Основные тенденции развития африканских стран во второй половине XX в.

Окончание Второй мировой войны практически не изменило политическую карту Африки, но внесло значительные коррективы в развитие колониаль­ной экономики, ускорило процессы разрушения традиционных социальных структур африканских обществ. Значительно укрепила свои позиции аф­риканская буржуазия, прежде всего торгово-ростовщическая, заметно выросли ряды мелкой бур­жуазии и городского населения. Одновременно сузилась сфера влияния традиционных феодально-аристократичес­ких кругов. Резко увеличилась численность рабочего класса, но по-прежнему, абсолютное большинство производительного населения составляло крестьянство.

¹ «Черная Африка» — понятие условное, собирательное. Оно объединяет в себе уже укрепившиеся в научной литературе названия — Тропическая и Южная Африка. В за­падной научной литературе чаще используется термин «Африка южнее Сахары». Тер­ритория Тропической Африки простирается от 20° с.ш. до 20° ю.ш. От последнего гра­дуса до мыса Игольный — это Южная Африка. Тропическая Африка, в свою очередь, подразделяется на регионы — Западная Африка, Центральная Африка и Восточная Африка.

Общая длина береговой линии Африканского континента составляет 30 500 км. Длина континента по линии север — юг — 8000 км. В наиболее широкой части с запада на восток континент протянулся на 3100 км. Самой северной точкой Африки является мыс Эль-Абьяд (Тунис), а южной — мыс Игольный (ЮАР). К Африке, как части света, относится и множество островов. Самые удаленные в Атлантике — о-ва Вознесения и Св. Елены, в Индийском океане — о. Родригес.

Сокращение после войны сферы европейского колониального господства в результате освобождения ряда азиатских стран, при­вело к еще более интенсивной межимпериалистической борьбе за Африку. В годы войны для Англии, Франции, США, других ев­ропейских держав она являлась важнейшей сырьевой и продо­вольственной базой. Военная промышленность этих стран не могла бы удовлетворить своих потребностей в военное время без использования африканских природных ресурсов¹. Так, черная металлургия США в значительной степени зависела в этот пери­од от африканских марганцевых, хромитовых, танталовых и дру­гих руд. Ввоз сырья из Африки в США увеличился с 1940 по 1945 г. на 265 %. Основным поставщиком урана для атомных проектов Соединенных Штатов, из которого, кстати, была созда­на и первая атомная бомба, было Бельгийское Конго. Английская металлургия еще в большей степени зависела от импорта афри­канских руд, как и ее машиностроительная промышленность не могла бы функционировать без получения африканских промыш­ленных алмазов.

После 1945 г. в стремлении возродить экономику западных стран, с началом «холодной войны», следствием которой стала и гонка вооружений, спрос на минеральное, сельскохозяйственное, техническое сырье, на древесину, каучук и др. достиг еще боль­ших размеров. Усиленной эксплуатацией африканских колоний метрополии стремились восполнить не только потери, понесен­ные в ходе войны, но и восстановить свое былое экономическое могущество. После войны получила свое дальнейшее развитие форма «коллективного колониализма» в Африке. Так, Франция ввиду нехватки собственных капиталов разработала проект экс­плуатации своих колоний с помощью финансовых средств Анг­лии, Бельгии, Швеции и США по так называемому плану «Ев-рафрика».

После войны Франция стала составлять и собственные так на­зываемые «десятилетние планы» развития своих колоний, заменен­ные в 1949 г. «четырехлетними программами». Они основывались на разработанном в 1946—1947 гг. «Генеральном плане развития заморских территорий». Ею был утвержден и Фонд экономическо­го и социального развития заморских территорий. Бельгия в 1949 г. для своей колонии Конго также разработала «Десятилетний план экономического и социального развития». В 1948 г. в Англии со­здаются специальные Корпорация колониального развития и За­морская корпорация по продовольствию.

¹ Африка оставалась богатейшей кладовой полезных ископаемых и являлась их круп­ным поставщиком на мировой рынок. По запасам золота и.алмазов континент занимает первое место в мире. На его долю приходится около 2/3 запасов хрома, марганца, фосфо­ритов; от 1/4 до 1/3 руд меди, урана, бокситов; почти 1/3 — природного газа, 1/10 — запасов нефти. На Африку приходится 45% мировых запасов тантала. Континент про­изводит более 1 млн т кофе, около 1,5 млн т какао, 1,5 млн т хлопка.

Эти и другие нововведения носили односторонний характер и были полностью подчинены сугубо экономическим интересам стран метрополий, но никак не направлены на развитие хозяйств африканских обществ, на удовлетворение их внутренних потреб­ностей и нужд.

То же самое произошло и в осуществлении социальной полити­ки европейских держав в колониях. Различные группы африкан­ской буржуазии и интеллигенции рассматривались колониальны­ми властями не в качестве своих союзников, а в них видели прежде всего соперников и конкурентов. По отношению к ним применя­лись различные репрессивные меры. Подобная практика стала од­ной из причин обострения антиколониальной борьбы в 40—50-е гг., переросшей в 60-е гг. в освободительную революцию.

Колониальная администрация до конца 50-х гг. действовала только в интересах буржуазных кругов своих метрополий. Были со­хранены прежние формы эксплуатации: искусственно заниженная оплата труда наемных работников, принудительное обложение на­селения непосильными налогами. Тенденция увеличения сбора пря­мых налогов, обозначившаяся в годы войны¹, в послевоенное вре­мя получила свое дальнейшее развитие, поставив африканское население в невыносимые жизненные условия.

Непосильный экономический и социальный гнет, крушение надежд на политическое самоопределение обещанное западными державами в принятой ими в 1941 г. Атлантической хартии, привело аф­риканские народы в движение. Заявление У. Черчилля — «я не для того стал первым министром Его Величества, чтобы возглавить лик­видацию Британской империи» — отразило подлинное отношение английских правящих кругов к будущему колониальных народов. Это заявление фактически не было дезавуировано и лейбористским правительством К.Эттли, пришедшего к власти в Англии в 1945 г. С имперских позиций выступили в 1944 г. и губернаторы француз­ских колоний в Африке. Ими было подчеркнуто, что «цели циви­лизаторской миссии Франции в колониях исключают всякую идею автономии, всякую возможность эволюции вне французского им­перского блока. Возможность самоуправления в колониях даже в отдаленном будущем должна быть отвергнута». По признанию де Голля, бывшего с 1944 по январь 1946 г. главой Временного прави­тельства Франции, две трети войск «Сражающейся Франции» со­ставляли африканцы. Но и он не согласился с требованиями своих ветеранов предоставить их народам независимость, как не согласи; лось с этим и пришедшее ему на смену новое демократическое пра­вительство. Поэтому прозвучавший с трибуны Пятого панафрикан­ского конгресса призыв к достижению свободы и независимости собственными силами нашел широкий отклик в среде африканс­ких народов.

¹ Так, во Французской Западной Африке прямые налоги с населения возросли с 64 млн франков в 1938 г. до 167 млн в 1944 г. Во Французской Экваториальной Африке (за те же годы) — с 42 до 198 млн фр. В Британской Восточной Африке — с 22 млн ф. ст. в 1939 г. до 45 млн ф. ст. в 1945 г.

Борьба африканцев против колонизаторов принимала различ­ные формы — стихийные и организованные, мирные и вооружен­ные. Выступления по своим масштабам носили как локальный, так и массовый характер. Формы, методы и средства борьбы на пря­мую были связаны с уровнем и спецификой общественного и соци­ального развития народов Африки, этническими и национальны­ми особенностями, устойчивостью традиционных общественных институтов, социальным составом участников и, наконец, характе­ром сложившейся системы колониального управления.

Общим сдерживающим воздействием на развитие националь­но-освободительного движения в Черной Африке в послевоенное время, по сравнению" с Азией, где это движение приобрело бур­ный и наступательный характер, была общая отсталость региона.

Она была усугублена разрушительными последствиями мно­говековой европейской работорговли, белее жестким, чем в ази­атском регионе, колониализмом, прямой включенностью Тропи­ческой и Южной Африки в мировую капиталистическую систему экономики. Поэтому освободительная борьба здесь приняла за­тяжной, поэтапный характер.

Можно выделить три этапа освободительной борьбы в Черной Африке. С 40-х до конца 50-х гг. — этап сравнительно «мирного» давления африканских народов на колонизаторов с использовани­ем таких средств борьбы, как забастовки, бойкот иностранных това­ров, митинги и демонстрации, отправление петиций колониальным властям и др. Однако там, где колонизаторы пытались подавить вы­ступления африканцев силой, им отвечали вооруженным сопротив­лением. Так было в Уганде в 1945 и 1949 гг., на Мадагаскаре в 1947— 1948 гг., в Кот-д'Ивуаре в 1949 г., в Кении в 1952-1956 гг., в Камеруне в 1955 г. и в ряде других мест.

С конца 50-х до середины 60-х гг. — это этап стремительного развития антиколониальных выступлений, завершившихся достижением подавляющим большинством африканских стран неза­висимости. На этом этапе использовались по-прежнему преимуще­ственно мирные средства борьбы. И, наконец, третий этап — с сере­дины 60-х до конца 80-х гг. Он уже связан с вооруженной борьбой африканских народов в португальских колониях и против расист­ских режимов юга Африки — в Зимбабве и Намибии, а также с борь­бой «Умконто ве сизве» в ЮАР.

Во время войны и в послевоенные годы в большинстве колоний Черной Африки стали создаваться антиколониальные политичес­кие партии и организации, складываться профсоюзные центры. Ру­ководство ими, как правило, осуществлялось пробуржуазными и мелкобуржуазными представителями африканского населения, а также интеллигенцией. Но если раньше, в межвоенный период, они занимали умеренные позиции в отношении колониальных вла­стей, то уже после войны их требования и формулируемые ими про­граммы все более приобретали радикальный характер. Партии и организации создавались на различных основах: на общенациональ­ном уровне, строились по территориальному и региональному прин-~ципу, были и такие, которые выступали одновременно с антиколо­ниальных и антикапиталистических позиций (коммунистические). Создавались различного рода организации партикуляристского толка, как правило, на племенной основе, а также культурно-про­светительские ассоциации. Общими, что их всех объединяло, были антиколониалистские настроения.

Крупными и сплоченными общенациональными партиями в те годы, тесно связанными с практической антиколониальной деятель­ностью, стали: Национальный совет Нигерии и Камеруна, создан­ный в августе 1944 г.; Народная партия конвента Золотого Берега (Гана), Союз африканцев Кении и Африканский национальный конгресс Ньясаленда, возникшие в том же 1944 г.; в 1946 г. было сформировано Демократическое движение за малагасийское воз­рождение; в 1947 г. возникла Лига молодых сомалийцев; в 1948 г. — Союз народов Камеруна и Конгресс Северной Родезии и др.

Самой крупной из возникших в то время политических движе­ний стало Демократическое объединение Африки (ДОА), создан­ное в октябре 1946 г. и действовавшее в «общих интересах населе­ния Французской Черной Африки и Французского Сомали». ДОА имело свои секции в восьми колониальных владениях ФЗА и в че­тырех, входивших в ФЭА, а также во Французском Сомали, во Французском Камеруне и Французском Того. В принятой в 1948 г. программе Объединения указывалось, что ДОА выступает за по­литическое, экономическое и социальное освобождение народов французских колоний, стремится к объединению всех сил вне зависимости от их идеологической и религиозной ориентации, к ук­реплению союза со всеми прогрессивными силами мира, солидари­зуется с мировым рабочим движением.

В бельгийских и португальских колониях, где всякая полити­ческая деятельность коренного населения была строго запрещена, роль партий и движений выполняли созданные культурно-просвети­тельские организации. В Анголе, например, возникло общество «Идем открывать Анголу» (1948 г.), а в Бельгийском Конго, в том же году, была создана культурная ассоциация народа конго — АБАКО и т.д. Несмотря на огромные сложности, чинимые колониальной адми­нистрацией, с одной стороны, и общую социальную неразвитость африканских обществ — с другой, в ряде колоний, а затем уже и освободившихся стран, возникли и коммунистические организации: в 1957 г. в Сенегале, в 1959 г. — в Реюньоне, в 1961 г. — в Лесото, в 1963 г. — в Нигерии.

Новое, что отразилось в деятельности партий и движений по сравнению с довоенным периодом, это их более тесная связь с массами, всемерная поддержка выступлениям рабочих и кресть­янских масс. Руководство антиколониальных организаций про­водило митинги протеста, кампании гражданского неповинове­ния, призывало к бойкоту иностранных товаров и другим формам сопротивления.

Набирало силу и рабочее движение во главе с профсоюзами. Оно сыграло важнейшую роль в освободительном движении. Основной формой борьбы африканских рабочих были забастовки. В 1942 г. был образован Конгресс профсоюзов Нигерии, который в 1945 г. провел первую в истории страны всеобщую забастовку, парализовав на время всю производственную деятельность в колонии. В 1949 г. в Нигерии вновь проводится массовая забастовка, которая вызва­ла отклики далеко за ее пределами. Профсоюзное движение в Га­не берет свое начало в 1945 г. В Северной Родезии первые проф­союзы африканских рабочих возникли в 1948 г. После 1945 г. в колониях ФЗА и ФЭА также повсеместно стали создаваться ра­бочие организации. В 1947 г. в Дакаре (Сенегал) был проведен Первый всеафриканский конгресс профсоюзов, на котором были представлены делегаты от 19 колоний Черной Африки. В конце 40-х — начале 50-х гг. профсоюзное движение получило свое раз­витие и в других колониях Тропической и Южной Африки: в Ке­нии, на Мадагаскаре, Южной Родезии, Ньясаленде, в Бельгийс­ком Конго и португальских колониях. Отстаивая права рабочих, выступая против эксплуататорской сущности иностранного капи­тала, профсоюзное движение обретало антиколониальный харак­тер. Массовые репрессии, которые обрушивали колониальные власти на рабочее движение, придали его дальнейшим действиям и политическую направленность.

Политические новых условиях послевоенного мира метрополии маневры метро- наряду с методами подавления, от которых они полий никогда не отказывались, стали прибегать и к по­литическому маневрированию с целью сохранить контроль над своими владениями в Черной Африке. Последнее обстоятельство было мотивировано рядом факторов. Под напо­ром освободительного движения распалась колониальная систе­ма в Азии. Возросли роль и влияние СССР в международных де­лах, который всегда выступал с принципиальных позиций в отстаивании прав колониальных народов на их освобождение. Стали явным соперником европейским державам и Соединенные Штаты, вставшие на путь активного проникновения в экономику колоний. И наконец, ООН, среди учредителей которой были и три африканских государства — Эфиопия, Либерия и Южно-Афри­канский Союз, установила контроль, предписанный ей уставом, за положением в колониях. Согласно его статье 73, отныне метро­полии обязаны были информировать международную организацию о своих действиях по их развитию. ООН требовала прозрачности колониальной политики европейских держав в так называемых «не самоуправляемых территориях». Правда, сроки предоставления им независимости ООН не оговаривала. Метрополии, воспользовав­шись этим, дали четко понять народам колоний, что самоопреде­ление на них не распространяется.

В июне 1945 г. возникла и острая дискуссия в ООН по вопросу о будущем бывших подмандатных, теперь ставших подопечными¹, территорий. Представители Англии, Франции и Бельгии настаи­вали на исключении любого определения сроков предоставления им независимости. В конечном итоге была принята статья 76 Уста­ва ООН, в которой говорилось о предоставлении подопечным тер­риториям в будущем «автономии или независимости».

Метрополии предпринимали все попытки, чтобы сохранить свое политическое и экономическое влияние в колониях, обеспечить себе «постоянное присутствие» (Великобритания) в Черной Африке или хотя бы «длительное постоянное присутствие», на что рассчитыва­ла Франция.

