Рабочий и колхозница
Значимость заданных противопоставлений мы можем подтвердить словами О. Фрейденберг, которая видела реализацию мифа не только в слове, но и в вещи, и в действии: Семиотика советской цивилизации «Словесные мифы — только одно из метафорических выражений мифа. Но миф охватывает и выражает собою всю без исключения жизнь первобытного человека. Он может быть поэтому и вещным и действенным» [188, с. 62]. Практически то же самое она говорит в другой своей работе: «Поскольку речевая культура нацело сложена мышлением — не только в отношении семантики, но и морфологически, — вся словесная область представляет собой то же самое, что рядом выражено в стереотипе действия и вещи. <...> Сюжет имел стадию долитературную и даже дословес-ную, когда его морфология совпадала с морфологией действия, вещи, кинетической речи мира действующих лиц, с которым он был слит...» [189, с. 222]. Как видим, весь набор стандартных социалистических памятников задает фундаментальные противопоставления своего общества, «девушка с веслом» является лишь частью этой общей системы. Она действительно отражает женское начало, поскольку «скифская баба» в двух своих функциях (плодородия и героической) как бы разделилась теперь на два памятника скифская баба
девушка с веслом Родина-мать Женское начало «девушки» явственно приглушено утилитарным предметом — «веслом», делающим одновременно акцент на спорте. Подобный амбивалентный знак является достаточно характерным для кодов социализма. Следует также подчеркнуть, что СССР был в определенной степени феминистским государством, поскольку не было неженских профессий. «Трактористка» — это не менее значимый символ социализма. В целом, женские имена социализма несут неженские функции. Это Паша Ангелина, это Зоя Космодемьянская и др. XIII съезд РКП (б), проведенный в 1924 г., вынес отдельную резолюцию «О работе среди работниц и крестьянок», где ставилась задача «вовлечения работниц и крестьянок в партийное, профессиональное, кооперативное и советское строительство» [49, с. 570-572]. Г.Г. Почепцов. Семиотика «Девушка с веслом» интересна своей безымянностью. Именно этим объясняется ее смещение на периферию. На первом месте стоит «Ленин с вытянутой рукой», занимавший место напротив райкома-горкома. «Воин с мечом» как символ почета погибшим воинам был уже дальше, и самые дальние позиции в общественном пространстве занимала «девушка с веслом». Был еще покрытый такой же серебряной краской «пионер с горном», который ставился возле школ и дворцов пионеров. Безымянность и распространенность девушки с веслом говорят о ее существенной значимости в социалистическом контексте. Она также амбивалентным образом символизирует силу и мощь государства, амбивалентным — поскольку сделано это сквозь существо женского пола. «Девушка с веслом» в этом своем функционировании эквивалентна какому-нибудь «самолету-истребителю» или «танку», стоящему как памятник в некоторых местах. «Коня на скаку остановит» сменилось на советский подтекст «танк на скаку остановит». Одновременно здесь присутствует и биологическое начало, которое отражает символическую координату «молодости». Вспомним: «Коммунизм — это молодость мира, и его возводить молодым». Социальные параметры всегда оказывались важнее естественных. Поэтому Мичурин призван был обуздывать природу, Маресьев — преодолевать отсутствие ног. Биологическое чувство «любви» также ставится в жесткие социальные рамки. Кинолюбовь всегда укладывалась в вариант социальных противопоставлений: — плохой рабочий — хорошая работница, — рабочий — учительница, — интеллигент — рабочая, — сын начальства — рабочая. Во всех этих ситуациях, кроме «Весны на Заречной улице», рабочая среда трактуется как более правильная и более чистая. Она как бы представляет каноническую жизнь, куда на «воспитание» попадает представитель из иной социальной прослойки. Этот сюжетный механизм сохранился и для перестроечного времени. Вспомним «Забытую мелодию для флейты» Э. Рязанова, где сюжет строится на том, что Семиотика советской цивилизации 313 начальник, зять начальника (Филатов), влюбляется в простую медсестру (Догилеву). «Девушка с веслом» — это социалистическая женщина. Она может быть с ведром, с отбойным молотком и т.д., внося в свой образ элементы производственного символизма. С этой точки зрения «весло» как отсылка на спорт становится более мягкой формой указания на социализм. По крайней мере, это явно раскрепощение женщины. Современная реклама, например, демонстрирует женщину чаще в домашних ситуациях, чем в производственных. Советский сюжет знает только женщину-производственника. Интересно, что мужские символы практически отсутс-тсовали. И Ленин, и скорбящий воин не могут служить выразителями мужского начала. В то же время «девушка с веслом», в отличие от «Родины-матери», не имеет сакрального значения, поэтому допускает и иные интерпретации. Прослеживается интересная параллель с далеким прошлым: «Главные божества этого периода женские; мужские играют подчиненную им роль» [189, с. 203]. Практически то же мы видим в нашей ситуации, возможно, по другой причине. Поскольку мужчины сегодня, наоборот, занимают более значимые позиции в социальной и политической структуре общества, то вынесение женской фигуры в качестве символа резко усиливает ее значимость, поскольку строится на компенсации реального соотношения. Вернувшись к мысли О. Фрейденберг о несловесном выражении сюжета как более базовом, попытаемся восстановить сообщения, заложенные в рассмотренных вариантах памятников. Они носят парный характер: два — мужских и два — женских.
Г.Г. Почепцов. Семиотика Все это принципиально социальные функции, связывающие воедино с центром даже маленький поселок, расположенный на краю земли. Наличие этих памятников позволяло осуществлять весь набор ритуальных функций: демонстрации, возложение цветов, принятие в пионеры. Памятник позволяет привязывать ритуал к местной точке. Временная точка задавалась извне: праздник проводился синхронно во всех городах, селах и поселках. Пространственная точка празднования определялась данным набором памятников. Значимость их возросла еще сильнее в брежневский период, который предстал как череда юбилеев. Эти юбилеи моделировались также в привязке к данному набору памятников. Массовая культура должна иметь «меню», которое соответствует интересам массовой аудитории, поэтому эротический (хотя и в скрытой форме) компонент обязан присутствовать в любой даже самой строгой советской книге. Пускай там отношения двух людей будут окрашены производственными успехами или подтягиванием отстающих, но они должны быть, чтобы текст получил распространение в массовой аудитории.
|
