Педагогічна культура юриста

Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 746

А.И. Каплунов, кандидат юридических наук Е.А. Галактионов, кандидат юридических наук.

СТРЕЛЯТЬ ИЛИ НЕТ?

ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПРИМЕНЕНИЯ СОТРУДНИКАМИ МИЛИЦИИ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ: ОСОБЕННОСТИ И ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

Для выполнения серьезных и ответственных обязанностей по защите жизни, здоровья, прав и свобод граждан, собственности, интересов общества и государства от противоправных посягательств Закон РСФСР от 18 апреля 1991 года “О милиции” наделил сотрудников милиции широкими правами по применению мер принуждения.

Особое место среди них занимает право применения огнестрельного оружия. С одной стороны, это полномочие милиции, как никакое другое, глубоко вторгается в сферу основных, закрепленных Конституцией Российской Федерации, прав граждан и сопряжено с высоким риском наступления тяжких и необратимых последствий, вплоть до лишения человека жизни. С другой - это действенное средство защиты законных интересов правопослушных граждан и сотрудников милиции от общественно опасных посягательств со стороны лиц, сознательно и грубо нарушающих закон.

Сегодня милиции приходится работать в сложной криминогенной обстановке, которая характеризуется, прежде всего, возрастанием степени общественной опасности преступных посягательств, усилением агрессивности и жестокости преступлений, активизацией противодействия силом охраны правопорядка. В этих условиях значительно возросло количество случаев применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия. В связи с этим очень важно, чтобы применение данной меры воздействия осуществлялось сотрудниками милиции на основе четкой правовой регламентации и в строгом соответствии с законом.

Обновление законодательство, регламентирующего указанное полномочие сотрудников милиции, хотя и внесло определенную ясность в основания и порядок применения огнестрельного оружия, однако не смогло снять все возникающие научные и практические проблемы, в частности, связанные с обеспечением правовой защиты сотрудников милиции, причинивших в результате применения огнестрельного оружия ранение (в особенности, смертельное) правонарушителю.

В настоящее время Российский Закон о милиции является основным действующим нормативным источником, специально закрепляющим полномочия милиции по применению огнестрельного оружия. Строгое соблюдение установленных в нем правил обязательно при любых обстоятельствах, в том числе и в условиях режима чрезвычайного положения.

Поскольку применение огнестрельного оружия, как правило, влечет причинение вреда посягающему или задерживаемому и сопряжено с высоким риском наступления тяжких последствий, оно охватывается также сферой регулирования норм уголовного законодательства, исключающих ответственность за вред, причиненный объектам уголовно-правовой охраны, о именно, положениями законодательства о необходимой обороне, крайней необходимости и причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление.

Положения о необходимой обороне и крайней необходимости, установленные законодательством, кок записано в ст. 24 российского Закона о милиции, распространяются и на деятельность сотрудников милиции.

Таким образом, первая особенность правового регулирования рассматриваемого полномочия состоит в том, что применение сотрудниками милиции огнестрельного оружия регламентируется как специальными нормами, а именно ст. ст. 12,15,16 Закона РСФСР “О милиции”, устанавливающими основания и порядок его применения, так и нормами уголовного законодательства, закрепляющими обстоятельства, исключающие преступность данного деяния. Иначе говоря, нормативно-правовая регламентация применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия имеет системный характер и включает в себя взаимосвязанные правовые предписания, которые отражают все юридически значимые стороны фактической ситуации применения донной меры принуждения. Совокупность указанных норм образует определенную целостность, в которой отраслевая принадлежность этих норм не имеет принципиального значения.

В связи с этим следует более подробно проанализировать роль и характер взаимосвязи норм административного и уголовного права в правовом регулировании применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия.

В Законе РСФСР “О милиции” в статье 12, устанавливающей пределы применения огнестрельного оружия, в части первой указывается, что “милиция имеет право применять... огнестрельное оружие только в случае и порядке, предусмотренных настоящим Законом”. Далее в части 3 статьи 23 данного закона закреплено положение, в соответствии с которым “сотрудники милиции не несут ответственности за вред, причиненный правонарушителю применением в предусмотренных настоящим Законом случаях ... огнестрельное оружие, если причиненный вред соразмерен силе оказываемого противодействия”. Следовательно, правомерность применения огнестрельного оружия сотрудниками милиции законодатель связывает не только со строгим соблюдением специальных норм, устанавливающих основания и порядок его применения (т.е. нормами, которые регламентируют сами действия сотрудника милиции по применению оружия), но и с характером наступившего при этом вреда (т.е. последствиями совершенных в соответствии с законом действий).

Таким образом, вторая особенность правового регулирования применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия, на наш взгляд, состоит в том, что в соответствии с действующим законодательством при применении огнестрельного оружия сотрудники милиции должны, прежде всего, строго соблюдать специальные нормы, устанавливающие основания и порядок его применения, а также неукоснительно руководствоваться положениями законодательства о необходимой обороне, крайней необходимости и причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, определяющими условия правомерного причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны.

Так, в нормах первой группы (административно-правовых) определяются основания и способ принудительного воздействия, а также устанавливается порядок (процедура) его осуществления.

Нормы второй группы (уголовно-правовые) устанавливают, прежде всего, условия правомерности, относящиеся к общественно опасному посягательству или событию, без которых само основание применения огнестрельного оружия не может иметь места (т.е. его наличности и действительности), а также пределы правовой активности лица, применяющего донную меру воздействия в конкретной ситуации. Действие этих норм определяется реальной возможностью причинения вреда в результате применения огнестрельного оружия. Поэтому законодательство о необходимой обороне и крайней необходимости позволяет конкретизировать пределы принудительного воздействия применительно к особенностям той или иной ситуации, т.е. определить пределы достаточного причинения вреда при применении огнестрельного оружия, исходя из конкретных обстоятельств инцидента.

Взятые в единстве и взаимодействии перечисленные нормативные предписания “направляют” правоприменителя на совершение действий, которые наиболее адекватны не только угрожающей опасности, но и обстоятельствам конкретной ситуации.

Данная модель правового регулирования применения огнестрельного оружия преследует цель обеспечить при защите охраняемых законом общественных отношений наиболее приемлемый баланс между защищаемым блатом и благом, которое приносится для этого в жертву. Однако такая модель, но наш взгляд, более ориентирована на стадию предварительного расследования и судебного разбирательства, чем на момент непосредственного пресечения противоправных действий. Оно ставит правоприменителя в довольно жесткие рамки, выход за которые расценивается кок превышение служебных полномочий.

К примеру, когда огнестрельное оружие вменяется сотрудниками милиции в состоянии необходимой обороны, то в соответствии со статьей 37 нового УК РФ причинение вреда будет признано правомерным, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, т.е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательства.

Наряду с этим в постановлении Пленума Верховного Суда СССР N 14 от 16 августа 1984 года “О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств” разъясняется, что при решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны “суды должны учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожающей обороняющемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, о также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т.д.)”. Незадолго до принятия данного постановления в обзоре по делам о необходимой обороне также указывалось, что “правильный вывод о соблюдении пределов необходимой обороны, в конечном счете, зависит от ответа на вопрос, имел ли обвиняемый реальную возможность эффективно отразить общественно опасное посягательство иным способом с причинением посягающему меньшего вреда, чем причинил, а если имел, то почему не воспользовался такой возможностью”.

По сути дела в этих разъяснениях речь идет о необходимости оценки судом действий сотрудника милиции не только с позиции законности, но и с точки зрения целесообразности этих действий в конкретной ситуации. В этом случае, как отмечается в литературе, усматривается скорее забота о преступнике, чем об объекте его посягательства.

На наш взгляд, именно поэтому сотрудники милиции избегают применения табельного огнестрельного оружия, когда для этого имеются законные основания, вследствие чего страдают и люди, и они сами.

Как показывают результаты проведенного нами опроса сотрудников милиции, среди причин, которые могут сдерживать сотрудника от применения огнестрельного оружия при наличии законного основания, а именно: недостаток времени для правильной оценки складывающейся обстановки; невозможность полностью контролировать пределы поражающего действия огнестрельного оружия и предугадать последствия его применения или использования; отсутствие достаточного опыта и тренировок по применению и использованию оружия в сложных ситуациях; боязнь предвзятой оценки со стороны прокуратуры; психологическая неподготовленность к применению оружия; соображения гуманности – на первое место по степени значимости в соответствии с мнением опрошенных вышла четвертая - боязнь предвзятой оценки со стороны прокуратуры.

Результаты опроса сотрудников милиции также показали, что 62,3% от числа опрошенных считают самыми сложными при изучении правовых основ применения огнестрельного оружия нормы, устанавливающие пределы допустимого причинения вреда при его применении.