¹ Подопечными территориями Великобритании являлись Танганьика, Британский Камерун, Британское Того. У Франции были Французский Камерун и Французское Того. У Бельгии — Руанда и Урунди (Бурунди). Южно-Африканский Союз распола­гал Юго-Западной Африкой (Намибия). В 1950 г. и Италия получила для себя подо­печную территорию — Итальянское Сомали.

Франция в принятой ею в 1946 г. конституции, закрепила поло­жение о так называемом Французском союзе. Менялась админист­ративная схема управления колониями, на их территориях расши­рялись избирательные права населения. Отныне Реюньон становился заморским департаментом Франции. Того и Камерун объявлялись ассоциированными с ней территориями. Остальные колонии в Черной Африке получили статус заморских территорий Франции.

В 1947 г. в ФЗА и ФЭА были образованы большие советы — консультативные органы при генерал-губернаторах, а также пра­вительственные советы, избираемые территориальными ассамбле­ями. После очередного реформирования системы управления ко­лониями в 1956—1957 гг. каждая из 12 так называемых заморских территорий, входивших в федерации ФЗА и ФЭА, приобрела са­мостоятельный статус со своим местным правительством и террито­риальной ассамблеей, высшая же власть на отдельно взятой терри­тории концентрировалась в руках верховного комиссара, назначавшегося французским правительством. Ассамблеи в колони­ях, по французской конституции, являлись органами представитель­ными, но они наделялись только совещательными функциями. Не­справедливой по отношению к африканцам была и избирательная система. Хотя ассимилированный африканец и мог попасть депута­том во французский парламент, но дело это было не из легких. Депу­тат-африканец должен был представлять 800 тыс. своих сограждан, в то время как депутат-европеец — 80 тыс. Так, из 618 депутатов фран­цузского парламента до 1958 г. Черную Африку представлял 21 де­путат-африканец. Однако с приходом де Голля к власти в 1958 г. и принятием новой конституции африканцы отныне лишались права избирать своих представителей во французский парламент. По но­вой конституции вносились некоторые формальные изменения во взаимоотношения между метрополией и ее колониями. Каждая из колоний в Африке получала статус республики, а Французский союз был переименован во Франко-африканское сообщество. Однако об­разование республик и Франко-африканского сообщества не могло замаскировать сохранявшуюся экономическую и политическую за­висимость колоний от метрополии и сбить накатывавшуюся волну освободительного движения.

Расчитывая на свое «постоянное присутствие» в Африке, Анг­лия еще в период Второй мировой войны разработала план по объе­динению всех своих колоний в Черной Африке в три огромные фе­дерации: Восточно-африканскую, Центрально-африканскую и Южно-африканскую, центрами которых должны были стать Кения. Южная Родезия (Зимбабве) и Южно-Африканский Союз. Данные планы предусматривали достижение конкретной цели — добиться более эффективной эксплуатации природных и людских ресурсов, связать воедино промышленно развитые районы колоний с сырье­выми районами и районами традиционно являвшимися резервуа­рами рабочей силы. Один из этих планов был осуществлен. Так, в 1953 г. Англия объединила, вопреки воле коренного населения, свои владения в Центральной Африке: Северную Родезию (Зам­бия), Южную Родезию (Зимбабве) и Ньясаленд (Малави) в так называемую Федерацию Родезии и Ньясаленда. Она просущество­вала до 1963 г.

В верховном управлении британскими владениями в Черной Аф­рике существенных изменений в послевоенное время не произошло. По-прежнему реальная власть оставалась в руках губернатора ко­лонии и его администрации. Однако африканцам в некоторых ко­лониях все же было дано разрешение создавать свои исполнитель­ные и законодательные органы, но только с совещательными правами, и деятельность которых находилась под жестким конт­ролем колониальной администрации. Более того, избирательное право для африканцев обусловливалось различными ограничени­ями: имущественным цензом, образовательным, вводились и дру­гие цензы в зависимости от уровня развития колонии. Таким об­разом, повсеместным явлением было то, что только одна десятая часть населения могла участвовать в выборах. Единственной при­вилегией депутатов-африканцев в советах было право критиковать действия колониальной администрации. Создаваемая Англией ви­димость введения конституционных порядков в колониях (только за период правления правительства Эттли было осуществлено 36 так называемых конституционных реформ) и их реальная неэффектив­ность не могли не вызывать разочарования у африканской интел­лигенции и населения и не способствовать росту их политического самосознания.

Деятельность колониальной администрации в Бельгийском Кон­го, а также в подопечных метрополии территориях Руанде и Урун-ди осуществлялась под лозунгом: «Работа, а не избирательное пра­во». Делалось все возможное, чтобы предотвратить образование здесь африканских партий и организаций политического характе­ра. Контакты колониальной администрации с африканским насе­лением осуществлялись через посредство местной племенной иерархии, находившейся в услужении у колониальной власти. Си­стема образования в бельгийских колониях находилась полностью в руках христианских миссий. Путь к получению африканцем выс­шего образования, что было исключительно редким явлением, ле­жал через церковную семинарию.

Известно, что и после войны в Португалии и Испании сохра­нились фашистские режимы. Политика, проводимая ими внутри метрополий, автоматически переносилась и в колониальные вла­дения в Африке, причем в наиболее крайних формах ее проявле­ния. В руках генерал-губернаторов колоний была сосредоточена неограниченная власть, широко использовались принципы воен­но-бюрократического централизма. В отношении так называемого «нецивилизационного» населения, которое в португальских коло­ниях исчислялось 99,3%, применялись методы внеэкономического принуждения.

В 1955 г. Португалия и Испания становятся членами ООН. Что­бы выйти из под контроля органов ООН за положение дел в коло­ниях этих стран, Португалия и Испания вносят в свои конститу­ции поправки, первая в 1956 г., а вторая — в 1958 г. Согласно этим поправкам, колониальные владения Португалии и Испании полу­чали статус провинций. В 1961 г. Португалия совершает очередной политический маневр. Она отменяет принятый ею в 1954 г. закон «о туземцах» и автоматически объявляет их гражданами Португа­лии. Одновременно принимается и соответствующий закон о зап­рещении использования принудительного труда. Однако в реаль­ном положении коренного населения принятие этих законов мало что изменило. Оно, как прежде, продолжало нещадно эксплуати­роваться, было лишено каких бы то ни было политических прав.

Конец 50-х гг. стал тем рубежом, за которым пос­ледовало свержение колониальных режимов, а 1960 г. вошел в историю как «год Африки». Это стало возможным в силу мощных антиколониаль­ных выступлений в самой Африке, при сложив­шихся благоприятных условиях на тот период на мировой арене — в обстановке побед освободительных революций в Азии, ослабле­ния европейского империализма при одновременном упрочении по­зиций на международной арене естественного союзника колониаль­ных народов социалистических стран во главе с СССР.

Первой страной, пробившей брешь в колониаль­ной системе в Тропической Африке, стал Золо­той Берег. Колониальная администрация коло­нии с преданными ей вооруженными силами не в силах была подавить народные выступления, проходившие под ло­зунгами предоставления независимости. По требованию народных масс из тюрьмы был выпущен лидер освободительной борьбы в За­падной Африке Кваме Нкрума. Англия была вынуждена согласиться с предоставлением стране независимости, и 6 марта 1957 г. Золо­той Берег провозгласил себя государством Гана. Кваме Нкрума был избран ее первым президентом.

Предоставив независимость Гане, Великобритания была вынуж­дена осознать тот факт, что сдержать развал своей колониальной им­перии в Черной Африке она уже не в силах. Верная своему принци­пу «разделяй и властвуй», Великобритания стремилась внести раскол в единство антиколониальных сил и таким образом отсрочить сроки предоставления независимости. В Нигерии, например, англичане стали оказывать поддержку реакционно-феодальным элементам се­вера. В Уганде поддержали сепаратистские устремления Буганды и других феодальных «королевств». В Кении открыто выступили на стороне Африканского демократического союза (КАДУ), партии, добивавшейся расчленения страны на части со своими собственны­ми правительствами. В Южной и Северной Родезии Англия всеце­ло встала на сторону белых поселенцев, передав в их собственность свои промышленные предприятия и плантации. Одновременно она стала спешно готовить из числа африканцев кадры чиновников, военных и политиков в надежде, что в будущем они станут провод­никами английских интересов.

