Модель реализации культурной политики в системе инфраструктуры культурного пространства региона

 

Представим концептуальное обоснование модели мобильной реконструкции инфраструктуры культуры в региональной культурной политике. Ориентация культурной политики на региональном уровне требует критической оценки, концептуального осмысления, обобщения и систематизации концептов и моделей государственной культурной политики, которые демонстрируют возможности её оптимизации современной России. Высокий уровень социально-экономической и социально-культурной дифференциации российских регионов требует учитывать различные темпы адаптации к рыночным условиям и реадаптации к новым региональным возможностям.

Нужно сказать, что поликультурные особенности региональной культуры отвечают соответствующей многослойной логике исторического развития. В связи с этим права Т.Ф. Ляпкина, утверждающая, что многоукладная культурная политика, вбирающая в себя духовные, религиозные, этнокультурные особенности региона, формируется на основе региональной системы распространения культурных ценностей. В этом смысле символично то, что культура Сибири непрерывно взаимодействует с другими культурами. В современных подходах к процессу моделирования в контексте инфраструктуризации действительно требуются коренные преобразования культурного пространства, которое складывается из сочетания переселенческих волн, старожильческих, диаспорных и аборигенных слоев населения. В связи с этим важно учесть, как на это указывает автор, в качестве доминанты архитектоники культурной политики в составе этнических, сакральных, архаичных традиций и культурно-цивилизационного подхода служит совокупность гуманистических и просветительских концептуальных идей [74, с. 159].

Модель культурной политики представляет собой абстрактную конструкцию, которая не встречается в реальности в чистом виде, но дает адекватное описание основных характеристик и способов функционирования конкретного феномена. В данном случае речь идет о конкретной культурной политике в конкретной стране. Существует несколько основных моделей культурной политики, разработанных на основе черт, являющихся общими для ряда стран с различными уровнями экономического развития, различными политическими системами и культурными традициями.

Анализ моделей культурной политики России «советского» и «постсовесткого» периодов показывает, что эти две качественно своеобразные модели имеют ряд достоинств и недостатков. Первая из них характеризуется с ясностью цели и последовательностью её достижения, госбюджетным финансированием и жестким контролем. Вторая отличается расплывчатостью цели и отсутствием программы, рыночным самообеспечением, ценностным плюрализмом и деиделогизацией культурной сферы.

Задача состоит в том, чтобы разработать оптимальные модели региональной культурной политики. В то же время на региональном уровне управления главное внимание следует сосредоточить на сохранении культурной самобытности регионов, на поиске материальных средств и возможностей для реализации программ развития культуры. Это становится одним из ключевых механизмов взаимодействия федерального и регионального уровней управления [45].

В странах Западной Европы и России в 1970–1990 гг. начали формироваться две базовые модели культурной политики, важные для регионов: патерналистская, или государственная, и партнерская, или рыночная. Первая модель построена на идеологии государственного патронирования в обмен на идеологическую лояльность. Вторая, рыночная, предусматривает инновационные решения. Она оказалась более сложным явлением, чем ожидалось, и в целом ряде регионов учреждения культуры оказались на грани развала, не успевая за столь короткий срок перестроиться на рыночные отношения. При этом между обществом – государством и сферой культуры складываются непростые отношения.

Сфера культуры теперь напрямую соотносится с обществом. При этом общество может формировать социальный заказ, что выражается в адекватном спросе на достижения культуры, вносить конструктивные предложения, выступать с инициативами, направленными на развитие новые культурных процессов.

Этот подход подтверждает позиция С.Б. Брижатовой по поводу того, что «воссоздание и развитие местной, локальной культуры отвечает задачам:

– воссоздание и активизация исторической памяти;

– восстановление элементов архитектурной среды;

– организация пропаганды русского народного творчества;

– развитие стимулирования и привлечения общественности к этнокультурным инициативам» [15, с. 61].

Существует также позиция, связанная с влиянием организационной культуры на моделирование культурной политики. В этой связи необходимо заметить, что для учета данного фактора при моделировании неизбежно встает вопрос соотношения целенаправленных и самоорганизационных процессов в развитии и изменении культуры. Как справедливо пишет О.О. Ладыгин, «…эти процессы переплетаются, не противоречат, а взаимодополняют друг друга [69, с. 95]. В связи с этим намечается своеобразный координирующий подход к балансировке инициативных и институциональных проявлений в региональной культуре.

Кроме того, отметим, что к региональным особенностям концептуального обоснованиямодели культурной политики следует отнести следующие:

1) специфику проблем социального развития региона (миграция, демография, проектная деятельность);

2) активность политических, общественных и религиозных движений;

3) способы взаимодействия коммерческих и некоммерческих структур в ходе рекламы культурных услуг и продуктов;

4) пропорции сочетания бюджетного и внебюджетного финансирования культуры;

5) культурный потенциал сочетаемости традиций и инноваций в культуре, институциональной и инициативной деятельности;

6) способы закрепления культурных традиций и их перехода из элитарных сообществ в массовое самосознание;

7) систему закрепления и стабилизации устойчивого культурного имиджа региона;

8) создание обоснованных приоритетов в процессе охраны культурного наследия;

9) создание регионально значимой разветвленной базы сферы культуры – кадры, проекты, программы, электронный, финансовый и организационный ресурсы;

10) координационную и регулирующую связь субъектов культуры региона;

11) изучение субкультур и общественных движений как потенциальной аудитории региональной культурной политики;

12) принцип софинансирования должен сочетаться с принципом координации региональной культурной политики;

13) создание региональной системы создания общественного престижа меценатству и спонсорству в сфере культуры.

Учитывая выявленные основы модели реализации региональной культурной политики, следует обозначить механизмы реализации культурной политики в регионе: 1) возрождение традиционной культуры; 2) стабилизация культурных традиций; 3) социально-культурная и этнокультурная идентификация; 4) культурный брендинг; 5) культурно-экологическое сопровождение досуговой деятельности; 6) социально-культурная поддерж­ка инициатив; 7) движение культурного капитала и его перерастание в человеческий; 8) повышение эффективности региональной культурной политики через качество культурных продуктов и услуг; 9) культурный обмен; 10) восстановление культурных разрывов и преемственности в сфере культуры через реорганизацию культурной деятельности; 11) пропаганда культурного наследия в формах социальной рекламы; 12) легитимизация индустрии культуры; 13) культурное миссионерство; 14) социально-культурное партнерство; 15) регулирование содержания культурных программ через фильтрацию тематики и репертуара; 16) форми­ро­вание толерантных этнокультурных отношений.

В связи с происходящими изменениями в условиях экономических реформ вырабатывается последовательность моделей стабилизации культурной политики, которые распределяются по политической, экономической, управленческой, кадровой и информационной сферам.

1. Политическая модель стабилизации. Здесь наиболее важным звеном социально-культурного взаимодействия федеральных и региональных структур является координация властных и не го­сударственных структур с целью создания устойчивого пространства региональной культуры. При этом важнейшее условие стабилизации – сочетание местной и федеральной регламентации культурно-политической деятельности (принятие региональных законов о культуре).

2. Экономическая модель стабилизации. Это переход от потребительского бюджета к полукоммерческому, построенному на поиске реальных возможностей затратно-прибыльного финансирования. Составной частью этой модели является социально-культурный фандрайзинг, направленный на активный поиск возможностей устойчивого экономического состояния. Постепенно формируется многоканальная система финансового обеспечения культуры, предотвращающая состояние дефицита, кризиса экономической системы.

3. Управленческая модель стабилизации. Экономическая дестабилизация требует сглаживания отрицательных тенденций в развитии культуры. В связи с этим возникает необходимость переориентации с макростратегий в управленческой сфере к микростратегиям, благодаря которым учитывается региональная специфика. Эффективность региональной культурной политики в новых условиях начинает определяться реальным потенциалом субъектов культуры по отношению к модернизации культурной политики, который, в свою очередь, зависит от уровня инициации поиска управленческих схем региональной элитой (интеллектуальной, административной, коммерческой). Благодаря культуре политических инициатив, культуре предпринимательства реально осуществимо придание ей благоприятного необходимого статуса в самой различной социокультурной ситуации.

4. Кадровая модель стабилизации включает в себя главным образом мобильный кадрово-управленческий ресурс, а также хорошо отлаженную команду в каждом звене региональной культуры как в государственных, так и муниципальных организациях. Сохранение и развитие региональной культуры в конечном счете зависит от подготовленности и компетентности будущих профессионалов, которые учитывают специфику региона и современные тенденции развития культуры.

5. Информационная модель стабилизации оказывается особенно необходимой в ситуации, когда возникает давление со стороны коллективов сотрудников культуры, элитных образований, поддерживающих структур и населения. В данных условиях становится важным создание служб информации и общественных связей (пресс-центров и PR-компаний), призванных, наряду с медиаслужбами министерств и департаментов культуры, осуществлять социально-культурный мониторинг, в который входит сбор информации, имеющей принципиальное значение для поиска адекватных управленческих решений в сфере региональной культурной политики.

По мнению немецкого исследователя А. Визанда, в современных условиях возможны две модели культурной политики: основанной на общественной поддержке культуры и искусства и на рыночных механизмах. Актуальным в характеристиках общественной поддержки ученый считает: интерес региональной власти на основных институтах культуры при активном участии деятелей-миссионеров; обеспечение институционального баланса, программного регулирования; наличие художественных советов.

При этом возникают важные преимущества:

1) наличие максимальных условий для инноваций в регионах;

2) глубокая и прочная связь с культурными традициями;

3) наличие региональных структур гибкого регулирования;

4) учет влияния культурных инициатив и творческих объединений.

Рыночно-ориентированная модель культурной политики, по мнению А. Визанда, характеризуется следующими чертами:

1) регулирование культуры рынков;

2) ориентация на экономику;

3) стирание барьеров между высокой (элитарной) и массовой культурой;

4) политическая стратегия в смешении культурной экономики и коммерческого спонсорства;

5) привлечение внимания общественности к местному развитию культуры;

6) обеспечение важной роли в культурной политике культурной элиты экспертами-маркетологами и представителями сферы бизнеса.

Эта модель имеет следующие преимущества:

1) осознание элитой перспективности художественной и культурной деятельности для региона;

2) появление свободы творческих инициатив;

3) учет интересов аудитории культуры и Public Relation в плане эффективности культурной политики;

4) активное привлечение экспертных органов и координационных советов.

В региональном смысле выделяются возможности использования 4-х моделей культурной политики, предполагающие различные сценарии культуры. При этом в основу критериев разделения этих моделей ставится принцип финансирования культуры.

1. По американской модели для региональной культурно-политической деятельности основным источником финансирования является сфера культурных услуг, успех деятельности, которой зависит от частных спонсоров, фондов и физических лиц.

2. Согласно децентрализации особая роль в региональной культурной политике принадлежит бюджетному финансированию, осуществляемому региональными и местными властями. При этом не исключается частное финансирование. В этой модели просматривается существовавшая в Советском Союзе в период НЭПа модель экономики, построенная на децентрализации оперативной деятельности [13, с. 59], что позволяет использовать некоторые уроки из прошлого.

3. Использование модели, основанной на принципе «вытянутой руки», привело к тому, что региональные власти опираются в ключевых вопросах культурного развития, которые решаются специальными комитетами и группами экспертов, включая координационные советы. Это также предполагает возможность софинансирования культурных программ и проектов частными лицами и организациями.

4. Совершенно однозначна в региональном пространстве роль региональной администрации, которая по модели сильного централизованного руководства не только в обязательном порядке несет прямые расходы по поддержке культурного развития, но также играет роль поддержки и координации партнеров по культуре. Этот процесс основывается на коллегиальности, которая предусматривает учет мнений различных комиссий, включающих экспертов и независимых специалистов.

5. Большой интерес представляют модели культурной политики, основанные на принципах государственного финансирования сферы культуры, которые принадлежат исследователям Совета по искусству Канады.

5.1. Государство – «стимулятор». Финансирование культурных программ со стороны государства не велико. Главное предназначение финансового руководства – стимуляция общества и регионов в то, чтобы вкладывать средства в некоммерческие организации культуры. При этом в обществе создается соответствующая атмосфера престижа филантропии и меценатства. Кроме того, эффективно работает система налоговых льгот. Поэтому средства со сторонысоциально-культурной сферы могут достигать огромных объемов.

5.2. Государство – «патрон». Финансирует культурную деятельность спомощью управления «на расстоянии вытянутой руки», что дает возможностьопределить только общий уровень поддержки культуры. Здесь велика рольпосреднических организаций ина региональном уровне – социальная культурапартнерства. Гибкое реагирование на изменение в искусстве совместно споддержкой культурных инноваций дает право называть его наиболееприемлемым и совершенным.

5.3. Государство – «архитектор». Этамодель более всего приближена кформированию региональной инфраструктуры культуры, так как решение оподдержке региональных начинаний, размерах и адресности финансирования принимает Министерство культуры. Проявляя своего рода добродетель,государство активно влияет на положение работников культуры, от стабильностикоторого зависит успех.

5.4. Государство – «инженер». Принимает решение о финансировании иодновременно о распределении финансовых ресурсов посредством специальных государственных органов. Здесь очень велика зависимость творческих инновацийот государственной идеологии.

Основным принципом региональной концептуализации следует признатьпринцип взаимодополнения.

Наличие определенных региональных различий свидетельствует в пользутого, что конкретная модель осуществления культурной политики в регионеразрабатывается в соответствии с политическими, экономическимии культурными традициями государства. Кроме того, следует отметитьмобильность и изменчивость модели на все времена, вследствие чего шаги региональныхвластей в сфере культуры концептуально должны подчиняться региональнымособенностям концепций и моделей культурной политики вих совокупности, пересечении, наслаивания ит. д.

Не существует такой модели культурной политики, которая бы полностью удовлетворяла региональные запросы в комплексе социальных ожиданий. Поэтому возникает сложность выбора концепции культурной политики. Дело обстоит так, что любая модель является лишь совокупностью реально провозглашаемых принципов, которые в реальности существенно корректируются в зависимости от специфики региона. Особую важность приобретает необходимость изменения общественных приоритетов развития.

Рассматривая моделирование культурной политики в связи со структурой культурного пространства, следует иметь в виду разные масштабы социально-культурного окружения человека: культурную микросреду, региональную культурную среду и межрегиональную культурную макросреду. Опираясь на положения А. Моля относительно социостатических и социодинамических характеристик в процессе эволюции культуры, необходимо учитывать, что в рамках предмета исследования более приемлемым для анализа процессов взаимодействия в культурной среде является поиск моделей для адаптации. Мультикультурные микродинамические модели открывают возможности для использования духовного развития различных социально-культурных групп [78]. Очевидно, что необходимым является полинациональный, регионально специфический, прогрессивно направленный характер процесса, ускоряющий ход эволюции культуры.

Обратимся к концепции моделей культурной политики М. Драгичевич-Шешича [39]. Для формирования обозначенной структуры культурной политики региона, которую можно считать в определенной мере универсально-комплексной, т. е. присущей многим российским регионам, необходимо использование культурно-ландшафтного, структуралистского подхода и принципиально новых принципов авторского моделирования в адаптационном характере культурной политики, направленном на приспособление её механизмов не только к особенностям региона, но и к смене социокультурных ситуаций.

Аналогичное значение для формирования адаптационно-динамической модели развития культурной политики в современных условиях имеет опыт стран СНГ по развитию и утверждению оригинальных культурных ценностей и формированию своеобразной камерной, автономной «закрытой культуры», обладающей чертами национальной элитарности (национально-осво­бо­дительная модель). Предлагаемая нами модель обладает, с одной стороны, высокими приспособительными возможностями оперативного реагирования на происходящие социально-куль­тур­ные процессы. С другой стороны, она способна мобильно и гибко менять стратегии, тактику и направленность культурно-полити­ческой деятельности на основе плюралистической множественности культурного пространства региона.

Вместе с тем, исходя из классификации моделей развития культурной политики А. Визанда в решении вопроса адаптации моделей, следует обратить внимание на стратегию общественного развития, обусловленную рыночной моделью, в которой главный субъект – субкультуры, что требует развернутого экономического развития и продолжительных структурных изменений. Однако в региональном культурном процессе акцент делается на институциональных формализованных субъектах культуры, что исключает использование черт данной модели в качестве доминантных. С точки зрения данной типологии наиболее эффективной в рамках темы исследования является 4-я модель, построенная на силе администрирования, которая проявляется в том, что прямые расходы в поддержке культурного развития несут на себе региональные и местные партнеры.

Наряду с этим следует иметь в виду возможность массового доступа к культурным ценностям, защиту инициативных проявлений культуротворчества от излишней регламентации, нацеленность на самоуправление и культурную идентификацию. Финансовые аспекты формируемой модели, очевидно, будут связаны с германским типом финансирования, когда основная его доля падает на местный бюджет при развитии программы повышения спонсорской активности.

Следует утверждать, что оптимальная модель разрабатывается применительно к данному пространству и одновременно социально-культурной ситуации. Эта мысль позволяет рассматривать культурную политику региона как стратегический плацдарм эффективного использования культурных ресурсов.

Как видно из рис. 47, адаптационно-динамическая модель развития культурной политики определяется двумя видами культурных ресурсов региона: институциональными и неформальными субъектами культурной деятельности. Первый из них формируют ключевые компоненты регулирования и стимулирования в модели региональной культурной политики, главная суть которых – упорядочение и приведение к общему знаменателю различных состояний субъектов культурной политики через гуманизацию и культурную идентификацию. Особое значение имеет персонификация и создание благоприятных условий культурной деятельности: нормативно-правовое управление, модернизация технологий культуры.

Неформальные субъекты культурной политики требуют мер регулирования самоорганизационных процессов, построенных на тактике мягкого вмешательства в культурные процессы региона: «отфильтровывание культурных ценностей, переориентация на консолидированный бюджет. Решающее значение в этом процессе играет региональный культурный опыт, а его накопление целиком и полностью определяется всеми формами поддержки культурных инициатив.

Процессуальная часть модели представлена культурным пространством региона, которое имеет определенный культурный облик, обусловленный исторически детерминированным локальным культурно-историческим ландшафтом [104]. С другой стороны, здесь присутствуют как реальные объекты культурной индустрии и субъекты культурной деятельности, так и определенная организационная система традиционных видов занятий, обслуживающего и производительного труда, поддерживающих культурный облик региона и обеспечивающих эффективность культурного обслуживания жителей.

Итак, в составе модели культурного пространства региона имеется семь компонентов: объекты культурной индустрии, система организации культурной деятельности, её субъекты и пять стадий культуры творческого процесса, а также системы проектирования, нормативно-правового обеспечения и взаимодействия. С позиции культурно-средового подхода необходимо рассматривать три основные подсистемы регулирования и взаимодействия культурного пространства региона: культурная микросреда отдельно взятого учреждения, микрорайона, ведомства и т. д.; культурная среда региона на межведомственном уровне и межрегиональная культурная среда (например, культурная среда Сибирского федерального округа).

В связи с этим можно говорить о внутриведомственном, межведомственном и межрегиональном регулировании и взаимодействии объектов и субъектов культурной деятельности и всего культурно-творческого процесса в целом. В соответствии с 7-м компонентом структуры культурно-просветительской работы – о регулировании и взаимодействии культурных процессов.

Таким образом, процесс эволюции инфраструктуры культуры в культурном пространстве региона детерминируется взаимодействием общецивилизационных, национальных и локальных особенностей и определяет в конечном итоге изменчивый характер культурных объектов.

Эти объекты соотносятся с региональной структурой культурной деятельности и циклически повторяющимися стадиями культуротворческого процесса (создание и воссоздание культурного продукта до его трансляции).

Однако основным направляющим звеном адаптационной модели развития культурной политики является проблемное поле культурной политики, в которое включены основные проблемы культурного развития, имеющие специфическое выражение в разных регионах. Разновидность проблемы диктует соответствующую культурную стратегию и тактику, которые, в свою очередь, направлены на институциональные и неформальные компоненты культурной тактики. Субъекты региональной культурной политики и объекты культурной индустрии подвержены социально-куль­тур­ной детерминации в зависимости от предрасполагающей к развитию проблемной или кризисной ситуации в социально-эко­но­мической сфере.

В зависимости от этого формируется определенная архитектоника культурной среды, соответствующая ей структура и организация культурной деятельности и культурно-творческого процесса в системе социальных инициатив и культурного проектирования. При этом налицо соединение возможностей социальных инициатив с культурным проектированием.

Организационно-структурное сопровождение модели культурной политики делится на три направления: институциональное (формальное) сопровождение культурной деятельности, ситуативная регуляция и субъектно-неформальное сопровождение, связующим звеном которых служит государственная культурная политика.

Таким образом, прослеживается связь процессов глобализации с взаимодействием общецивилизационных, национальных и локальных элементов культурного процесса. На рис. 48 показана адаптационно-динамическая модель реализации культурной политики в системе культурного пространства региона в контексте инфраструктуры культуры. В верхней его части расположены основные четыре компонента, которые отражают процессы культурной эволюции.

При этом регионально специфические компоненты являются определяющими в конфигурации культурной инфраструктуры и выражаются в своеобразии культурного облика региона и многообразии его памятников, музеев, библиотечно-информа­цион­ных и этнокультурных центров, мастерских, организационных систем управления культурными процессами.

Гибкость переориентации культурной политики и смены технологий приводит к соединению предпринимательского начала с инициативными проявлениями населения. Отсюда следует, что высокая культура менеджмента предусматривает не только инновации, но и высокую долю ответственности, независимости и успешности. Это своего рода социальное творчество, своеобразное конструирование организационных процессов, создающее некоторого рода иерархию или действующее вне узаконенной структуры.

