Глава XI ВОЗВРАЩЕНИЕ

Турбины самолета гудели, вгоняя меня в сонное состояние. Я не спала всю ночь, в тысячный, в миллионный раз вспоминая события минувшего вечера.

Самолет был бодр и весьма решительно настроен на то, чтобы донести меня до родного города. Я мысленно его подгоняла — мне хотелось поскорее вернуться. Все утро я сдерживала бурлящую внутри меня радость, и пережитый кошмар забылся в одночасье. Все закончилось. Город спасен, опасность никому больше не угрожает.

На ладони у меня лежало серебряное колечко — тоненький ободок с крошечными насечками. На левый мизинец. Я его все-таки взяла. Не помню как, но утром оно нашлось в кармане куртки. Сама я его сунула или Олег постарался?

От сглаза, от неприятностей… Зачем оно мне? Со своими неприятностями я уж как-нибудь сама разберусь.

Я сжала колечко в руке. Может, выбросить? Дома меня встретит Макс, и уж он-то точно не даст меня в обиду.

Как это все будет? Я прилечу, и он будет ждать ценя около дома? Или придет в аэропорт? Может бытъ, даже не один, а с Лео. Между прочим, я выполнила просьбу Эдгара, он тоже мог бы меня встретить.

Я представила делегацию вампиров. А почему бы и нет? Для них же старалась, подвергала себя опасности, гоняясь за Дэниэлом.

У меня перехватило дыхание.

Не будет меня никто встречать. Как там сказал Олег — я еще узнаю последствия вчерашнего убийства. А какие могут быть последствия? В городе не останется ни одного вампира? Все уйдут, испугавшись? Горло сжал спазм.

Но ведь Эдгар сам меня попросил выйти на связь со Смотрителями. Я с ним столько гуляла по улицам, чуть не замерзла! Он теперь должен всем объяснить, что я это сделала по его просьбе!

Представив Эдгара, поняла, что ничего он делать не будет. Вампир добился своего, и ему даже на руку, если все из города сбегут. Наконец-то побудет в тишине и спокойствии. А может, у него была и другая цель — показать всем, что я не союзник, а противник?

Плевать на всех! Макс-то меня дождется.

Я глубже заползла в кресло, испугавшись собственной мысли. Ведь я и правда чуть его не убила. Будь он один, не приди вчера Дэниэл, Смотрители бы вычислили его, и я бы не смогла их остановить. Что же, выходит, Лео не зря так настаивал на моей смерти, я действительно опасна для Макса, для остальных?

В воображении возникла картинка: вампиры покидают город: идут черной вереницей, их нельзя различить под одинаковыми плащами. И где-то там, среди них, Макс.

Я села ровнее, заставила себя не думать об этом. Да, да, я теперь для них враг, и они должны меня бояться.

«Вы должны определиться», — так, кажется, сказал Эдгар. Ах, какие они все ловкие лгуны! Что одни, что другие. Эдгар отлично знал, чем закончится моя поездка. Ему совершенно незачем было посылать меня в Москву, он и сам бы по-тихому разобрался бы с Дэниэлом. Ему нужно было, чтобы его убила именно я. Чтобы показать всем, кто я на самом деле. Да кому теперь нужны причины! Главное ведь результат, а он фееричен.

Во мне закипала злость. Дайте мне только вернуться… Кажется, я и правда почувствовала себя Смотрителем, готовым разобраться со злобными вампирами.

Самолет тряхнуло — мы шли на посадку. Я глянула в иллюминатор. Что меня там ждет? Опять неизвестность?

Город был засыпан снегом. Он встречал меня своей открытой белизной, искренней чистотой. Я сидела около иллюминатора, смотрела на очищенные дорожки и не могла себя заставить сдвинуться с места.

— Прилетели! — По опустевшему проходу прошла стюардесса. Та же самая? Вчерашнюю стюардессу я не запомнила. Бесконечная среда окончательно смешала все в моей голове. — Что же ты сидишь?

Я раскрыла ладонь. Крошечное колечко тускло поблескивало в свете лампочки на приборной доске над головой. Рука сама чуть повернулась, колечко соскользнуло и беззвучно упало на пол, затерявшись в ворсе покрытия. Попробуем обойтись без ваших оберегов…

В опустевшем зале прилета одиноким столбиком торчал Пашка. Поникшая роза в его руке, видимо, символизировала состояние его души. Он заметно похудел, отчего казался еще выше, побледнел, под глазами пролегла чернота. Как же я рада его видеть!