1 октября 1960 г. самая большая по населению колония в Афри­ке, Нигерия, становится независимым государством. В апреле 1961 г., обретает независимость Сьерра-Леоне. В Восточной Афри­ке первой из английских колоний, ставшей независимой, была по­допечная территория Танганьика, которая после освобождения в 1962 г. Занзибара, образовала унитарное государство — Объединен­ную Республику Танзания. Ее возглавил видный деятель освобо­дительного движения в Африке Джулиус Ньерерё. В октябре 1962 г. независимой становится Уганда, а в декабре 1963 г. — Кения. Под нажимом выступлений народных масс английское правительство вынуждено было согласиться на ликвидацию Федерации Родезии и Ньясаленда. В 1964 г. Ньясаленд и Северная Родезия объявляют о своем суверенитете. На политической карте Африки появляются еще два новых независимых государства — Малави и Замбия.

Свою независимость французские колонии субре­гиона завоевали путем ненасильственных действий. Международный вес и политические позиции Франции к концу 50-х гг. значительно ослабли. Она потерпела поражение во Вьетнаме, бесперспектив­ной оказалась и война в Алжире. Но, как и Англия, Франция, пу­тем различных политических ухищрений, стремилась отсрочить уход из колоний, а если не удастся, то сохранить там свое влияние.

В 1958 г. во Франции вступила в действие новая конституция, предусматривавшая некоторые формальные изменения во взаимо­отношениях между метрополией и колониями. Проект конститу­ции подлежал утверждению на референдуме, но не только во Фран­ции, но и в ее колониях. В проекте конституции было положение, согласно которому любой из заморских территорий Франции пре­доставлялось право на выход из Франко-африканского сообщества в случае, если большинство голосующих на референдуме скажет новой конституции «нет».

Первым решился на этот шаг народ Гвинеи. Он проголосовал против новой конституции Франции и обрел независимость. 2 ок­тября 1958 г. сформированное гвинейское правительство во главе с Ахмедом Секу Туре заявило о выходе из Франко-африканского со­общества и объявило Гвинею суверенным государством. Франция применила против Гвинеи экономические санкции, стремясь пока­зать, что разрыв с метрополией повлечет за собой экономическую катастрофу. Однако на первом этапе экономические трудности были преодолены благодаря финансовой помощи, оказанной мо­лодой республике со стороны правительств СССР и Ганы.

Образование независимой Гвинейской Республики явилось вто­рым ощутимым ударом по колониализму в Черной Африке. После 1958 г. во всех французских колониях в регионе усилилось движе­ние за независимость, и к концу 1960 г. 12 колоний Франции и две подопечные территории стали суверенными государствами. Фран­цузская колониальная империя исчезла с политической карты мира. 1960 год, когда в общей сложности 17 африканских государств об­рели свободу, вошел в историю континента как «год Африки».

Во второй половине 50-х гг. национально-освобо­дительное движение в бельгийских колониях — Конго и подопечных территориях Руанда Урун-ди охватило всё население. Об этом говорит тот факт, что к 1960 г. в Бельгийском Конго действо­вало 113 различных политических организаций. Наиболее круп­ными и влиятельными среди них были: Конголезское националь­ное движение, возглавляемое Патрисом Лумумбой, Африканская партия солидарности под руководством Антуана Гизенги и др. В прошлом бельгийские власти решительно противодействовали созданию политических организаций в среде местного населения, но теперь, не в силах противостоять нарастающему освободитель­ному движению, напротив стремились поощрять создание мел­ких политических партий в надежде привлечь на свою сторону их руководителей.

Другим испытанным методом борьбы с борцами за независи­мость были репрессии. В начале 1959 г. в ряде городов полиция при­менила оружие. Расстрелы мирных демонстраций всколыхнули всю страну. Бельгийским властям ничего не оставалось кроме как дать согласие о предоставлении Конго независимости. Это произошло 30 июня 1960 г. Во время проведения выборов в местные предста­вительные органы победу одержала партия Конголезское нацио­нальное движение. Ее лидер Патрис Лумумба, сформировал и воз­главил первое в истории страны национальное правительство.

Завоевание независимости народами Конго способствовало ро­сту освободительного движения на подопечной территории под бельгийским управлением — Руанда-Урунди. Политическая жизнь развертывалась здесь под знаком борьбы не только против колони­заторов, но и межплеменной розни двух основных народов, населя­ющих эти территории, - бахуту и батутси. Последние, особенно в -Руанде, представляли господствующую прослойку, на которую в течение многих лет опирались бельгийские власти. В Руанде наибо­лее влиятельной была партия Пармехуту, пользовавшаяся поддерж­кой народа бахуту, в Урунди — партия Юпрона, возглавляемая пред­ставителями батутси. Эти партии, каждая на своей территории, одержали победу на прошедцпгх выборах в представительные орга­ны власти. Они сформировали правительства и обратились в ООН с запросом об образовании на подопечной территории двух самостоя­тельных государств. Генеральная ассамблея ООН 1 июня 1962 г. при­няла решение, удовлетворяющее эти требования. На Африканском континенте появились республика Руанда и королевство Бурунди. Бельгия лишалась своих последних колоний в Африке.

В колониях Португалии: Анголе, Мозамбике, Гви­нее-Бисау, Сан-Томе и Принсипи, а также на Ост­ровах Зеленого Мыса — царили наиболее жесто­кие формы расового угнетения, использовались методы силового давления на африканское насе­ление. В условиях жестоких преследований освободительным си­лам в колониях было исключительно трудно организовать борьбу. Именно поэтому до конца 50-х гг. португальские колонии называ­ли «зоной молчания». Однако постепенно революционное движе­ние стало нарастать и здесь.

В 1961 г. началось восстание в Анголе, которое положило нача­ло широкомасштабному партизанскому движению. Вооруженную борьбу ангольцев возглавило, созданное в декабре 1956 г., Народ­ное движение за освобождение Анголы (МПЛА) под руководством Агостиньо Нето. В январе 1963 г. началась вооруженная борьба в Гвинее-Бисау. Выступление народных масс возглавила Африкан­ская партия независимости Гвинеи-Бисау и Островов Кабо-Верде (ПАИГК) под председательством Амилкара Кабрала. В сентябре 1962 г. создается Фронт освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО), который ровно через два года призвал население страны к всеоб­щей вооруженной борьбе. Руководителями ФРЕЛИМО на этапах освободительной борьбы были Эдуарду Мондлане, а после его ги­бели в 1969 г. Самора Машел.

Борьба народов португальских колоний приняла ожесточенный характер и продолжалась более десяти лет. Колониальные власти ис­пользовали исключительно вооруженные средства подавления. Пер­вой страной, сломившей сопротивление колонизаторов, стала Гви­нея-Бисау, провозгласившая себя в сентябре 1973 г. республикой.

В ходе Апрельской революции в Португалии был свергнут фа­шистский режим. Открылись благоприятные перспективы для завое­вания независимости Анголой и Мозамбиком. Новое португальское правительство село за стол переговоров с представителями освобо­дительных движений и подписало соглашения о предоставлении не­зависимости своим бывшим колониям. 25 июня 1975 г. был спущен португальский флаг в Мозамбике. В Анголе ситуация оказалась слож­нее. После подписания соглашения с Португалией в январе 1975 г. о передаче власти национальным силам в стране вспыхнула граждан­ская война. Она усугублялась и интервенцией со стороны расистской Южно-Африканской Республики, которая встала на сторону расколь­нических группировок — Национального фронта освобождения Ан­голы (ФНЛА) и Национального союза за полную независимость Ан­голы (УНИТА). Для МПЛА сложилась исключительно опасная обстановка. В этих условиях руководство движения, представляв­шего ведущую политическую силу страны, обратилось за помощью к СССР и Кубе, которые, как и международное сообщество в лице ООН, оказали поддержку МПЛА. 11 ноября 1975 г, была, наконец, провозглашена независимость Анголы, сформировано правитель­ство, которое возглавил лидер МПЛА Агостиньо Него.

