КОГНИТИВНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

Признавая «избирательную активность ума», Джеймс (James, 1890) полагал, что самоощущение человека находится в его власти. «Действенная» сторона личности («Я воспринимаю­щее»), «которая в любой момент является сознательной» (James, 1892, р. 195), особо подчеркивалась в работах Роттера (Rotter, 1954) и Келли (Kelly 1955). Работы этих двух психо­логов способствовали переходу к когнитивным представле­ниям, столь характерным для психологии Я в настоящее вре­мя (Epstein, 1973; Cantor, 1990).

Роттер (Rotter, 1954) обратил внимание на то, что люди осуществляют выбор, определенным образом конструируя ситуации, задачи или проблемы. Келли (Kelly, 1955) пошел в своем анализе еще дальше. Он полагал, что каждый чело­век является наивным исследователем себя и социального мира, активно функционирующим в терминах личностных конструктов. Действительно, именно когнитивное Я прочно утвердилось в качестве капитана наших душ и хозяина нашей судьбы.

Совсем недавно были предложены различные модели для описания Я в терминах Я-схем, сценариев и прототипов (Markus, Wurff, 1987). Это свидетельствует о том, что акцент начинает сдвигаться в сторону понимания Я «скорее как процесса, нежели как сущности» (Gordon, 1968, р. 136), а именно так и понимал Я Джеймс. Однако внимание исследователей остается сфокусированным на «активных попыт­ках индивида понять мир, обеспечить контроль и достичь своих личных целей. Центральным моментом этого подхода является уважение к познавательной способности человека, позволяющей делать выбор или, иначе говоря, создавать свободу. Индивиды обретают контроль над стимулами, по крайней мере в том, чтобы по-своему объяснять значение событий и когнитивно преобразовывать ситуации» (Cantor, 1990, р. 736).

Маркус и Вурф (Markus, Wurff, 1987) предложили «рабо­чее понятие Я», обладающее одновременно стабильными и неустойчивыми характеристиками. Роджерс (Rogers, 1959) не формулировал своего понятия Я в когнитивных терми­нах. Он был склонен считать переживание существенным компонентом понятия Я и скорее пассивным процессом. Но Векслер (Wexler, 1974) достаточно убедительно показал, что ощущение порождается активной переработкой подходов поступающей информации.

Подводя итог, можно сказать: наибольший вклад кон­структивистского и когнитивного подходов в разработку проблематики Я заключается в том, что они позволили вы­светить многоликую природу «Я воспринимаемого» и «Я воспринимающего»: и то, и другое стало многоликим. Одна­ко эти множественные Я продолжали рассматриваться в рамках единого обобщенного понятия Я. Согласно термино­логии Джеймса (James, 1892), ядерное Я продолжает сопро­вождать не только множество социальных Я, но и непре­рывно изменяющийся поток сознания.

Однако в самых последних работах конструктивистов Я характеризуется главным образом как диалогическое. «Диалогическое Я имеет характеристики децентрализованного, полифонического рассказа, обладающего сложностью и многообразием Я-позиций» (Hermans, Kempen, van Loon, in press, p. 22). Херманс с соавт. считают Я диалогичным рас­сказчиком: «а) пространственно организованным и воплощенным и б) социальным, в котором другой существует не вне, а внутри структуры Я, проявляясь во множественно­сти диалогически взаимодействующих Я. Воплощенная при­рода Я контрастирует с концепциями развоплощенного, или "рационалистического", ума» (Hermans et al., p. 3).

По сути, понятие воплощенного Я, предполагающее другого как существующего не вне, а внутри структуры Я, кажется мне как раз тем, о чем идет речь в человекоцентрированном подходе. Тем не менее в теории, образующей основу данного подхода, Я продолжает рассматриваться как авто­номная сущность. Для того чтобы войти в мир другого, счита­ется достаточным использование принципа «если... то». Тера­певт занимает позицию только в рамках системы ценностей клиента. Предполагается, что другой не является существен­ной частью терапевта, точно так же, как и терапевт не является частью другого. Остается открытым вопрос, способны ли лю­ди, работающие в рамках человекоцентрированного подхода, преодолеть или ограничить эту неестественную дистанцию. Включенность человекоцентрированного подхода в культур­ный контекст, задаваемый ограниченным, сильно централизо­ванным Я, без всякого сомнения, делает включение другого в Я чрезвычайно трудным. Помимо рассмотренных выше то­чек зрения, следует прислушаться и к критикам ядерного Я.

ВЗГЛЯД