Побуждающее влияние ситуации

Для сравнения эффектов легких и трудных заданий стали использовать различные виды сенсомоторных, вер­бальных заданий и заданий на реше­ние проблем; особенно часто употреб­лялась методика парных ассоциаций, позволявшая варьировать и точно до­зировать степень трудности задания посредством изменения (а) коэффи­циента ассоциативной связи внутри пары «раздражитель — реакция» и (b) сходства словесных реакций внутри подлежащего заучиванию списка. Вы­полнение заданий подобного рода ча­сто подтверждало предположение о преимуществе тревожных людей при выполнении легких заданий и нетре­вожных — при выполнении трудных.

Однако имелись и противоречащие результаты. Критические обзоры со­ответствующих работ [J. G. Sarason, 1960; J. Spence, К. W. Spence, 1966; С. D. Spielberger, 1966] показали недостаточность представления о личностной диспозиции «тревож­ность» только как о гипотетическом конструкте типа «мотив», постоянно и независимо от ситуации влияющем на поведение. Хотя в русле первона­чальной концепции показатели MAS рассматривались в качестве устойчи­вого индикатора силы влечения, до­вольно скоро пришлось считаться с тем, что определенные характеристи­ки экспериментальной ситуации могут индуцировать более высокие тесто­вые значения по MAS, в противном случае трудно было объяснить соот­ветствие этих показателей достигну­тым результатам. Очевидной стала теоретическая необходимость введе­ния дополнительного мотивационного конструкта — устойчивая диспозици-ональная «тревожность» должна си­туационно превращаться в актуальное состояние тревожности. В пользу это­го свидетельствует тот факт, что под воздействием беспокоящих и угрожа­ющих человеку обстоятельств, таких, как стресс, ожидание боли и опасно­сти, угроза самооценке (в случае ис­кусственно созданной ситуации неус­пеха или оглашения оценок других участников эксперимента), различия в достижениях между высоко- и сла­ботревожными людьми проявляются резче и соответствуют гипотетически ожидаемым. Так, результаты, полу­ченные Дэвидсоном, Эндрюсом и Рос­сом [W. Z. Davidson, J. W. Andrews, S. Ross, 1956], с помощью методики занижения достижений показали, что высокотревожные испытуемые эмоци­онально острее реагируют на сообще­ние о неудаче или об уменьшении времени, отведенного на выполнение задания. Как Тейлор [J. A. Taylor, 1956], так и Спенс [К. W. Spence, 1958] попытались учесть этот резуль­тат, предложив альтернативные гипо­тезы связи показателей по MAS и силы влечения. Согласно «хрониче­ской гипотезе», высокотревожные (по шкале MAS) субъекты должны прояв­лять тревожность во всех ситуациях и всегда обладать относительно выра­женной силой влечения; согласно «реактивной гипотезе», высокотре­вожные индивиды обладают лишь сильной предрасположенностью к тревожности. Иными словами, они ве­дут себя как более тревожные только в напряженных и угрожающих ситу­ациях. Уже при обусловливании мор-гательного рефлекса удалось пока­зать, что интенсивность воздейству­ющей на глаз воздушной струи или применение легких электроразрядов при ошибочных реакциях улучшает достижение [К. W. Spence, 1958a]. Из приведенных на рис. 6.1 кривых вид­но, что скорость условнорефлектор-ного обусловливания реакции морга­ния зависит и от показателей по шкале MAS, и от силы воздушного потока; сама же зависимость имеет характер простой аддитивной связи.

Рис. 6.1. Обусловливание реакции моргания (РМ) у разных выборок испытуемых в зависи­мости от интенсивности воздушной струи [К. W. Spence, 1958a, р. 135]

Полученные данные выявили зна­чимость ситуационно возникающей тревожности, поэтому естественно возник вопрос: не потому ли трудные задачи усиливают тревожность, что их решение сопровождается переживанием усилий и ожиданием возмож­ной неудачи? Таким образом, не столько сложность задачи как тако­вая, сколько боязнь неудачи могла бы сыграть роль отвлекающего и ме­шающего фактора, влиянию которого легче поддаются индивиды с высоки_: ми показателями тревожности по MAS. Саразон и Пейлола [I. G. Sara-son, Е. W. Palola, 1960] попытались найти подтверждение этому. Наибо­лее очевидное доказательство [В. Veiner, K.Schneider, 1971; К. Schneider, 1973] приводилось в гл. 4. Если степень трудности выпол­няемого задания и переживания успе­ха или неудачи разделяли таким об­разом, что после объективно трудных или легких заданий давали информа­цию или о сплошных успехах, или о сплошных неудачах, то оказывалось, что индивиды, опасающиеся неудачи, быстрее усваивали решение трудной задачи после сообщения об успехе, чем после сообщения о неудаче; кро­ме того, в первом случае они делали это быстрее, чем уверенные в успехе, а во втором, напротив, медленнее (см. рис. 4.7). Решающее значение имеет, таким образом, не действи­тельная сложность задания (в смысле иерархии привычек в теории науче­ния), а возникающее в данный момент состояние тревожности.