Утвердившееся у власти в Южной Родезии белое меньшинство упорно не желало идти на политические уступки требованиям боль­шинства африканского населения. В ноябре 1965 г. правительство белых расистов во гла­ве с Яном Смитом лишает Южную Родезию статуса английского доминиона и в односто­роннем порядке провозглашает «независимость» Родезии. В стра­не устанавливается система апартхейда. Африканцы встали на путь вооруженной борьбы за свержение режима, за достижение подлин­ной независимости и за формирование органов власти на многора­совой основе.

В 1967 г. Союз африканского народа Зимбабве (ЗАПУ), во гла­ве с Джошуа Нкомо, и Африканский национальный союз Зимбаб­ве (ЗАНУ), во главе с Робертом Мугабе, принимают декларацию о совместной борьбе за освобождение. А в 1976 г. ЗАНУ и ЗАПУ объявляют о своем объединении и создании Патриотического фрон­та Зимбабве (ПФЗ).

«Белое» правительство Яна Смита терпело поражение за пора­жением. Его положение усугублялось и введением ООН экономи­ческих санкций против Южной Родезии. В конечном итоге оно было вынуждено согласиться с противоборствующей стороной сесть за стол переговоров. В конце 1979 г. в Лондоне, при посредничестве английского правительства, состоялась конституционная конферен­ция, завершившаяся подписанием между противоборствующими сторонами Ланкастерского мирного соглашения.

В феврале 1980 г. прошли парламентские выборы, на которых национально-освободительные силы Зимбабве одержали внуши­тельную победу, получив большинство мест в высшем органе стра­ны (77 из 100). 20 мандатов, согласно Ланкастерским соглашени­ям, было зарезервировано за белой общиной в лице партии Родезийский фронт во главе с Яном Смитом. В ночь с 17 на 18 апре­ля 1980 г. последняя бывшая британская колония в Африке прекра­тила свое существование. Было объявлено об образовании Респуб­лики Зимбабве. Премьер-министром независимого и многорасового государства стал Роберт Мугабе.

Намибия (до 1968 г. Юго-Западная Африка) с 1915 г. находи­лась под управлением Южно-Африканского Союза (с 1961 г. — Южно-Африканской Республики): В 1949 г. ЮАС, вопреки реше­ниям ООН, аннексировал Намибию и превратил ее в одну из своих провинций. В 1960 г. на оказавшейся в зависимости от расистского режима территории, сформировалось движение Народная органи­зация Юго-Западной Африки (СВАПО), которую возглавил Сэм Нуйома. Убедившись в тщетности попыток добиться независимос­ти мирным путем, СВАПО призвал миллионный народ к воору­женному выступлению. Оно началось в 1966 г. и продолжалось до поражения южно-африканской администрации и ее сил в 1989 г. Борьба, которую вел намибийский народ под руководством СВАПО, признанного ООН «единственным подлинным представителем на­рода страны», была трудной и кровопролитной. ЮАР открыто иг­норировала все принимаемые резолюции ООН по Намибии. Их было несколько. В 1966 г. Генеральная ассамблея ООН отменила мандат ЮАР на управление страной, подтвердив тем самым неотъемлемое право народа Намибии на самоопределение. В 1976 г. Совет безопасности ООН принимает очередную резолюцию о пре­кращении бантустанизации, выводе южно-африканских войск и администрации, освобождении политзаключенных и передачи вла­сти народу путем проведения всеобщих выборов. В1978 г. СБ ООН принимает резолюцию за № 435, так называемый»план ООН о по­этапной деколонизации Намибии. Все усилия ООН были тщетны. Во всяком случае до тех пор.пока значительная часть территории Намибии к концу 1980-х гг. не оказалась под контролем СВАПО. В этих условиях ЮАР была вынуждена с большим опозданием при­знать резолюцию ООН № 435 и согласиться о вступлении ее в силу с 1 апреля 1989 г. В ноябре 1989 г. в Намибии состоялись всеобщие парламентские выборы, на которых убедительную победу одержа­ли представители СВАПО. 21 марта 1990 г. стал днем официально­го провозглашения независимости Намибии. Лидер СВАПО Сэм Нуйома был избран ее первым президентом.

Политическая независимость стала важной побе­дой африканских народов. Отныне они могли сами определять будущее своего развития. Одна­ко они получили тяжелое наследие: экономичес­кую отсталость, связанность с рынком западных держав или бывших стран метрополий; деформи­рованный характер социальных структур; нечеткость, размытость политических границ¹, связанные с этим, сложные межнациональ­ные отношения. Трудности социально-экономического развития усугублялись и природно-климатическими катаклизмами².

Искусственный раздел территории с этнически разнородным на­селением, совершенный в колониальную эпоху, и создание много­национальных колоний породили две проблемы: отношения меж­ду различными народами в пределах одной вновь образованной страны и отношения между самими этими странами. В Черной Африке не оказалось ни одной колонии с более или менее этничес­ки, лингвистически и конфессионально однородным населением. В итоге, например, народ мандинго оказался разделенным между Сенегалом. Мали, Гамбией, Португальской Гвинеей, Французской Гвинеей. Сьерра-Леоне, Кот-д'Ивуаром, Буркина-Фасо и Маври­танией. Аналогичное положение мы наблюдаем и в Восточной Аф­рике. Нилотские народы были разобщены границами четырех ко­лоний: Судана, Уганды, Кении и Бельгийского Конго. Пример сомалийцев тоже показателен: они оказались в Британском, Фран­цузском, Итальянском Сомали, а также представлены крупными объединениями на территориях Эфиопии и Кении. Искусствен­ность государственных границ уже в первые годы независимого раз­вития вызвала напряженность в отношениях между Сомали и Ке­нией, Ганой и Того, Камеруном и Нигерией. Весьма острым был сомалийеко-эфиопский конфликт, который в феврале 1964 г. вы­лился в вооруженное столкновение между двумя странами.

¹В результате колониального раздела Черной Африки формально создаваемые гра­ницы колоний не имели ничего общего с естественными, историческими границами обитания африканского населения. Почти половина границ (44%) проведена по мери­дианам и параллелям, где 30% — по прямым и дугообразным линиям без учета этничес­кого фактора, создав тем самым условия для возникновения межэтнических конфлик­тов и войн.

² Африка стоит на пороге экологической катастрофы. Из-за экстенсивной вырубки лесов растет опустынивание огромных пространств — до 20 млн га в год, увеличивая непригодные для земледелия площади.

Ко времени достижения независимости фиксируется огромное отставание от западных стран по размерам валового национально­го продукта в целом и на душу населения в частности. Отмечается неразвитая структура экономики, отличавшаяся монокультурным хозяйством, господством ручного труда, острой нехваткой капита­лов, средств производства. Доля Черной Африки в мировом капи­талистическом производстве в 1962 г. составляла 1%. Выпуск про­мышленной продукции на душу населения в странах Черной Африки составлял 20 долларов, а сельскохозяйственной — 60 дол­ларов, в то время как в развитых странах они составляли 480 и 120 долларов соответственно. Национальный доход на душу насе­ления, в перерасчете на европейский колебался в пределах от 50 (Бур­кина-Фасо, Эфиопия) до 150 долларов (Гана, Сенегал, Замбия, Ма­лави, Южная Родезия). В целом национальный доход на душу населения большинства африканских стран в 1960 г. составлял ме­нее 1/12 дохода промышленно развитых капиталистических стран.

