Разработка ключевых категорий для анализа содержания рассказов

Два условия: расслабляющее и «не­удача» — первоначально считались предельными в отношении побужде­ния мотива. Условие неудачи Мак-Клелланд, Кларк, Роби и Аткин-сон [D. С. McClelland, R. A. Clark, Т. В. Roby, J. W. Atkinson, 1949] сна­чала трактовали по аналогии с пище­вой депривацией как создающее де­фицит в удовлетворении мотива до­стижения и поэтому видели в нем условие наиболее сильного побужде­ния мотива. Позднее [D. С. McClel­land et al., 1953] от этой сомнитель­ной аналогии с мотивом голода приш­лось отказаться из-за ряда трудно­объяснимых случаев частоты встре­чаемости отдельных категорий содер­жания рассказов, написанных испыту­емыми в ситуациях расслабления и неудачи. Сравнение частоты встреча­емости этих категорий навело на мысль о существовании особых реак­ций на неудачу, которые нельзя было считать типичными для сильно стиму­лированного мотивационного состо­яния. По этой причине расслабляюще­му условию было противопоставлено условие, ориентирующее на достиже­ние, после чего исследователи заня­лись поиском таких категорий содер­жания рассказов, которые своей ча­стотой распределения достаточно оп­ределенно выражают экстремаль­ность этих двух условий побуждения.

При этом исходили из общего пред­ставления, что для мотивированных на достижение переживаний и пове­дения всегда характерно соотнесение с высоким стандартом качества. Это общее определение было конкретизо-вано в трех спецификациях, которые с большей частотой встречались в рассказах, написанных после ориен­тированной на успех деятельности, чем в рассказах, написанных в расслабляющей ситуации. Соответствен­но, рассказ только тогда классифици­ровался как «содержащий тему до­стижения» (показатель в баллах — + 1), когда в нем шла речь (а) об ориентации деятельности на некото­рый стандарт прилежания (например, о стремлении получить хорошую оцен­ку на экзаменах) или (b) о достиже­нии такого результата, который, по общему мнению, мог бы считаться «уникальным» (скажем, изобретение), или (с) о тематически связанных с достижением отдаленных целях (на­пример, профессиональных). Если ни один из этих показателей не присут­ствовал в анализируемом рассказе, а речь шла просто о выполнении какой-либо обычной работы, тематика рас­сказа рассматривалась как «неопре­деленная» (показатель в баллах — 0). Если же рассказ вообще не содержал никаких намеков на выполнение его персонажами работы, результаты ко­торой могли бы оцениваться как до­стижение, то он считался «не связан­ным» с темой достижения (показа­тель в баллах – -1).

Когда тема достижения присутство­вала в рассказах в явном виде, соз­датели методики определяли специ­фические категории содержания ори­ентированного на достижение поведе­ния, частота появления которых поз­воляет наиболее четко различить обе крайние формы условий побуждения мотива. На рис. 6.5 приведена выра­ботанная в итоге такой работы схема анализа содержания рассказов, при помощи которого выделялся направ­ленный на достижение поведенче­ский процесс. Этот процесс начинает­ся в индивиде с его потребности (п) достижения определенной цели и соп­ровождается ожиданием успеха (0+) или неудачи (0-). Инструментальная активность, направленная на дости­жение цели, может быть успешной (И+) или неудачной (И-); оказыва­емая извне поддержка (Пд) усилива­ет активность, а имеющиеся в окру­жении препятствия (Пр₀) или индиви­дуальные недостатки (Пр_И) могут ее блокировать. При этом после успеха или неудачи возникают соответствен­но позитивные (С+) или негативные (С-) эмоциональные состояния. Для каждой из перечисленных категорий содержания были получены доказа­тельства того, что она чаще встреча­ется в рассказах, написанных после выполнения заданий с инструкцией, ориентирующей на достижение, чем после расслабляющей инструкции.

Таким образом, ключевые катего­рии для обработки содержания были отобраны и определены настолько тщательно, что обеспечивалась высо­кая степень согласованности оценок различных экспертов [D. С. McClel­land et al., 1953; J. W. Atkinson, 1958, гл. 12 и приложение I]. Каждая из категорий, если она встречалась в рассказе, оценивалась в 1 балл. Сум­ма баллов, полученных по всем рас­сказам, написанным одним испыту­емым, рассматривалась как показа­тель его мотивации достижения. На табл. 6.4 приведены в порядке возра­стания определенные при помощи данных ключевых категорий содержа­ния средние показатели мотивации для конкретных условий побуждения. Как и предполагалось, методика ана­лиза содержания доказала свою при­годность для измерения индекса мо­тивации; показатели растут вместе с ростом силы побуждения. В дальней­ших исследованиях эти результаты подтвердились [Е. L. Lowell, 1950; J. С. Martire, 1956; R. N. Haber, R. Al-pert, 1958].