По нашему мнению, причина сложившегося отношения правоприменителей к проблеме применения оружия состоит в том, что действующее законодательство при определении правомерности причинения вреда в результате применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия требует учитывать не только специальные нормы, устанавливающие основания и порядок его применения, но и законодательство о необходимой обороне и крайней необходимости, в частности, приведенное выше положение из обзора Пленума Верховного Суда СССР. Что же касается статьи 15 Закона о милиции, то она, закрепляя перечень случаев применения оружия, тем не менее, не исключает ответственности за возможные последствия, которые могут наступить в результате точного соблюдения ее положений.

По мнению подавляющего большинства специалистов как по уголовному, ток и по административному праву, правовой основой применения огнестрельного оружия следует считать нормы действующего уголовного законодательства о необходимой обороне, крайней необходимости и задержании преступника. В целом правильность данного подхода не вызывает сомнений.

Вместе с тем, суть его состоит в том, что эта исключительная мера, по словам Н.Т.Куца, может использоваться при любом из перечисленных трех уголовно-правовых оснований “лишь бы она соответствовала условиям правомерности причинения вреда при возникшем состоянии”. То есть при таком подходе определение правомерности применения огнестрельного оружия сотрудниками милиции сводится, в конечном счете, к решению вопроса о правомерности причинения вреда в результате его применения. Причем, за основу при этом предлагается брать не специальные нормы, устанавливающие основания и порядок применения огнестрельного оружия, а нормы уголовного законодательства, исключающие ответственность за вред, причиненный в результате этих действий.

Очевидно, что в этом случае специальные (административно-правовые) нормы, закрепляющие основания и порядок применения огнестрельного оружия, теряют самостоятельное юридическое значение, поскольку им отводится всего лишь вспомогательная (дублирующая) роль.

Вместе с тем следует иметь в виду, что применение оружия сотрудниками милиции в установленных законом случаях происходит, как правило, в сложных психологических условиях конфликтной ситуации, вызывающих такие эмоциональные состояния, которые резко сужают деятельность интеллекта и поражают волю. В таких условиях довольно сложно вначале точно определить, представляет ли общественно опасное деяние и в какой степени угрозу для жизни или, особенно, для здоровья, т.е. предугадать, какие последствия наступят - смерть или тяжкие телесные повреждения - для потерпевшего. Затем предугадать последствия, которые могут наступить от выстрела из табельного оружия в момент его производства сотрудником милиции, и сопоставить с угрожающим вредом. Вполне очевидно, на наш взгляд, что сделать все это легче стороннему наблюдателю, нежели человеку, обязанному активно действовать в той или иной экстремальной ситуации, сопряженной с большими физическими и психологическими нагрузками. Поэтому очень важно, как справедливо отметил С.Донцов, “чтобы соблюдение условий правомерности применения оружия было реально достижимо в экстремальной ситуации”.

Думается, не случайно Пленум Верховного Суда СССР в пункте 4 постановления N 14 от 16 августа 1984 года “О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств” указал, что “судам следует строго соблюдать требования закона, направленные на защиту представителей власти... в связи с исполнением ими служебных обязанностей по пресечению общественно опасных посягательств и задержанию правонарушителей”, указанные лица “не подлежат уголовной ответственности за вред, причиненный посягавшему или задерживаемому, если они действовали в соответствии с требованиями уставов, положений и иных нормативных актов, предусматривающих основания и порядок применения силы и оружия”. Эта позиция была конкретизирована в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 22 сентября 1989 года N 9 “О применении судами законодательства об ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка”, где разъяснялось, что “действия работников милиции.... выразившиеся в причинении вреда лицу, посягающему на их жизнь, здоровье и достоинство ..., являются правомерными и не влекут ответственности, если они отвечали требованиям уставов и других нормативных актов, предусматривающих основания применения силы, специальных средств и оружия”. Что касается сотрудников милиции, то следует иметь в виду, что те нормативные акты, о которых идет речь в постановлении, в точности воспроизводили основания применения оружия, закрепленные в Указе ПВС СССР от 8 июня 1973 года “Об основных обязанностях и правах советской милиции по охране общественного порядке и борьбе с преступностью”, имевшего силу закона.

Таким образом. Верховный Суд СССР ориентировал суды при определении правомерности причинения вреда в результате применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия руководствоваться в первую очередь специальными нормами, устанавливающими основания (случаи) и порядок его применения. Но поскольку в указанных постановлениях высшей судебной инстанции речь шла о подзаконных нормативных актах, эти разъяснения расцениваются в качестве правовых предписаний, ограничивающих право сотрудников милиции на необходимую оборону, правилами применения огнестрельного оружия, и, следовательно, подлежащих отмене.