От эпохи колониальной зависимости независимым африканс­ким государствам достался монокультурный характер экономики. Колония специализировалась на производстве одной-двух экспорт­ных культур, на добыче одного-двух видов минерального сырья. Гана производила в основном какао (в 1957 г. доля какао-бобов в экспор­те Ганы составляла 56%), Дагомея (Бенин) — пальмовое масло, Се­негал, Нигер, Гамбия — арахис, Уганда — хлопок и кофе, Занзи­бар — гвоздику, Французская Экваториальная Африка производила и экспортировала в основном хлопок и древесину; Сьерра-Леоне — железную руду, Бельгийское Конго — медь. Обрабатывающая про­мышленность в колониях Черной Африки практически отсутство­вала. Сырье вывозилось колонизаторами с выгодой для себя, а «воз­вращали» его той же колонии в виде топлива, полуфабрикатов, предметов ширпотреба и даже пищевых продуктов, причем по це­нам, превышающим на 30—40% цены мирового рынка. Африканцы подвергались, таким образом, двойному ограблению — и как това­ропроизводители, и как покупатели промышленных изделий по завышенным ценам. Так, африканский крестьянин из Чада, напри­мер, должен был работать 110—120 часов, чтобы на полученные им деньги от выращенного хлопка купить метр хлопчатобумаж­ной ткани.

Уровень эксплуатации африканского населения был таков, что полностью лишал его возможности накопления капиталов для соб­ственного развития. Размеры вывозимого метрополиями капитала значительно превышали размеры ввозимого. Так, накануне круше­ния колониальной системы прибыли и иные доходы вывезенные ком­паниями из французских колоний в метрополию составили 832 млрд франков, а вложено было в эти страны 680 млрд франков. Из стран Британской Западной Африки было переведено 96 млн ф. ст., тогда как приток инвестиций составил лишь 35 млн ф. ст.

Население колоний было лишено полностью и возможности внутриафриканской торговли. До колонизации между различны­ми народами региона велась меновая торговля скотом, солью, оре­хами кола, сушеной и вяленой рыбой, зерном, золотом, тканями. После раздела Африки между европейскими державами каждая ко­лония была жестко привязана к одному рынку — рынку метропо­лии и ее валютной зоне. Связи же между колониями, даже между ближайшими соседями, были сведены на нет. Сложившаяся номен­клатура экспорта колоний служила препятствием возрождению этих связей и после обретения ими независимости. Еще долгое вре­мя сохранялась односторонняя ориентация внешней торговли на свою бывшую метрополию.

Следствием колониальной экономической системы была дис­пропорциональность развития производительных сил в колониях. Капитал направлялся в первую очередь в те области, где ему была обеспечена наиболее высокая норма прибыли — районы богатые ме­сторождениями полезных ископаемых, по выращиванию наиболее доходных экспортных культур: сизаля, какао, кофе, бананов, хлоп­ка и т.п. Однако наличие и возможность того и другого носило не­повсеместный характер. Немалую роль в выборе объекта колони­альной эксплуатации играла и степень удаленности того или иного района от побережья океана. Сложилось своеобразное разделение Африки на «выгодные» районы, которые старались развивать, и «не­выгодные», осваивать которые было нецелесообразно. Например, к числу первых относились провинция Катанга в Бельгийском Кон­го, среднее течение Нигера в Мали, прибрежные районы Ганы, Кот-д'Ивуара, Камеруна, Нигерии. Примером вторых — удаленные от океана страны, такие, как Чад, Нигер, Верхняя Вольта (Бур­кина-Фасо), северные районы в отдельно взятых колониях или странах — в Мали, Гане, Дагомее (Бенине), в том же Кот-д'Ивуаре и т.д. Такое положение негативно отражалось на процессе станов­ления государств, получивших независимость.

Начальный этап развития суверенных государств усугублялся практически полным отсутствием необходимых национальных ква­лифицированных кадров. В Гвинее, например, на время обретения ею независимости в 1958 г. насчитывалось 29 лиц с высшим обра­зованием на 3,5 млн человек населения. При этом, ни одного с дип­ломом инженера или экономиста. Подобная картина наблюдалась и в других странах Черной Африки. Почти более 70% активного на­селения Африки было неграмотным, свыше 50% детей, достигших школьного возраста, не имели возможности посещать школу с на­чальным уровнем образования. Неграмотность, жизнь в условиях родовой общины, а также в условиях замкнутого натурального хо­зяйства приводили к тому, что значительный процент населения не в состоянии был даже понять ход процессов, сущность явлений обще­ственного развития и выработать к ним правильное отношение¹.

¹ На Черную Африку приходится 48 государств с общим числом населения свыше 500 млн человек. Здесь самый большой в мире прирост населения — до 3% (подсчитано, что через каждые 26 лет население Африки увеличивается вдвое), но и самая большая смертность, а также короткая продолжительность жизни — около 46 лет. Население по странам колеблется от 100 млн человек в Нигерии до 100 тыс. — в^Республике Сейшель­ские острова. Этнический состав населения Черной Африки чрезвычайно пестр и сло­жен. По некоторым данным, здесь проживает около 50 наций и народностей и примерно до 3 тысяч различных племен, говорящих на 1,5 тысячах языках и диалектах.

Сразу после провозглашения политической неза­висимости перед африканскими странами стала проблема выбора пути социально-экономическо­го развития и политической ориентации. Еще на Пятом панафриканском конгрессе его участники, некоторые из которых позже стали первыми лицами в своих госу­дарствах, определили для Африки так называемый «третий путь» развития, отличный как от капитализма западного образца, ассо­циированного ими с колониализмом, так и от модели советского «коммунизма», неприемлемой в виду ее классового характера и ате­истической направленности.

В самом начале 60-х гг. лидерами многих государств региона была взята на вооружение концепция «африканского социализма». Основные его положения были следующими. Сохранять и разви­вать то «хорошее, что было в национальном традиционном обще­стве»; использовать все полезное, что есть в культурах Запада и Во­стока; проводить в жизнь идею надклассового национального единства в обществе, «взаимной социальной ответственности»; иметь массовую политическую партию свободную от «гегемонии одного класса» и какого-либо ограничения в ней партийного член­ства. Источником моральных норм и духовных ценностей африкан­ца объявлялась религия, а негритюд как форма светского мировоз­зрения членов общества. Экономическую основу «африканского социализма» составляли наличие различных форм собственности, смешанная экономика, использование зарубежного опыта, техно­логий, знаний и специалистов. Во внешнеполитической деятель­ности приоритет уделялся развитию идей панафриканизма и афро­азиатской солидарности.

60-е гг. проходили под знаком африканизации политики и куль­туры в подавляющем большинстве стран. Амаду Ахиджо проводит политику построения «камерунского социализма». Утверждает ос­новы «заирского национализма» Мобуту Сесе Секо Куку Нбгенду Ва За Банга, символом которого становится и его дехристианизиро-ванное имя. В стране осуществляются мероприятия под лозунгом: «Заир — одна страна, у Заира — одна партия, а у партии — один вождь». В 1963 г. курс на построение «демократического африкан­ского социалистического общества» провозглашает Кения. Эти офи­циально провозглашенные доктрины, включая также «лирический социализм» главы Сенегала Леопольда Сенгора, «гуманный социа­лизм» лидера Замбии Кеннета Каунды и многие другие, оказались далеко не всегда равнозначны неприятию капитализма. Часто за ло­зунгами различных вариантов «африканского социализма» скрыва­лась тенденция к затушевыванию углублявшихся социальных про­тиворечий. Тяжелое экономическое положение, в котором оказалось большинство освободившихся государств, неприкрытое давление, а порой и прямое вмешательство западных держав, тот факт, что, с од­ной стороны, во всех африканских странах в колониальные годы по­явились зачатки капиталистических отношений, которые уже труд­но было уничтожить, а с другой — эти ростки капитализма не получили полного развития и не вполне исчерпали свой социально-экономический потенциал, — все эти и многие другие явления спо­собствовали тому, что то одна, то другая страна перманентно оказы­валась в глубоком кризисе. За 40 лет независимого существования Черная Африка пережила более 100 государственных переворотов, была свидетельницей образования в отдельных странах региона ав­торитарных, диктаторских, зачастую одиозных, режимов. К ним, например, относились правления Ж.Б. Бокасса в Центрально-Аф­риканской Республике, Иди Амина Дада в Уганде, Муса Траоре в Мали, Х.Хабре в Чаде, Мобуту Сесе Секо в Заире и др.

