ЗНАКОВОЕ И НЕЗНАКОВОЕ

Знак представляет собой переход от мира материально­го, считываемого органами чувств, к миру информацион­ному, который не может существовать без соответствующей кодировки. Для того чтобы передать информацию от одно­го человека другому, необходимо другому человеку облечь ее в форму, доступную для считывания органами чувств.

Эту роль выполняет знак элементарная единица, кото­рая объединяет в себе две стороны: материальную и инфор­мационную. Знаковость будет варьироваться при переходах от одного типа культуры к другой: европейский сад, к при­меру, будет подчеркивать упорядоченность, восточный — случайность. В одном случае будем иметь приближенность к артефакту, в другом — к природе. Но и в первом, и во втором случае это будет сознательно сконструированное и поддерживаемое свойство. И оно будет восприниматься, как эстетически правильное только теми, кто заранее зна­ком с данной системой. Таким образом вместе со знаком возникает необходимость понятия кода как жестко задан­ного типа перехода от мира формы к миру содержания. Мы не рождаемся с ними, мы обучаемся им.

Нарушители знаковости наказываются обществом (шко­лой, семьей). Знание той или иной знаковой системы всегда престижно и регулируется этикетом. Человеческие общества обладают безграничным количеством знаковых систем, вла­дение которыми с точки зрения чисто биологического сущес­твования человека необязательно, но необходимо в рамках

Г.Г. Почепцов. Семиотика

социального существования. Любой человек всегда владеет не одной, а несколькими знаковыми системами.

Человечество не менее активно управляет знаковыми системами, чем системами реальности. Человек как «сим­волическое животное» большое значение придает не самой реальности, а ее знаковому обозначению. Смена социаль­ных систем приносит смену знаковых обозначений, напри­мер, после 1917 — министр сменился наркомом, а после 1991 г. генсек — президентом.

Другим примером служат террористические акты в Аме­рике. Они были направлены на символические объекты, чтобы вызвать наибольшее психологическое давление на массовую аудиторию, а в качестве объекта атаки были изб­раны башни Всемирного торгового центра, Пентагон и Бе­лый дом. Подобные символические цели и вызвали в ре­зультате то шокирующее впечатление во всем мире, на которое и рассчитывали террористы. Но террористы «стре­ляли» не по реальным объектам, а по символическим. Это была демонстративная знаковая атака.

Избранный тип знакового обозначения того или иного объекта определяет и предопределяет наше реагирование на него. На традиционные профессии нет очереди, очередь возникает при появлении нового названия. Одно из блюд, о котором узнали россияне по приезде Ким Чен Ира, гла­вы Северной Кореи, звучит как шашлык из «небесной ко­ровы». Но как оказалось, это всего лишь ослятина на па­лочке. То есть человек реагирует как на объект, так и на его знаковое обозначение. Поэтому некоторые варианты при­думанных названий для товаров подвергаются серьезной проверке, причем затраты на подобные исследования могут доходить до одного миллиона долларов. Такова цена при­думанного знака.

Семиотика является наукой, объектом которой являются знаковые системы. Это значит, что она изучает практически все результаты работы разума человека, поскольку именно его представления об отличии хаоса от порядка лежат в ос­нове понимания любой структурности, упорядоченности. Случайное не является знаковым. Знаковое и не может быть случайным, поскольку предполагает отсылку на базисный

Основы семиотики

вариант перевода увиденного/услышанного. Я знаю, что это значит, поскольку сталкиваюсь с этим не в первый раз. Но­вое полученное сообщение понимается сквозь прошлый опыт, где это или подобные сообщения уже прошли обра­ботку. Ребенка учат пользоваться вилкой и ножом. Тогда в последующем он именно такой вариант сочетания использу­ет в своей жизни. Если этого обучения не произошло бы, люди пользовались бы руками и столовыми приборами в ха­отическом порядке.

Необходимо отметить и такой момент. Изучая и описы­вая, мы как бы увеличиваем степень знаковое™ объекта. Например, Ю. Лотман, описывая дуэль, балы или быт де­кабриста, несомненно увеличивал системность, даже в боль­шей степени, чем может принять гуманитарный объект, ко­торый, вероятно, характеризуется другим соотношением упорядоченного и случайного, чем это имеет место в случае объектов физического мира, где роль порядка несомненно выше. В результате системность физического мира наклады­вается на гуманитарный объект.

Если перед нами есть два типа знаковых систем — зача­точная и развитая, то посредством описания мы резко уве­личиваем знаковость, то есть системность. «Предзнаки» (если можно воспользоваться таким сконструированным термином) переходят в знаки. Это происходит потому, что описание видит только системные характеристики, остав­ляя несистемные за бортом. Например, для русского (как и любого другого) языка тембр голоса не является системной характеристикой: голос может быть мужской, женский, дет­ский, но это не повлияет на наше понимание, за исключе­нием особых контекстов, вроде крика «Руки вверх!», исхо­дящего от ребенка.

Анализ повышает знаковость объекта, реально тран­сформируя его в совершенно иной объект, что часто не учитывается исследователями. Активное внимание к объек­ту не просто находит в нем скрытые стороны, но и меняет их приоритетность, поскольку они оказываются теми ком­понентами, которые искомы исследователем.

Г.Г. Почепцов. Семиотика