— Эй! — крикнула я ему издалека.

— Чего ты так долго? — Колосов, как всегда в последнее время, был недоволен.

Я бросилась к нему, чуть не сбив с ног, повисла у него на шее.

— Пашка! Как ты здесь оказался?

— Ну, чего ты, чего… — растерялся Колосов. — В самолете, что ли, сильно трясло?

— Какой же ты умница, что встречаешь меня! — Я не знала, как еще проявить свою радость. — Суперчеловек! Человечище!

— Да ладно тебе… — неуклюже успокаивал меня Пашка. — Мишлен, кончай!

Я не могла остановиться. Не хотела.

— Домой звонил, да? — веселилась я. — Мама сказала?

— Чего ты так быстро вернулась? Выгнали?

Колосов вручил мне подвявшую розу и наконец-то взял из рук сумку.

— И правильно сделали, — ворчал он, не дожидаясь моего ответа. — Я бы таких, как ты, близко к столице не подпускал. Небось половину домов разрушила, надо новости послушать. За тобой толпа спецназовцев не примчится?

— Никто за мной не примчится, — обняла я его за плечи. — Жива твоя столица.

— А чего ты так долго из самолета не выходила? — уже притворно нахмурил бровь Колосов. — Думал, тебя на нем же обратно отправят. Я здесь торчал черт знает сколько, а ты засела там как террорист.

— Нет, Пашка, обратно я не полечу, — заверила я его. — У меня теперь и здесь дел хватит.

Это было чистой правдой.

— Чего примерзла к полу, пошли… — Пашка был уже не так суров, в его словах сквозило добродушие. Все обиды между нами забылись.

— Рассказывай, что у вас здесь без меня произошло! — потребовала я, и мы зашагали к выходу.

— Мишлен, ты как будто и правда с дуба рухнула… — Колосов недовольно покосился на меня. — Чего у нас могло за день произойти? Все вроде живы. Про маньяка пока не слышно. Завтра тренировка. Пойдешь?

— До завтра дожить надо. — О, я становлюсь философом…

— Чего опять встала? — подогнал меня Пашка. — На автобус опоздаем.

Он снова пошел вперед, а я никак не могла понять, что со мной происходит. Волнение, радость? Или… Меня встречает еще кто-то?

Я догнала Пашку, вместе с ним вышла на улицу. Все машины были припорошены снегом. Никакого движения.

Фырча и постанывая, к остановке подкатил автобус.

Один, два, три… — убегали секунды. Двери не открывались. Но вот их гармошки с грохотом схлопнулись, освобождая вход. Пашка качнул рукой, пропуская меня вперед, а я все стояла. Держать сумку долго на весу ему было неудобно, не дождавшись меня, Колосов пошел по ступенькам наверх, в салон.

Пять, шесть, семь… Через сколько двери закроются?

— Пашка, давай ты сейчас один поедешь, а я приеду на следующем, — быстро проговорила я, отступая назад. Попыталась разглядеть водителя, чтобы кивнуть ему, дать понять, что не сажусь.

— Совсем, что ли, сбрендила? — Колосов все еще стоял на верхней площадке, не веря, что я так с ним поступлю. — Чего я без тебя-то поеду? Зачем я вообще здесь столько времени торчал?

— Вот и езжай — дома отдохнешь. — Я отступила еще на шаг, мысленно посылая шоферу свою мольбу:

«Да закрывай же ты скорее дверь!»

— Ты чего надумала? — наклонился вперед Колосов. — Хорош дурить, поехали.

Я спрятала руки за спину, покачала головой.

— Дура! — зло прошептал он, кидая сумку себе под ноги. — Круглая дура!

Двери наконец закрылись. Автобус дернулся, отбросив Колосова на сиденье. На меня Пашка больше не смотрел. Представляю, как он сейчас зол. Ходячий кипятильник! Ничего, пока доедет до дома, остынет.

Проследила, как автобус, охая и переваливаясь на неровностях дороги, пополз к выезду с площадки, и только потом оглянулась.

Я готова, чтобы меня встретили еще раз.

Взвизгнув колесами по скользкому от снега асфальту, с парковки вырулила машина.

— Подвезти? — Молодой парень смотрел на меня настороженно. Ну да, сидел, сидел, а тут вдруг приспичило ему сделать доброе дело, захватить до города неизвестную девушку…

Я качнула головой — мне было рано отсюда уезжать.