С конца 60-х и на протяжении 70-х гг. в ряде африканских госу­дарств произошли национально-демократические революции: в Кон­го (Браззавиль, 1968 г.). в Сомали (1969 г.), Бенине (1972 г.), Эфио­пии (1974 г.). На путь построения революционно-демократических государств после свержения португальского колониализма встали Ангола (1975 г.), Мозамбик (1975 г.), Гвинея-Бисау (1973 г.). Иден­тичный путь развития избрал для себя и Зимбабве после свержения в 1980 г. расистского режима. Эти государства составили так называе­мую группу стран социалистической ориентации, вступивших в тес­ные отношения с Советским Союзом и другими странами социалис­тического содружества. Лидеры и правительства этих государств постулировали идеи построения у себя социализма на базе принци­пов марксизма-ленинизма. Соответствующим образом в каждой стране социалистической ориентации были созданы промарксистские пра­вящие политические организации, типологически объединенные под общим названием — авангардные партии трудящихся. К их числу, на­пример, относились — Конголезская партия труда (КПТ), Партия на­родной революции Бенина (ПНРБ), Сомалийская революционная социалистическая партия (СРСП), Народное движение за освобож­дение Анголы — Партия труда (МПЛА-ПТ), партия Фронт освобож­дения Мозамбика (ФРЕЛИМО), Рабочая партия Эфиопии (РПЭ) и др. Разумеется, реальных оснований для создания в Африке обществ по марксистско-ленинскому образцу было слишком мало, подоплека такого выбора стала объяснимой с развалом в 1991 г. Советского госу­дарства и стран европейского социалистического сообщества, которые исходя из идеологической схожести и принципов развития в бытность своего существования оказывали африканским государствам значи­тельную материальную помощь. С ее прекращением правящие партии стран социалистической ориентации изменили и свои идейно-поли­тические установки, а некоторые и вовсе прекратили свое существо­вание. Начиная с этого времени, подавляющее большинство лидеров африканских государств стали руководствоваться в своей деятельно­сти сугубо прагматическими соображениями, мало заботясь теперь о том, чтобы придать им идеологический окрас.

Встав на путь самостоятельного развития, пре­одоления многовековой отсталости, ликвида­ции последствий колониального прошлого, аф­риканские страны столкнулись с огромными, порой непреодолимыми трудностями. Проявив политическую волю и разорвав колониальные путы, тотчас после освобождения они ока­зались в новой зависимости — неоколониальной. Эта зависимость была обусловлена множеством политических, экономических, со­циальных, идеологических и иных средств и методов удержания аф­риканских стран в орбите мирового капиталистического хозяйства, в поле притяжения бывших стран метрополий. После получения суверенитета бывшими колониями пришла на смену косвенная, нео­колониальная зависимость.

Неоколониализм стал фактором, который сдерживал социаль­но-экономическое развитие освободившихся стран, продолжал со­хранять за ними роль аграрно-сырьевых придатков западноевро­пейского мирового рынка. Характер, предоставляемой западными державами «помощи» освободившимся государствам, тяжелые ус­ловия выделяемых им кредитов, обусловленных высоким банков­ским процентом, привело к тому, что внешний долг Черной Афри­ки постоянно рос и накапливался и тем самым подрыйал основы реализации многих социально-экономических программ. В 1975 г. внешняя суммарная задолженность составила 31,6 млрд долл., к се­редине 80-х гг. она выросла до 150 млрд долл., к середине 90-х гг.— 313 млрд долл., а в 2000 г. она достигла астрономической цифры — 370 млрд долл., что составило более половины задолженности всех развивающихся стран развитым государствам, исчислявшейся бо­лее 700 млрд долл.

Черная Африка Бывшие метрополии и их союзники по европей-в 70-е гг. скому блоку, а также США и Япония, выстраивая свои отношения с освободившимися странами ре­гиона, преследовали по меньшей мере три основных цели — сохра­нение политического влияния над молодыми государствами, воз­можности эксплуатации их производительных сил, удержания их в системе собственных взаимоотношений.

В период 1960 — 1973 гг. с их стороны делался упор на расшире­ние «сотрудничества» главным образом с африканскими режима­ми консервативного толка. В отношении государств прогрессивной ориентации экономические связи сочетались одновременно с по­литическим нажимом, порой объявлением торгового бойкота, по­пытками их изоляции на международной арене. С 1973 по 1980 г., с увеличением числа прогрессивных режимов в Черной Африке, за­падные державы стали приспосабливаться к новым реалиям. По­литика конфронтации с «радикальными» режимами уступила мес­то большей терпимости. Однако прежняя цель — заторможение прогрессивных социально-экономических преобразований, созда­ние препятствий на пути сотрудничества с социалистическими стра­нами — сохранялась. Этому способствовало и то обстоятельство, что СССР и другие страны социалистического содружества торго­вали с развивающимися государствами по ценам мирового рынка, а следовательно, их можно было легко обвинить в неэквивалентно­сти обмена и тем самым в дискредитации межсоциалистического сотрудничества.

С конца 60-х гг. бывшими странами-метрополиями вводится по­нятие «партнерства» с освободившимися странами Африки. Не от­стали в этом отношении и США, доказывая, в свою очередь, что именно они являются подлинными «партнерами», получивших не­зависимость государств. ФРГ и Япония также отстаивали идею «партнерства», объясняя ее общностью «зависимости» побежден­ных во Второй мировой войне стран, как и бывших колоний от по­бедителей — Англии, Франции и США.

После крушения колониальной системы бывшие метрополии, ряд других капиталистических держав направляли усилия к тому, чтобы сохранить освободившиеся страны в прежнем положении аг-рарно-сырьевых придатков. Эту задачу и должен был решить «эко­номический» неоколониализм. Практика «помощи», экспорт капи­тала, технико-экономические мероприятия, торговля — все служило в руках бывших колонизаторов и примкнувших к ним в новое вре­мя других капиталистических стран для удержания и утверждения своих позиций в Африке. В целом это «партнерство» выглядело сво­еобразно. В страны Африки стали переводиться трудоемкие, «гряз­ные» производства. В конечном итоге в выигрыше оказались капи­талистические державы. Иностранный капитал прочно обосновался в экономике большинства стран Африки. В 1970 г. компании Анг­лии в странах Африки (без ЮАР) располагали 823 филиалами. Франция имела 467 филиалов своих крупных компаний. Бельгия располагала дочерними предприятиями в количестве 157, ФРГ — 87, Италия — 42 и США имели 361 филиал.

Важнейшим средством неоколониалистской эксплуатации оста­лось извлечение прибыли и сверхприбыли на старые и новые капи­таловложения. Только за 1970 г. прибыль на иностранные инвес­тиции превысила 1 млрд долл. Это значительно больше той суммы, которую составляли потребности государств Африки для обеспе­чения относительно нормальных темпов повышения нормы накоп­ления и в решении задач экономического роста. Из-за неравно­правных условий торговли и сотрудничества, навязанных иностранными монополиями, с 1960 по 1970 г. африканские стра­ны потеряли более 6 млрд долл. Образование подобного дефицита происходило из-за постоянно менявшейся в эти годы конъюнкту­ры цен, причем не в пользу экспортной продукции африканских стран. За указанный период суммарный тоннаж экспорта из 14 аф­риканских государств франкофонной Африки в бывшую метропо­лию возрос на 530%. Однако каждая тонна экспортной продукции «подешевела» на 64%. В то же время цены на импортируемую про­дукцию неизменно росли. Для того чтобы купить один грузовик, Танзания в 1972 г. должна была продать 7 тонн хлопка, в 1980 г. этот грузовик стоил стране уже 28 т хлопка.

