Нивелирные знакиДля использования результатов нивелирования высшего класса в качестве геодезического высотного обоснования при последующих нивелирных работах точки закрепляют на местности постоянными или временными нивелирными знаками – реперами и марками, обеспечивающими длительную сохранность и неподвижность во времени в пределах точности измерения. Распространенным типом постоянного нивелирного знака является стенной репер. Его отливают из чугуна, закладывают в выдолбленное шлямбуром углубление в стене каменного здания и заполняют цементным раствором так, чтобы его торцевая часть выступала от поверхности стены на 50 мм. Рядом с репером к стене здания прикрепляют охранную металлическую таблицу, размером 16х22 см с эмблемой герба и надписью: “Геодезический пункт. Охраняется государством”. На торцевой стороне репера записаны учреждения, заложившие репер, и номер репера. (А.В. Маслов и др.). 1. Сможете ли вы понять содержание текста, прочитав его один раз? 2. Найдите в тексте термины и определите их значение (см. словарик). 3. Выделите опорные слова текста. Составьте по этим словам свой рассказ о нивелирных знаках. 4. Определите для себя порядок работы с научным текстом. Какую работу нужно проделать читателю, чтобы понять замысел автора текста научного стиля? Словарик: Геодезия – наука о формах и размерах Земли и об измерении земельных площадей; Марка – металлический диск диаметром 8-10 см с отверстием в его центре около 2 мм, вделанный снаружи в стену каменного сооружения (здания, башни, моста и т. п.), служащий для закрепления точки, высота которой над уровнем моря определена путём нивелирования; Нивелировать – определять специальными приборами высоту точек земной поверхности относительно некоторой выбранной точки или над уровнем моря (спец.); Репе́ р – знак, закрепляющий точку земной поверхности, высота которой относительно исходной уровенной поверхности определена путем нивелирования; Шлямбур – альпинистское снаряжение, предназначенное для организации точек страховки на скалах;
№ 40. Прочитайте текст. Выполните задания. Гоголь. Личность и художественный мир Гоголь – один из самых сложных писателей в русской литературе. Он обладал особым самостоятельным жизненным путем, вырастающим из глубокого внутреннего опыта. Особенности судьбы Гоголя лучше проясняются при сравнении с пушкинской судьбой. Кумир, учитель и старший друг Гоголя, воспринимавшийся им как образец совершенного человека, Пушкин был художником русского Возрождения – гармоничным, внутренне уравновешенным, находящимся в согласии с внешним миром. Другое дело Гоголь. Любопытный парадокс – внешняя канва его жизни как нарочно была довольно гладкой и безоблачной (его ни разу не ссылали, не вызывали на дуэль, его книги не запрещали, он пользовался весьма милостивым расположением двора) для того, чтобы внутреннюю жизнь постиг тяжелейший раздор, мучительнейший разлад. Напряженное противостояние между укорененностью в жизнь, самый эпицентр современных ему событий и страстей, с одно стороны, и неизбывная тоска по высокому идеальному пространству (где нет раздвоенности между душой и телом, между мыслью и действием), с другой стороны, – вот суть этого разлада. В разные эпохи биографии Гоголя напряжение между двумя указанными полюсами то усиливалось, то ослабевала, точка стояния Гоголя перемещалась постепенно от первого ко второму: когда она передвинулась за середину, Гоголь добровольно ушел из жизни. Земная жизнь стала для него, как для всякого подлинного христианина, преддверием иного существования, стала настоящим адом, в борьбе с грозными стихиями которого он утверждал свое право на вечность (право на рай). Мария Ивановна Гоголь, очень верующая женщина и главный религиозный наставник своего любимого сына Никоши в детстве, позднее получила от него признание в том, что сами формы церковной обрядности не вызывали у него тогда никаких чувств, кроме сдержанного раздражения, но зато роль бесед с матерью была иной: “Я просил вас рассказать мне о Страшном суде, и вы мне, ребенку, так хорошо, так понятно, так трогательно рассказали о тех благах, которые ожидают людей за добродетельную жизнь, и так разительно, так страшно описали вечные муки грешных, что это потрясло и разбудило во мне всю чувствительность”. Вот как писал о Гоголе Д.С. Мережковский, “Беда его была в том, что он первый заболел свою, никому на Руси до тех пор неизвестною страшною болезнью, слишком нам теперь, после Л.