Не успела укатить эта машина, рядом остановилась другая.

— Поехали? — Улыбчивый старичок потянулся, чтобы открыть заднюю дверцу.

— Я жду приятеля, спасибо, — постаралась я так же приветливо улыбнуться в ответ.

Следующая машина вылетела из-за поворота и затормозила в нескольких сантиметрах от меня.

— Садись! — раздалось из салона, и я рванула на себя ручку двери.

— Напрокат взял? — Я устроилась на переднем сиденье, боясь повернуть голову. — Только предупреждаю, о том, что я дура, мне уже говорили.

В ответ послышалось недовольное рычание, и машина рванула с места.

— Ты меня простишь когда-нибудь?

Макс смотрел только на дорогу, я же не могла глаз от него оторвать. Наконец-то мы с ним были вместе, и никто на нас больше не охотился.

— За что? — процедил он сквозь зубы.

— Из-за меня погиб вампир. И я подвергла тебя смертельной опасности. Меня теперь все твои ненавидят.

— Не преувеличивай. Наоборот, ты у нас герой.

Он был все такой же — идеально красивый, идеально правильный. Только лицо собранное, немного раздраженное и от этого выглядящее гораздо старше. На бледную кожу падает желто-красный отсвет от приборной панели, высвечивает глаза. Черные. Макс был голоден, что было видно по темным кругам под глазами и нервно сжатым губам.

Я протянула руку, чтобы коснуться его. Но Макс еле заметно шевельнул головой, давая понять, что его сейчас трогать не стоит.

— Я хотела помочь! — прошептала я в отчаянии.

Он вдруг повернулся ко мне, забыв о дороге.

— Ты помогла. — Какие же у него черные глаза! Смотреть в них было страшно.

— Почему ты ушел из номера? Я же просила тебя подождать.

— Появился Дэниэл. Я не хотел, чтобы он подходил к тебе близко.

— Он тебя видел? Этого только не хватало! Кто кого вчера больше спасал?

— Мы с ним немного поговорили. — Макс усмехнулся.

— Но Смотрители могли тебя убить! — Я не понимала его легкомысленного отношения к происшедшему. Я в ресторане вся извелась, а он просто пошел поболтать со старым приятелем.

— Не забывай, что я сын Смотрителя. — Макс на секунду глянул на дорогу. Света фар еле хватало, чтобы пробиться сквозь наступающие сумерки. — Твои друзья одни бы не справились. Я их немного поднаправил, отвлек внимание Дэна на себя. Извини, заставил тебя понервничать.

— Ты помог Смотрителям?

Макс побарабанил пальцами по рулю. Мне стала понятна причина его странного настроения.

— Я подумал, что это будет символично. Теперь моя мать отомщена. Его убили именно Смотрители.

— Ты мстил? Рисковал собой ради мести?! Я думала, они тебя убили, чуть не умерла от горя!

Машина подпрыгнула и понеслась вперед с удвоенной скоростью, деревья за окном замелькали с опасной частотой. Медленно пыхтящий автобус мы уже давно обогнали.

— В одной книге я читал откровения, что любовь — это когда ты готов, не раздумывая, отдать жизнь за другого человека. Не умереть из-за любви, как Вертер, а отдать жизнь за любовь. Лео все время твердит, что главное — жизнь, что нельзя отрываться от быстротекущего времени, надо постоянно вливаться в него, пропускать через себя секунды. Они все так цепляются за собственное существование, готовы пойти на все, чтобы сохранить свою вечность! А вчера, в парке, я понял, что, не задумываясь, умру, лишь бы тебе было хорошо.

— Это я готова была за тебя умереть! — Макс снова прочитал мои мысли. Опередил меня.

— Выходит, мы действительно любим, — усмехнулся Макс. — Выяснили опытным путем.

— Я тебя сейчас покусаю! — выдохнула я, откидываясь на спинку кресла.

— Ты прямо как Лео. Я думал, он меня съест вчера, — в голосе Макса послышалась беззаботная веселость.

— Они теперь все напуганы? — Я чувствовала, как из меня уходило напряжение. «Вот, счастье мое, ты и пришло ко мне». Сейчас я была абсолютно счастлива.

— Не то слово! Вокруг только и слышно, что на вампиров начинается большая охота, и надо бежать.

— Они уезжают?

— Пока размышляют, — уклончиво ответил Макс.

Я не выдержала и обняла его за плечи. Прошептала:

— Спасибо! Спасибо, что ты такой, какой есть. Я тебя очень люблю.