«Помощь» промышленно развитых стран предоставлялась аф­риканским государствам на так называемое развитие не безвозмезд­но. Погашение задолженности и выплата по ней процентов сводили на нет эффект новых финансовых поступлений. Финансовая по­мощь имела к тому же и «связанный характер», т.е. кредиты пред­назначались для закупок импортных товаров в стране-доноре. Рос­ли и накапливались возвратные платежи индустриальным государствам в виде погашения не только долга, но и процентов по ним. Гана, например, в конце 60-х гг. должна была выплачивать свы­ше 50% суммы своих экспортных доходов. И этот пример был не единичным. Повсеместным явлением стали кризисные ситуации, когда страна-должник оказывалась не в состоянии выплачивать дол­ги и просила предоставления ей определенных льгот. Страны-доно­ры неохотно шли на это, а если и соглашались, то обусловливали свой шаг новыми экономическими и политическими требованиями. Ста­ла складываться ситуация, когда рост внешней задолженности африканских стран стал принимать размеры, делавшие невозмож­ным ее погашение. Так, в 1983 г. впервые за послеколониальный пе­риод весь чистый приток иностранных инвестиций пошел на уплату только процентов по ранее полученным кредитам и займам. Таким образом, все большая часть поступавших извне средств, а также до­ходов, полученных от продажи экспортной продукции, шли на пога­шение долгов и уплату по ним процентов, а не на цели развития. Уже к началу 80-х гг. обозначился круг африканских стран с отрицатель­ным приростом ВВП надушу населения, начиная от — 0,7% до — 4,6%. Среди них оказались Центрально-Африканская Республика, Замбия, Мадагаскар, Либерия, Заир, Гана, Уганда, Чад. Наметилась и диф­ференциация государств по уровню экономического развития. Если в 1966 г. максимальный разрыв по размеру ВВП на душу населения между ними был 20-кратным, то в 1975 г. он стал более чем 50-крат­ным, а в 1980 г. — 100-кратным.

80-е гг. отмечены дальнейшим ухудшением эко­номического положения, ростом социальной на­пряженности, политических конфликтов и граж­данских междоусобиц. Негативный процесс экономического развития в странах Африки в 80-е гг. был вызван воздействием мно­гих факторов. Энергетический кризис 70-х гг. положил начало структурной перестройки в промышленно развитых странах, по­влекших за собой создание энергоемких и материалоемких про­изводств, снизив тем самым импорт сырья всех видов из стран тре­тьего мира. Наметилось падение доли африканских стран в мировой торговле. Дефицит торгового баланса стал хроническим, что побуж­дало их вновь и вновь обращаться к внешним займам. Совокупная задолженность к концу 80-х гг. составила около 230 млрд долл., а ВНП, на душу населения уменьшилось на четыре процента. В 80-х гг. жиз­ненный уровень десятков миллионов африканцев резко упал. Для сравнения: в США доход на душу населения составлял 16490 долл. в Эфиопии — 110 долл., в Швейцарии — 14200 долл., в Мали — 130, в Объединенных Арабских Эмиратах — 19020 долл., в Чаде — 90 долл.

Африка 80-х держала первенство по весьма безрадостным пока­зателям — по детской смертности, демографическому росту, кон­центрации городского населения и росту безработицы, отставанию производства продовольствия, ухудшению экологической обстанов­ки. Положение ухудшалось и тем, что западные страны заключили ряд договоров о захоронении в недрах Африки 23 млн т высокоток­сичных отходов. Если в Европе захоронение подобных отходов сто­ило около 1 тыс. долл. за тонну, в США — 2,5, африканцам же пред­ложили по 40—50 долл. за тонну. С Бенином, например, договорились и по цене 2,5 долл. из расчета поставки отравляющих веществ более миллиона тонн. Правда, общественность забила тревогу и этот кон­тракт был дезавуирован.

В 1986 г. ООН принимает специализированную программу дей­ствий по обеспечению подъема и развития Африки. Де-факто, это не дало никаких результатов. Не принесли ожидаемого сдвига и проек­ты оздоровления экономики, разработанные МВФ, Мировым бан­ком и другими международными финансовыми организациями. По этим рекомендациям политику «структурного урегулирова­ния» осуществляли около 30 африканских государств. Но, кроме почти полной дезорганизации производства, никаких позитивных результатов достигнуто не было. В Кот-д'Ивуаре, Сенегале, Заи­ре, Гвинее, Гане и др. резко возросла безработица. Сокращение ра­бочих мест, на чем настаивал МВФ, варьировалось от страны к стране, но везде оно принимало масштабный характер. По оцен­кам ООН, количество безработных в Африке возросло с 9,7 млн человек в 1984 г. до 22 млн человек в 1987 г. Беспрецедентных масштабов достигла в эти годы и утечка умов. Около 70 тысяч спе­циалистов с высшим и средним образованием покинули свои стра­ны и уехали в Европу, Азию и США.

Серьезным просчетом политики «структурного урегулирования» явилось отсутствие в ней защитных мер для беднейших слоев насе­ления, отказ от государственных дотаций на продукты питания и товары первой необходимости. Резко поднялись цены. Были свер­нуты программы национального здравоохранения и образования. Другие направления развития также не были подкреплены финан­совой помощью со стороны зарубежных инвесторов. Страны, где проводились реформы по сценариям МВФ и Мирового банка, были охвачены выступлениями населения, в ряде из них произошли и го­сударственные перевороты.

К середине 80-х экономический и социальный кризис в Черной Африке стал настолько серьезным, что ООН была вынуждена сделать попытку придать африканскому региону особый статус. Была раз­работана специальная программа «действий ООН по обеспечению экономического подъема и развития в Африке на 1986—1990 гг.». Все усилия ООН оказались тщетны, ибо не был изменен диспаритет цен на сырьевую и промышленную продукцию, в результате чего афри­канские страны теряли до 6 млрд долларов ежегодно в сравнении с серединой 70-х гг. Ухудшение условий торговли резко сузили возмож­ности накопления, отсюда сокращение объемов производства в тече­ние 80-х гг. на один процент ежегодно. Снизился и объем экспорта Так, в 1986 г. по сравнению с 1985 г. он уменьшился на 29%, т.е. с 64 млрд долларов до 45. На африканские страны приходилось только пять процентов внешнеторгового товарооборота. Запада, а во внеш­ней торговле Африки доля последнего составляла около 70%. Подоб­ная ситуация позволяла ТНК и в 80-е гг. не изменять своей цели — извлекать прибыль. Западные компании и банки получали из Афри­ки более 20% прямых доходов. Включенность Африки в систему ми­рового капиталистического хозяйства со сложившимися неоколони­альными экономическими отношениями привели экономику Черного континента к концу 80-х гг. в тупик. В 1991 г., в отчете Генерального секретаря ООН прозвучало, что программа «по развитию Африки на 1986—1990 гг.» оказалась проваленной.

На пороге XXI века, оказавшись на периферии мирового рынка, Африка стала авансценой даль­нейших деструктивных процессов. Моральные обязательства западных стран по оказанию помощи в размере 0,7 процента ВВП стран Запада, необходимых для преодоления ни­щеты и отсталости, никогда не соблюдались. В конце 90-х годов на помощь отставшим в своем развитии странам Африки выделялось лишь 0,2% ВВП государств Запада, т.е. меньше, чем в конце 80-х гг. В 90-х гг. доля Черной Африки в мировом экспорте своей продук­ции снизилась менее чем за десятилетие с 2,4 до 1,9 процента.

Реально сложившееся положение в африканском регионе в на­чале 90-х гг., обеспокоило ООН и заставило ее выступить с заявле­нием об угрозе устойчивому развитию общемировой цивилизации. В 1991 г. Генеральная ассамблея принимает очередную программу — «Повестку дня для развития в Африке на 90-е гг.». Направления этого документа были конкретизированы в так называемой Каирс­кой программе действий, принятой Организацией Африканского Единства (ОАЕ) в 1995 г., и в финансовом плане на 1995—2005 гг., разработанном Экономическим комитетом по делам Африки ООН. Решения о совместных действиях были призваны ускорить выход Африки из кризиса