Толстого и Ф. Достоевского, знакомою, — болезнью нашего религиозного раздвоения”. Через год после смерти Гоголя один из гоголевских друзей размышлял: “Натура Гоголя, лирически-художественная, беспрестанно умеряемая христианским анализом и самоосуждением, проникнутая любовью к людям, непреодолимым стремлением быть полезным, беспрестанно воспитывающая себя для достойного служения истине и добру, — такая натура в вечном движении, в борьбе с человеческими несовершенствами ускользала не только от наблюдения, но даже иногда от понимания людей, самых близких к Гоголю”. Разные люди, знавшие Гоголя в разные эпохи его жизни, могли сообщить о нем друг другу разные известия... Одни называли его забавным весельчаком, другие – молчаливым, угрюмым и даже гордым; третьи – занятым исключительно духовными предметами... Приехавший с Украины молодой провинциал, Гоголь удивлял окружающих своим внешним видом, в котором претензия на щегольство сочеталась с отсутствием вкуса. Аксаков в “Истории моего знакомства со Гоголем” приводит такой эпизод: “Жуковский провел меня через внутренние комнаты к кабинету Гоголя, тихо отпер и отворил дверь. Я едва не закричал от удивления. Передо мной стоял Гоголь в следующем фантастическом костюме: вместо сапог длинные шерстяные чулки выше колен; вместо сюртука, сверх фланелевого камзола, бархатный спензер (жилет), шея обмотана большим разноцветным шарфом, а на голове бархатный малиновый, шитый золотом кокошник, весьма похожий на головной убор мордовок. Гоголь писал и был углублен в свое дело, и мы, очевидно, ему помешали. Он долго, не зря, смотрел на нас,...но костюмом своим нисколько не стеснялся”. А вот как описан поздний Гоголь: “Походка его была оригинальная, мелкая, неверная, как будто одна нога старалась заскочить постоянно вперед, отчего один шаг выходил как бы шире другого. Во всей фигуре было что-то несвободное, сжатое, скомканное в кулак. Никакого размаху, ничего открытого нигде, ни в одном движении, ни в одном взгляде. Напротив взгляды, бросаемые им то туда, то сюда, были почти что взглядами исподлобья, наискось, мельком, как бы лукаво, не прямо другому в глаза, стоя перед ним лицом к лицу”. Гоголь с отроческих лет обладал ощущением своего избранничества: “...в те годы, когда я стал задумываться о моем будущем (а задумываться о будущем я начал рано, в те поры, когда все мои сверстники думали еще об играх)... мне... казалось, что я сделаюсь человеком известным, что меня ожидает просторный круг действий и что я сделаю даже что-то для общего добра”, — признавался он в “Авторской исповеди” (1847). Он не сразу стал писателем, поначалу он подумывал о карьере юриста, государственного чиновника, так как приносить зримое благо Отечеству на этом именно посту казалось ему сподручнее и во всех отношениях удобнее. Поражает внутренний драматизм поисков Гоголем своего поприща. В каком только качестве он себя не пробовал! Мелкий чиновник в департаменте уделов; домашний учитель в семье Васильчиковых; преподаватель истории в Патриотическом институте и Санкт-Петербургском университете; ученый-историк, поэт (идиллия “Ганц Кюхельгартен”), прозаик, драматург, публицист, критик (в “Арабесках” и “Выбранных местах”), проповедник (в “Выбранных местах”), богослов (в “Размышлениях о Божественной литургии”), странник, отшельник. В замыслах остались дороги актера, живописца, этнографа, географа... За какие-то пять лет пребывания в Петербурге, куда он приехал по окончании гимназии высших наук в Нежине двадцатилетним молодым человеком, Гоголь добился репутации виднейшего русского писателя, подружился с Пушкиным, В.А.Жуковским, П.А. Плетневым, а в 1835 году, еще при жизни Пушкина, был провозглашен В.Г. Белинским “главою литературы, главою поэтов”. Для выполнения своей миссии Гоголь отказался от многих житейских радостей, выбрал судьбу “бессемейного путника”. Если рациональное начало здесь и превалировало, то оно опиралось на мощную душевную потребность делания блага и стяжания славы – “славы в вышних Богу” прежде всего. Неудача “Ревизора”, отнесенная автором вначале на счет “толстокожести” современников, чуть позже трактуется как результат собственных просчетов – плохого знания природы человека вообще и русского человека в частности, следствие собственного духовно-нравственного несовершенства. Так рождается – взаимен первоначальной (“доревизоровской”) – новая концепция “Мертвых душ”, реализации которой Гоголь посвятил более десяти лет своей недолгой жизни. “Не писать, но