Таблица 6.4

Влияние различных условий побуждения на показатели мотивации достижения в написан­ных после выполнения задания рассказах ТАТ [D. С. McClelland et al., 1953, p. 184]

 

 

Разработанная Мак-Клелландом и его коллегами методика ТАТ для из­мерения мотивации представляет со­бой средство систематического полу­чения выборок мыслей испытуемого, воображаемых оперантных действий, которые дозированно индуцируются в соответствии с темой мотива и исчер­пывающим образом оцениваются с помощью ключевых категорий обра­ботки содержания как по качествен­ным показателям, так и по степени интенсивности мотивационного состо­яния. В сравнении с другими описан­ная методика имеет, как представля­ется, некоторые преимущества. Пе­ред респондентными опросниками, ес­ли учесть уже отмечавшуюся операн-тную природу деятельности вообра­жения, она обладает тем достоин­ством, что воображаемые пережива­ния и поступки могут оформляться в сочетании со сложными нюансами значений. Кроме того, цель использо­вания методики, представляемой как «тест на воображение», остается для испытуемого скрытой, что почти ис­ключает возможность проявлений тенденций к фальсификации, избега­ния социально нежелательных и предпочтения социально одобряемых ответов. По сравнению с наблюдени­ем за реальным поведением в анало­гичных жизненных ситуациях этот ме­тод значительно экономичнее. (Сколько усилий и времени пришлось бы затратить, чтобы пронаблюдать испытуемых в тех жизненных ситуаци­ях, которые столь легко разворачиваются в их рассказах!) Наконец, в то время как на реальные действия вли­яет множество немотивационных фак­торов и внешних обстоятельств, в деятельности воображения лично­стные ценностные диспозиции, ожида­ния и цели действий в буквальном смысле слова черпаются из ближай­шего источника.

 

 

Рис. 6.5. Схема дифференциации целенаправ­ленной последовательности действий в соот­ветствии с категориями содержания рассказов по ТАТ. П — потребность в достижении цели; О+ — ожидание успеха; О ----- ожидание неуда­чи; С+ — позитивное эмоциональное состо­яние; С ------ негативное эмоциональное состо­яние; И ------ неудачная инструментальная де­ятельность; И+ — успешная инструментальная деятельность; Пд — поддержка извне; Пр₀ — препятствие, возникающее в окружающей об­становке; Пр_И — недостатки индивида [D. С. McClelland, J. W. Atkinson, E. L. Lowell, 1953, p. 109]

 

Мак-Клелланд и его коллеги [D. С. McClelland et al., 1949] первыми указали на преимущества новой мето­дики. Их исследование, как они пишут,

 

«...построено на естественном допущении об управляемости воображаемого поведения теми же основными принципами, что и всякого друго­го. Например, в ряде экспериментов установле­но аналогичное возрастание инструментальной активности с ростом влечения, как и на обыч­ном двигательном уровне; в других эксперимен­тах, как при обусловливании по Павлову, за­фиксировано точно такое же возрастание анти­ципирующих целевых реакций (слюноотделе­ние). Если считать, что принципы, управляющие воображаемым поведением, ничем не отлича­ются от управляющих практическим действием и оба типа поведения анализируются по соот­ветствию одним и тем же категориям ответов, то используемый в данном случае метод ока­зывается более тонким и гибким средством обоснования и распространения этих принци­пов, чем обычный метод изучения практиче­ских действий. Так, весьма трудно получить практическую реакцию, которая соответствова­ла бы предвосхищению депривации, следующе­му за побуждением влечения на уровне вообра­жения. Можно даже пойти еще дальше и предположить, что, используя данный метод, Толмен мог бы изучать «когнитивные карты» более непосредственно, а не выводить их существование как значимых и детерминиру­ющих поведение промежуточных переменных из поведения крыс...» [р. 254].

 

Авторы также видят в полученных ими результатах определенное под­тверждение выводов о мотивах, к которым под влиянием толменовского доказательства существования про­цессов ожидания пришел еще Халл в начальный период своей деятельно­сти. О тех категориях содержания, частота которых возрастает с ростом побуждения мотива, Мак-Клелланд и его коллеги пишут:

 

«Большинство, если не все они, по-видимому, направлены в будущее — например, установ­ленные желания достижения, успешная инстру­ментальная деятельность, антиципирующие це­левые реакции и позитивные эмоции в конце рассказа. Вместе с тем категории не меняют­ся, что, казалось бы, больше относится к объективному описанию ситуации... без устрем­ления или момента предвосхищения. Это... оз­начает, что одна из основных характеристик мотивации, — по крайней мере, мотивации до­стижения — быть антиципирующей или опере­жающей. Может показаться, что в этом мы радикально отходим от обычного представле­ния о мотиве как о длительное время дефицит­ном стимуле; но, как ни странно, Халл [С. L. Hull, 1932], исходя из совершенно других данных, пришел почти к такому же заключе­нию, а именно, что частичные антиципирующие целевые реакции — это ключ к пониманию це­ленаправленных и мотивационных феноменов. Фактически можно доказать, что наблюдавши­еся в этом эксперименте антиципирующие це­левые реакции дают такое независимое под­тверждение точки зрения Халла, которое труд­но было бы получить, экспериментируя с жи­вотными» [ibid., p. 253].