Виктория

(выходя)

Что угодно?

Дон Фернандо (про себя). Лаура на меня смотрит и ничего не говорит, наверное, она сердится: она видела меня с Лукрецией. (Виктории). Прекрасная девица, случайно здесь не остановился один маленький, толстый?.. (Поглядывает на Лауру).

Виктория. О, здесь есть и толстые и худые, и маленькие и большие, и если вы не можете мне сказать ничего другого…

Дон Фернандо (про себя, поглядывая на Лауру). И не говорит.

Донна Лаура (тихо, Лизетте, указывая на Викторию). Кто это?

Лизетта (тихо). Это Виктория, дочь Тартальи, она, проклятая, отбивает у меня Бригеллу. Я не замечаю, что бы она была так хороша, как о ней говорят.

Донна Лаура (тихо). Смотри: он глядит на меня и не разговаривает.

Виктория (дону Фернандо). Наконец. Чем могу я служить вам? Скажите!

Дон Фернандо (в рассеянности). О! Я ваш слуга. (Смотрит на Лауру). Вот это хорошо, это хорошо!

Виктория (про себя). Этот сеньор, кажется, сумасшедший. (Дону Фернандо). У меня нет слуг-кавалеров. Если вы ничего больше не хотите сказать мне, так это я останусь покорнейшей служанкой вашей. (Уходит).

Дон Фернандо. Пойдите сюда, послушайте! (Смотрит задумчиво на Лауру).

Донна Лаура. Я совершенно не понимаю его поступков, он оказывает мне презрение. Это явное пренебрежение невыносимо.

Лизетта (тихо). Он ревнует.

Донна Лаура (также). К кому, Лизетта?

Лизетта (тихо). К графу Оттавио.

Донна Лаура (тихо). Но ведь я, по распоряжению дон Оттавио, выраженному в его письме, могу видеться и разговаривать с ним беспрепятственно: ты это знаешь.

Лизетта (тихо). Да, но он не предупреждён.

Донна Лаура (тихо, с гневом). Это меня бесит, он и без того довольно ясно видел моё расположение к нему.

Дон Фернандо (смотрит в сторону, про себя). Идёт Рокафеличе. Я чувствую пламень в груди. Послушаю, что он будет говорить. Дело принимает серьёзный оборот.

Лизетта (взглянув в сторону, тихо). Ой, сеньора, ой, Рокафеличе!

Донна Лаура (в гневе, тихо). Пусть придёт. Я хочу отомстить этому неблагодарному, пусть он выходит из себя. Что он-то заговорит?

Входят дон Луиджи и два солдата.

Сцена 5-ая.

Дон Фернандо, донна Лаура, Лизетта, дон Луиджи и два (2) солдата.

Дон Луиджи (солдатам). Держитесь в стороне! Я знаю уважение к дамам.

Солдаты уходят с поклоном.

Теперь пущу на приступ все душевные способности, каковые есть: язык, красноречие и внешность моя. (Выступает вперёд) Мадам!

Донна Лаура. «Мадам, мадам»… Да, если нами не пренебрегают, и то уж некоторое утешение для нашего горячего сердца.

Дон Фернандо (в гневе, про себя) Я не в силах себя больше сдерживать.

Лизетта (также). Дон Фернандо кипятится.

Донна Лаура. Да, если нами не пренебрегают – это уж много для нас, женщин, и человек, который не ищет и не надеется заслужить нашу благосклонность часто тем самым оскорбляет нас. (Смотрит на дона Фернандо).

Дон Луиджи (порывисто). О обожаемое существо! Сколько смысла в этих словах! Очаровательный вихрь этих слов относится не ко мне. Я надеюсь, да, мадам, я весь надежда, я люблю вас и надеюсь. (С жаром целует руку донны Лауры, поглядывая на дона Фернандо).

Дон Фернандо (в гневе, про себя). Молчать далее – подло. Рокафеличе, я отвечу вам за донну Лауру на ваши слова. Напрасны ваши надежды, и напрасна любовь. Ни надежды, ни любви, если вам дороги душа в теле и кровь в ваших жилах!

Дон Луиджи (гневно). О! Какое испанское высокомерие! Эта шпага сумеет унять его. (Вынимает шпагу).

Дон Фернандо (воспламеняясь). А эта – защитить! (Вынимает свою).

Бьются с ожесточением.

Донна Лаура (в испуге кричит). Лизетта, я ошиблась… Фернандо! Луиджи!

Лизетта (испуганно кричит). На помощь! Дон Луиджи!.. Дон Фернандо!..

Дон Луиджи (падая) Ты победил, я умираю.

Донна Лаура (дону Фернандо). Ах, что ты сделал!

Дон Фернандо (в гневе). Идите прочь отсюда! Если здесь появится кто-нибудь!.. Доброе имя женщины, драгоценная её составляющая запятнана… О, безрассудство! Я вас люблю более, чем прежде…

Донна Лаура. Неблагодарный!

Дон Фернандо. Уходите скорее!

Лизетта. Он правильно говорит. Пойдём скорее, сеньора!

Донна Лаура. Да… Жестокий… Я чувствую, что умираю… Лизетта, поддержи меня! (Опирается на Лизетту).

Лизетта (про себя). Эти знатные господа ничем не лучше кабацких драчунов-пьяниц!

Лизетта и донна Лаура уходят.

Дон Луиджи (пытаясь подняться). Я ещё дышу… Предатель!.. Солдаты, убейте его!

Возвращаются два солдата.

Дон Фернандо (громко). Не раздражайте меня!

Дон Луиджи. Убейте его!

Солдаты нападают на дона Фернандо.

Дон Фернандо. Твою команду будет исполнить не очень легко. (Обращает солдат в бегство, потом, взглянув в сторону). Вице-король! Я, дон Фернандо, погиб.

Входят дон Гонзало, граф Оттавио, Панталоне и солдаты.

Сцена 6-ая

Дон Гонзало, граф Оттавио, Панталоне, дон Фернандо, дон Луиджи, солдаты, потом Бригелла.

Дон Гонзало. Дон Фернандо! (Увидев дона Луиджи). Что я вижу? (Дону Фернандо). Вот что вы делаете той самой шпагой, которую я даровал вам при осаде этих стен для того, что бы вы служили нашему королю!

Дон Фернандо стоит, приложив руку ко лбу.

Вбегает Бригелла.

Бригелла (тихо, графу Оттавио). Я встретил донну Лауру и Лизетту, которые возвращались домой перепуганными. Лизетта торопливо сказала мне, что донна Лаура была причиной этого кровопролития. Теперь, сеньор, вы знаете, что это трагическое происшествие несколько касается и вас и, вероятно, будете сообразовываться с обстоятельствами, а моё дело – сторона. (Уходит).

Дон Гонзало. Дон Фернандо, вы молчите? Эй, солдаты, осторожнее унесите сеньора Рокафеличе, и пусть сейчас же хирург окажет ему помощь! Может быть, его рана не смертельна?

Панталоне. Ну, верзилы, поворачивайтесь живее, слушайте команду его светлости. Солдаты вы, или пни?

Два солдата помогаю подняться Рокафеличе.

Дон Луиджи (со вздохом, в ту сторону, куда скрылась донна Лаура). О Лаура, о любовь, как дорого вы мне обе стоите! (Уходит, поддерживаемый солдатами).

Оттавио (тихо, Фернандо). Я виноват во всём. Как я тебе обязан, друг мой! Беги, спасайся, я тебе укажу дорогу, я не пожалею жизни, только бы спасти тебя.

Дон Фернандо (тихо). Граф, вы ничем мне не обязаны, и я не приму от вас никакого одолжения. Я охотно расстанусь с моей постылой жизнью.

Оттавио (про себя). Я его не понимаю. Какой странный человек!

Дон Гонзало. Но мне уже надоело. Я желаю знать всё. Дон Фернандо, говорите откровенно, какова была причина вашего преступления!

Дон Фернандо. Дон Гонзало, напрасно вы напоминаете мне об откровенности, я и так расскажу вам обо всём без страха.

Оттавио (тихо, Фернандо). Друг, сделай милость, побереги репутацию донны Лауры!

Дон Фернандо (тихо). Граф, я знаю все обязанности рыцаря, я не нуждаюсь ни в каких напоминаниях, и без них я не трону репутации женщины, которую… которую вы, друг мой, имели счастье, а, вернее, несчастье, полюбить.

Оттавио (также). Удивительно, за что ты сердишься.

Дон Фернандо (тихо). Граф, есть обстоятельство…

Дон Гонзало (рассерженно) Могу ли я узнать наконец?..

Дон Фернандо. Можете, сеньор… Сюда пришла дама, которую обожает мой друг. Пришёл Рокафеличе и объявил себя её любовником. Верность дружбе заставила меня говорить с ним, но совсем не с тем, чтобы оскорбить его. Он разгорячился, обнажил шпагу и напал на меня. Вот шпага, которую вы мне дали после осады Неаполя от имени нашего государя. Кто захотел бы оспаривать победу у моего короля, тот узнает, что я ношу её не напрасно, и что дон Фернандо не из трусливых. Дон Гонзало, я упрёков не переношу. Эта шпага, ваш подарок, не напрасно болтается у меня с боку, она не робеет ни перед кем. Ясное свидетельство тому – Рокафеличе, он сам захотел этого. Я его жалею. Вы желали откровенности? Я сказал всё именно так.

Дон Гонзало. Так причина вашего проступка дама… Кто же эта дама?

Дон Фернандо. Ваше дело – приказать отрубить мне голову за этот поступок, а моё дело молчать, я не принесу имени дамы сердца уважаемого мною человека в жертву нескромной народной болтовне. Не спрашивайте об этом даже его самого – он вам не ответит. Вы делайте своё дело, а я сделаю своё.

Оттавио (про себя). Как я завидую его твёрдости! Моё неблагоразумие – причина всего этого.

Дон Гонзало. Молчать благородно, но ваше молчание, дон Фернандо, и ваше, сеньор Оттавио, ни к чему хорошему не приведёт. Мне известен ваш образ жизни, граф, равно как и вашего дружка, дона Фернандо. Вы герои только на короткое время. Мне известна так же и та, которая приехала с дон Фернандо из Испании, впрочем, для меня это всё равно, знаю я её или нет. Я знаю лишь то, что зовут её Лукрецией Сплендори. Что касается вас, граф, то я очень надеюсь, что ваша дама – та же донна Лукреция, иначе это даёт мне основания полагать, что вы замыслили что-то в высшей степени непристойное. Вы должны понимать, чего я больше всего опасаюсь! Я обязан предупреждать преступления и не потерплю того безобразия, которым непорядочные люди волнуют почтенных горожан и даже начальствующих лиц. Сержант!

Панталоне. Что прикажете, ваша светлость?

Входит Труфальдино.

Сцена 7-ая

Дон Гонзало, граф Оттавио, дон Фернандо, Панталоне, Труфальдино, солдаты.

Труфальдино выражает удивление тем, что он видит.

Дон Гонзало (Панталоне). Слушай внимательнее! Эту донну Лукрецию, приятельницу, или, лучше сказать, неприятельницу капитана и графа, сейчас же искать по всему городу, сыскать её, посадить на корабль и под стражей отправить за мой счёт в Испанию, объявить ей, что она изгоняется под страхом смертной казни, если воротится сюда.

Труфальдино сожалеет про себя о Лукреции.

Дон Фернандо (про себя). Несчастная Лукреция! (дону Гонзало). Это несправедливо! В чём она виновата, сеньор? Она даже, быть может, не ведает того, что здесь творилось. После того, как я заговорил с Рокафеличе, она, эта дама, уже ушла. Кроме того, эта дама, может быть, вовсе не донна Лукреция.

Дон Гонзало. Сколько ж их у вас, господа? Я не хочу ничего слушать. (Панталоне). Исполняй мои приказания.

Дон Фернандо (взбешённый, тихо Труфальдино). Беги, предупреди Лукрецию, скажи, что бы она спасалась.

Труфальдино бежит.

Дон Гонзало (строго). Эй ты, остановись! Это чей слуга? Куда ты идёшь? Говори!

Труфальдино испуганно говорит про себя, что дело слишком затрагивает его, а дону Гонзало, - что он сам не знает куда идёт, что у него кружится голова, и что душа у него ушла в пятки и прочее.

Дон Гонзало (грозно). Слушай хорошенько! Если ты будешь мешать исполнению моих приказаний, то я велю повесить тебя на вольном воздухе, и ты будешь висеть и на солнышке, и в дождик, и в бурю и представлять виноградную гроздь, только без трельяжа.

Труфальдино ошеломлён, говорит, что не понимает, что такое «виноградная гроздь без трельяжа» и прочее.

Дон Гонзало. Дон Фернандо, отдайте сейчас же вашу шпагу сержанту.

Дон Фернандо. Я возвращаю мою честную шпагу тому, от кого получил её в дар. (Бросает шпагу к ногам вице-короля).

Панталоне (про себя). Ему угодно доставить мне занятия, что бы я сгибался пополам с моими-то ревматизмами. Я не откажусь, ве6дь и я то же герой. (Отходит в сторону).

Дон Гонзало. Теперь вашу шпагу, граф.

Оттавио. Клянусь. Вы поступаете не разумно, вам её, быть может, пригодится моё умение ею владеть.

Дон Гонзало. Сомневаюсь. Или вы думаете, что у меня нет больше храбрых воинов, кроме вас? (Панталоне и солдатам). Отведите их под стражей в тюрьму и посадите под замок. Если дон Луиджи умрёт, они поплатятся за это своей головой. Беспокойный народ в нашей армии получит от меня хороший урок. Он увидит, что я сумею распорядиться, что бы правосудие уничтожило с корнем безумный задор. (Смотрит на графа Оттавио).