спасать. Не изображать – ворожить, уповая на Преображение мира. Силою слова живого насквозь перестроить свет”. Физическая смерть Гоголя сопровождалась довольно странными обстоятельствами. Умирающий Гоголь отказывался от еды, от услуг врачей, проводил время в молитвах и строгом посте, как будто “приговаривая себя к смерти” (Андрей Белый о Блоке). Обращает на себя внимание одна из предсмертных записок, выведенных дрожащей, неуверенной рукой Гоголя: “Как поступить, чтобы признательно, благодарно и вечно помнить в сердце моем полученный урок? ”. В самом низу записки, после обрывающейся на середине фразы, Гоголь нарисовал неотчетливый облик человека, которого захлопывает книга. Лицо человека напоминает гоголевское. Сознательный поступок Гоголя, больше похожий на самоубийство, бросает новый отсвет на всю его жизнь. Этот отсвет нельзя игнорировать и называть “оптическим обманом”. Фамильярный контакт с незавершенной современностью окончился трагически. Современность не приняла Гоголя: помимо неудачи с “Ревизором” был потрясший автора общественный скандал вокруг “Выбранных мест из переписки с друзьями”, самыми “невинными” обвинениями по адресу Гоголя в котором были обвинения в неискренности. Главное состояло в том, что общий ход вещей, против которого выступал Гоголь, – обмеление человеческой личности и бытия, их окутанность тиной мелочей – не переменился. Гоголь не принял современность. Тонкий наблюдатель земных примет, он не принял в конце концов земного бытия вообще. Слишком велики были требования идеала! (С.А. Шульц Гоголь. Личность и художественный мир. – М., 1994г.). 1. Определите тему текста. Выделите основные подтемы. 2. Составьте план развития авторской мысли. 3. Определите основную проблему, интересующую автора текста. 4. Выделите лексические и морфологические средства научного языка. 5. Перескажите текст. 6. Оцените собственную речевую деятельность в позиции читателя, стала ли понятна вам мысль автора после вдумчивого чтения и собственного переложения текста. № 41. Составьте аннотацию главы книги С.А. Шульца. Используйте такую схему: Аннотация Книга, глава, статья (кого?), название, опубликованная (где?) посвящена (назвать проблему). В книге, главе, статье говорится (о чем?), а также называются (что?).
№ 42. Напишите рецензию на главу из книги С.А. Шульца “Гоголь. Личность и художественный мир”. Используйте такую схему: Рецензия Тема книги, главы, статьи (кого?) – одна из самых актуальных (объяснить, почему). Тема раскрывается автором (как?), например, с научных позиций, доступно и ярко … Используя (что?), например, интересные примеры, иллюстрации, данные очевидцев… ученый рассказывает о … В ходе рассуждений автор убеждает нас, что… В связи с этим на первый план выдвигается вопрос о … Убедительно звучит тезис о том, что … Видимо, не все бесспорно в рассуждениях автора, но … Ваш вывод об основной идее, проблеме рецензируемого текста.
№ 43. Прочитайте статью С.А. Шульца о “Петербургских повестях” Н.В. Гоголя. Петербургские повести Главный “герой” этого цикла – Петербург. Это город, замкнутый на себе и отделившийся от духовного. Гоголь проницательно говорил о трагической судьбе этого города. Такова расплата его за отклонение от предначертанного свыше пути. Все герои Гоголя абсурдны в этом смысле, что их страдания, сокровенные помыслы – ничто для кошмарного, безнравственного мира. Шинель – символ тепла, любви, к которому стремился А.А. Башмачкин. В “Петербургских повестях” выявилась большая роль мотива потрясения как залога преображения героя – мотива, который станет центральным для позднего Гоголя. Мотив потрясения становится в цикле тем более значимым, что общая атмосфера художественной реальности (атмосфера Петербурга) определяется мощным наступлением сил хаоса, пытающихся порушить космос человеческого бытия, т.е. эсхатологическими (связанных с представлениями о конце мира) тенденциями. Оппозиция тепла – холода, на разные лады варьирующаяся в цикле имеет подтекстом интерпретацию севера как царства мертвых и обиталища злых духов. 1. Определите тип речи этого текста. Какую основную мысль доказывает автор? 2. Согласны ли вы с этим взглядом автора? 3. Обратите внимание на синтаксические особенности этого текста. 4. Какое мнение о “Петербургских повестях” сложилось у вас? 5. Вспомните содержание повестей, входящих в данный цикл. Какая, на ваш взгляд, основная идея этого цикла? Докажите свою мысль.
№ 44. Рассмотрите примерный план реферата.
|