 

Рис. 48. Адаптационно-динамическая модель реализации культурной политики в региональной инфраструктуре культуры

В сфере культуры адекватной сможет считаться модель культурной политики, которая существует при таких социально-культурных условиях, которые благоприятствуют развитию комплекса взаимозависимых, взаимодополняющих характеристик менеджеров культуры. В рамках развивающейся корпоративной среды культуры сосуществует множество доминант технологической модернизации, направленных на эффективное использование человеческих ресурсов в сфере культуры для обеспечения атмосферы наиболее продуктивного труда.

Возникающая в данном случае атмосфера энтузиазма способна стимулировать творчество, создавать культурно-значимые образцы, способствующие проявлению инициативы и лидерства. Процесс рационализации культурной деятельности показывает специфику содержания структурной целостности регионов. Таким образом, выявление, сохранение и развитие своеобразия культуры регионов приводит к необходимости поддержки единства всего культурного пространства России.

Комплексное фестивальное движение по сохранению и развитию русской культуры в Прииртышье, получившее толчок к развитию в 80-е гг., начиная с фестиваля «Душа России», продолжает набирать силу и мощь. Этому способствуют новые традиции областного праздника «Певческое поле», посвященного Дню России, включающие в себя выступления хоровых и танцевальных коллективов, игру на народных инструментах, народные гуляния, Троицкие хороводы, исполнение гимна Российской Федерации, приветствие губернатора, показательные выступления творческих коллективов. Рамки фестиваля включают в себя творческие смотры, межрегиональные проекты: фестиваль традиционной русской культуры «Егорий хоробрый», праздник народных ремесел «Покровская ярмарка», фестиваль детско-юношеского творчества «Планета друзей», фестивальную неделю «Культурное пространство Омской области», которая распространит атмосферу праздника на локальные выступления, выставочные площадки, библиотечные мероприятия, конкурсы мастеров, фестиваль казачьей культуры «Наследие», фестиваль национальных культур «Единение». В результате повышения значения фестиваля «Душа России» его название стало брендом премии Правительства Российской Федерации за вклад в развитие народного творчества.

Фестиваль «Душа России» немало способствовал расширению культурного пространства Омского Прииртышья. Это понятие скорее качественное. Можно с уверенностью сказать, что здесь процесс демократизации духовной жизни продвинулся гораздо дальше, реализовался намного эффективнее, чем в политике, экономике и тем более в социальной сфере. Инициативы органов управления культурой находят на местах не только привычный исполнительский отклик, но и встречное творческое движение. Здесь налицо явление, связанное с регионализацией и концентрацией провинциальной культуры в процессе её перерастания в культуру мегаполиса, за счет чего происходит интеграция духовной жизни и качественное выравнивание центра и окраин. Особенную ценность представляет появление в пространстве фестиваля новых талантов, художественных личностей (самобытных поэтов, композиторов, исполнителей, постановщиков, сценографов, мастеров народных ремесел). В результате такого творческого движения активно обогащаются народные и художественные традиции и утверждаются новые, способствуя, таким образом, укреплению преемственности культуры.

Как ни парадоксально, однако у нас подражание образцам западной масс-культуры чаще всего расценивалось именно с политических позиций, что привело к американизации, к которой общество оказалось не готово. Альтернативой этому процессу является фестиваль «Душа России», получивший большую поддержку со стороны Администрации Омской области, губернатора Л.К. Полежаева. Дни культуры сельских районов, проходящие в рамках этого фестиваля, показали растущий интерес к истории Отечества, его традиционным духовным ценностям, народному искусству и промыслам. Особенно ярко это проявилось в юбилейных событиях, посвященных районным центрам Омской области (Тара, Полтавка, Исилькуль, Кормиловка), больших и малых поселений Омского Прииртышья.

В условиях местной культуры её провинциальные особенности способствуют приданию ей черт массовой. При этом она становится способной противостоять любым привнесенным извне влияниям, составляя основу обновленного процесса образования и воспитания людей, и прежде всего молодежи, возрождения глубинных российских нравственных ценностей. В этом контексте происходит непрерывный процесс поиска и поддержки талантливой и одаренной молодежи, создаются условия развития новых дарований – создателей фольклорных произведений, краеведов, танцоров, музыкантов, живописцев, дизайнеров. Самодеятельность становится источником появления новых творцов в сфере профессионального искусства опять-таки благодаря фестивальному движению.