— А ты и правда изменилась. — Он склонил голову.

— Еще как! — Сейчас я чувствовала небывалую силу, со мной подобного никогда не было. Вокруг могло происходить, что угодно — рушиться города, взрываться вулканы, — я знала, что преодолею все, лишь бы быть вместе с любимым. — Уж не знаю, как ты там жил до меня, но я жила спокойно. Никому головы не отрывала и ни от кого не бегала. И ни за кого так не переживала, как за тебя!

Машина начала замедляться. Кажется, я задела Макса за живое.

— Почему ты со мной никогда ни о чем не говоришь? Я хочу быть с тобой. Хочу понимать тебя.

— Прости, я, наверное, еще не привык, что ты со мной. — Лицо Макса менялось на глазах — становилось заметно спокойнее и моложе. — Защищать кого-то, драться — для меня нормально, но чтобы мою спину кто-то прикрывал…

— Макс! — взмолилась я.

Он резко затормозил, на заснеженной дороге машина вильнула, встала поперек и заглохла. Ее еще немного повело по инерции, и она уткнулась в обочину.

— Teufel!^[15] — выругался Макс, ударив кулаком по рулю. — Russische Schlamperei^[16] — резина у автомобиля до сих пор летняя. Знаешь, что такое бегать по кругу?

Он смотрел на меня, и я сгорала под его пристальным взглядом. Протянуть руку, коснуться, почувствовать знакомую прохладу — это все, что я сейчас хотела. А Макс задумчиво продолжал:

— Раз за разом проходить по одной и той же дорожке… Стараться не думать… Стараться убить в себе все человеческое…

— Миф о Сизифе.^[17] — Я и не заметила, как подалась к нему. Еще чуть-чуть, и я его поцелую. — Ты разве не понял? Круг разомкнулся.

— Теперь понял. — На меня смотрел мой прежний Макс, и я забыла, что хотела его поцеловать, настолько было здорово раствориться в его глазах. — Я даже знаю, что мы сделаем дальше: для начала отпразднуем твое возвращение.

— Ты с ума сошел! — засмеялась я. — Когда?

— Завтра. Я отремонтирую мастерскую, и ты позовешь всех своих друзей.

— А ты?

— Я тоже найду, кого позвать, — веселился Макс. — Устроим праздник, и все увидят, что бояться больше нечего. Что ты осталась такой же, как была раньше. Что мы с тобой вместе и никто нам больше не помешает. Война закончилась.

— Разве войны заканчиваются? — Какое удовольствие было слушать этот завораживающий голос…

— Не заканчиваются, но в них бывают перерывы.

— А потом?

— А потом ты получишь аттестат, и мы уедем!

— На север? — Почему-то мне вспомнилась «Снежная королева». Снега, льды, торосы и белый замок, айсбергом поднимающийся в морозной дымке…

— Зачем на север? Там холодно, замерзнешь. Поедем куда глаза глядят. И если они будут глядеть на север, то побываем и там. Ты же, наверное, раньше никуда из своего города дальше Москвы не выбиралась? Хватит воображаемых путешествий, мир надо видеть своими глазами.

— Мы увидим, — радостно закивала я. — А когда отсюда уедем, они все локти съедят от зависти. И мы никогда не расстанемся. Правда?

Макс наконец-то оторвал руки от руля, склоняясь ко мне.

— Zusammen?^[18] — прошептал он.

— Für immer,^[19] — проявила я глубину своих познаний немецкого.

Макс расхохотался, запрокинув голову.

— Für immer, — повторил он, привлекая меня к себе. — Du mit mir.^[20] — Холодный палец коснулся моего носа.

— Ich mit dir.^[21] — В ответ я тоже погладила его по носу. — Навсегда. И дай мне слово больше не исчезать.

Макс поднял на меня чуть посветлевшие глаза, и от накатившей вдруг радости я спрятала лицо у него на груди. Под моей ладонью медленно билось вечное сердце.

Оно билось, и мне хотелось вобрать в себя этот стук, стать его частью.

Пальцы Макса пробежали по моим волосам, опустились по щеке, коснулись скулы, легли на шею. Мое сердце, не в пример его, билось гораздо чаще. И испуганней.

Я подняла голову и из-за плеча Макса увидела, как из заснеженного сумрака на нас выезжает грузовик. Он вынырнул словно из пустоты, в последнее мгновение осветив нас фарами.