Мировой кризис

В 1931-1932 гг. даже самым убежденным оптими­стам на Западе было ясно, что мировая экономика пе­реживает невиданной глубины кризис. Этот кризис по­ставил под вопрос само существование капиталистиче­ской системы.

Марксисты хотели видеть в этом осуществление грозных пророчеств Маркса. Главный специалист по кризисам в СССР и в Коминтерне Евгений Варга, в бу­дущем советский академик, писал, что марксистско-ле-нинская теория кризисов неразрывно связана с теори­ей пролетарской революции, и так характеризовал со­стояние мировой экономики: «Современный кризис отличается от всех предшествовавших своим всеоб­щим характером... Кризис... охватил все без исключе­ния капиталистические страны: индустриальные и аг­рарные, империалистические государства и колонии;

производство средств производства и средств потреб­ления, производство жизненных припасов и сырья, внутреннюю и внешнюю торговлю, биржу и кредит» [1,с.124].

Варга приводил убедительные цифры. С 1929-го по 1932г. мировое промышленное производство (без СССР) снизилось примерно на 40%. Мировая торгов­ля упала за эти годы более чем на 60%. Армия безра­ботных насчитывала десятки миллионов человек. В Германии из всех членов профсоюзов 44% были без­работными, в США — 32%>, в Великобритании — 18%. Курсы акций упали в США более чем в 4 раза, в Гер­мании почти в 3 раза. Десятки стран прекратили пла­тежи по своим внешним долгам, осуществили в той или иной форме дефолт.

В итоге войны и развития 1920-х годов возникла опасная система международной задолженности сре­ди развитых стран. США стали главным международным кредитором, Германия — главным должником. Над Англией и Францией висела громада военных долгов Соединенным Штатам, над Германией — репа­рации, долгосрочные и особенно краткосрочные долги центрального правительства, банков, фирм, земель и городов.

В июне 1931 г. президент США Гувер выступил с предложением объявить годичный мораторий на вы­плату межсоюзнических долгов и репараций. Морато­рий не остановил кризис, но, как скоро выяснилось, на деле означал аннулирование всех этих обязательств и претензий. Это, кстати сказать, решающим образом повлияло как на принятый Америкой в период Вто­рой мировой войны порядок финансирования союзни­ков (ленд-лиз вместо займов), так и на послевоенную политику Запада в отношении Германии (отказ от ре­параций).

Некоторые историки народного хозяйства считают, что примерно летом 1931 г. мировой кризис вступил в свою вторую фазу, когда финансовые факторы стали играть ведущую роль и под их прямым и косвенным воздействием продолжалось падение производства, сжатие торговли, рост безработицы. Важнейшими со­бытиями в сфере финансов были банковский кризис, в июне-июле 1931 г. поразивший Центральную Евро­пу, в первую очередь Германию, отмена золотого стан­дарта в Великобритании и девальвация фунта стерлин­гов в сентябре того же года. Британская валюта играла ведущую роль во всей мировой валютной системе и тор­говле, лишь несколько уступая в этих областях амери­канскому доллару. Многие страны держали свои валют­ные резервы в английских банках и государственных ценных бумагах Великобритании, Лондон считался главным финансовым центром мира. К фунту стер­лингов были привязаны валюты стран Британской им­перии, которая охватывала в то время огромные терри­тории в Азии, Африке и на остальных континентах. По всем этим причинам крушение фунта вызвало волну девальваций во многих странах, нанесло новый удар по мировой торговле, усилило общую неустойчивость.

Германия, первая страна Европы по экономическо­му потенциалу, пережила во второй половине 1920-х годов короткий, но интенсивный подъем. Но уже в 1930г. выявились многие нездоровые черты этого подъема, особенно зависимость от иностранного капи­тала.

Кредиторов и инвесторов из-за границы привлекали высокие ставки ссудного процента в Германии. Пока­зателем преобладающего в экономике процента может служить учетная ставка центральных банков. По дан­ным, приведенным в труде И. А. Трахтенберга, средняя за 1925-1929 гг. ставка в Германии составляла 7,2% го­довых против 4,1% в США, 4,8%н в Великобритании, 5,l%i во Франции [9, с. 557]. При отсутствии инфляции и в целом стабильных ценах таких различий было впол­не достаточно, чтобы в большой степени определять на­правление движения краткосрочных капиталов. По оценке на июнь 1930г., 38% депозитов германских банков принадлежало иностранцам [65, р. 141]. Герман­ские фирмы были должны английским и американ­ским банкам большие деньги по банковским акцеп­там (векселям, принятым к оплате банками).

В этот период мир предавался иллюзии, что поли­тическая ситуация в Германии стабилизировалась, центристские силы оттеснили на обочину как нацис­тов, так и коммунистов. Германия стала членом Лиги Наций и вроде бы отказалась от реваншистских пре­тензий.

И в этот момент под ударами мирового экономи­ческого кризиса начали рушиться короткое финансо­вое благополучие и кажущаяся политическая стабиль­ность Германии.