Труфальдино говорит про себя, что он в смущении, что предупредил бы донну Лукрецию, если б мог и что боится этой виноградной грозди без трельяжа, которой не понимает, что у него остались четыреста семьдесят (470) цехинов, которые придают ему бодрости и прочее, после чего незаметно убегает.

Оттавио (про себя). Если я буду выражать своё недовольство, то рассержу ещё более дона Гонзало. Я и так нахожусь в подозрении. И всё же… (Дону Гонзало). Сеньор…

Дон Гонзало (быстро и строго). Граф, это оружие, покрытое славой в войне с неприятелем, только позорится, когда обращается против друзей. Я всегда буду непоколебимо преследовать неуместное тщеславие.

Оттавио. Что вам не нравится во мне? Что я имею друга, готового защищать мою честь? Что для меня она – не пустое слово? Дон Фернандо есть образец для всех по заслугам и мужеству.

Дон Гонзало (сурово). Своё мужество воин должен беречь для службы государю, а мужество лица правящего состоит в том, чтобы не показаться слабым и мягким тогда, когда для общественного блага нужен хороший пример. (Тихо графу Оттавио и дону Фернандо). Оттавио, Фернандо, как сокрушает меня то, что вы сделали!

Дон Фернандо (тихо, дону Гонзало). Вы жалеете меня?

Дон Гонзало (тихо). Меня печалит то, что по политическим соображениям, я должен быть жестоким к своим дорогим друзьям и таким храбрым солдатам, как вы. Без вас, что бы я противопоставил врагам, если они попытаются возвратить эти стены?

Дон Фернандо (тихо). Вашу храбрость!

Дон Гонзало (тихо). Молчи, друг мой! Меня только за то и прозвали Великим капитаном, что я умею выбирать таких преданных друзей и таких храбрых капитанов, как ты и граф. Не бойтесь, я поберегу вас… Дай Бог, что бы Рокафеличе остался жив… Если он умрёт… Очень много глаз обращено на меня… Дружба требует от меня человечности… (Громко, строго). Сержант, я хочу, что бы мои приказания были исполнены. Для того и существует смертная казнь, что бы применять её по отношению к преступникам. Уведите их.

Оттавио (тихо, Фернандо). Смелее, друг.

Дон Фернандо (тихо). У меня-то смелости хватит.

Оттавио (тихо). А у меня – чувства долга.

Дон Гонзало (строго). О чём вы говорите?

Оттавио. Так, ни о чём.

Дон Гонзало. Следуйте к месту вашего заключения! Я заставлю бояться меня и повиноваться мне! (Уходит с несколькими солдатами).

Дон Фернандо (про себя). Что ты, Фернандо? Герой или статуя стыда и печали? Страстный любовник такой женщины, у которой вся гордость состоит в том, может быть, что бы у неё было больше поклонников и воздыхателей. Изменник и сокрушить той, которая слепо любит, убийца и злодей!.. Ах, ели бы я мог разумно довольствоваться первыми уроками, помнить ежечасные угрызения совести, благоразумно умерять эту душу в тревожных обстоятельствах и не вести свою несчастную жизнь только по следам удовольствий для того, что бы окончить её бесчестьем и кровью.

Оттавио (тихо). Сбылось то, чего я так сильно опасался. Увы! Отец моей возлюбленной будет готов уничтожить меня, если узнает, что та дама, в какую я влюблён, – его дочь!

Панталоне. Господа, меня очень печалит ваше несчастье, но что же прикажете делать. Вы сами едва ли дорого цените ваши жизни., да и в самом деле, этот свет есть ни что иное, как юдоль печали и скорбей, и расставаться с ним – удовольствие. Я прошу вас, господа, сделать мне одолжение отправиться со мной сейчас же в крепость, потому что вы знаете, каковы приказания, данные мне его светлостью. Вы слышали также и угрозы, и я признаюсь, что немного труслив и что эта юдоль мне нисколько не надоела.

Оттавио. Наслаждайся жизнью, палач! Мне она давно стала не мила, когда я потерял надежду добиться благосклонности своей любимой.

Дон Фернандо (встрепенувшись). Да, и я покоряюсь моей участи. Пойдём!

Панталоне (солдатам). Ружья на пле - чо! Марш!

Граф Оттавио, дон Фернандо, Панталоне и солдаты уходят.

Занавес.

Картина II.

Комната донны Лукреции.

Сцена 1-ая.

Донна Лукреция с портретом в руках.