СРЕДНЕВЕКОВАЯ СХОЛАСТИКА. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА БЫТИЯ БОЖИЯ

Наряду с «проблемой универсалий» в центре внимания сред­невековой схоластики находилась и проблема доказательств Бытия Божия. Самое известное его доказательство получило название «онтологического доказательства Бытия Божия». Оно принадлежит Ансельму Кентерберийскому (1033 — 1109) — крупному церковному деятелю (архиепископу Кен­терберийскому— руководителю римско-католической церкви в Англии) и теологу, представителю ранней схоластики, которого еще при жизни называли «вторым Августином». В приведенном ниже отрывке из его сочинения «Прослогион» как раз и изла­гается знаменитое «онтологическое доказательство».

Итак, Господи, дающий вере разумение, дай мне, сколько сам знаешь, чтобы я понял, что Ты есть, как мы веруем, и то есть, во что мы веруем. А мы веруем, что Ты есть нечто, больше чего нельзя ничего себе представить... Ведь одно дело — быть вещи в уме; другое — подразуме­вать, что вещь существует. Так, когда художник заранее обдумывает то, что он будет делать, он, правда, имеет в уме то, чего еще не сделал, но отнюдь не подразумевает его существования. А когда он уже нарисовал, он и имеет в уме, и мыслит как существующее то, что уже сделал. Зна­чит, убедится даже безумец, что хотя бы в уме есть нечто, больше чего нельзя ничего себе представить, так как ког­да он слышит это (выражение), он его понимает, а все, что понимается, есть в уме. И, конечно, то, больше чего нельзя себе представить, не может быть только в уме. Ибо если оно уже есть по крайней мере только в уме, можно пред­ставить себе, что оно есть и в действительности, что боль­ше. Значит, если то, больше чего нельзя ничего себе пред­ставить, существует только в уме, тогда то, больше чего нельзя себе представить, есть то, больше чего можно пред­ставить себе. Но этого, конечно, не может быть. Итак, без сомнения, нечто, больше чего нельзя себе представить, существует и в уме, и в действительности.

Ансельм Кентерберийский. Прослогион // Соч. – М., 1995 – С. 128 – 129.

 

Самые известные философские опровержения онтологического доказательства Бытия Божия, принадлежат Иммануилу Канту (1724 – 1804) и Георгу Вильгельму Фридриху Гегелю. Они приведены ниже:

И. Кант: «... к понятию, выражающему только возможность, ничего не может быть прибавлено, потому что я мыслю его пред­мет просто как данный (посредством выражения он есть). Таким образом, в действительном содержится не больше, чем только в возможном. Сто действительных талеров не содержат в себе ни на йоту больше, чем сто возможных талеров. В самом деле, так как возможные талеры означают понятие, а действительные талеры — предмет и его полагание само по себе, то в случае, если бы предмет содержал в себе больше, чем понятие, мое по­нятие не выражало бы всего предмета и, следовательно, не было бы адекватным ему. Но мое имущество больше при наличии ста действительных талеров, чем при одном лишь понятии их (т. е. возможности их)» (Кант И. Критика чистого разума // Соч.: В 8 т. – М., 1994. -Т. 3. – С. 452 – 453).

«... высшая сущность остается для чистого разума только идеалом, однако безукоризненным идеалом, понятием, которое завершает и увенчивает все человеческое знание и объективную реальность которого этим путем, правда, нельзя доказать, но и нельзя также опровергнуть» (Там же. — С. 481).

Г. В. Ф. Гегель: «В том и состоит дефиниция [определе­ние. — К. К. ] конечных вещей, что в них понятие и бытие раз­личны, понятие и реальность, душа и тело отделимы друг от друга, и потому преходящи и смертны; напротив, абстрактная де­финиция бога состоит именно в том, что его понятие и его бы­тие нераздельны и неотделимы. Истинная критика категорий и разума заключается как раз в том, чтобы сделать познание этого различия ясным и удерживать его от применения к Богу опре­делений и соотношений конечного» (Гегель Г. В. Ф. Наука ло­гики. – М., 1970. - Т. 1. – С. 148).

 

Достижения средневековой схоластической мысли обобщил в своих сочинениях «Сумма теологии» и «Сумма против языч­ников» теолог и философ Фома Аквинский (1225/1226 — 1274). Для этого Фома Аквинский использовал философию Аристоте­ля, которого он для этой цели «крестил». В XIX а. учение Фомы — томизм ¹ (¹ На латыни имя «Фома» произносится как «Тома») — было объявлено официальной доктриной католиче­ской церкви и легло в основу неотомизма как одного из самых влиятельных направлений современной западной философии. Основная идея томизма (и неотомизма) — единство науки и ре­лигии, знания и веры. Далее помещаются доказательства Бытия Божия, взятые из современной биографии «ангельского докто­ра» польского философа Ю. Боргоша, которые сопровождаются его краткими комментариями (выделены курсивом).

 

...Бытие Божие может быть доказано пятью путями.

Первый и наиболее очевидный путь исходит из поня­тия движения. В самом деле, не подлежит сомнению и под­тверждается показаниями чувств, что в этом мире нечто движется. Но все, что движется, имеет причиной своего движения нечто иное:... посох сообщает движение лишь постольку, поскольку сам движим рукой. Следовательно, необходимо дойти до некоторого перводвигателя, который сам не движим ничем иным; а под ним все разумеют Бога.

Как видно, кинетическое «доказательство» основано на двух предпосылках: 1. Всякое бытие, находящееся в движе­нии, должно быть приведено в движение посредством друго­го бытия, являющегося его двигателем. 2. Цепь двигателей не может быть бесконечной. Ни она из этих предпосылок не выдерживает критики с точки зрения физики и механики Нового времени. Закон инерции Галилея—Ньютона неопровер­жимо доказывает, что движение по прямой совершается без воздействия каких-либо других сил. Этому отнюдь не проти­воречит тот факт, что любое криволинейное и ускоренное движение, как и прямолинейное и равномерное, при условии противодействия других тел, совершается с участием силы. Воспользуемся... примером из атомистики, которая дока­зывает, что в ядрах атомов заключена громадная энергия, являющаяся внутренним источником движения материи. В кинетическом «доказательстве» явно спутан абсолютный первый двигатель с первым двигателем, действующим в от­дельно взятой цепи движущих причин.

Второй путь исходит из понятия производящей причи­ны. В самом деле, мы обнаруживаем в чувственных вещах последовательность производящих причин; однако не об­наруживается и невозможен такой случай, чтобы вещь бы­ла своей собственной производящей причиной; тогда она предшествовала бы самой себе, что невозможно. Нельзя помыслить и того, чтобы ряд производящих причин ухо­дил в бесконечность, ибо в таком ряду начальный член есть причина среднего, а средний — причина конечного (при­чем средних членов может быть множество или только один). Устраняя причину, мы устраняем и следствия. От­сюда, если в ряду производящих причин не станет началь­ного члена, не станет также конечного и среднего. Но если ряд производящих причин уходил бы в бесконечность, отсутствовала бы первичная производящая причина; а в таком случае отсутствовали бы и конечное следствие, и промежуточные производящие причины, что очевидным образом ложно. Следовательно, необходимо положить не­которую первичную производящую причину, каковую все именуют богом.

Здесь, как и в кинетическом доказательстве, Фома сме­шивает понятия абсолютно первой причины и первой причи­ны в определенной причинной цепи.

Третий путь исходит из понятий возможности и необ­ходимости и сводится к следующему. Мы обнаруживаем среди вещей такие, для которых возможно и быть, и не быть; обнаруживается, что они возникают и гибнут, из чего явствует, что для них возможно и быть, и не быть. Но для всех вещей такого рода невозможно вечное бытие; коль скоро нечто может перейти в небытие, оно когда-нибудь перейдет в него. Если же все может не быть, когда-нибудь в мире ничего не будет... Итак, не все сущее случайно, но в мире должно быть нечто необходимое. Однако все необ­ходимое либо имеет некоторую внешнюю причину своей необходимости, либо не имеет. Между тем невозможно, чтобы ряд необходимых сущностей, обусловливающих не­обходимость друг друга, уходил в бесконечность (таким же образом, как это происходит с производящими причина­ми, что доказано выше). Поэтому необходимо положить некую необходимую сущность, необходимую самое по себе, не имеющую внешней причины своей необходимости, но самое составляющую причину необходимости всех иных; по общему мнению, это есть Бог.

Это доказательство находится в явном противоречии с основными положениями науки, прежде всего с законом со­хранения энергии. Единичные вещи, как конкретные формы материи, исчезают, подвергаются взаимной трансформации, но материя не исчезает. Существование материального мира основано на вечном превращении одних форм материи в дру­гие, на постоянном преобразовании того, что существовало, в то, что существует. Будущие вещи в настоящий момент не существуют, но существует материя, являющаяся их по­тенциальным носителем.

Четвертый путь исходит из различных степеней, кото­рые обнаруживаются в вещах. Мы находим среди вещей более или менее совершенные, или истинные, или благо­родные; и так обстоит дело и с прочими отношениями того же рода. Но о большей или меньшей степени говорят в том случае, когда имеется различная приближенность к неко­торому пределу; так, более теплым является то, что более приближается к пределу теплоты. Итак, есть нечто в пре­дельной степени обладающее истиной и совершенством, и благородством, а следовательно, и бытием; ибо то, что в наибольшей степени истинно, в наибольшей степени есть, как сказано во II кн. «Метафизики», гл. 4. Но то, что в предельной степени обладает некоторым качеством, есть причина всех проявлений этого качества; так, огонь, как предел теплоты, есть причина всего теплого, как сказано в той же книге. Отсюда следует, что есть некоторая сущ­ность, являющаяся для всех сущностей причиной блага и всяческого совершенства; и ее мы именуем Богом.

Нетрудно заметить, что приведенный выше ход рассуж­дений Фомы полностью лишен логики. Ведь не подлежит со­мнению, что если определенной группе предметов присуща какая-либо специфика, то по крайней мере один из этих пред­метов обладает этой спецификой в наибольшей степени, пре­восходит с этой точки зрения все остальные предметы, от­носящиеся к этой группе. Но из этого отнюдь не следует, что предметы, обладающие этой спецификой в меньшей степени, чем все остальные, обладают ею в силу сопричастности тем предметам, которым имманентно [внутренне] при­суще наивысшее совершенство. Ведь известно, что наивыс­шей горной вершиной на земном шаре является Эверест, а все остальные в той или иной степени ниже его. Но было бы нелепостью считать, что остальные вершины обладают сво­ей высотой в силу сопричастности высоте Эвереста,

Пятый путь исходит из распорядка природы. Мы убеж­даемся, что предметы, лишенные разума, каковы природ­ные тела, подчиняются целесообразности. Это явствует из того, что их действия или всегда, или в большинстве слу­чаев направлены к наилучшему исходу. Отсюда следует, что они достигают цели не случайно, но будучи руководимы сознательной волей. Поскольку же сами они лишены ра­зумения, они могут подчиняться целесообразности лишь постольку, поскольку их направляет некто одаренный ра­зумом и пониманием, как стрелок направляет стрелу. Следовательно, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе; и его мы именуем Богом.

Если в мире наблюдается определенная упорядоченность вещей и явлений, то это свидетельствует лишь о том, что природой управляют объективные законы, а отнюдь не целе­сообразность, имеющая своим источником сверхъестествен­ные силы.

Фома Аквинский. Сумма теологии. // Боргош Ю. Фома Аквинский — 2-е изд. — М., 1975. – С. 70 –- 71, 73 – 76, 145 – 148.

 

Ниже приведены опровержения доказательств Фомы Аквинского, принадлежащие Гегелю:

 

«При этом способе доказательства имеют некую предпосыл­ку, нечто устойчивое, из которого вытекает другое. Здесь, следо­вательно, демонстрируют зависимость определения от предпо­сылки. Если мы должны доказать таким способом бытие Бога, то от этого получается тот смысл, что Бытие Божие зависит от других определений и что последние, следовательно, составляют основание Бытия Божия. Сразу же ясно, что при этом должно получиться нечто несуразное, ибо Бог ведь должен быть безус­ловным основанием всего и, следовательно, не может зависеть от другого» (Гегель. Энциклопедия философских наук: В 3 т. — М., 1974. — Т. 1. Наука логики. — С. 146).

«...метафизические доказательства Бытия Божия (ныне уже отошедшие в прошлое) выдавались за нечто такое, знание чего и убеждение в чем единственно только и приводит к вере и убеж­дению в бытии Бога. Это утверждение подобно утверждению, будто бы мы не можем есть, не узнав прежде химические, ботанические и зоологические определения пищи, и что мы должны ждать с пищеварением до тех пор, пока не окончено изу­чение анатомии и физиологии. Казалось бы, в этом случае по­лезность указанных наук в их области, как и философии в ее, сильно возрастает и даже достигает степени абсолютной и все­общей необходимости. Вероятнее, однако, что вместо того что­бы быть необходимыми, эти науки тогда вовсе не существова­ли бы» (Там же. — С. 86).

 

Философский словарь: Августин, провиденциализм, схола­стика, теология, теоцентризм, универсалии, Фома Аквинский.