.

— Да. Элли щёлкнула нас в Ла-Дефанс. Это Джош, Сент-Клер, я и Рашми. Ты завтра увидишь их на завтраке. Ну, всех, кроме Элли. Она окончила школу в прошлом году.

Дно желудка начинает разжиматься. Меня приглашают сесть рядом?

— Но уверена, ты скоро её увидишь, она встречается с Сент-Клером. Она теперь в «Парсонс Пари»[5], изучает фотографию.

Я никогда не слышала об этом учебном заведении, но киваю, как будто сама собираюсь туда поступать.

— Она очень талантлива. — Нотки в её голосе говорят об обратном, но я не заостряю на этом внимание.

— Джош и Рашми тоже встречаются, — добавляет она.

Ах, а Мередит, должно быть, одна.

К сожалению, я тоже свободна. Дома я пять месяцев встречалась со своим другом Мэттом. Он был такой высоченный, прикольный и с отпадными волосами. Ситуация оказалась из разряда «если никого лучше рядом нет, почему бы не встречаться?». Мы только и делали, что целовались, и то оказалось полным отстоем. Слишком много слюны. Мне вечно приходилось вытирать подбородок.

Мы расстались, когда я узнала о Франции. Разошлись тихо-мирно. Я не плакала, не посылала ему слезливые электронки, не царапала ключом автомобиль его матери. Сейчас он встречается с Черри Милликен, девушкой из хора, с блестящими как для рекламы шампуня волосами. И мне всё равно.

Почти.

Кроме того, теперь я свободна для Тофа, моего милашки-коллеги из мультиплекса. Не то чтобы я не бросала на него взгляды, пока встречалась с Мэттом, но всё же. Меня мучила совесть. И с Тофом у меня дело пошло — чес слово — в конце лета. Но Мэтт единственный парень, с кем я когда-либо ходила на свидание, и то это вряд ли считается. Как-то раз я сказала ему, что встречалась со Стюартом Тислбэком в летнем лагере. Стюарта Тислбэк — темно-рыжий контрабасист. Мы были по уши влюблены друг в друга, но он жил в Чаттануге[6], а водительские права мы ещё не получили.

Мэтт знал, что я все выдумала, но был слишком хорошим, чтобы сказать это вслух.

Я собираюсь спросить Мередит, какие предметы она себе взяла, но тут её телефон начинает играть первые аккорды «Strawberry Fields Forever». Она закатывает глаза и отвечает на звонок.

— Мама, здесь полночь. У нас шестичасовая разница во времени, забыла?

Гляжу на её будильник в форме жёлтой подводной лодки, и, к своему удивлению, понимаю, что она права.

Я оставляю пустую вытянутую кружку с шокола шо на комоде.

— Мне нужно уйти, — шепчу я. — Извини, что заняла так много твоего времени.

— Подожди секундочку. — Мередит прикрывает ладонью трубку. — Я была рада с тобой познакомиться. Ну, что ж, до завтрака?

— Да. До встречи. — Я пытаюсь произнести фразу небрежно, но я так взволнована, что выбегаю из комнаты и тут же врезаюсь в стену.

Упс-с-с. Не в стену. В парня.

— Ой!

Парень отходит назад.

— Прощу прощения! Извини, я тебя не заметила.

Он в лёгкой растерянности качает головой. Первым делом я замечаю его волосы — я всегда их замечаю первыми. Темно-коричневые, неряшливые и, так или иначе, одновременно длинные и короткие. Я думаю о битлах, с тех пор как увидела их плакаты в комнате Мередит. Это волосы художника. Волосы музыканта. Делаю вид, что мне всё равно, но меня и вправду прёт от волос.

Красивых волос.

— Ничего страшного, я тоже тебя не заметил. Ты как, не ушиблась?

О боже. Он англичанин.

— Э-э-э, а разве это не комната Мер?

Серьёзно, я не знаю ни одну американку, которая может устоять перед английским акцентом.

Парень откашливается.

— Мередит Шевалье? Высокая? С густыми вьющимися волосами?

Он смотрит на меня, словно я сумасшедшая или наполовину глухая, как моя бабушка. Она просто улыбается и качает головой на мои расспросы: «Какую приправу к салату ты хочешь?» или «Куда ты положила дедушкин зубной протез?»

— Прости, что потревожил. — Он отступает от меня на один шаг. — Ты, наверное, собиралась лечь спать.

— Да! Это комната Мередит. Я просто два часа с ней посидела. — Я объявляю об этом также гордо, как мой брат Шонни всякий раз, как он находит какую-нибудь гадость во дворе.

— Я Анна! Новенькая!

О боже, что за…. энтузиазм?

Щеки начинают гореть. Как унизительно.

Красивый парень беззаботно улыбается. У него очень милые зубы — прямые в верхнем ряду и немного кривые в нижнем, со слегка неправильным прикусом. Я вот стесняюсь так широко улыбаться: редко ходила к ортодонту. У меня щёлочка между передними зубами размером с изюминку.

— Этьен. У меня комната этажом выше.

— А моя вот.

Я молча указываю на свою комнату, а мозг стрекочет: французское имя, английский акцент, американская школа. Анна смущена.

Он дважды стучит в дверь Мередит.

— Ясно. Тогда до встречи, Анна.

Этьен произносит моё имя как «Ан-ня».

Ту-дум, ту-дум. Сердце глухо бьётся в груди.

Мередит открывает дверь.

Пронзительный вскрик:

— Сент-Клер!

Мередит все ещё висит на телефоне. Ребята смеются, обнимаются, задают вопросы в один голос.

— Заходи! Как долетел? Когда ты приехал? Джоша видел? Мам, всё, вешаю трубку.

Одновременно отключается телефон и закрывается дверь.

Я вожусь с ключом на ожерелье. За моей спиной две девочки в одинаковых розовых купальных халатах хихикают и что-то обсуждают. В другом конце коридора смеётся и голосит группа парней. Через тонкие стены слышен хохот Мередит и её друга. Моё сердце ухает, желудок вновь скручивается в узел.

Я всё ещё новенькая. Я всё ещё одна.

 







Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 342. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Этические проблемы проведения экспериментов на человеке и животных В настоящее время четко определены новые подходы и требования к биомедицинским исследованиям...

Классификация потерь населения в очагах поражения в военное время Ядерное, химическое и бактериологическое (биологическое) оружие является оружием массового поражения...

Факторы, влияющие на степень электролитической диссоциации Степень диссоциации зависит от природы электролита и растворителя, концентрации раствора, температуры, присутствия одноименного иона и других факторов...

Шрифт зодчего Шрифт зодчего состоит из прописных (заглавных), строчных букв и цифр...

Краткая психологическая характеристика возрастных периодов.Первый критический период развития ребенка — период новорожденности Психоаналитики говорят, что это первая травма, которую переживает ребенок, и она настолько сильна, что вся последую­щая жизнь проходит под знаком этой травмы...

РЕВМАТИЧЕСКИЕ БОЛЕЗНИ Ревматические болезни(или диффузные болезни соединительно ткани(ДБСТ))— это группа заболеваний, характеризующихся первичным системным поражением соединительной ткани в связи с нарушением иммунного гомеостаза...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия