Позитивистская традиция в философии науки (классический позитивизм и эмпириокритицизм)

Позитивизм изначально складывался под лозунгом борьбы с умо­зрительной философией. Устами своего основателя Огюста Конта позитивизм заявил о себе как о такой философской системе, для ко­торой философия, и в первую очередь «первая философия», метафи­зика, является излишней. Максимум метафизики, который призна­вался позитивизмом законным, заключался в призыве к философии стать метанаукой, т. е. наукой о науке. Это не помешало, а скорее наоборот, помогло случиться тому, что позитивизм закрепил за со­бой науку как предмет приоритетного философского исследования.

Становление позитивизма связано с именем французского фи­лософа О. Конта (1798-1857), «пустившего в оборот» термин «по­зитивизм», который фигурирует в названиях основных его сочине­ний: «Курс позитивной философии», «Дух позитивной философии» и «Система позитивной политики». Наука к тому времени уже была предметом анализа в немецкой классической философии (у Кан­та, Фихте и Гегеля), и следы немецкого влияния просматриваются у Конта. В первую очередь на Конта повлияли попытки Канта поста­вить границы чистому разуму и учение Гегеля о бытии как станов­лении. Однако поверхностное знакомство с немецкой философской традицией («коротко и по-французски») увело Конта в сторону от ее умозрительного характера. Согласно закону интеллектуальной эволюции, позаимствованному у Сен-Симона, у которого Конт в мо­лодости служил секретарем, преодоление умозрительного характера философии является неизбежным следствием «взросления» разума.

Человеческое мышление есть природный организм и, как орга­низм, неизбежно проходит три стадии в своем развитии.

На первой стадии, «теологической», или «фиктивной», разум следует своей основной начальной (примитивной) потребности, заключающейся в поиске причин всего. Эта потребность становится источником заблуждений, поскольку природа не знает никаких при­чин. Поэтому разум с необходимостью порождает их сам. Так возни­кают примитивные формы религии: анимизм, фетишизм, тотемизм, политеизм.

Вторая стадия развития интеллекта — переходная от юности к зре­лости — носит имя «метафизической», или «абстрактной». Нахо­дясь на этой стадии, человеческое мышление пытается объяснить то, чего никогда не существовало: бытие, сущность, внутреннюю при­роду явлений. Метафизика, подобно ломке голоса у мальчиков, является неизбежной «хронической болезнью» человеческого ин­теллекта на границе между детством и возмужалостью.

Наконец, стадию зрелости называют реальной, или положитель­ной, стадией. Основной ее признак — «закон постоянного подчине­ния воображения наблюдению». Главное правило логики этой стадии развития интеллекта гласит, что каждое предложение, которое недо­ступно точному превращению в простое изъяснение частного факта, бессмысленно. Помимо прямой задачи приумножения знаний мыш­ление на этой стадии постоянно занято критической ревизией мета­физических понятий, поиском и удалением бессмысленных вопро­сов и положений. Естественно, у него должна быть своя политика и своя этика. Позитивизм должен распространять «учение о неиз­менности естественных законов» и служить основной цели позитив­ного мышления — «беспрерывно удовлетворять наши собственные потребности»^[73]. При этом позитивное мышление становится прямым и законным наследником теологии, которая необходима, чтобы про­буждать интерес человека к идее бесконечного господства, метафи­зики, которая привила человечеству мысль о возможности позна­ния и преобразования природы, и римской церкви, поставившей себе политическую задачу, с которой сама не смогла справиться и ре­шить которую был призван позитивизм:

«Только положительная философия может постепенно осущест­вить этот великий план всемирной ассоциации, который католи­чество в средние века начертало впервые, но который в основе был по существу несовместим, с теологической природой фи­лософии католицизма, установившей слишком слабую логическую связь (курсив наш. — А. П.), чтобы быть способной проявить та­кую социальную силу»^[74].

Таким образом, позитивизм изначально заявил о себе как о новом мировоззрении. Наиболее известным идеологом и популяризатором этого мировоззрения был английский философ Герберт Спенсер (1820-1903). Наука для Спенсера есть расширенный здравый смысл и усложненный здравый смысл, различие между ними количествен­ное, а не качественное; наука порождает более общее и более точное знание, чем не обладающий строгими методами познания обычный человеческий рассудок. Не будет сильным преувеличением ска­зать, что философию Спенсера мы знаем «инстинктивно», посколь­ку и современное образование, и мы сами руководствуемся принци­пами здравого смысла.

Положения своей «синтетической философии» Спенсер изло­жил в работе «Основные начала» (1864). Фундамент этой метафизи­ки составляет идея организма: весь мир в целом и каждая его часть в отдельности представляют собой развивающийся организм. В ходе эволюции этого организма первоначальное синкретическое простое состояние системы сменяется все более сложными и дифференциро­ванными формами. Идеи Спенсера были ясны и потому весьма по­пулярны в XIX в. О влиянии идей органической эволюции на умы того времени говорит, например, тот факт, что Чарльз Дарвин в «Ис­торическом наброске» к работе «Происхождение видов» называет Спенсера одним из своих предшественников, а собственный термин «естественный отбор» считает менее точным, чем выражение Спен­сера «переживание наиболее приспособленного». (Следует отметить, что сам Спенсер критиковал дарвинизм с позиций эктогенеза — тео­рии эволюции, согласно которой причиной развития организмов яв­ляется окружающая среда, а приобретенные признаки наследуются: в итоге должен эволюционировать индивид, а не популяция.)

Наверное, наиболее известная и самая критикуемая — спенсерова концепция социального организма. Большие отдельные сообщества представляют собой живой организм (мысль не новая для британ­ской философии и восходит, по меньшей мере, к «Левиафану» Гобб- са), а социальная стратификация общества призвана исполнять раз­личные функции этого организма. Согласно парадигме синтетиче­ской философии, социальная жизнь подчиняется тем же законам, что и живая природа. В обществе выживают и преуспевают наиболее приспособленные индивиды. На подобных позициях основываются различные виды социального дарвинизма.

Следует также отметить, что внутри позитивизма — параллельно с неокантианской традицией — с самого начала велась активная ра­бота по созданию различных классификаций наук, что дало мощный стимул для дифференциации старых и появления новых сфер науч­ного знания.

Второй принципиально важный этап развития позитивизма свя­зан с именем австрийского физика и философа-популяризатора Эрн­ста Маха (1838-1916). Кратко его концепцию можно представить в виде трех принципов.

1. Эпистемологический принцип «экономии мышления». Пер­вая задача науки — экономия опыта путем предвосхищения фактов в мысли. Целям экономии служат также языки, письменность, об­разование, библиотеки, человеческая культура в целом. Существо, обладающее искусством счета, имеет неоспоримые выгоды перед су­ществами, таким искусством не обладающим. Арифметика является еще более совершенным инструментом экономии интеллектуальных сил, поскольку позволяет предугадывать результат счета. Алгебра, в свою очередь, дает возможность экономить арифметические вы­сказывания и т. д. Степень абстрактности знания выражает степень его экономичности. Наука есть в первую очередь ресурс эволюци­онного развития. Познание есть одна из биологических функций организма, но на этой функции успешно паразитируют метафизика и теология. Поэтому идеальная наука должна быть наукой описа­тельной. Объяснительная часть, на разработку которой как более значимой в структуре науки претендует метафизика, должна быть удалена из нее в целях опять же экономии мышления. Именно так и устроены развитые науки, в которых объяснительная, «парази­тическая» часть редуцирована. Вместе с этой метафизической ча­стью должны быть удалены также и метафизические категории, такие как сущность и явление, субстанция и акциденция, и, конечно же, категория причинности. Причинность должна быть заменена по­нятием функции, поскольку между феноменами природы не может быть причинно-следственных отношений (неверно говорить, что од­но явление порождает другое), а только лишь отношения функцио­нальной зависимости.

2. Гносеологический принцип нерасчлененности субъекта и объ­екта. Мах взялся заново решить старую философскую проблему о со­отношении субъекта и объекта познания, причем решить в духе до- критической (докантовской) философии. Этот принцип становится также и онтологическим. Каждый элемент мира представляет собой нерасторжимое тождество психического и физического, субъектив­ного и объективного. Категория «вещи» есть символ для комплекса ощущений. Настоящие элементы внутреннего и внешнего мира под­даются точному выражению с помощью физико-математических кон­стант. «Не вещи, а цвета, тоны, давления, пространства, времена, суть настоящие элементы мира». Эти элементы выступают в роли медиаторов оппозиций внешнего и внутреннего, субстанции и акци­денции, мира и «я», они в той же мере принадлежат субъекту, в какой и объекту. Описание функциональных связей между элементами опыта с помощью численных величин и должно составлять содержа­ние научного знания.

3. Принцип конвенциональной природы научной теории. Когда Галилей писал, что «книга природы написана языком математики», он высказывал идею, что математика (и шире — научная теория во­обще) выражает некую специфическую, но объективную реальность (здесь следует говорить о различного рода преломлениях платониз­ма в истории европейской мысли). Согласно же конвенционалист- ской концепции, математика является лишь языком, инструментом познания. В ее основе лежат сознательно выработанные положения (конвенции), которые должны соответствовать принципу «эконо­мии мышления» и удобства. Такие компоненты научной теории, как простота и красота, также имеют не столько эстетическую природу, сколько экономическую. Если цель науки — уменьшать затраты ра­боты мышления, то и в строении самой науки должен также лежать этот принцип.

Махизм как позитивистское методологическое направление был весьма влиятельной философской концепцией на рубеже XIX-XX вв., которая развивалась в разные интерпретациях. В этой связи следует упомянуть эмпириокритицизм (критика опыта) швейцарского фило­софа Рихарда Авенариуса с его учением о «принципиальной коорди­нации субъекта и объекта» и эпистемологическим принципом «наи­меньшей траты сил»; эмпириомонизм А. А. Богданова; эмпириосимво­лизм П. С. Юшкевича; принципы и методологию конвенционализма разрабатывали такие известные ученые, как А. Пуанкаре и П. Дю- гем, занимавшиеся вопросами методологии и строения науки.